ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ДОБРАЛИСЬ

Марко

Я понял. Она не лукавила, когда сказала, что спасла Георга не потому, что любит. Потом она спасла меня и тоже не из-за сильных чувств. Теперь я понял. Все понял. Она кинется на помощь любому, кого посчитает слабее себя.

С одной стороны, я всегда могу этим воспользоваться. С другой… как спасать уже ее с таким ненормальным альтруизмом в голове? Где укрывать от опасностей, если она их сама себе создает?

Меня чуть удар от бешенства не хватил, когда я увидел, что эта мразь, Берим, поднял на нее руку. Как мне хотелось раздавить его на месте, чтобы мозги вытекли. Я так и сделаю, но чуть позже. Пусть два дня поживет…

 Но как же меня потрясло, когда я увидел ее с ребенком. Ивета и ребенок — это было так гармонично и правильно, что возродило ту тоску, по нормальной семье и дому, которую я вроде окончательно похоронил.

Ивета посмотрела на подготовленный к взлету вертолет и удивленно спросила:

— Что ты задумал?

Я многозначительно улыбнулся:

— Задумал немного отложить дела, и показать тебе море.

— Серьезно? Здорово! Показать вот на этом? — Она удивленным взглядом показала на большой вертолет.

Я кивнул.

Распахнув глаза, Ивета смотрела на меня с неподдельной радостью.

— Испугалась? — насмешливо поддел ее я.

— Еще как! Я же такой только в фильме видела, а тут внутри этой громадины лететь буду!..

Слабо верится, что испугалась. Только что шла, еле ноги переставляя, а тут оживилась, глаза горят, чуть не подпрыгивает от нетерпения.

— Тогда давай, я помогу тебе сесть…

Она быстро кивнула.

Я подхватил ее, легкую как пушинку, поднял и помог влезть. Чувствуя себя почти счастливым ее радостью.

Ивета

Пока мы летели первый час, я с жадностью рассматривала окрестности, изучала шелковистые изгибы Вислы, квадратики леса, и далекие, но блестящие под солнцем горы.

Вторую половину пути мы летели только над морем. И это на самом деле потрясающе. Бескрайний простор под нами не казался безжизненным, наоборот, был неописуемо красивым и величественным. У меня перехватывало дыхание и не хватало слов, чтобы выразить свой восторг!

Марко, как не удивительно, не мешал мне наслаждаться, весь путь о чем-то размышляя.

Когда он дал команду возвращаться, сразу стало грустно. Но, что поделать, нельзя же лететь и лететь непонятно куда, и вернуться в ту же точку.

Мы летели над морем обратно. Теперь Марко сидел рядом, а не напротив, как в начале, и поедал меня глазами.

Когда первый восторг от полета прошел, я заметила, как близко подсел ко мне принц и немного отодвинулась.

— Пожалуйста, не отодвигайся от меня, — сказал он мягко. — Ты понимаешь, почему я привез тебя сюда?

Я усмехнулась:

— Надеюсь, не для того, чтобы утопить?

Марко недовольно отмахнулся:

— Опять твои шуточки… Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я и не скрывал того, что ты мне нужна.

— Нужна? Еще одна? У тебя новое хобби? Разводишь наложниц как кур? — не уступила я, отодвинувшись еще дальше и насмешливо отозвавшись. — Имей в виду, я не хочу в твой курятник.

— Если мужчине недоступна одна женщина, он достаточно быстро утешается с другой, — с умным видом сообщил Марко.

— Отлично, значит, о тебе можно не волноваться, — одарила я принца радостной улыбкой. — Без обид, но как по мне, твоя кровать слишком многолюдна. И потому… Я за тебя очень рада, но пожалуйста, это без меня! Избавь, пожалуйста… — милым голоском и очень вежливо отозвалась я.

Настроение, вроде до конца испорченное днем, теперь было светлым и радостным и даже с принцем ругаться не хотелось.

Марко скрестил руки на груди и высокомерно улыбнулся.

— Ты так много об этом говоришь… Тебя это задевает?

— Конечно, задевает! Ты еще не понял? — сделав огромные глаза, удивленно отозвалась я.

— Меня это радует. Значит, ты не так равнодушна, как показываешь.

Я устало покачала головой.

— Нет, ты не прав. Это значит, что я брезглива, и после толпы наложниц твои слова о горячих чувствах не вызывают у меня ничего кроме отторжения.

Принц ответить не успел, его отвлек пилот вертолета, который сказал ему о сообщении с земли, а именно, приказ архонта. И это сообщение чем-то сильно озадачило принца, так что до конца полета он вел переговоры и меня больше не беспокоил. Так что я смогла насладиться полетом сполна.

Наконец, сели, вертолет остался заправляться, а мы на машине вернулись в поместье.

Но едва поднялись в маленькую столовую, на этом настаивал принц, как он отпустил слуг и вдруг сказал:

— Как мне надоели эти уроды… Опять меня требуют в столицу.

— У тебя среди элиты нет друзей? — Не то, что я об этом постоянно думала, но все же хотелось узнать, что на самом деле здесь происходит. Я присела на край дивана.

 — И только тебя достает архонт? Ведь его все боятся. Почему они его терпят? Он только вокруг тебя разместил шпионов или у всех его приближенных они есть?

Марко вдруг улыбнулся:

— Ивета… ты на самом деле еще совсем ребенок! Так называемая элита — очень серьезные, ненормальные, безжалостные люди, которые перерезали бы тебе горло, если бы ты только посмотрела на них не так, как им хотелось. И поверь, спали бы они после этого очень крепко! А до архонта дотянуться… руки у них коротки, иначе бы они и его давно сожрали. На самом деле, эти уроды хуже него. У дядюшки Антонио хоть зачатки мозгов есть, а они… просто жадные и хищные недоумки. — Принц сделал паузу, повернувшись ко мне. — Да, не забивай себе этим голову, не нужно тебе это знать. Я хотел поговорить о другом...

Я кивнула. Принц улыбнулся.

— В твоих глазах столько тревоги…

Ничего удивительного. Все наши беседы заканчивались плохо для меня. И сейчас ничего хорошего от нашей беседы не ожидалось.

 — Зато ты веселый… — тихо отозвалась я, поднявшись с дивана. Кажется, у меня нет аппетита.

Марко приблизился ко мне, прижал спиной к стене, и я оказалась пойманной в ловушку между его руками стеной.

Наблюдая за мной, он хмыкнул:

— Ты такая маленькая и хрупкая, крошечная и беззащитная… Хотя на самом деле ведешь себя как стерва. Но все равно, мне слишком с тобой уютно, и я не хочу тебя терять.

От столь чистосердечного признания я напряглась еще больше.

Я чувствовала, он говорил правду. И это меня не радовало. Его грудь поднималась и опадала, сердце билось быстро, руки держали меня в крепком объятии, не выкрутишься.

— Зачем ты мне об этом говоришь? — сухо спросила я, вжимаясь спиной в стену.

Принц хмыкнул:

— Вообще-то, это было старомодное предложение руки и сердца. Ты станешь моей женой?

— Предложение? Женой?.. Зачем тебе это? — Я окончательно потерялась. Нет, испугалась. И разозлилась. — Ты думаешь, что Георг тут же появится здесь, чтобы расстроить этот брак? Но это не так!

— Вот уж о ком я совершенно не думаю! — раздраженно возразил принц. — У тебя что, совсем нет амбиций? Ты не хочешь стать принцессой? Отчего в моих словах видишь подвох?

Я с ожесточением рассмеялась.

— О чем ты говоришь? Я в любом случае остаюсь человеком, так что в моем положении ничего не изменится. Но не понимаю, зачем тебе жениться? Скажи мне? Что это изменит?

Марко раздраженно выдохнул:

— Надеюсь, ты не думаешь, что я предлагаю это тебе из-за какой-то выгоды? Просто я возьму твою жизнь под свою ответственность полностью.

— Это глупо, зачем тебе моя жизнь? — запротестовала я, обеспокоенная тем, что оказалась во всех смыслах в ловушке.

Мозгов понять, что он не любит меня, а просто завоевывает упрямую дурочку, хватало. Но как выбраться из этой ситуации без потерь, я не знала.

Какие сладкие слова он источает. Слишком сладкие, прямо таки чистый мед. В действительности, я была бы идиоткой, если бы поверила ему. Потому что его оборотная сторона была равнодушной, подлой, без проблем лгущей и манипулирующей людьми.

Я почти забыла, но сейчас вновь вспомнила, о том, что произошло с фермой.

Он схватил меня за плечи, притянул к себе, горячо целуя в шею. Задыхаясь от напряжения, изо всех сил пытаясь его отодвинуть, я сказала:

— Ты собираешься изнасиловать меня? Странное у тебя предложение руки и сердца получается! — уперлась руками ему в грудь. — Такое ощущение, что мой ответ уже не нужен! — Я замолчала и стиснула зубы, вновь отталкивая его от себя.

За последние полгода мне порой казалось, что я обретаю нечто похожее на спокойное существование, но в итоге судьба вновь показывала, что такого счастья у меня никогда не будет.

Марко ослабил хватку, но не выпустил из рук: 

— Нет. Но я нетерпеливый. И хочу получить ответ сейчас же!

— Мне это не нужно, я отказываюсь, — тихо отозвалась я и собралась убежать. Но он обогнал меня, захлопнул дверь из столовой, и грозно предупредил:

— Ты понимаешь, кому отказываешь?

— Вроде пока не ослепла! Слушай… Я не предам тебя, не подставлю, не буду мстить… но я не люблю тебя.

— Я знаю. — Овладев собой, холодно ответил принц, глядя мимо. И, наконец, опустил руки, освобождая меня. — Но твой отказ это…

Я торопливо отошла от двери, от принца, взяла со стола чайник с отварами, и, чтобы успокоиться, налила себе чаю и села за стол, продолжая беседу спокойным тоном:

— Что мой отказ? Неуважение? Я должна скакать от радости, ведь мне, рабыне, скоту, по сути, оказали столь великую честь. Вот только прошу, оставь эту честь себе! Мне она не нужна.

— Ты не захочешь узнать, что бывает с людьми, которые меня не уважают… — Глаза принца налились кровью. Он подошел к столу и склонился надо мной. — Ты понимаешь, что я могу с тобой сделать?

— Ничего себе реакция! — Я медленно подняла на него глаза, и от вида его горящих глаз поперхнулась своим чаем. И, откашливаясь, ответила:

 — Понимаю, конечно! Но ты не ходишь кругами, не так ли? — с досадой усмехнулась я. — Выбор у тебя большой: первый вариант: убить меня или… второй: еще раз убить. Больше вариантов нет. Сломать морально не получится. И не такие ломали. Значит, в любом случае придешь к первому или второму варианту. Хорошо, когда есть выбор, правда? — Я вновь глотнула чай и вежливо улыбнулась.

Он одарил меня холодной улыбкой и перед тем, как развернуться и уйти, сказал:

— Хорошо… я полностью лишаю тебя свой защиты. Попробуй на себе как это, жить без моего покровительства! — Когда он говорил это, я заметила, что руки его дрожат.

Задушить хочет? Или сильно нервничает?

Я подняла свою чашку, словно приветствуя его, и спокойно отозвалась:

— Договорились.

Принц, в гневе хлопнув дверью, вышел. Не аристократ. Георг в такой ситуации дверью бы хлопать не стал.