37

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ 

В следующий раз Елена проснулась, когда наступило утро. Солнечный свет, льющийся из отверстия в потолке, освещал собой юрту. Девушке было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что в жилище она осталась одна. 

Тоска тут же стала заполнять сердце Елены, но принцесса заставила себя проигнорировать это чувство и, вместо того, чтобы лежа на ложе, всецело предаваться страданиям, она решительно поднялась на ноги.  

Воздушное покрывало соскользнуло с обнаженного тела, и нежная кожа Елены ощутила легкое дуновение теплого ветерка. Пораженная новым ощущениям, принцесса замерла на месте. Казалось, каждый сантиметр её тела воспринимал все по-новому. Удивительно, прежде девушка и представить не могла, что будет столь остро реагировать - всего лишь на ветер. Но кожа её, уже покрывшись мурашками, сладко заныла, словно напоминая о ночных ласках. Елена провела слабой ладонью по своему животу. Сомкнула веки, представляя, что это рука Эмира. А потом, устыдившись, она  начала искать все то, что могло скрыть её наготу.  

Её прежний наряд, срезанный кинжалом, яркими пятнами лежал у ложа. Елена, вспоминая, каким образом Эмир избавил её от одежды, задрожала. Впечатления прошлой ночи были слишком яркими и сильными, чтобы реагировать на них менее эмоционально.  

И все же, оставаться обнаженной Елене совсем не хотелось. Она, размышляя, как ей быть, накинула на плечи одеяло и принялась расхаживать по юрте. Что ей делать? Оставаться здесь? Или же уйти? Как положено, и, самое важное, как лучше поступить? 

Эмир ничего не говорил ей про это. Его речь ограничивалась другими словами. Он что-то шептал, на своем, непонятном для Елене, языке. Но слова эти, даже незнакомые, были чувственной лаской для её слуха... Ощущая очередную  волну дрожи, принцесса снова окинула взглядом юрту. Взгляд её зацепился за столик - на нем стоял поднос с едой и еще кое-что, привлекающее внимание.  

Елена подошла поближе и устремила недоуменный взор на украшение, лежащее рядом с принесенном завтраком. Это было колье из серебряной нити, на которую были нанизаны ярко-голубые, как утреннее небо, камни продолговатой и округлой формы. Принцесса аккуратно коснулась подушечками пальцев гладких, прохладных камней. Задумчивая улыбка тронула губы Елены. Без сомнения, это ювелирное украшение превосходило по своей красоте и изысканности все то, что прежде видела девушка. Даже ожерелье матери - из ярких сапфиров и прозрачных бриллиантов уступало сейчас этому бирюзовому колье. 

Неужели это украшение предназначалось ей?  

На миг, на чувственных губах Елены заиграла счастливая улыбка, которая померкла, стоило только девушке запустить в разум совсем другую мысль. 

“Это украшение - плата за проведенную ночь вместе”. 

Эта мысль обожгла грудь Елены изнутри. Девушка, одернув руку, почувствовала, как  румянец залил ей лицо. Гнев, чувство унижения, а еще горькая обида, до отказа заполнили нежное сердце Елены. И вся та радость, ощущение нежности, сгинули, уступив место этим разрушительным, едким чувствам. Перед глазами тут же замелькали  наложницы Эмира. Все они были богато украшены драгоценностями. Теперь было нетрудно догадаться, каким образом женщины получили эти украшения. Но Елена не хотела быть одной из них! 

Да, быть может, кто-либо счел такую реакцию Елены глупой, а поступок, последовавшим за ней - недальновидным. Но она была молодой, еще неопытной девушкой, совсем недавно потерявшей невинность с мужчиной, который был вдвое старше её, мужчиной, к которому её нежное, неиспорченное сердце испытывало невообразимые, незнакомые прежде чувства.  

Проснись Елена в объятиях Эмира, услышь она от него несколько ласковых слов, тогда бы девушка была по-настоящему счастлива. Но оказаться в одиночестве после ночи, полной всепоглощающей близости и ошеломляющих открытий, было совсем другое дело. Да, в эти минуты Елена совсем не помнила, что Эмир не был обыкновенным мужчиной, и вряд ли мог столь долго предаваться лености. В груди девушки разгорался пожар, и потому, принцесса, недолго думая, начала искать подходящую для себя одежду. Ей хотелось как можно скорее покинуть юрту, чтобы там, у себя, вдоволь наплакаться. 

Елена, заметив на крышке сундука мужскую тунику, осторожно взяла её. Приложив к себе, девушка тут же ощутила аромат, исходящий от неё. Мускус, амбра и легкая горчинка. Аромат Эмира. Снова сердце учащенно забилось в груди, реагируя, подумать только, на один лишь запах. Принцесса, удивляясь себе, медленно надела тунику. Вздохнула с облегчением - она доходила ей почти до щиколоток и скрывала все то, что должно было скрыто. А это было самое главное. Наспех заплетя косу, Елена покосилась на мужской халат. Наверное, его тоже бы не мешало надеть. Укутавшись в темной ткани, девушка вышла из юрты. 

Яркий солнечный свет ударил ей в глаза, и Елена на короткое время перестала нормально видеть. Наконец, когда темные мушки исчезли, девушка, не желая медлить, направилась в сторону своей юрты. Следом за принцессой, отделившись от охраны, пошли два высоких, широкоплечих воина. Девушка, покосившись на них, сдвинулась вправо  - и мужчины тоже изменили свой курс, следуя за Еленой. 

“Эмир назначил для меня охрану?” - удивляясь, мысленно задалась вопросом девушка. Она, преодолев расстояние до юрты, торопливо скрылась в ней.  

- Госпожа моя! - выбежала навстречу Мария. Елена скользнула взглядом по разрумяненному лицу служанки, без труда отмечая перемены на нем. Глаза Марии ярко сияли, а сама она излучала счастье.  

- Мария, - Елена приобняла её, словно желая своими объятиями извиниться за долгое отсутствие. - Как ты?  

- Я прекрасно, госпожа моя! - Мария взяла Елену за ладони и заглянула той в глаза. - Госпожа, я хочу поделиться с вами радостью. 

- Говори, - испытывая чувство облегчения от того, что служанка не стала интересоваться, где она, Елена, провела ночь, произнесла принцесса. 

- Мансур позвал меня замуж, - на одном дыхании выпалила Мария. От произнесенных слов улыбка служанки стала еще ярче. 

- Замуж? - переспросила Елена. Она, пытаясь осмыслить услышанное, вглядывалась в счастливые глаза Марии. 

- Да! Госпожа, он настроен серьезно, но я не посмела дать ему ответ без вашего позволения, - служанка взволнованно вздохнула. - Госпожа моя, позволите ли вы мне выйти замуж за Мансура? 

Сердце Елены сжалось от горечи. Сама того не желая, она почувствовала не зависть, а переживания и грусть от того, что ей Эмир так и не сделал предложение.  

“Теперь, получив свое, он, верно, и не предложит мне стать ему женой,” - ощущая себя беспомощной и позабытой, подумала Елена. И все-таки, несмотря на эти чувства, принцесса не позволила им влиять на её решение.  

Улыбнувшись так, что у неё свело скулы, Елена произнесла: 

- Скажи, моя дорогая Мария, ты ведь уверена в Мансуре? 

- Да, госпожа, - влюбленная улыбка заиграла на губах служанки. 

- Тогда я не вижу повода, чтобы отказать тебе. Я даю согласие на вашу свадьбу. 

- Ох, госпожа! 

Теперь пришел черед Марии обнимать Елену. Сердце служанки переполняли чувства благодарности и радости. Византийская принцесса, отогнав неприятные чувства, заулыбалась в ответ - теперь уже по-настоящему счастливо. Она, Елена, относилась к той редкой категории людей, которые, несмотря на собственные трудности, умели радоваться счастью других. 

- Нужно сшить для тебя свадебный наряд, - засверкав глазами, воодушевленно выдохнула Елена. 

- Но, госпожа моя, не думаю, что сейчас мы можем... - неуверенно начала Мария, но взгляд выдавал её - ей очень хотелось свадебного наряда. 

- Мы можем! Я что-нибудь обязательно придумаю, - пообещала Елена.  

Она, правда, еще не знала, каким образом добудет необходимую ткань для Марии, но принцесса была полна решимости сделать это. 

- Иди, скажи ему, - мягко произнесла Елена, - обрадуй Мансура доброй вестью.  

Возвращаясь поздней ночью в лагерь Эмир ожидал увидеть в своей юрте Елену. Но когда встречая его, выбежали воины, завоеватель узнал от них, что принцесса предпочла вернуться в свое жилище.  

- Мой господин, - обратился к Эмиру Джамиль, спрыгивая с коня, - быть может, вы поужинаете вместе со своими воинами? 

- Непременно, - Эмир, задумчиво погладив по гладкой морде своего коня, перевел взор с юрты на племянника. - Вели, чтобы накрыли на улице. Ночь слишком теплая, чтобы ужинать внутри юрты. 

С последним словом Эмир, прихрамывая, пошел в сторону своего жилища. Нога мужчины редко беспокоила его, но сегодня был как раз такой день, когда тупая боль в колене ощутимо напоминала о себе. И все что на самом деле хотелось Эмиру - даже не поужинать, а просто лечь спать, чтобы унять эти болезненные ощущения. 

Как только Эмир перешагнул порог юрты, нос его уловил тонкий аромат. Здесь пахло цветами и нежностью. На долю секунды мужчине показалось, что он оказался в весеннем саду. Непривычно странный запах для жилища человека, который был завоевателем. Тому, конечно, имелось объяснение. 

“Елена”, -  с теплой усмешкой подумал Эмир. Усмешка померкла, уступая место для раздражения и непонимания, когда воин заметил на столе нетронутый завтрак и бирюзовое украшение, оставленное им. 

Она не взяла его подарок? Но почему?  

Эмир действительно - первые минуты - не понимал, почему Елена отказалась взять его дар. Все другие женщины с благодарностью принимали от него подарки, и для Эмира - после каждой ночи - было уже само собой разумеющимся оставлять что-либо из драгоценностей.  

Но Елена.  

Она в очередной раз обошла все то, что было ему привычно. Это удивляло и теперь уже угрожало нарушить привычный уклад его мира. Эмир  сгреб колье к себе в карман и покинул свою юрту...  

Он знал, что делать с этим украшением.