10

Глава 10

Комната поплыла перед глазами, и Лилька вновь увидела себя там, откуда перенеслась в гостиную – на каменном зубце стены, окружающей город. Город был большим и красивым, «С златоглавыми церквями, с теремами и садами».  И теперь срочно требовалось придумать, как же его перенести на остров Буян?  

Задумавшись, Лилька принялась расхаживать, переваливаясь с ноги на ногу по широкой каменной кладке, стараясь не смотреть вниз. Как, ну как можно перенести целый город? Раздраженно махнув крылом,  она вдруг начала заваливаться назад, и едва удержалась, схватившись руками за каменный парапет.   Схватившись? Ну да, руками!  Отдышавшись, Лилия оглядела себя – белое платье  из ткани с рисунком, напоминающим  перья, длинные легкие рукава охватывают руки узкими манжетами у кисти. На голове похоже что-то тяжелое с длинными жемчужными бусами до самых плеч. И коса!   Длиннющая черная коса до самого низа платья! А волос длиннее, чем до ушей Лилия отродясь не носила, даже в садике. Жаль, зеркала нет, на себя такую полюбоваться.    

- А!

Лилька привычно махнула рукой, и вдруг воздух перед нею сгустился, капельки воды пробежали волной и образовали зеркало! Тонкую почти неподвижную пленку, висящую в воздухе. Лилия собой залюбовалась: вот значит, какой она, может быть! Вместо привычной челки – бисерная понизь стекающая капельками к красиво изогнутым бровям,  Высокий кокошник с резными краями,  будто инеем серебрится вязью вышивки и мелкого жемчуга, более крупные бусины свисают длинными полосками до плеч,  заменяя серьги и подчеркивая овал лица.     Еще более  крупные жемчужины в два ряда обнимают  шею, а третий ряд слегка свисает на грудь, укутанную белым мехом накидки, что впрочем, лишним не кажется – рассвет на побережье не ласковый.    Продолжая рассматривать себя в зеркале и любоваться,  Лилька размышляла:

- Ну вот, я превратилась в Царевну – Лебедь,  а что я для этого сделала? Крылом махнула, и? А, и подумала, что надоело на птичьих лапах ковылять. А зеркало как? Да просто захотела и рукой махнула.    Значит и город так можно?

В задумчивости Лилия   принялась расхаживать по широкой крепостной стене, движением руки убрав зеркало.

- Просто так перенести город и установить его на нужном месте нельзя – что-то может по дороге рассыпаться, развалиться, или того хуже сломаться. Значит нужно паковать. Задача номер один – упаковка.

Лилька как привыкла, принялась составлять себе алгоритм действий.     

- Следующий вопрос – транспортировка. В общем, лебедь птица сильная, лететь тут не очень далеко, даже кругами часа за три добралась. И третье – размещение города на острове с учетом     рельефа и прочее, думаю, если правильно упакую, с этим проблем не возникнет. Вот только привычка, накрепко привитая бизнесом на просторах России – сначала узнать все лично.  Вновь сотворив зеркало, Лилька решила немного изменить внешность -  этакой цацей идти в город бесполезно.  Что бы придумать?     Проведя несколько раз руками по поверхности  зеркала,  Лилька  переделала одежду во что-то балахонистое, бурое, и замотанное в яркие цветастые шали по самые брови.   Идти было очень удобно – на ногах оказались мягкие остроносые сапожки, на каблуке.   Чуть перекосившись, Лилька «пошла в народ». Бродить долго времени не было,   но по рынку она пробежала, вышла к городской площади для собраний, увидела,  как народ  одевается, чем торгует и кто здесь правит.   Оказалось, что единого правителя нет – скончался не оставив наследника, но есть предсказание, согласно которому новый правитель войдет в ворота на рассвете в день солнцестояния, ровно через год после смерти прежнего.

-  А когда это будет, солнцестояние - то?

- Так завтра! Ужо и колымаги приготовили, до ворот то долгонько идти, в каретах сподручнее.

Словоохотливая торговка пирожками    пока Лилька обедала, рассказала ей во всех подробностях об ожидаемом  празднике. 

- Ну значит переносить сегодня придется, вздохнула девушка про себя, поблагодарила    женщину и оставила ей вынутую из воздуха серебряную монету.  

Отыскав спокойный уголок в маленькой рощице   окружающей прудик с плещущимися гусями, перекинулась в   лебедку и взлетела.  

Васька

Лягушка судорожно дернула лапками и открыла глаза.  Вчерашняя старуха шебаршилась по комнате, собирая какие-то ей одной ведомые вещи. Увидев, что лягушка уселась на кукольной кроватке    подошла и спросила:

- Тебе мух наловить, али комарами обойдешься?

- Да вы что!

Чуть не свалилась с постели Васька.

- Молока хоть дайте, да хлебушка.

Старуха, кивнув, вышла и вскоре вернулась с блюдечком – покрошив туда не слишком белую булку, плеснула молока из крынки, и придвинула к Василисе.

- Умываться будешь?

- Буду, кивнула лягушка, и мне бы, наверное, маслом немножко смазаться, кожу тянет.

Вскоре ключница принесла миску поглубже и налила туда воды, а еще принесла сметаны.

- Девки то чаще сметаной мажутся, пояснила она изумленной лягушке, кожа белее будет.

Лягушка поплескалась в водичке, а потом  ее ловко намазали сметаной и завернули в стираную ширинку. Когда нежную кожу перестало щипать и тянуть стали наряжать. Красивый бархатный летник и фату прижатую короной надевали под пение согнанных в горницу сенных девок.    Ивана лягушка не увидела, ключница взяла ее на руки и понесла к деревянной  карете, больше напоминающей    сундук на колесах.  Сидя на руках у заботливой нянюшки Васька ухитрилась высунуться в окошечко и глянуть на дом, из которого они уезжали – классический терем, как на картинках в детских книжках. Со множеством луковок, переходом и лестниц.  Девки торопливо раскатывали суконную красно-ржавого цвета дорожку, и украшали широко распахнутые воротины  цветами.   

Вот показалась и церковь, тоже деревянная, похожая на боярышню в широкой юбке и высоком кокошнике. Вокруг толпился народ – не каждый день сразу три царевича женятся! Первые ряды стояли плотно – бояре в высоких шапках и шубах, с посохами    в руках, которыми они удерживали толпу. За ними виднелись яркие платья, рубахи попроще, кафтаны, душегреи и кики. Едва колымага подъехала – зазвонили колокола.  Нянька торжественно вышла из кареты и понесла Ваську к дверям церкви. Народ шумел, выкрикивая здравицы – оказалось,  что следом подъехали остальные невесты.    Входили,  уж кто как подъехал, а в самой церкви вставали парами.  

  Старшие царевичи приобрели более благообразный вид, бороды расчесаны и смазаны маслом, головы  блестят.  Яркие кафтаны, шитые золотом   и высокие шапки в руках добавляли им размеров. Рядом с ними встали рослые фигуры, закутанные в бесчисленные  платья, сарафаны и платки. Глядя на это Васька испуганно прижалась на руках у Васильевны. Иван тоже был тут, его тонкая шейка выглядывала из жесткого ворота  ярчайшего василькового  кафтана, а чистые светлые локоны, падая на плечи, делали его еще более хрупким и юным. 

  Царь с несколькими особенно колоритными боярами сидел на лавке, но едва запел хор – все встали. Венцы женихам и невестам одели прямо на головы, в руки дали свечи. Над Васькой венец держала ключница, а свечу просто прилепили к подсвечнику поблизости. Хор тянул, резко и пряно пахло ладаном, под бормотание священника Василиса едва не задремала, нервы то не железные.  Обходя аналой, Иван взял невесту у ключницы и торжественно усадил на длинную узкую ладошку.

После чина венчания старшие царевичи откинули  с лиц невест покрывала и смачно поцеловали. Иван посмотрел в сторону Васьки, которая осторожно выглянув из-под венца, показала ему кулак,  и  остался на месте.

Обратно ехали в одной колымаге. Васильевна садиться с молодыми отказалась, сказав, что ей быстрее надо, дабы организовать достойную встречу молодоженам, и Иван послушно стискивая Ваську, уселся в позлащенный экипаж, в котором прибыл на венчание сам.

- Ваня, пусти меня! Раздавишь!

- А?

- Пусти, говорю, задохнусь сейчас, вон хоть в шапку посади, что ли, а то не доеду.

Мальчишка точно выполнил указание жены – сунул лягуху в шапку, и вновь уставился на нее.

- Ну что, муженек, хмыкнула Васька,  живой?

- Живой, выдавил Иван, устал немного, сейчас бы квасу холодного.

- Потерпи, приедем Васильевна, поди, уже и пир устроила. Вань, а гостей много будет?

- Не, мотнул головой парень, царь- батюшка нас поздравил уже, подарки от него в терем привезут, а бояре у старших гулять будут, им у меня делать нечего.

- Как это? Удивилась Васька, разве ты не царевич?

- Царевич, невесело хмыкнул парень, только младший, да и батюшка меня не сильно жалует.

- Это еще почему?

- Мамка родами померла, пригорюнился Иван.

- Ну, ну Ваня, не переживай, испугалась Васька и стала поглаживать его по руке холодной лягушачьей лапкой.

- А с чего ты взял, что царь тебя не любит?

 Ваське напротив показалось, что царь очень доволен браком сына, а вот над старшими увальнями потешается.

- Да все говорят, я на мамку очень похож,  как подрос до отрока, в учение меня отдал, и сюда отселил. Что б и не видеть.

Васька задумалась:

- А ты уверен, что тебя отселили, чтобы не видеть?

- А зачем же еще?

Удивленно вскинулся погрустневший парень. Васька, не спеша рассудительно взглянула в расстроенные  голубые глаза:

- Вань, а когда отец тебя сюда отослал, все ли мирно и хорошо было?

-  Да нет, подумав, выдал отрок, война тогда была, со свеями, бояре батюшку уговаривали на принцессе свейской жениться, а он упирался, у меня говорит,  уже три наследника есть, боле мне не надобно!

- А бояре?

- А бояре ругались очень, они меня приблудой называли, я совсем на батюшку не похож, а матушка хоть и боярышня была да из бедного рода.

- Эх, Ваня, покачала Вась ка головой, совсем ты еще пацан! Батюшка тебя защитить пытался! Он ведь тебя сюда не просто так отселил, ты поди и грамоте обучен, и из лука хорошо стреляешь?

- Ну да, протянул Иван, а разве не всех царевичей так учат?

- Да ты на братьев своих посмотри! В них уже искры разума не осталось! Наверняка ведь бояре спаивают, да свои мыслишки им нашептывают! Васька разошлась и забралась к Ивану почти на грудь.

- Любит тебя отец и бережет! Хочет, что бы ты нормальным мужиком вырос, а ты обижаешься! Смотри, как ты ту хорошо живешь – тихо, сытно, никто с интригами не лезет, учись, умней, да батюшке в ноги кланяйся!

Иван погрузился в задумчивость и до самого терема они молчали.