Часть 2 - Глава 17

XVII

Эта вторая беседа с Арнольдом меня опустошила. Опустошила физически: я еле мог вести автомобиль. Я открыл сокровенное — а меня безжалостно препарировали, вывернули наизнанку, распотрошили и к каждому потроху прицепили ярлык с латинским названием. Что значит «не было Лины»? Или я, по его мнению, вовсе из ума выжил?! Может быть, и Арнольда тогда нет? Может быть, окружающего мира тоже нет, а я подобно Браме нахожусь в безвоздушном пустом пространстве?

Но что мне делать, если действительно не было Лины? Что если я действительно потерял способность отличать реальность от фантазии? Профессионалам нужно доверять…

«Ни в коем случае ему не нужно доверять! — взволнованно произнесла Аврора. — Арнольд — материалист, и видит только вещественное, а поэтому правды он никогда не увидит!»

«Почему бы и мне не видеть только вещественное? — откликнулся я. — Чем так уж плох материализм? Мне тридцать один год, пора расстаться с некоторыми фантазиями!»

«Да потому, что есть я у Тебя!»

«Ты? Но кто Ты, Аврора? Снова Ты ответишь, что Ты — утренняя заря моей жизни?»

Собеседница грустно молчала.

«Скажи мне, пожалуйста: существовали известные, гениальные люди с таким же, как у меня… феноменом?» — спросил я.

«Конечно!»

«Кто же? Я потому спрашиваю, что пытаюсь оценить, благо ли это или всё-таки нездоровье…»

«Я отвечу, хотя это и есть их тайна… Нескольких имён достаточно? Ганс Христиан Андерсен. Льюис Кэрролл. Афанасий Афанасьевич Фет».

«В самом деле? — поразился я. — Вот, значит, откуда гениальная поэзия этого русского немца! Но только я — не поэт. Так зачем мне то, без чего огромное большинство людей прекрасно существует?»

«Откуда Тебе известно, поэт ли Ты? Ты говоришь о себе как о старике. А меж тем у Тебя так много лет жизни впереди!»

«Прекрасной жизни! Если Ты — моя Бессмертная возлюбленная, Аврора, то возлюбленную мне хотелось бы видеть своими глазами, общаться с ней как с реальной девушкой, а не в своей голове!»

«Реальных девушек у тебя целых две».

«В самом деле! — саркастически ответил я. — Верно, как я позабыл!» «Разве Аврора виновата в том, что мои девушки такие, какие есть? — тут же пришла мне в голову мысль. — Интересно, читает ли она мои мысли, которые я думаю отдельно от неё? Надо будет спросить при случае…»

Возвратившись домой и наскоро пообедав чем-то, я повалился спать: ничего мне не хотелось, ничто не вдохновляло.

Спал я долго, и виделось мне во сне что-то смутное, тревожное. Проснувшись, я обнаружил, что короткий зимний день давно кончился, за окном стемнело. Шёл снег, редкостная тишина ощущалась во всём доме. Что-то новое, особое чувствовалось в воздухе. Что-то незнаемое за то время, пока я спал, явилось в моей жизни, только никак я не мог понять, на радость или на беду пришло это незнаемое.

— Надо позвонить кому-то и выяснить, что, чёрт побери, случилось, — произнёс я вслух. В этот момент мой телефон и сам зазвонил. На экране отразился номер Арнольда.

С некоторым страхом я нажал на кнопку ответа: мне отчего-то показалось, будто мой друг звонит, чтобы сообщить, что согласовал с родственниками мою госпитализацию.

— Да? — хрипло сказал я в трубку.

— Слушай меня внимательно, — начал Арнольд без всяких предисловий. — Сегодня я встретился со своим братом…

— А у тебя есть брат?! — изумился я.

— Да! Ты не знал? — поразился Арнольд в свою очередь, искренне или притворно. — Так вышло, что я ему рассказал о твоём случае…

— Ты нарушил врачебную тайну!

— Послушай, он же мой брат всё-таки! Кроме того, человек исключительно порядочный.

— Как его зовут?

— Аркадий, то есть Аркадий Иванович: он меня чуток постарше… А он мне, в свою очередь, рассказал кое о чём, пригодном для твоей терапии.

— Хм! — скептически хмыкнул я.

— Видишь ли, есть определённая группа людей, которые профессионально занимаются объективацией человеческих, э-э-э… мечтаний, мыслей и прочих элементов мышления, включая альтернативные личности. Что-то вроде театра… правда, он не посвятил меня в подробности. Это могло бы тебе помочь, я считаю. Хотя доля сомнения у меня остаётся…

— Что это за группа? Каким образом они «объективируют», если пользоваться твоим выражением?

— Я повторяю, подробностей он не рассказал. Думаю, он расскажет всё сам. Он уже едет к тебе.

— Ко мне?!

— Ты можешь, конечно, не пустить его на порог, но я бы на твоём месте как минимум его выслушал и подумал, не стóит ли рискнуть…

«Да, — убеждённо произнесла Аврора. — Да, да, да!»

Странно это выходило: моя болезнь соглашалась с моим врачом, поневоле заставляя забеспокоиться о том, что что-то здесь не так: то ли врач — не самый хороший врач, то ли болезнь — не болезнь вовсе.

Додумать эту мысль до конца я не успел: позвонили в дверь.