25

Глава 25

Васька

Васильевна бережно под руку вывела Василису  из царского терема и усадила в колымагу, крикнув учителю-стрельцу:

- Погоняй, госпожа притомилась!

- Ничего Васильевна, справлюсь, вздохнула Васька.

- Эээ хозяюшка, поберечь себя надо бы, теперь все лизоблюды дворцовые к тебе зачастят, больно уж ты царю – батюшке понравилась.

Василиса молчала – ногу дергало, и говорить не хотелось. Да и вообще на сердце было тяжко, тревожно, словно ушла из дома и не помнишь – выключила утюг или нет…

 К счастью до терема добрались быстро, Васильевна и тут не покинула, повела  утомленную Василису в опочивальню, воркуя по дороге:

- Потерпи, хозяюшка. Сейчас меду с маслом намешаю, да перцу жгучего, заморского добавлю, такое доброе снадобье получиться! Враз боль утишит!

Василиса в ответ слабо улыбалась, мечтая поскорее лечь и укутать ноющую конечность бинтом. Странный запах встретил их  в коридоре возле лестницы – дверь в темном углу скрытая деревянными ступенями вела в поварню, где даже жарким летом полыхал огонь в печи. Васька вдруг придержала рвущуюся наверх ключницу и свернула в кухню. У распахнутой  заслонки стоял Иван и старательно разгонял кочергой остатки чего-то скукожившегося, темного и ужасно воняющего. Всплеснув руками, Василиса проговорила:

- «Ах, Иван царевич!  Что же ты наделал? Если  б немножко ты подождал, я б вечно была твоею; а теперь прощай! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве - у Кощея Бессмертного»!

Проговорила Васька  эти слова чужим  словно бы языком, обернулась белой лебедью и в окно вылетела.

А лететь то оказывается совсем не просто – крылья как-то странно двигаются, и болят с непривычки, как же Лилька справлялась? Эх, ведь знала, что придется лебедью белой в окно выпархивать, что ж заранее не проконсультировалась? Лилька добрая, может еще и мастер класс бы дала. Представив себе Лильку – лебедку, взлетающую в узкоплечей хрущевке с лягушкой в клюве,  Васька едва не навернулась в особо пышное облако, мдя, ржать в воздухе тоже противопоказано -  аэродинамические качества меняются…

Наконец ритмичные движения крыльев стали плавными, и Васька смогла подумать о том, куда она собственно направляется? Четкая словно стрелка компаса  алая линия  все время указывала направление, и девушка автоматически следовала за ней, пока приноравливалась  к полету. Попробовав покрутить головой, Василиса вновь едва не  упала и решила не дергаться, в конце концов, уже из сюжета сказки известно, куда она направляется – к Кощею бессмертному.

 Ой, и верно, к самому Кощею, к тому  самому, что в блюдце глазами сверкал. А глаза у него красиииивые. Васька мечтательно потянулась, выгнула длинную птичью шею и радостно затрубила, перепугав шарахнувшихся в стороны мелких пичуг.

Вскоре стрелка мигнула и поменяла положение, теперь остренький алый клювик указывал вниз. Ой, уже прилетела, а что там внизу? Василиса осторожно посмотрела  сквозь полупрозрачное облачко и удивленно  пискнула: внизу возвышались шпили замка, похожего на пряничный домик. Каждый толи камень, толи кирпич немного отличался цветом от соседей – были красно- коричневые и красно оранжевые, кирпично-голубые и зеленоватые, словно нефрит.  Но замок не выглядел пестрым лоскутным одеялом, может быть из-за густой зелени вокруг, смягчающей это буйство, а может из-за того, что все же основным цветом был теплый оттенок обожжённой глины, разве что чуть более красноватый, чем Ваське было привычно. Замедляя взмахи крыльев, лебедка опустилась на  темную воду озера вблизи замка, и немного проплыв выбралась на бережок.

- Ну и где я?

Вопросила вслух Васька, и подпрыгнула, услышав  за спиной мужской голос:

- В моем замке конечно! А куда ты еще хотела попасть?

- Ну  да.  Глупый вопрос, глупый ответ, а как ты узнал, что я сегодня прилечу?

- Вопрос еще более глупый, Василиса, тебе, что действительно память отшибло?

- Отшибло, согласилась Васька, я даже не помню, за что ты меня в болото упек, правда, что ли замуж звал, а я отказалась?

Кощей, наконец, выбрался из кустов на белый песочек пляжа и присел рядом с птицей на корточки:

- И кто тебе такую глупость сказал? А?

 Он запустил руку в  чуть вьющиеся,  прикрывающие уши волосы, и  непослушные пряди упали, обратно улегшись в художественном беспорядке – ни один парикмахер бы так не уложил! Васька невольно залюбовалась.

- Ты сама склянку в лаборатории разбила! Кой черт тебя туда ночью понес, не знаю, но как выясню – морду ему точно набью!  А потом в лягушачьем виде загибаться стала – экологические условия для проживания не подходят, я тогда чуть все волосы не выдрал, пока профессора с кафедры изучения земноводных и пресмыкающихся  Академии Флоры и Фауны дождался. А теперь еще я и виноват!

Мужик обиженно сверкнул очами и потянулся погладить лебедку по шее. Потом руку отдернул,  и уставился на Ваську изумленными глазами цвета серебра:

- Ты ничего не помнишь? Совсем?

- Совсем, вздохнула Васька, в себя пришла когда царевич в мою кочку стрелу всадил, и кстати, я за ним теперь замужем.

Кощей неприлично хлопнулся на пятую точку и заржал:

- Ой, Василиса, ой, уморила, так ты теперь у нас царевна – лягушка?

- Ага, правда, в  платье он меня тоже видел, один раз.

Кощей глянул на птицу и сказал:

- Сейчас-то обращаться будешь? Или хочешь слуг удивить? Так они после  Жар-птицы и лягушки уже ничему не удивляются.

Васька задумалась – превратиться, конечно, надо, но как? Кощей, однако, раздумывать не дал – уцепил лебяжье крыло и махнул им словно рукавом в танце.  Тот час вместо лягушки появилась Василиса в праздничном наряде, в том самом в котором была на царском пиру. Бессовестный тип присвистнул, оглядев  Ваську  со всех сторон, и махнул рукой в сторону дворца:

- Пошли? Вечер скоро, я уж есть хочу!

- Проглот!

Неожиданно для себя засмеялась, Васька и  хотела привычной легкой трусцой пробежать по утоптанной дорожке, да  вот только метры  бархата, камки и металлического шитья  требовали плавного неспешного передвижения,  и желательно в стороне от кустов с острыми и колючими ветками. Задержавшись в ожидании пока Василиса отцепит подол от очередной липучей ветки третий раз, Кощей щелкнул пальцами – и Васька обнаружила себя в совершенно другой одежде. Лазоревое платье превратилось в  лазоревый кафтанчик до  талии и лазоревые же шаровары. В распахнутом кафтане виднелись оборки  белоснежной рубашки, на голове вместо тяжелого кокошника – бирюзовая лента шитая серебром, а туфельки обернулись серебристыми полусапожками расшитыми мелкими бирюзовыми камушками. В руках у Кощея оказалась горсть камней и металла от шитья, глянув на Ваську, он задумчиво подул в кулак, и вскоре вручи ей маленькие жемчужные сережки и  колье – ошейник из переплетения серебряных звеньев и жемчуга.

- Примерь, должно неплохо смотреться.

И мановением руки поднял из воды зеркало. Васька внимательно себя рассмотрела, и увиденное ей в целом понравилось. Только вот коса длиннющая, все равно цеплять все подряд будет, может укоротить? Будто угадав ее мысли, Кощей аж зашипел:

- Не смей! В волосах твоя сила хранится, сколько ж можно объяснять!

Васька оторопела, быстренько нацепила серьги, и просяще посмотрела на Кощея:

- Помоги застегнуть.

Тот, успокоившись, подошел ближе и щелкнул хитрым замочком. Колье странно мигнуло или Ваське это просто показалось?