ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ПРИНЦ-ЭГОИСТ

Ивета

Тщетно пытаясь взять себя в руки и успокоиться, сползла вниз по стене и подтянула колени к груди. Уткнувшись в них лицом, я почти уснула и не слышала, как отворилась дверь, но вдруг чья-то рука легла на мои плечи, и в следующее мгновение рядом со мной на досках оказался Марко.

— Спишь?

Я с тяжелым вздохом приоткрыла глаза:

— Пытаюсь! Елки иголки! Ты даже в темнице не даешь мне выспаться!.. Что еще? Какое зло опять привело тебя сюда?

За окном уже стемнело, значит, все же поспать мне удалось. Я поежилась от вечерней прохлады. Стало что-то уже не по-летнему прохладно. А он не дал мне взять одеяло, гад!

Принц навалился спиной на стену, задумчиво рассматривая что-то вдали, точнее противоположной стене камеры, и отвечать на мое ворчание не спешил.

Лучше бы узнице одеяло принес, игаист. И воды.

— Помолчать в свое удовольствие больше негде? — съязвила я. — Тогда ладно. Только честно молчи, а главное, долго! В общем, дай мне выспаться!

Я вновь закрыла глаза и уперлась виском в прохладную стену. Прохлада стены — единственная прохлада, которая меня сейчас радовала.

— Тебе с сотрясением нельзя спать… — начал было он.

— Достали… Все мне можно! — В гневе отозвалась я, оторвав голову от стенки. — Я хочу спать, оставь меня здесь и иди к себе. Могу я хоть в тюремной камере поспать в свое удовольствие?!

Он непривычно молчал.

Я медленно выдохнула, и устало повернулась к нему всем телом.

— Ладно, что опять случилось? Зачем ты пришел сюда? Ты ведь решил меня наказать? Зачем так быстро меняешь решение? Хоть бы выспаться дал! — Он молчал. Я тяжело вздохнула и опустила голову на колени:

— Хорошо, я слушаю! Не молчи!

— Меня прислала сюда тетушка. Она закатила мне истерику, точнее, я сначала решил, что истерику…

— Надеюсь, ты ее не обидел? — дернувшись, обеспокоенно спросила я и поморщилась от резкого движения. Да, я искренне считаю, что такая хорошая тетушка досталась ему совсем незаслуженно!

Принц словно меня не слышал, монотонно рассказывая:

— Я никогда не видел, чтобы она так кричала… Она держала меня за грудки и буквально рычала: «Я думала, что столько прожив меня нельзя ничего удивить! Но ты смог! Ребенок ради тебя жизнью рисковала, а ты ее в темницу!!»

Я утомленно отмахнулась:

— А… точно! Она ведь всю ночь была на ногах, плакала из-за тебя, вот и сдали нервы. Пойди, поцелуй, обними и проследи, чтобы она отдохнула и выспалась. Она тебя любит, значит, все простит и пожалеет бедное дитятко.

— Ивета, прекрати паясничать! Дитятко?! Между прочим, я старше твоего Георга! И куда как старше тебя! — раздраженно отозвался Марко.

— Правда? — искренне опешила я. — Мне всегда казалось, что ты лет на сто его младше. И ни на миг не старше меня.

Принц снова меня проигнорировал:

— В общем, она чуть ли не силой отправила меня на пункт связи, где заставила прослушать ночные переговоры…

— И что там тебя устрашило? Перспектива пить недоваренные мухоморы? — скорее по инерции усмехнулась я.

— Я несколько раз прослушал запись… ты, кроме громкой связи, включила запись переговоров.

— Было темно, я сдвинула все рычажки вниз, понятия не имея, что там за что отвечало… — равнодушно отозвалась я, бережно укладывая голову обратно на колени.

Марко не сводил с меня пристального взгляда:

— Когда ты спасла Георга своей кровью, я решил, что будь у меня такая служанка, я бы ее на руках носил. Да… я тогда впервые позавидовал Георгу. Вообще, впервые позавидовал. Мне вообще плевать на окружающих, что я не могу сделать сам, то могу легко отобрать и сделать своим, но ему я завидовал!

Я молчала, не перебивая его. Во мне боролись: любопытство, головная боль, просто боль, и жалость к принцу.

— Зато, когда ты меня спасла от опасности… я отправил спасительницу в темницу… — повернувшись ко мне, рассмеялся он, искривив одну сторону рта. — Представь, да? Кто такое мог тогда представить?

— Страдаешь от того, что оказался не на высоте? Упал в собственных глазах? — усмехнулась я. — Расслабься… Я сделала бы это для любого другого. А тебя и вовсе спасла из корысти.

— Неужели в этом была корысть? — совершенно серьезно отзывался он, не сводя с меня немигающего взгляда.

— Конечно! Кто бы меня из леса спас, если бы не было тебя? Вот! Надеюсь, я сняла с тебя муки совести? Теперь ты пойдешь счастливо жить дальше, а я радостно посплю… Хорошо?

— Когда я спросил бойцов, что привезли нас домой… Они сказали мне, что ты вручную уничтожила отброса, и когда они скинули его труп с тебя, поднялась с земли и хладнокровно приказала помочь тебе перелить мне кровь.

Угу, а он ждал, что я истерику закачу? Если бы кто знал, чего мне стоило это хладнокровие! Я отнюдь не гордилась тем, что пришлось убивать. И меня это отнюдь не радовало. Скорее наоборот, что-то во мне сломало. Что-то важное. Что я не могла понять и излечить сама.

— Голова сильно болела, психанула… бывает, — криво улыбнулась я, за наглой усмешкой скрывая смущение.

— Неужели? — с мрачной иронией отозвался он.

— Конечно! — горячо заверила я, отворачиваясь.

Он склонился ближе, но я поняла, что он собирается делать, слишком поздно.

Марко придерживая платье за ворот, резко дернул правую сторону, ткань с треском порвалась, явив синие кровавые разводы на моей коже. Я видела в душе, когда купалась, что сделал со мной последний отброс, он ведь не лежал неподвижно, ожидая, пока я добью его небольшим ножиком, он убивал меня в ответ.

Я резко запахнула разодранное одеяние и грубо, не скрывая досады, отозвалась.

— Руки тебе оторвать, ненормальный! Это мое лучшее платье! Подарок твоей тетушки! Что я ей скажу? Зачем портить такую хорошую вещь! Вот же!..

Я чуть не расплакалась. И конечно дело не в тряпке, я ее зашью. Его бесцеремонность была последней каплей. Слишком много меня за эти дни дергали и мучили! Тут еще он!.. Полюбоваться решил! Гад!

Я с ненавистью посмотрела на взбешенного принца.

— Иди, лови этого придурка, который натравил на нас убийц, а меня оставь в покое. Твое общество постоянно приносит мне боль!

— Кто это сделал?

— Тот, кого я убила! Теперь все? Иди отсюда!

Он схватил меня и прижал к себе, вызывая дикую боль в отбитых мышцах.

— Я найду его и уничтожу, порву на части!! — в бешенстве прошипел он.

Я скривилась, стараясь не застонать, тихо отодвинулась к стене, подальше от объятий, и спросила:

— Ты тоже думаешь, что это управляющий нанял тех убийц?

— Да. Генерал послал людей, они уничтожили тех отбросов, а среди трупов нашли первого помощника управляющего.

— Труп помощника? Как он попал к отбросам?

— Легко. Управляющий собрал прикормленных отбросов для операции, типа: «отбросы напали в лесу, никто в его смерти не виноват». Нанял убийц с гранатометом. Заодно послал своего помощника за всем проследить. А мы не погибли сразу, как они планировали, а еще и обстреляли их, видимо, тогда и убили помощника. А отбросам все равно кого себе нору тащить, врага или союзника. Мясо, есть мясо. — Все это принц отвечал, невозмутимо наблюдая, как я от него отодвигаюсь.

— Или этот труп туда подбросили специально, чтобы обвинить уже виновного, и скрыть того, кто это организовал на самом деле… — пробормотала я, вновь отодвигаясь. Слишком быстро на нас напали…

Я не собиралась оправдываться из-за нежелания обниматься. У меня все болит. Он разорвал только верх платья, и не видел какой у меня кровоподтек в районе солнечного сплетения от удара отброса и спины, после удара в машине. А мои ноги… Это вообще «красота расписная»!

Принц молча поднялся. Велел мне выходить и возвращаться к себе, резко развернулся и ушел, оставив дверь открытой.

Я со стоном выдохнула, с трудом расслабилась и вытянула ноги, пытаясь лечь и согреться. Но тут принц вернулся.

— Да… Тетушка сказала, что все твое тело сплошной кровоподтек…

— И что? Ты решил теперь порвать все платье, чтобы это проверить? — совсем не в шутку всполошилась я. — Прошу, поверь ей на слово!…

Но договорить я не успела.

Он схватил меня на руки и понес. Я сдерживала дыхание, чтобы не застонать. Вес тела пришелся на отбитые части этого самого тела.

Мы вышли из коридора и стали подниматься по лестнице.

Марко прижимал меня к груди и торопливо нес по коридорам и лестницам на свой этаж. Несмотря на ночь, мы то и дело встречали людей, некоторые останавливались и смотрели на это или двигались поблизости за нами. От боли я не обращала внимания на это, и не замечала ничего, кроме тихого звука шагов и ровного сердцебиения принца.

Принц нервно начал:

— Поверишь, если я расскажу тебе, что ничего не знал? Я очнулся утром от звонка, архонт звонил мне сообщить, что мой склад вскрыли. Подскочил, что-то на себя натянул и побежал разбираться. Даже не вспомнил о том, как мы попали в ловушку! Ты мне веришь?

Я поморщилась.

— Заканчивай оправдываться. Я не обижена, наоборот, благодарна за такую тихую камеру. Хоть немного выспалась, а то в комнате это невозможно, то топают, то громко смеются, то разговаривают… — попыталась улыбнуться я.

— А когда вернулся…

— Я в курсе. Правда. Заканчивай. Лучшее найди и распотроши того урода, управляющего за тех людей… и за меня тоже!

Он внес меня в мою спальню и посадил на кровать.

— Ты чего-то хочешь?

— Ничего… только чтобы меня больше никто не трогал, ни морально, ни руками.

— И я?

— Никто!

— Я понял, — сухо отозвался принц и, закрыв за собой дверь, ушел.

Я вздохнула, насмешливо рассматривая закрытую дверь.

— Опять на что-то обиделся. Потом еще говорит, что это я гордая. Только истинные гордецы часто обижаются. Это, кстати, его тетя сказала. Ладно, переживу и это…