Часть 3 - Глава 5

5

Почему я так рассердилась? Да как же вы не понимаете, почему?! Как можно не понимать такие простые вещи?! Ужасно он мне был симпатичен! Конечно, не как мужчина – какой из пятнадцатилетнего ребёнка мужчина? Хотя ведь Тиме было шестнадцать… И ужасно я этого стыдилась! Себя я стыдилась, на себя злилась!

Не солгал ли он мне? – продолжала я думать весь тот день. – Уж больно невероятна история про любовницу отца. Что, если всё сочинил и сам поверил в свою фантазию? Что, если у него… психическое расстройство? И вот, убедив себя в том, что мне смертно необходимо знать, не обманута ли я в таком важном для меня вопросе, как личная жизнь моего ученика, в четверг, сделав все дела по дому, я направилась прямиком в Первую гимназию, где Артур учился.

Я хотела поговорить с классным руководителем, но того мог указать только директор. Директорский кабинет был заперт. Уже я со вздохом направилась к выходу, как заметила на первом этаже дверь с табличкой «Психолог». Мало шансов, но отчего бы не попробовать?

Психолог оказалась женщиной лет сорока, с башней чёрных волос на голове, полноватой, снисходительной:

– Здравствуйте, садитесь! Что-то я вас, душенька, не припомню…

– Я педагог, а не ученица, – сухо ответила я.

– Виновата! Наш педагог?

– Нет, Первой музыкальной школы.

Психолог приоткрыла рот, настороженно глядя на меня.

– Вы насчёт Артура Болеславича?

– Да! – удивилась я.

– Ваше имя-отчество?

Я назвалась.

– Светлана Рувимовна… Что он у вас натворил?

Я улыбнулась.

– Разве Артур может что-то натворить?

– Не так выразилась…  – она испытующе вглядывалась в меня. – Вы ведь зачем-то пришли?

– Да! Звучит глупо, и не моё дело, но беспокоюсь о нём…

– Скажите, – перебила меня Светлана Рувимовна, – вы его мать знаете?

– Нет. Почему…

– А отца?

– Да нет же! Почему вы спрашиваете?

– Просто так. О чём беспокоитесь?

– Он какой-то несчастный…

Психолог удовлетворённо закивала, улыбаясь.

– Болеславич – несоциализированный интроверт с лабильной психикой, заторможенными эмоциональными реакциями и, давайте посмотрим правде в глаза, замедленным психическим развитием.

– Замедленным?

– Именно так.

– У него музыкальный талант!

– Одно другому не помеха.

– Артур не производит впечатление дурака!

– Разве я сказала, что он дурак? Чем талантливей, тем опасней. Опасней для него самого! Артур – ребёнок с неустойчивой психикой, в которой, к тому же, налицо отчётливые невротические тенденции.

– Невротические, значит…

– Вы мне не верите? Елизавета Юрьевна, я не просто психолог! Я квалифицированный психотерапевт!

– Нет, почему же, у меня нет причин вам не верить…

– Он с вами разговаривает? – перебила меня квалифицированный психотерапевт.

– Да… А… вы с ним?

– Я – нет. Со мной Артур не идёт на контакт. Назвал меня… – Светлана Рувимовна затряслась от смеха. – Жабой! Теперь вы видите, насколько лабильна эта психика? То, что он к вам сейчас дружелюбен – это ничего не значит! Таким нельзя доверять. Елизавета Юрьевна! Вы понимаете, насколько важная и ответственная задача на вас ложится? Задача психотерапевтической работы! Вы, к сожалению, не имеете специального образования… Поэтому обращаюсь к вам с просьбой: пожалуйста, сообщайте мне о наиболее тревожных симптомах! Не поймите меня дурно, я не прошу вас быть осведомителем! Но если однажды его найдут в петле –

– Да ерунда! – вырвалось у меня.

– Не спорьте! Когда будете вызывать неотложку, тогда поплачете ещё о том, что мне не верили! И тогда поймёте, что этого можно было избежать, посоветовавшись со специалистом. Вы согласны?

– Я согласна, конечно! – воскликнула я.

– И слава Богу! Вот вам моя визитка с телефоном… Вы очень симпатичная и хорошая молодая женщина, – улыбнулась она. – Но и я тоже не жаба! Я Артуру друг! И я ему, как и вы, желаю добра!