14
Женщина с невыразительным лицом припечатала доверенность на сопровождение несовершеннолетнего тремя разными печатями. Мы вышли на улицу.
– Вас подвезти? – спросил Болеславич-старший.
– Спасибо, не надо… – я заколебалась и всё-таки решилась на свой дерзкий вопрос.
– Владислав Григорьевич! Вот вы отпускаете вашего мальчика, между прочим, почти мужчину, с молодой симпатичной женщиной. Отчего вы не боитесь никаких последствий?
Мужчина слегка откинулся, некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Он обнажил крупные зубы.
– А чего мне бояться, Елизавета Юрьевна? Мальчики не беременеют… Ну-ну, что вы мечете грозные взгляды? Я уверен, что у вас даже мысли не возникнет ни о чём несообразном. Вы – молодой педагог с благородными, идеалистическими взглядами на жизнь, поверьте, что я очень сумею это оценить, это мне очень на руку… извините, я хотел сказать, что такие качества всегда вызывают восхищение. Так вы не забудете позвонить мне из первого города, где остановитесь? Ну… в добрый час! Всего хорошего!
15Совершенно безумная идея. Наверное, отец слишком упрощённо и чрезмерно радужно представляет себе этот скорбный путь, который может продлиться куда больше, чем неделю… Если месяц – я, скорее всего, потеряю работу: самый великодушный начальник не одобрит такого долгого «больничного». Что окажется Змеёй? Узкая речка с названием Змейка? И Артур сойдёт в ледяную воду, «встретится с той, кто звала»… Настоящая змея? Или не умирать он собирается? А что тогда: что это за диковинная фантазия, смысл которой из него клещами не вырвешь? Сумею ли я его остановить? А всё-таки идея о том, чтобы отпустить в дальнюю дорогу ребёнка – и, может быть, больного ребёнка! – одного, ещё более безумна. Странно, но отчего мне вдруг… весело стало после этого немыслимого предложения?В ту же субботу, 26 февраля, я решилась поговорить с Вадимом.На тот вечер мы ничего не планировали. Закончив готовить ужин, я вошл
16В семь утра понедельника я стояла перед подъездом дома, где жил Артур, метрах в десяти от входа.Я не отрывала глаз от двери, но тот момент, когда он вышел, пропустила. Кошка метнулась через дорогу, я повернула голову за кошкой…– Matka Boska [мать божья – пол.]!Артур уже стоял передо мной.– Елизавета Юрьевна! Это вы? Что вы делаете здесь?!– Давайте отойдём немного: мне неприятно стоять прямо под окнами вашей квартиры и думать, что ваши домашние на меня смотрят.Мы прошли вперёд и стали друг напротив друга.– Артур! – начала я, от волнения с трудом сводя вместе губы. – Можете вы пообещать мне, что сейчас не солжёте?– Я редко лгу.– Знаю! Но из деликатности можете! Обещаете?– Да.– Я неприятна вам?– Что это за вопрос такой, пани Лисицына? Я вам даже отвечать не буду.– Нет
17Я развернулась и успела пройти до конца улицы.– Елизавета Юрьевна! Постойте!Артур догонял меня.– Да?Он был бледен, волосы растрёпаны, какая-то решимость, тревожная, прекрасная, сияла в его взгляде.– Остановитесь! – выдохнул он. – Вот… Я не знаю, что лучше! Оба хуже! Идти против долга плохо. Безобразно. А чтобы вы ушли – это ещё хуже! Тут дело было в моей гордости… Только это глупо – перед встречей со Змеёй гордиться. У меня нет гордости! Я плевал на свою гордость! Я о ч е н ь, – выразительно произнёс он, – о ч е н ь хочу, чтобы вы поехали со мной! Хотя бы на один день, потому что рано или поздно вы устанете и вернётесь… Это даже мне кажется очень странным. Это ужасно и против правил. Но я принц. Не я это сказал, вы. Какой я принц, если не могу нарушить правила? Только заставить вас… сделать не по совести я не могу.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ДОРОГА К ЗМЕЕДЕНЬ ПЕРВЫЙ1Мужество минутного порыва – не то же самое, что мужество повседневности. Решив, я испугалась того, что решение Артура, вокруг которого вращается так много людей, которое мы, взрослые, приняли настолько всерьёз – что оно само окажется мыльным пузырём, фантазией балованного ребёнка. Нет.Он не удивился моему ответу, а только сосредоточенно кивнул, и быстро мы зашагали по направлению к вокзалу.На вокзале, вновь не теряя времени, Артур через автомат купил два билета на электричку, идущую до Нерехты, и заплатил сам. Что-то нужно будет делать с деньгами, ведь у него, может быть, не больше ста рублей осталось…Мы успели вовремя: через две минуты после нашей посадки вагон тронулся с места. Как снова всё летело кубарем!В полупустом вагоне мы сели друг напротив друга. Артур поймал мой взгляд и будто прочитал мою давешнюю
2Вернувшись в вагон, я с ужасом увидела, что скамью напротив Маленького принца, бесцеремонно не заметив моей сумки, заняли подростки, и даже рядом с ним сел один.Было их четверо. (Или пятеро? Или пятеро мне помнятся лишь потому, что у страха глаза велики?) Того же, что и Артур, возраста, может быть, на год старше его, но какой жуткий контраст между ним и ими! Джинсы, стоптанные кроссовки, кожаные куртки, волосы ершом, а один и вовсе оказался брит наголо. Маленький принц, в своём элегантном чёрном пальто, со своим шарфом, повязанным на французский манер, вокруг горла, так, что один конец оставался на груди, а другой – на спине (ох уж мне этот шарф!), наверняка привлёк их внимание, как диковинная птица, у которой хочется повыдергать перья…Скамья позади той, на которой я сидела, оказалась пуста, и я, подавив в себе огромное желание немедленно подойти, схватить его за руку и вывести прочь из вагона, опустилась на эту скамью, сцепив руки
3В Иваново, немного побродив по городу, мы нашли дешёвую столовую. Я набрала на два подноса столько тарелок, сколько они могли вместить, и ела впрок, по детдомовской привычке. Артур еле притронулся к еде.– Ешьте! – ворчала я. – Ешьте же! Когда ещё поедим?Он наконец рассмеялся.– Вы… Елизавета Юрьевна, можно сказать? Вы похожи на зверя, который рычит над костью.Я так и рот раскрыла.– Спасибо! – нашлась я, наконец. – Ничего не скажешь, лестное сравнение для вашего педагога нашли, молодой человек!Он слегка поморщился.– Никогда не понимал этого: молодой человек. Почему бы тогда пожилым людям не говорить «старый человек»? А вы какой человек: среднего возраста?– Потому что пожилых уважают, а молодых нет, не будьте наивны, Артур. Не принимайте на свой счёт, – прибавила я. – Я не отношусь к вам как к «молодому человек
4Проблуждав по улицам около часу (Маленький принц шёл без всякой видимой цели), мы наткнулись на гостиницу. И то, был уже вечер. Я вопросительно посмотрела на него. Сюда? (Или на вокзал?) Он кивнул.Не без робости я выложила на стойке администратора наши паспорта. Никогда не бойтесь никого, даже если у вас есть причины! Люди, что собаки: всё чуют…Администратор прищурила маленькие злые глазки.– Несовершеннолетний?– Ну да, да, – пробормотала я.– А вы, позвольте, ему кем приходитесь?– Я педагог, сопровождающее лицо.С полминуты она неприязненно глядела мне в глаза.– Вы, дамочка, может быть, сесть хотите?Я оглянулась.– Тут нет стульев…– Не паясничайте! В тюрьму? И меня ещё под статью подвести?Вздохнув, я достала, развернула и положила перед ней доверенность.Администраторша, сощурив глаза, поднесла бумагу
ДЕНЬ ВТОРОЙ5За завтраком меня «обрадовал» телефонный звонок от своей дражайшей половины.– Где ты находишься?– Мы в Иваново, но сегодня едем в Нижний Новгород. Зачем тебе это знать, Вадим?– Нам нужно поговорить.– Ты же меня благословил на все четыре стороны – разве нет?– Нам нужно поговорить, – угрюмо повторил Вадим.– Я не вижу смысла говорить с тобой по телефону. Жди, пока я не вернусь. Или приезжай в Горький, если уж тебе так не терпится. До свиданья!От Иваново до Нижнего Новгорода путь неблизкий. На утреннюю электричку мы опоздали, и Артур решил ехать с попутчиками, «автостопом».– Я боюсь… – призналась я.– Боитесь? Чего?– Ну, что вы, Артур – ребёнок? Хотя с вами ведь и не знаешь, кто вы: то взрослый, то ребёнок… Попадётся нам какая-нибудь