Мы уже достаточно удалились от дома Клавдии Федотовны, когда нашего слуха достиг оклик: – Кир! Постой! Я с удивлением оглянулась на спешащую за нами с дедом Степаном Аньку. Вот и что ей ещё надо? Вроде же поговорили. Не могу сказать, что всё осознала, поняла, приняла, но… – Вы идите, я догоню, – говорю, приостановившемуся вместе со мной дедку. – Хватит мне уже «выкать», – фыркнул тот, но пошёл дальше, оставив меня дожидаться подругу. Стою. Смотрю на приближающуюся Аньку, а внутри всё разрывается от противоречия. С одной стороны, ещё не до конца остыло какое-то противное чувство сопровождавшее былую обиду, в то время, когда я считала, будто она осознанно меня подставила, а с другой, от самой обиды уже не осталось и следа. На её место пришли сочувствие, жалость и… ощущение сопричастности. Ведь как ни крути мы с ней оказались в одном «купе» поезда под названием «прихоти Леонида». Прямо аж слова песни припомнились: «Скованные одной цепью…»

Когда вышла на улицу, то ли погода улучшилась, то ли сыграло роль то, что куртка хорошо прогрелась на печке и закуталась я на этот раз поосновательнее? В общем, ветер уже не казался таким уж ледяным и пронизывающим, солнышко будто даже пригревать немного стало и на душе потеплело. Все эти разговоры со Степаном разбередили что-то в душе, но как ни странно вместо тоски по родным, я ощущала необъяснимое чувство напоминающее радость. Вот только чему радуюсь? Сама не понимаю. И ещё… Крутится в голове фамилия деда. Не даёт покоя. Что-то в ней знакомое. Но что? Не пойму. Не помню. Возле нашего дома дорогу с утра ещё не чистили, и я шла, утопая по щиколотку, а иногда и глубже в рыхлом снегу. Иду, глазею по сторонам. Вроде гуляла не раз тут, а всё недосуг было приглядеться к соседним домам и их обитателям. Людей на улице не видно, в большинстве домов ставни закрыты, видимо эти участки принадлежали дачникам, не желающим зимой мёрзнуть в деревне. Где-то наоборот во дворах были

Выходила я за калитку дрожа как осиновый лист. Анька порывалась меня проводить, хотя и сама боялась не меньше моего, но Клавдия Федотовна её не пустила, сказав, что ей помощь потребуется. Ну а к вечеру обещали наведаться к нам со Степаном в гости. Как я не тряслась, а до дома добралась слава богу без приключений на свою пятую точку. Хотя до последнего не верила, что бабкины слова убедят Леонида и он отступится от идеи принудить меня на аборт. – Ну как сходила? – поинтересовался с порога Степан. Я лишь плечами неопределённо пожала, ну не рассказывать же ему всё опять? Мою невесёлую с некоторых пор жизнь он принял, но вряд ли его впечатлит история моей связи с Леонидом, а врать не хочется. Благо дед настаивать и расспрашивать не стал, удовлетворившись тем, что его ненаглядная Клавка в гости придёт. Заслыхав эту новость он вообще кажется обо всём позабыл, пошарил взглядом по комнате, будто проверяя всё ли в порядке, но тут уж не придерёшься, не зря ж я всё буква

Да уж, кто бы мне сказал ещё недавно, что я стану обладательницей квартиры, не уступающей по размере папиной, не в жизни бы не поверила. А вот же, как оно бывает. Две комнаты выходили прямо из холл-прихожей, туда я лишь мельком заглянула. Иду по просторному длинному коридору, озираюсь по сторонам. Здесь имеются ещё две двери в комнаты, одна окнами выходит на улицу Рубинштейна, вторая во двор. Дальше коридорчик поворачивает, с одной стороны дверь в просторную, метров двадцати кухню, а дальше в туалет и опять же немалых размеров ванную. Прикинула я сколько тут квартплата стоит, и сколько убираться надо и пригорюнилась – непосильно это для простой студентки, неужели Степан этого не понимает? Ну да ладно, в конце концов, зачем нам с Анькой четыре комнаты? Можно парочку сдать, вот и будем с этих денег коммунальные услуги оплачивать. – Ты проходи, проходи, – тем временем заманивает меня на кухню дед. – Комнату выбрать ещё успеешь, – говорит. – Вот, – показывает взглядом на

Не успели чаю попить, и опять я одеваю куртку, а в голове мысль: офигеть, иду на бал! Ну прям гибрид Золушки и колобка, ей богу. Я от мачехи ушла и от блондинистого злодея тоже, ну а теперь можно и на бал, а Степан – моя крёстная фея, или это Анька – фея недоучка? Не суть… Улица встретила солнышком. Джип бодро донёс нас до ателье. Внутри заведения было сюрреалистично красочно, холл был украшен странными картинами из пёстрой таки, ци не то что тепло, а даже душно. Нас встретила улыбчивая молодящаяся женщина лет пятидесяти: – Николай Васильевич? – уточнила она сверяясь с данными в планшете, и заметив утвердительный кивок распорядилась: – Елена, Станислав, помогите нашим гостям сделать выбор. И нас в буквальном смысле слова взяли в оборот: сначала показывали варианты нарядов, масок, головных уборов и прочих аксессуаров, потом снимали мерки, демонстрировали ткани, делали какие-то дополнительные замеры. Сначала мне это безумно нравилось, затем начало утомлять и по