Часть 2 - Глава 11

11

Наконец, и осень закончилась, не календарная, а настоящая, погодная. В ноябре выпал первый снег. Он быстро стаял, но скоро всё снова замело чистым снежным покровом. Лучинское и Щедрино завалило сугробами в метр высотой, среди которых люди протаптывали узкие тропы.

Двенадцатого ноября, первый день после первой большой метели (все даты я определила после, по календарю), итак, двенадцатого ноября я шла по такой тропе утром, торопясь к первому уроку. А передо мною неспешно брела какая-то бабушка, в долгой юбке, в меховой шапочке. И никак мне было не обогнать эту тихоходку!

– Бабушка, милая, – не вытерпела я, наконец, – давайте уж как-нибудь мы разойдёмся! Я в школу спешу…

– Пожалуйте… – отозвался мне несильный старческий голос.

Фигура стала боком, отступив с тропинки в сугроб.

– Ой, Господи! – выдохнула я, густо краснея. – Простите меня, пожалуйста! Не думала… Даже не знаю, как вас называть…

– Отцом Кассианом, а можно просто батюшкой.

– Кассианом? – поразилась я. Древним Римом звучало имя, Шекспиром звучало оно, а никак не селом Лучинское.

– Касьяном, – пояснил он. – Кассиан церковная форма. Поспешайте…

– Нет, нет, батюшка, идите, пожалуйста, вперёд! Без меня не начнут.

Мы вышли с узкой тропы на «магистральную», широкую, где можно было пойти рядом.

– Учительствуете? – задал мне отец Кассиан первый вопрос.

– Да, в школе работаю учителем музыки.

– Позвольте ещё полюбопытствовать: как имя ваше?

– Лиза.

– И отчество?

– Юрьевна… Зачем вам, батюшка?

– Знаю теперь, как обращаться к вам, Елизавета Юрьевна.

– Что вы, отец Кассиан! – Снова мне пришлось покраснеть. – Что вам меня по отчеству звать! Вы меня старше лет… – я замялась.

– На сорок, – закончил он. – И что же, Елизавета Юрьевна? Труд сельского учителя столь благороден и столь подвижнический характер имеет, что вижу я в вас как бы даже соработницу себе грешному. Или вотще потруждаетесь? Пренебрегаете трудом вашим?

– Нет, не пренебрегаю, но так не думала…

О, как высоко оценили мою скромную работу учительницы! «Соработница», надо же…

– Поразмыслите. Отчего в храме никогда не бываете?

– Вы знаете, я несколько раз проходила мимо, но у вас службы только по воскресеньям…

– Отнюдь: каждую субботу в седьмом часу вечерню совершаем. Прошу вас покорно, Елизавета Юрьевна, не считайте, будто уговариваю вас, и особо, будто принуждаю. Насильно и человек мил не бывает, а кольми паче Бог…

– Нет, отчего же: я бы зашла, – сказала я просто. – Только обещать не могу, уж простите, пожалуйста…

– Господь простит! – улыбнулся священник. – Вижу ваше свободолюбие, ревниво вашу свободу усердствуете охранить…

– До свиданья, батюшка, мне направо. Извините ещё раз за «бабушку»! И спасибо вам!

– За что благодарствуете?

– За «соработницу».

Он широко улыбнулся. Вынул правую ладонь из кармана пальто и быстро перекрестил меня. Я глубоко поклонилась, не зная, как прощаться с духовным лицом. Лишь позже меня научили складывать руки для благословения.