ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. УПУСТИЛИ

С огромным удовлетворением услышала позади как, ругаясь, принц избивает управляющего, и как тот в качестве аргумента защиты обвиняет меня в ошибке. Я слышала ответный рык принца.

— Перестань скулить! — злобно оборвал его Марко. — Перестань ныть и жалеть себя, урод!

Послышались новые звуки ударов.

Мало ему, мало! Я и не подозревала, что настолько кровожадна. Но мне хотелось, чтобы Марко переломал ему все кости по одной, чтобы тот хоть немного почувствовал, как это, страдать, как те несчастные, кого он мучительно годами убивал извращенным образом.

Я подошла к небольшому кирпичному домику у массивных ворот. Охранники принца, которые болтали, пили кровь и хрипло смеялись, устроившись вокруг стола, разом ко мне обернулись.

— Принц приказал срочно идти к нему, — сухо сообщила я, и вышла.

Потом подошла к машине, на которой мы приехали сюда, забралась внутрь и затихла.

Довольно скоро сюда пришел Марко и сел в машину. Он тяжело дышал и вообще был в бешенстве. Повернувшись и склонившись ко мне, принц отрывисто спросил:

 — Ты это все поняла, только осмотрев больных?

Я кивнула.

— Мне Марина рассказывала, а потом я смотрела с Корбаном старый документальный фильм, в котором показывали, что у племен практикующих людоедство накапливается крайне много прионного белка, который превращает мозг в губку. Это белок ничем не убрать, в фильме говорили, что даже после многолетнего хранения в формалине, этот белок остается опасным. Я не знаю, что такое формалин, но по смыслу понятно — что-то серьезное.

— Я знаю, что это такое… — буркнул Марко. — И что теперь?

— Теперь все они в течение года в жутких непередаваемо страшных мучениях умрут. А что ты будешь делать с этим типом? Или ты думаешь, что я ошибаюсь? — устало спросила я.

Принц в гневе отвернулся от меня, отвалился назад и, стиснув кулаки, покачал головой:

— Не ошибаешься! Они не успели убрать трупы из кухни… Все нашли, поймали на горячем, — злобно прошипел он.

Тут к машине подошли и постучали в окно.

— Что случилось? — распахнув двери, сурово спросил Марко, спрыгнув во двор.

— Принц, мы его упустили…

От ругани Марко дрожали стекла. Я закрыла ладонями лицо и опустила голову. Ну почему все так плохо?

Марко

Еще стоя у ворот женского барака, я хотел порвать на части управляющего. Он бесил меня своим высокомерием, еще до того как Ивета рыдая, прижалась ко мне, ввергнув в ступор.

Еле сдержался, расспрашивая ее, так мне хотелось врезать этой улыбающейся мрази по челюсти!

Он не видел, как она легким взмахом руки отправила вездеход на штурм стены, пряча команду от танка, как хладнокровно спасала хозяина, не подумав о себе, и попав в плен сражалась до последнего… А теперь она безутешно рыдала так, что не могла говорить.

Что же можно было натворить такого, чтобы мой смелейший котенок-воитель так страдал?

Она еще раз удивила меня, исполнив мою мечту и стукнув упыря от всей души кулачком по челюсти. Чувствуя себя довольным, наконец, до него добрался я.

Еще до приезда сюда думал заменить управляющего, больно этот тип обнаглел, лез на глаза к архонту напрямую. Но кто бы мог подумать, что этот недоносок уничтожит мне больше пятнадцати тысяч человек?! Лучшую часть владений?

Выхода не было, я отдал приказ, чтобы людей как можно скорее избавили от страданий, но досада не отпускала.

Как эта мразь смогла сбежать от моей охраны?

Георг

Я очнулся в капсуле позже всех. Санька, заметив, что я открыл глаза, радостно кинулся ко мне со словами:

— Командир… Вы с нами? Мы уже и не знали что думать!

Еще не понимая, чего это он так радуется, я кивнул.

Меня окружила моя верная команда: Кнут, Санька, Давид, Тодоро, Резар, Иржи, Димо, Эдван…

— Почему мы все здесь? — хриплым голосом спросил я.

— Здесь, это где? — тихо спросил Резар. — Я очнулся самым первым, все вокруг лежат без сознания. Но где я, и как покинуть это проклятое место не знаю. У меня здесь реально клаустрофобия начинается! — С ненавистью оглядев бетонные стены, он скривился.

Я огляделся вслед за ним и тихо пояснил:

— Это место — капсула безопасности. Как раз с этим местом все в порядке, но как мы здесь оказались?

— Вот-вот, и меня это волнует! Я уже был готов на стены кидаться. — Вмешался Санька. — Мало того, что ты напугал нас своим полумертвым видом, так еще и представь, очнулись мы в этой коробке — ни окон, ни выхода, гладкие стены! Хоть воздуха хватает. Мы лежим на полу, на диване, все заботливо укрытые… и никто ничего не помнит. Шесть дней ждали, пока очнешься, чтобы расспросить.

— Босс, мы за эту неделю уже раз сто это обсуждали. Все помнят только то, как мы играли и вы пришли к нам на «стадион», потом все очнулись здесь. На этом все. — Сухо подвел итог Кнут.

Выискивая знакомое лицо, наконец, я спросил:

— Где Ивета?

— Ее здесь не было… — растеряно отозвался Давид. — Только мы, вот теперь и вы очнулись.

— Черт… — выругался я. — Отсюда выйти легко, но что случилось снаружи? Почему нет Иветы, я ведь строго настрого приказал ей быть здесь!

— Так, все-таки где расположена эта капсула? — недовольным тоном спросил Резар.

Я устало ответил:

— В доме. И о ней знала только Ивета. Если мы все здесь, то где она?

— Еще Лекка нет… — пробурчал Резар, отворачиваясь.

Я пояснил:

— Когда вы играли, его на ферме еще не было, он выполнял задание. Так что же тут произошло?

— Не знаю. — За всех ответил Эдван.

 Я хотел вынуть часы со связью, она, конечно, здесь работать не будет, но хоть дату и время посмотреть… Но рука не согнулась. Нога тоже. Тело не слушалось.

Что за… Я устало выдохнул, и с усилием повернул голову к помощнику:

— Санька, приложи мою руку к детектору костюма и достань из моего кармана часы…

Санька сперва непонимающе посмотрел на меня, затем его глаза округлились, и он в шоке покачал головой. Но просьбу исполнил.

Я с отвращением посмотрел на электронные цифры в его руках.

— С момента игры… прошло десять дней.

— А я что говорил! — довольно сказал Санька. — Мы тут крепко засели!

Я отозвался:

— Проблема не в «засели». Даже если дом захвачен, просто выйти отсюда легко, но вот незаметно выйти и найти Ивету — уже сложнее.

***

Мы все-таки смогли выйти так, чтобы никто не заметил нашего присутствия. Я почти не мог передвигаться, так что им пришлось меня нести. Что делало задачу еще труднее, а меня раздраженней.

Однако все прошло почти без проблем, разбойники, отобравшие у меня ферму, были на диво беспечны, и мы спокойно выбрались из дома, пересекли ферму и разместились в небольшом летнем домике, который использовали пастухи, чтобы ночевать, когда шел отел у коров.

Санька с Резаром, как самые здоровые из нас, через ночь ходили на разведку, если удавалось, заглядывали за едой из хранилища, — грабители захватившие ферму поставили свои генераторы, и теперь электричество не отключалось, — и где-то рядом с ним нашли едва живого, крайне истощенного и израненного Лекка.

Его принесли в домик и накормили.

Как только Лекка смог говорить, он рассказал подробности той ночи, объяснив, каким образом мы попали в капсулу безопасности.

— …Ивета сказала занести вас туда, а потом я пытался остановить их…

— Тогда, где она? — резко перебил я его рассказ.

Лекка расстроенно покачал головой:

— Не знаю. Когда меня ранили в третий раз, я потерял сознание, и что случилось с ней, не знаю. Но…очнулся я на улице. Наверно, это она меня вытащила.

— Да куда уж ей такого лося из подвалов вытянуть… — недоверчиво хмыкнул Иржи.

Резар возразил:

— Если бы его нашли вражеские бойцы, то добили бы на месте. Так что, это или она или…

— Кто? — напряженно спросил Лекка.

— Понятия не имею… — раздраженно пробурчал Резар. — Кроме нее больше никому, тебя, идиота, на улицу вытаскивать!

Кнут, словно ничего не слыша, не в тему пораженно произнес:

— Блин… лекарство от бешенства, надо же! Марина-то у нас… гений. Серьезно! Зря я ее недолюбливал.

— Потому и недолюбливал, что знал, что она на твоем фоне гений… — насмешливо отозвался Иржи. Димо и несколько бойцов, сидевших рядом, рассмеялись.

Кнут с легким недовольством толкнул его локтем, все еще пребывая в изумленном состоянии.

Я слушал их, понимая, что Ивета попала в беду, и, скорее всего, погибла, но не мог даже скорбеть, словно напрочь утратил любые чувства. Все… кроме ощущения вины.

Один день с отвратительной неизбежностью перетекал в другой. И теперь я не жил, а существовал. Ум работал безотказно, но где-то внутри, в глубине души, зияла страшная пустота, и жизнь казалась абсолютно бессмысленной.

Мы находились здесь больше десяти дней. Бойцы, тоже изрядно обессилившие после перенесенного заражения, постепенно приходили в себя. Меня настолько подкосило это бешенство, видимо добавившееся сверх старого заболевания, что немощь никак не уходила. И Марины, чтобы помочь, рядом не было.

Я очень надеялся, что судно под ее управлением уже добралось до нужного пункта, и они все живы и не очень потрепаны. Но опыт учил, что надежды и реальность совпадают редко. А проверить никакой возможности.

Оставалось жить здесь и сейчас.

Я заставлял себя двигаться, тратя на это упражнение большую часть времени, но добился только частичного послушания конечностей.

Всю последнюю декаду июня шел тихий холодный дождь. Настроение было созвучно погоде. Я словно застыл изнутри.

Сегодня бойцы вскрыли ящик из другого хранилища, где кроме личного оружия, я спрятал пушки со стен. Санька, начищая ствол своего пистолета-пулемета, рассуждал вслух:

— Командир, все твое уныние оттого, что тупо нет сил. Как чуть оклемаешься, поставишь себе цель и начнешь двигаться к ней. Чуть потерпи, как силы появятся, все получится! Я проверял на себе, так и будет! — пытаясь меня подбодрить, сказал Санька. Он на время оставил свое оружие, что принести мне в кружке теплую кровь наших коров.

Я кивнул, давая знак, что слышу его.

— Сегодня что-то слишком много охраны у дома, и достать кровь из хранилища бойцы не смогли. Пришлось старому быку дать успокоительного, и взять кровь, — пожаловался Кнут.

— А я, а я… — весело начал Лекка, о чем-то горячо споря с Тодоро в дальнем углу домика. Но его раздраженно перебил Кнут, который сосредоточено собирал детали капкана на столе в углу комнаты, а громкие разговоры друзей его отвлекали:

— «А ты, а ты» валялся под забором, пока мы тебя случайно не нашли! — раздраженно отозвался он. — Заткнись хоть на пять минут, Лекка!

Лекка обиделся:

— Ну вот, всегда так… Мы понимаешь, их спасли, каждого выловили, лекарство укололи, спать в безопасное место уложили, укрыли! Сил на них не жалели, а они… в таком упрекают!

В таком упрекают? Я с гневом на него посмотрел, но ничего говорить не стал, смысл теперь махать кулаками. Лекка недавно признался, что именно из-за него Ивета не пошла в капсулу, как намеривалась. Так что он…

Да и я столько глупостей натворил, чего теперь на Лекку пенять!

Еле-еле, через силу заставляя себя двигаться, отвернулся к стене. Санька вновь взялся за свое оружие, заодно продолжив разговор:

— Командир… дальше что? Здесь, конечно, хорошо, кровь есть хоть и коровья, но свежая, дом и хранилища рядом. Но мы так и будем на ферме сидеть?

Пришлось развернуться и отозваться:

— Нет. В ту ночь, когда на нас напали, я собирался перевести всех в дальнюю сторожку в лесу, возле которой оставил маленький вездеход. И сейчас мы можем в любой момент туда перебраться. Ну, а пока можем пересидеть здесь.

На миг бойцы затихли. Потом Санька не сдержался:

— Пересидеть до чего? До какого момента? — уточнил он.

— До момента, когда мы, наконец, переберемся в столицу. Там у меня есть дом. Из-за него и вышла вся задержка. Изначально я планировал перебраться в столицу и оттуда начать поиски Корбана. Но в тот день на большом вездеходе Лекка задержался…

— Он сломался в пяти километрах отсюда. Я смог кое-как на последок его завести и укрыть в лесу, но там полный… в общем, кажется с ним все… — пробормотал Лекка.

Бойцы переглянулись. Они ждали, что я скажу.

Я продолжил:

 — В принципе наши планы не сильно поменялись. Из столицы удобней делать вылазки и выяснить, кто именно из элиты «вскрыл» нашу ферму и найти Корбана! А теперь еще и Ивету!

— Но… если они погибли?

Я сухо кивнул.

— Вот и выясним. Погибли они или нет.

Бойцы переглянулись, но никто спорить не стал. Нам нужна цель, чтобы двигаться дальше. И целью будет найти Ивету и Корбана. А пока надо окончательно встать на ноги.