26

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ 

Амрит метнула в сторону Елены уничтожающий взгляд. Наложница уже слышала, что эта девушка - царских кровей, но не думала, что подобное - в окружении Эмира - имело особую ценность. Ведь там, в просторных дворцах Бухары, его ждали не менее знатные красавицы. Но эта новость, подкрепленная вниманием Джамиля, еще больше подпортило настроение черноокой красавицы. И все же, несмотря на едкую горечь, разливающуюся по её горлу, Амрит сумела изогнуть губы в улыбке.  

- Да, это так, - Елена, пытаясь игнорировать взгляд Амрит, вежливо улыбнулась Джамилю. - Мой родной край - прекрасная Византия. 

- Насколько она прекрасна? - в глазах Джамиля засверкал неподдельный интерес.  

- О, это чудесная страна, полная цветущих садов, зеленых лугов и холмов, - взор Елены затуманился от воспоминаний. 

- А что ты скажешь о той земле, где оказалась теперь? - Джамиль склонил голову набок, и  теперь  лицо Елены было хорошо видно и Эмиру. Непонятно было, намеренно ли это сделал молодой мужчина, или же случайно, но ясно было одно - темные глаза Эмира остановились на Елене.  

- Эти земли прекрасны, - пушистые ресницы девушки затрепетали, улыбка стала мечтательной. - Еще никогда я не встречала столько раздолья, столько ярких красок и столько свободы... 

Когда Елена закончила говорить, она заметила, как усмехнулись женщины, сидящие напротив. Им действительно стало смешно от слова “свобода”. А вот мужчины... Джамиль задумчиво улыбнулся, а Эмир - окинув принцессу взглядом, в котором читалось что-то очень близкое к одобрению и удовлетворению, произнес: 

- Да, наши земли - прекрасны. Каждый раз, когда я покидаю их, я с нетерпением жду возвращения обратно. Еще нигде я не встречал такой красоты, как здесь. 

Наложницы многозначительно переглянулись меж собой, каждая размышляла о том, что в своих словах Эмир говорил не о землях, а о желанной женщине. Каждая мечтала, надеясь, что именно её он имел в виду. Но правда заключалась в том, что Эмир действительно говорил о любви к родному краю. Остальное же женщины просто домыслили. 

Еще какое-то время мужчины беседовали, затем Джамиль вместе с двумя гостями покинули юрту. Арслан, получив приказ своего господина, тоже ушел. Теперь наложницам можно было говорить. 

- Мой господин, - Амрит, захлопав густыми, черными ресницами, обратила на себя внимание Эмира. - Позволите ли вы мне пригласить в гости вашего друга, Елену?  

Внутри Елены все сжалось. Не то чтобы она боялась Амрит. Просто эти ощущения были похожи на те чувства, которые вызывала ядовитая змея, проползающая мимо. Принцесса предпочла бы обойти её, чем идти навстречу. 

- Не стоит, Амрит, - догадываясь, что именно хотела бы от встречи наложница, с полуулыбкой, ответил Эмир.  

Амрит непонимающе посмотрела на мужчину. Стараясь передать через свой выразительный взгляд, как задели её слова Эмира, наложница произнесла: 

- Мой господин, но почему? Ведь Елена - тоже женщина, и ей скучно проводить время одной в своей юрте, - Амрит улыбнулась. - Мы могли бы подружиться. 

Усмешка поползла по смуглому лицу Эмира. Он видел хитрость, таящуюся в словах Амрит.  

- Потому, Амрит, Елене достаточно дружбы со мной, - обжигая наложницу предостерегающим взглядом, заявил Эмир.  

Уловив перемену настроения господина, Амрит пошла на попятную. Её губы растянулись в чувственной улыбке. Потупив взор, словно она все еще была целомудренной девственницей, женщина тихо ответила: 

- Я поняла, господин. 

Елена сдержала облегченный вздох. Она была счастлива, что Эмир избавил её от вынужденного общения с Амрит. Но было еще кое-что, кроме этого чувства. Что-то еле заметное, но неприятное, зацарапало нежное сердечко Елены. Что именно, понять она еще не могла. 

В юрте снова появился Арслан. Кивнув господину, он получил очередной приказ от него: 

- Арслан, проводи Елену до её юрты. 

Принцесса, поднявшись на ноги, обернулась. Ей почему-то захотелось еще раз посмотреть на Эмира. Он тоже глядел на неё. Задумчивый. Отстраненный. Где сейчас были его мысли? 

- Благодарю за ужин, - голос Елены отдавал усталостью. 

- Доброй ночи. 

Мария водила щеткой по распущенным волосам своей госпожи. Елена сидела, не шелохнувшись. Спина её была идеально прямой, плечи расправлены - даже сейчас, когда тело девушки изнывало от напряжения. Служанка с беспокойством поглядывала на Елену, но начать первой разговор не решалась.  

- Ты видела её? - вдруг, задала вопрос принцесса. 

- Кого именно, госпожа? - Мария заглянула в глаза Елены. 

- Амрит, - девушка вздохнула, - сегодня мы ужинали все вместе. Она показалась мне очень красивой. 

- Вы ничем не хуже, госпожа. 

- Только не в этих краях, - Елена грустно улыбнулась. - Я - другая. 

- И это только вам на руку, - Мария села напротив госпожи. - Но, госпожа моя, почему этот вопрос стал волновать вас? Прежде вы никогда не говорили об этом. 

Елена смущенно опустила взор вниз. Какое-то время девушка молчала, затем послышался тихий ответ: 

- Я не знаю, мне, вдруг, захотелось ощущать себя красивой. 

- Вы хотите понравиться господину? - прошептала Мария. 

Елена резко вскинула голову. Щеки её запылали от румянца. 

- Нет, - она тряхнула головой, - не поэтому. 

Мария не стала более расспрашивать госпожу. Вместо этого они вместе выпили перед сном нежнейшее молоко, в этот раз козье (кобылье хоть и считалось питательным, но было очень непривычным), а после - легли спать.  

Ночь опустилась на мир, и мягкая тишина обволокла собой юрту. Было так тихо, что Елена могла расслышать песню сверчков и шаги часовых, охранявших жилище. Все дышало спокойствием и миром, неспокойно было только самой принцессе. 

Неприятные чувства, что появились за ужином, все больше расползались по груди Елены. Сердце то замирало, то учащенно билось, и тогда, казалось, еще чуть-чуть - и грудь разорвет от его слишком сильных ударов. Когда же оно, на секунды, останавливалось, странная беспомощность обнимала тело Елены, и девушке думалось, что еще чуть-чуть - и она умрет.  

Не в силах более выдерживать такую пытку, девушка поднялась на ноги. Она, запутавшись в подоле своей ночной рубашки, едва не упала. Нащупав рукой теплый плащ, Елена накинула его на плечи. А затем, поддавшись внутреннему порыву, девушка направилась к выходу из юрты. 

Она шла аккуратно, дабы не нарушить сон Марии. Не потому что принцесса не желала её общества, а из любви к служанке. Елена не хотела тревожить свою верную Марию. Преодолев последнее расстояние, принцесса шагнула наружу. 

Ночная прохлада, пропитанная пряным дымом и ароматом полыни, обняла Елену, как родную сестру. Воины, охранявшие юрту, покосились в сторону девушки, но ни один из них не выказал своего неоодобрения. Совсем скоро они стояли, уже не замечая её - молчаливые тени-стражи. В тот миг Елена особо была признательна им за это. 

Она нуждалась в тишине. 

Девушка, как и днем, стала ходить вокруг юрты. Шаги её то ускорялись, словно за ней кто-то гнался, то замедлялись. Она, погруженная в собственные мысли, скользила взглядом по ночному небу, усыпанному хрустальными звездами, по белым крышам юрт и синим теням, мелькавшим рядом с ними. 

Что с ней? Почему её тело так дрожит, а мысли путаются, как при лихорадке? Может, её охватил какой-то неведомый недуг или же яд, отправленный Чимэг все еще действует на неё? Но тот арабский лекарь уверял, что его настойка очистила её кровь от отравы... Тогда по какой причине такие, поистине пугающие, перемены? 

Ответ пришел скоро. В тот миг, когда Елена заметила, как из юрты правителя вышел Эмир, и, прихрамывая, направился в сторону шатров наложниц, девушка поняла, в чем дело. 

В её сердце проросло зернышко ревности.  

Она ревновала Эмира.