19

Глава 19

Васька

Очутившись в спальне, Васька тут же обернулась лягушкой, хорошо хоть  гобелен успела на лавку положить.  На полу было прохладно, и лягушка недовольно поежилась:

- И как теперь на кровать забираться? Тут ведь не поспишь!

С высокой постели свесилась рука Ивана. Васька допрыгала к ней и стала дергать за рукав сорочки:

- Вань, а Вань, возьми меня на кровать, холодно!

Парнишка шевельнулся во сне, открыл мутноватые глаза и пьяно улыбнулся:

- Ооо! Жена!

Подхватил Ваську и сунул едва ли не под подушку. Недовольно бухтя, Васька повозилась, устраиваясь поудобнее и задремала.

- Оййй, петухи! Васька, недовольно пискнув, попыталась закопаться в уютное тепло поглубже – фигушки, ничего не получилось!  Помятый Иван уже сидел на краю постели и смотрел на скатанный в трубку гобелен.

- Доброе утро!

Буркнула недовольная ранней побудкой Васька.

- Правильно смотришь – это мой подарок твоему батюшке, сама вышивала.

Иван ошеломленно на нее посмотрел, и потянулся развернуть  рукоделие, но Васька ловко прыгнула ему на предплечье и замерла балансируя.

- Не смотри, так и неси не глядя, а то братья подглядят, смеяться будут.

Иван послушно кивнул, и уже веселее побежал умываться и одеваться в придворное платье. Васька помахала ему платочком из  окошечка и пошла  к Васильевне – старая ключница охотно с молодой хозяйкой болтала, а уж после того, как  Васькин торт утер нос постряпушкам боярской дочери да купеческой, и вовсе ее привечала.  Сегодня Васильевна чистила серебро – в большой горнице на столе были разложены чистые тряпицы, горки тертого мела и квасная гуща в мисках. Девки чинно усевшись за стол, получили по плоскому блюду, или кубку и принялись их начищать, попутно болтая без остановки.  Сама Васильевна, как самая опытная натирала мелом изогнутый подсвечник в виде львиных лап увитых виноградом. 

- Что за странная аллегория?

Подумала Васька и ухватила серебряное блюдечко, детское, наверное. Мел приятно поскрипывал, квасная гуща благоухала жжеными сухарями, девичья болтовня создавала привычный фон ворчанию Васильевны. Постепенно она  впала в легкий транс, начищая тускло блестящую поверхность и вдруг, в серой глубине блюдца появилось лицо. Не размытые контуры зеленой лягушачьей мордашки, а четкое, как в телевизоре изображение  волевого мужского лица. Вздрогнув, Васька едва не выронила блюдце, но в голове тут же раздался низкий мужской голос:

- Здравствуй Василиса, как тебе в лягушачьей коже живется?

- Сспасибо, не жалуюсь. А вы кто?

- Неужто жизнь болотная тебе память притушила, Василиса?

Удивился тип в серебряном блюдечке.

- Кощей я.

- Кощей?

Закаленная спортивными соревнованиями и тренировками, стойкая к боли и крикам Василиса позорно упала в обморок. Кажется, у  сказки начал меняться сценарий.

Машка

Машка слышала сквозь сон разговоры подруг, и чаю ей тоже хотелось, но еще больше хотелось нырнуть в уютную дремоту поглубже, и вновь любоваться белокурым красавцем с зеленым пронзительным взглядом.

Настя

Постепенно Настя  привыкла к огромным пустынным комнатам, к шелесту листвы в саду, к самоплавающим лодкам и самоналивающимся напиткам. С утра она гуляла, болтала с девчонкой и рукодельничала. Чудо морское ее ни в чем не ограничивало, поэтому все упражнения из книги она отрабатывала на  шелке, золотыми нитками, канителью и жемчугом. Наловчившись, принялась вышивать шелком и золотом ширинки – длинные узорные полотенца в ширину ткани. Первое кривенькое изделие отправила с помощью чуда морского отцу, а второе, более удачное – подарила чудищу. Повязала на перильца беседки, в которой любила днем отдыхать, и сказала громко для кого подарочек:

- Прими господин мой ласковый благодарность мою девичью за приют и попечение.

Утром  ширинки не было, а в изголовье кровати обнаружился гарнитур с голубыми топазами и капельками  бриллиантов, как раз в тон Настиных глаз. Примерив обновку, она побежала в палату беломраморную чуть пораньше, чем обычно.

- Спасибо тебе за подарочек, господин мой ласковый!

Спустя некоторое время по стене поплыли огненные буквы:

- Не господин я, а твой верный раб.  Ты прекрасна, госпожа моя, и ничем не добавят тебе красоты, эти холодные камни, но приятно мне тебя порадовать.

Столько тепла и нежности было в этих словах, что Настя не выдержала:

- Поговори со мною, господин мой ласковый, дай услышать слова твои!

Долго стена оставалась пустой, но упорная Настя не уходила из комнаты, все приговаривая:

- Поговори со мной, поговори!

Наконец по стене пробежали огненные строки:

- Приходи сегодня во зеленый сад, сядь во свою беседку любимую, листьями, ветками, цветами заплетенную, и скажи так: «Говори со мной, мой верный раб».

Настя еле удержалась, что бы сразу не побежать в беседку – вернулась к себе в комнату, съела яблочко, посидела бездумно глядя в сад и пошла мееедленным шагом, словно нехотя. А сердце так колотилось в груди, что казалось вот - вот выскочит прочь.  Пришла, села, и заговорила:

- Не бойся ты, господин мой, добрый, ласковый, испугать меня своим голосом: после всех твоих милостей не убоюся я и рева звериного; говори со мною не опасаючись

Почти тот час возле беседки раздался глубокий вздох, пробравший девушку до костей. А потом зазвучал голос – хриплый, громкий, хотя и чувствовалось, что непривычный к разговорам хозяин голоса пытается его сдерживать. Поначалу Настя вздрогнула и побледнела, но сумела удержать себя в руках – чать девушка современная, и слонов в Индии слыхала, и тигра в зоопарке.  В общем, быстро Настена оправилась и принялась с хозяином ласковым разговоры разговаривать. Конечно, историю про заколдованного принца она смутно помнила, но расспрашивать подробнее не рискнула пока, хватало им и бесед о погоде, о природе,  ласковых шуток и поддразниваний. Звонкий Настин смех звенел все чаще, а ведь есть закон  - хочешь заинтересовать девушку – рассмеши ее.

Алена

Когда Аленка, обернувшись голубицей, вылетела в окно, она и представить себе не могла, куда ее дурная голова понесет.  К тому моменту как крылья устали и  сил почти не осталось,  впереди замаячил дворец. Влетев в окно, Аленка стукнулась грудкой о раму, и приземлилась уже девушкой.

Тронный зал был пуст. Кроме высокого трона темного дерева обтянутого  алым бархатом и резной деревянной подставки  рядом ничего не было. Ничтоже сумняшеся Аленка уселась в резное кресло, вынула из кармана волшебную книгу, которая сразу вернулась к прежним размерам и заглянула внутрь. Где то тут было не доломанное  ею заклинание послушания. За пол часика с очередной трехъярусной загадкой удалось разобраться, и встав в центре зала, Елена Премудрая прочла заклинание – отныне все находящиеся в границах государства  слушались ее беспрекословно.  В тронный зал заглянула прислужница, и тут же склонилась в глубоком поклоне:

- Чего изволите, госпожа?

- В опочивальню проводи, устала я что-то, да еды подать вели – мяса ломтик, зелени разной и морсу клюквенного!

Служанка торопливо побежала по коридору, указывая путь. Аленка шла как по иголкам вновь вспоминая те горькие слова, которые она бросила в лицо Ивану, и жмурясь от стыда поторопилась поужинать и забыться сном.