17

Глава 17

Мир поплыл и снова  стал четким. Пять девушек очутились в комнате. За окном уже потихоньку начинали шуметь машины –  город проснулся, потянулся и бодренько побежал на дачи и по магазинам. 

Раз, за разом возвращаясь в гостиную Настиной квартиры девушки, изумленно рассматривали друг друга –  менялись наряды, внешность ситуации, но больше всего менялись глаза. У Васьки понемногу растаяла ее неуверенность, у Лильки появилась в очах нежность, Аленка ходила озадаченная, и даже недоуменная. Настя в последнее время горевала,  а Машка как будто прятала какую-то тайну. Но этот раз превзошел все предыдущие – Машка возлежала на софе в хрустальном гробу!

- Краш  фак  выразилась за всех Лилька – материться мама ей запрещала, вот и приходилось искать альтернативу в книжках фентези.

- Девчонки, что это с ней?

Испуганно пропищала Васька – лягушка.

- Похоже, дошла до стадии отравления, мрачно прокомментировала Аленка,  или избежать не удалось, или кто-то на капусте расслабился.

Тут раздался звонок в дверь – Настя пошла открывать. Оказалось, что служба доставки привезла торт! Расплатившись, девушка  еле втащила огромную коробку в комнату.  Девчонки любопытствуя, собрались вокруг стола и развязали ленту.  И дружно выдохнули, а потом  захихикали.

- Мы не глядя заказывали, попросили самое простое – «Птичье молоко» для семейных праздников.

Пыталась оправдаться Настя.

- Ага, сейчас Васька его царю – батюшке и отвезет!

Хихикала Аленка, а Лилька честно пыталась нахмуриться, да ничего не выходило. На блестящем темно-шоколадном фоне среди кремовых завитков  мелкой зеленой и желтой кондитерской крошкой была изображена улыбающаяся во весь рот лягушка, со стрелой в лапках и  в короне набекрень.

Конечно, такое безобразие в сказку брать было нельзя, и узнав, что торт для царя у Васьки в загашнике имеется, девчонки все так же хихикая торт разрезали и отведали. Вкусный очень оказался, Ваське кусочек с короной выделили, что бы не грустила.

За чаем обменивались новостями:

- Я уже к чуду морскому собираюсь.

Сказала Настя, слизывая шоколадные крошки с  ложечки.

- А мне пора белку искать, только вот где?

Вздохнула Лилия.

- А у меня батюшка уехал, Иван хозяйствует, книги волшебной нет, так я  вредничаю. Вздохнув,  Аленка подошла к полюбившейся вазочке и высыпала туда дюжину нервно ободранных пуговиц, подумав, сняла длинные серебряные серьги с зелеными камнями, и пару широких браслетов.

- Вот, оставлю, пусть думает, что потеряла, и поищет!

Лягушка молчала, про торт она уже рассказала, а больше болтать не хотелось, устала.

Машка тоже безмолвствовала, правда неугомонная Аленка предлагала постучаться к ней в гробик – пусть хоть чаю попьет по-человечески, но остальные дружно отвергли эту идею – восставшая из гроба Машка вряд ли захотела бы туда возвращаться, а у каждой девушки уже появились причины спешить обратно.

Едва чай допили комната послушно расплылась.

Лилька

Ги вернулся от папаши мрачнее тучи, и как я не мяукала нежным голоском, веселее не стал. Пришлось вспоминать учебник зоологии и мастрячить мысленно белку. Потом добавлять этой  белке  магические функции, по превращению ореховой скорлупы в золото, а ядра  в драгоценный камень.  Ух, аж взопрела вся, зато к возвращению Гвидона во дворец посреди двора торчала ель с нетрадиционным украшением.

Только через пару дней Лилька  сообразила, что забыла поставить белке ограничитель, эта пушистая зараза не затыкаясь ни на минуту грызла орехи, превращая их в золото и камни, а энергию получала  от  солнца, вот такая термоядерная белка получилась! Подходить к ней со  счетчиком Гейгера не рекомендовалось вообще – сломается нафиг!

Пока Гвидон радостно носился по дворцу и тащил всех придворных и заезжих купцов любоваться  рыжим станком по производству золота и камушков, Лилька трудилась в поте лица, исправляя дело рук своих. Будущая свекровь мудро во дворе и не показывалась, приезжие купцы ахали и тырили скорлупки, а царевна лебедь еженощно  экранировала, и комбинировала, добиваясь сертифицированного качества продукта.  К исходу третьей ночи все было сделано. Умотавшаяся Лилька поплелась в покои царицы, и буркнув:

- Все сделала,  теперь безопасно.

 Свалилась на постель. Проснулась не вдруг – ласковый солнечный лучик щекотал ресницы. Вокруг потрясающе пахло кофе и сладким печеньем. Потянувшись, Лилька поняла, что лежит она в одной просторной рубашке до пят, волосы распущены и видимо, расчесаны, и даже  пахнет от нее не трудовым потом, а цветочной водой для умывания.

Открыв глаза, и решив подняться,  она увидела рядом с кроватью столик с благоухающим кофейником и  блюдце печенья. Тут же стояла ваза с  цветами и ароматный абрикосовый джем.  С другой стороны столика сидела царица и пила кофе из крошечной  пиалы.

- Проснулась?

Царица улыбнулась и кивнула в сторону  занавешенной  зеленым шелком двери.

- Умойся, и приходи пить кофе.

- Доброе утро, растерянно сказала Лилька, а Ги где?

- Ги, со смаком повторила будущая свекровь, купцов заморских привечает, хвастается белкой.

И усмехнулась, она была в курсе Лилькиных сложностей.

- А, значит,  скоро опять к Салтану засобирается, узнать, как отцу белочка по нраву пришлась.

Лилька вздохнула, смотреть на счастливого Ги было занятно.  И ее глупое  сердце сладко екало в груди, и его взгляд становился таким солнечным, что хотелось целовать эту бесподобную синеву, утонуть в ней, играть золотыми искрами его смеха и нежными прядями выбеленных солнцем и ветром волос.

- Ну, кофе-то мы попить успеем?

- Успеем.

Две женщины уселись у невысокого столика и в уютном молчании выпили кофе, съели печенье с джемом и послушали восторженные клики купцов, доносящиеся из открытого окна. Потом Лилька превратилась в лебедку и полетела к морю,  скоро Гвидона в муху обращать надо будет.

Настя

Под крики и плачь,  оставшиеся два дня Настю собирали в дальние края. Заботливая нянюшка притащила даже шубу и теплые валяные сапоги расшитые алыми и зелеными нитками. Горка сундуков вокруг росла, а Настя бледнела, худела и отказывалась от еды. И вроде бы ничего страшного и опасного ее там не ждало, все же сказку она хоть смутно, но помнила, но неясная тревога заставляла мучительно изгибаться темные брови, и отдавалась болью в висках.

К концу третьего дня все было собрано, купец со слезами благословил меньшую дочь, надел ей на палец кольцо – и она исчезла вместе со всеми сундуками.

Машка

Машке снились чудесные сны.  Вот крепкий зеленоглазый и светловолосый парень подъезжает к знакомому с детства крылечку. Вот гуляет по саду рядом с постаревшим, одетым в темные одежды царем. А вот оседлав коня, проверяет подпруги и пряжки, легко  садится в седло и неспешным шагом отправляется  к широкой дороге ведущей куда-то вдаль. И даже во сне она любуется им, ловит его взгляд, в порывах ветра гладит длинные светлые пряди.

Васька

Утром Иван проснулся поздно, видно вчерашний прием  дался дорого. Увидев сидящую на столе лягушку тяжко вздохнул.  Девушка же спокойно пропела:

- Вот тебе Иванушка для батюшки – царя подарочек.

И указала на плетеный поднос с глубокими бортиками, в который уложили Васильевна с девками ее творение, накрыв полотенчиком.  Иван смурной и недовольный умылся, оделся в придворный кафтан, и куска не проглотив ушел. Васька лишь вздохнула – ковер выткать за ночь нереально конечно, а к Насте неизвестно,  попадет  или нет, и до ночи не шелохнешься, надо что-то придумывать. А пока, велеть Васильевне чего – ни будь вкусненького для Ивана сообразить, голодный ведь придет, и печальный.

Аленка

Который день Аленка злая как осенняя муха бродила по комнатам. Батюшки нет, книги волшебной нет, и Машка ухитрилась в гроб хрустальный улечься,  вот вернуться ее родители, что делать будем? Все эти причитания и злость, конечно, были полной ерундой. На деле Аленку раздражала непонятливость Ивана. Ее тянуло к нему, хотелось прижаться, свернуться клубочком в его руках, и что бы он легонько гладил обнаженную спину и разбирал на пряди длинную косу. Но этот дурак бесталанный ходил по хозяйству, строго за всем доглядывал, следил, что бы она ни в чем не знала убытка и полностью ее игнорировал! Не зная обычаев этого мира, Аленка терялась – как заманить мужа в постель? И надо ли ей это? И вот когда она уже отчаялась в себе разобраться,  со двора раздался голос Ивана:

- Еленушка, жена моя, поди, сюда скорее!

«Еленушка» раздраженно дернув плечом, Аленка лениво побрела на зов. Иван был в одном из амбаров – обычное, скучнейшее деревянное строение, пол завален золотыми самородками и друзами драгоценных камней, на стенах висят как веревки золотые цепи и пояса. Но Иван выглядывал из низенькой дверки в другом конце амбара. Подойдя ближе, Елена вдруг ощутила знакомое волнение – книга, поняла она, где то здесь лежит волшебная книга!

А Иван продолжал зазывать ее посмотреть на дивные работы женское платье, висящее на стене.

- Иванушка, жалобным голосом попросила Елена, дозволь платье к себе приложить, посмотреть, хорошо ли будет.

Смутился Иван, глядя в изумрудные, влажно блестящие очи, и выдавил:

- Дозволяю, приложи.

Елена приложила платье к груди, провела по мягчайшей блестящей ткани, так что она заколыхалась, будто живая, и попросила еще более жалобно:

- Иванушка, не ощутить так, как ткань к телу льнет, дозволь хоть голову в ворот сунуть.

И вновь манящие, влажные глаза,  не дающие ему покоя ни днем, ни ночью просяще уставились на Ивана.

- Дозволяю голову  в ворот вздеть.

Промолвил Иван и замер, глядя на жену.  Аленка шустро скользнула в платье и ощутив тяжесть в карманах привычно туда сунулась. А карманы - то не простые! С секретом! В одном обнаружилась книга волшебная, а в другом гладко полированное каменное зеркальце. Вынув зеркальце, Аленка посмотрелась в него и промолвила:

- Такая красавица, с таким мужиком сиволапым живет! Вот стать бы мне белой голубицей, улететь за тридевять земель, и быть там царицею!

И тот час, ударилась Елена о землю, и выпорхнула в окно, успев напоследок увидеть изумленно – растерянные глаза Ивана.