ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. "ДОБРЫЕ НРАВЫ"

Марко

Я видел, как архонт вызвал официанта. Принял бокал как обычно, опасаясь только, чтобы тетушка не вмешалась.

Пил я ту отраву медленно, надеясь, что уголь, заранее проглоченный по совету Иветы, не даст этой дряни раньше времени разгуляться по крови, и, как планировал архонт, я не устрою второго концерта на фоне музыки на потеху этой дикой своре.

Вдруг перед нами остановился официант в новенькой темно-красной ливрее с подносом наперевес, на котором стоял запотевший графин с водой и несколько бокалов.

Я точно знал, что по протоколу праздника подача воды не предусмотрена. Гостей угощали только кровью. Но взял бокал и равнодушно кивнул, ожидая, пока слуга нальет в него воды:

— Благодарю! — И подхватил налитый бокал. Петро поклонился, и стало понятно, что Ивета где-то близко и пытается помочь. Я улыбнулся.

— Вам оставить воду? — спросил «официант».

— Нет, графин унеси. И передай спасибо. — Петро кивнул и умчался к выходу.

Архонт насмешливо поинтересовался:

— Жажда мучает?

— Да, вчера одну дрянь пробовал… теперь напиться не могу.

Ждет, сволочь, что я буянить начну!

Я ему даже улыбнулся:

— Хороший концерт. Спасибо за столь приятное развлечение, дядюшка.

Архонт с достоинством кивнул. Какое-то время была слышна только музыка, и хотя у меня в голове уже били барабаны, дрянь начала действовать, но пока я без особого напряжения все держал под контролем.

Архонт, наблюдая за Луизой, через некоторое время вдруг сказал:

— Хороша у меня племянница. Поедешь жить ко мне?

— Куда? — немного потеряно спросила она.

— В гарем, конечно!

— Я женщин люблю… — Не растерявшись, сдержано отозвалась Луиза.

— Фу, мерзость… — сплюнул он и, посмотрев на Луизу с отвращением, сквозь зубы добавил. — Не зря я вас таких уничтожил!

Урод, да кто тут еще мерзость, но я спокойно сказал:

— Дядюшка, сестренку мою не обижай, она девушка хорошая, а то эта свора решит, что на нашу семью можно рот распахивать.

— Ну да, ну да… — холодно отозвался архонт и отвернулся. Я прекрасно понимал, что он бесится из-за того, что его план посмеяться надо мной не срабатывает.

Воздействие дряни нарастало, мне хотелось громко смеяться, но пока я отдавал себе отчет, что к чему, и держал это желание под контролем.

Концерт, наконец, закончился, и гости начали разъезжаться.

— Марко, ты как всегда молодец! — сказал перед выходом из залы архонт. Гости толпились позади него, ожидая, пока он поговорит и выйдет.

— Старался, дядюшка, — весело ответил я, чувствуя, что у меня реально едет крыша. И перед глазами все мелькает. Но, поддерживая легенду, устало добавил:

— Вот только та вчерашняя дрянь все настроение испортила, мутит второй день…

Он не должен знать, что я предпринимаю все, чтобы не попасть в его ловушку. Я широко улыбнулся. И четко поклонился, прощаясь.

Архонт раздраженно кивнул в ответ и пошел, так и не дождавшись запланированного веселья.

Я улыбался гостям, постепенно оставив всех на Луизу и тетушку. Они ушли их провожать, я вышел и поднялся к себе. На последних шагах я уже почти ничего не видел. Но мне нужно было скрыться за дверью, чтобы шпионы архонта ничего ему не сообщили.

В голове били гигантские барабаны. У кровати меня кто-то ждал.

Я с трудом поднял взгляд на Ивету и попытался сфокусировать взгляд на ее фигуре.

«Отпусти контроль и делай что хочешь!» Уверенный голос в мозгу зазвучал соблазняя...

Я со свистом втянул в себя воздух. За окном кто-то яростно ругался… или это у меня в голове?

— Что с архонтом? — едва слышно выдохнул я и вновь стиснул зубы, чтобы не сказать ничего лишнего.

— Уехал. Все хорошо, принц, — раздался напряженный голос Иветы.

И снова этот вкрадчивый голос в голове: «Делай что хочешь, отпусти себя… Делай то, что ты давно хочешь…» Голова от напряжения разболелась, словно в череп кто-то вогнал железный штырь. С острыми зубьями!

— Что с остальными гостями? — резко выдохнул я.

— Никого не осталось. Когда я шла сюда, тетушка как раз провожала последних.

— Никого нет?

— Ночь, все спят уже.

Спят… Никого… Ивета… Я закрыл глаза ладонью. Только не принимать эти соблазнительные мысли! «Делай что хочешь, давно хочешь… не сдерживайся!»

В комнату вошла тетушка.

— Я сейчас капельницу тебе принесу, потерпи еще немного. — Я кивнул.

И почти проскрипел:

— … убери Ивету отсюда, я за себя не отвечаю… — Она так близко! От этой мысли в голове все буквально взорвалось. Я упал на пол, схватившись за голову.

Но меня, видимо, никто не услышал. Тетушка убежала за капельницей. Ивета подошла ко мне.

— Уходи!!

В голове билось:

«Забери ее!» Не принимай эти проклятые мысли, держи себя в руках! Зашелся в крике внутренний голос. Я опустил голову… на сколько времени еще меня хватит? Малейшее сопротивление несет жуткую боль.

— Марко… чем помочь? — С трудом поднял голову, пытаясь ее увидеть. Очень зря, боль в голове всколыхнулась по новой. Ивета с ужасом заглядывала мне в глаза, я чувствовал на губах ее дыхание, а ее тело в своих руках.

Не отказывай себе… не сдерживайся… ты так долго ждал, чтобы заполучить ее!

Она что-то говорила, а в голове звучало только одно: «не останавливайся! Не ограничивай себя, расслабься…»

Ивета

Он схватил меня и со стоном подмял под себя, вцепившись в плечи своими пальцами словно клешнями. Я не сопротивлялась. Его ломало, вряд ли он отдавал себе отчет в своих действиях.

— Не шевелись, — пробормотал он.

— Тетушка сказала, надо расслабить мышцы. Терпи, наркотик действует два часа после приема. Уже больше часа прошло, — я повторила это уже раз пять. Но Марко меня не слышал. Не знаю что за демоны мучали его, но даже со стороны смотреть на его мучения было жутко.

— Ложись… я помогу!

Он на самом деле замер. Я кое-как выползла из-под него и принялась массировать плечи и спину. Марко затих, не двигаясь, но не расслабился, мышцы у него были словно каменные.

Наконец появилась тетушка. Она уверено поставила ему капельницу и устало села на кровать, рядом со мной.

Принц постепенно расслабился и уснул. Я погасила все лампы и села в полной темноте около кровати. Тетушка шепотом спросила:

— Он тебя не обидел? Надо было сразу увести тебя отсюда. Вечно я так… поздним умом богата, — устало вздохнула она.

— Мелочи. Он так сильно мучился… Ужасно.

— Это еще ничего… Под воздействием этого наркотика люди ногтями сдирали себе лица, принимая собственные руки за клыки диких зверей. Они видели то, чего нет, слышали жуткие голоса, прыгали с крыши, думая, что пожар и их дом охвачен огнем, и все в таком духе. 

Я в шоке на нее смотрела. Тетушка со вздохом поднялась и, поправив собранные на затылке волосы, подошла к окну. Рассказывая, она распахнула его и в комнату ворвались свежий ветер и ночные звуки леса: трели соловья и еще каких-то пернатых певунов.

— Это все шутка «любящего» дядюшки архонта, просто шутка… Он хотел посмеяться над принцем. Хотел, чтобы тот повеселил всех неадекватным поведением. Это идиот жаден и труслив, и боится конкуренции более молодого и ловкого человека, путь этот родственник и верно служит ему все это время.

— Его надо было звать пауком… — пробормотала я.

— Более точного определения я не слыхала, — улыбнулась тетушка. — Ладно, пусть Марко выспится. Я рада, что у архонта ничего не получилось.

— Почему Марко не приказал своим ученым сделать что-то ему для защиты? Или дело тоже в архонте? У него в лаборатории принца тоже шпионы?

Тетушка кивнула.

— Да… Они его панически боятся. Даже подкупить собственных химиков, чтобы они не работали на архонта, целая проблема.

— А у принца нет шпионов среди окружения архонта?

Тетушка улыбнулась:

— Есть, конечно, но их имеет только ради собственной безопасности, чтобы в случае чего предупредили о замыслах дядюшки. Как сегодня.

— Так его предупредили?

Взгляд тетушки остановился на мне:

— Вроде да. Ой, у тебя на руках синяки… Прости меня, пожалуйста! Это я виновата, надо было тебя забрать.

 Я отмахнулась:

— Мелочи, никто не виноват, сама подлезла. Он просто не соизмерял силу.

— Это все этот психопат виноват! Иудино племя, он даже не терпит серебра. Теперь и украшения серебряные на себе носить не разрешает! — Видя мое недоумение, тетушка пояснила. — После того как стал упырем, он и дальше проводил над собой эксперименты… И к чему это привело? Ночью глаза светятся, слышит на два мили, пули не берут, серебро не выносит… Настоящий монстр из легенд, вот только летать еще и не научился, — с горечью выдохнула она.

Действительно психопат.

Я таких уже видела. Они не чувствует, что делают больно, а возможно еще и получают удовольствие от страданий других. А тетушка все говорила:

— Знаешь, он выпустил новый указ. Теперь, если назвать упыря упырем и прочее, то это сразу смертная казнь. За оскорбление, так сказать. Теперь, оказывается, нас заболевших, называют Ревенантами, вот так вот! И не иначе… — с нескрываемым сарказмом закончила она.

Тетушка сегодня как никогда многословна. Ей больно из-за Марко, из-за собственного бессилия защитить близких. И это бессилие вылилось в долгую горькую речь.

— Меня он ненавидит, я хорошо знала его еще до Развала, и видела все его смехотворные попытки изо всех сил возвыситься. Знаешь, первое время он хотел, чтобы его, обычного Антонио, называли Карлом Великим. Это же патология просто! Но продажного Льва III рядом не нашлось, чтобы провозгласить этого чудака императором, и затея так и осталась только в замыслах Антонио. А потом он внезапно стал архонтом.

— Это было бы забавно, если бы не был так мерзко… — пробормотала я, присмотревшись к Марко. Досталось же ему…

Мы еще немного посидели около спящего Марко, потом разошлись по спальням.

Утром я узнала, что тетушка и Луиза отбывают в столичный дом принца. Праздник продолжается, и они как хозяева должны все обустроить, чтобы принять гостей и архонта уже в столице.

 Мы с тетушкой стояли во дворе перед машиной. С другой стороны прощались Луиза и Марко. Он уже дал сестре указания, теперь пугал ее опасностями. Луиза тяжело и недовольно вздыхала в ответ, видимо, Марко говорил это не первый раз.

— Да, — устало повторил он. — В городском поместье опасно. Тебе нужно быть осторожной, Луиза. Никуда не ходи одна! Посылай слуг. Звони мне, если что!

— Я всегда осторожна, — сквозь зубы отозвалась она.

— Ты не просто родня принца, — продолжил Марко. — Что еще для них важнее, ты моя наследница! И если тебя не станет, у врагов будет возможность заграбастать все себе, а я не хочу, чтобы что-то с тобой случилось. Потому я хочу деликатно тебе напомнить, что у меня полно врагов…

Луиза не дала ему досказать, она ласково взъерошила черные кудри Марко и усмехнулась:

— Братик, ты деликатный как хирург с кувалдой! Даже не пытайся! Я все поняла. Не забудь, мне не двадцать лет и даже не сорок… — Она хихикнула и, махнув нам с тетушкой рукой, села в машину.

Тетя, видя, что все готово, и ждут только ее, осторожно меня приобняла. Я так не хотела с ней расставаться, что не могла совладать с бурей эмоций, и крепко обняла ее в ответ.

Тетушка печально отозвалась:

— Ты знаешь, если бы можно было тебя забрать, я бы ни секунды не колебалась, но там очень опасно. Здесь по логике с этим лучше, но у меня стойкое ощущение, что я оставляю тебе на растерзание.

— Вы так не доверяете принцу? — совсем не весело усмехнулась я. — Он вроде должен за всем проследить.

— Всякое бывает, у меня давно нет наивного ощущения, что кто-то в этом мире может пребывать в безопасности.

Наконец и она села в машину и, охраняемые тремя отрядами бойцов, тетушка с Луизой отбыли в столицу.

Марко проводил их и ушел к себе. Вспомнив просьбу тетушки, я сходила на кухню, потом направилась в кабинет принца. Он сидел за столом и что-то читал.

Я тихо вошла и протянула принцу на подносе бокал с кровью. Внимательно посмотрев на него, Марко взял бокал и, обернувшись ко мне, сухо сказал:

— Мне показалось, что я еще утром сказал, что не голоден.

— А мне показалось, что ты солгал, — я мило улыбнулась и не стала говорить, что забочусь о нем, только из-за тетушки.

— Спасибо за доверие, — вдруг рассмеялся Макро. — Тетушка, небось, надоумила?

— Да, она волновалась о тебе. Еще она сказала, что последствия отравления пройдут быстрее, если ты как следует, поешь.

— И ты побежала меня кормить?

— Да, а что не надо было?

Он промолчал, отпивая из бокала. Я собралась выходить, когда Марко вдруг сказал:

— У тебя изменился взгляд… Ты стала смотреть на меня совсем по-другому, словно видишь перед собой головоломку, — прищурившись, отозвался принц. — Даже не знаю, радоваться мне или переживать по этому поводу?

 Не сводя с него задумчивого взгляда, я молчала, ведь в этом он прав. Но Марко не сдержался и вкрадчиво спросил:

— Ивета… может ты, наконец, влюбилась в меня, а?

Я, горячо соглашаясь, закивала:

— Да-да… Безответная любовь, горькие ощущения… Трагедия! — громко вздохнув, грустно ответила я, также громко выдохнула и тут же улыбнулась, а вернее, оскалила зубы без малейшего намека на веселье, специально толкая его на привычное дурачество. Но, все равно, теперь за маской весельчака видела того усталого угрюмого человека, которого хотелось пожалеть.

Марко насмешливо покачал головой:

— Как все запущенно. А как же мои горячие признания? Неужто все мимо?

— Признания? А-а, помню, было такое… Вот только когда оно случилось? До темницы или позже? Хоть убей, совсем не помню… — Я насмешливо пожала плечами и убежала к себе.