Стоило ли сомневаться в том, что само Рождество я просплю? Так и вышло. Нет, несколько раз меня поднимали с постели.
Сначала Надька самым жестоким образом выдернула меня из забытья. У меня всё плыло перед глазами, звуки доносились словно сквозь слой воды, и совершенно не удавалось удержать тело вертикальном, пусть даже в сидячем положении – просто-напросто сползала обратно на кровать, глаза сами собой закрывались и, я самым наглым образом начинала посапывать. Но подругу это не слишком смущало, ей не терпелось поделиться впечатлениями от ночной гулянки. До поры до времени не смущало…
– Ладно, спи, – немного обиженно произнесла эта садистка и вышла из комнаты.
– Сплю… – пробормотала я, с облегчением падая на подушку, после очередной не очень-то успешной попытки сесть.
– Подъём, лежебока! – заявила казалось тут же ворвавшаяся в комнату Аня. – Одевайся. Едем в церковь, – непререкаемым тоном известила она.
Зная Аню, спорить было бесполезно, проще с
Да уж, кто бы мне сказал ещё недавно, что я стану обладательницей квартиры, не уступающей по размере папиной, не в жизни бы не поверила. А вот же, как оно бывает. Две комнаты выходили прямо из холл-прихожей, туда я лишь мельком заглянула. Иду по просторному длинному коридору, озираюсь по сторонам. Здесь имеются ещё две двери в комнаты, одна окнами выходит на улицу Рубинштейна, вторая во двор. Дальше коридорчик поворачивает, с одной стороны дверь в просторную, метров двадцати кухню, а дальше в туалет и опять же немалых размеров ванную. Прикинула я сколько тут квартплата стоит, и сколько убираться надо и пригорюнилась – непосильно это для простой студентки, неужели Степан этого не понимает? Ну да ладно, в конце концов, зачем нам с Анькой четыре комнаты? Можно парочку сдать, вот и будем с этих денег коммунальные услуги оплачивать. – Ты проходи, проходи, – тем временем заманивает меня на кухню дед. – Комнату выбрать ещё успеешь, – говорит. – Вот, – показывает взглядом на
– Нет, ну правда? – никак не успокаивалась Аня. – Вдруг там в пору репрессий припрятали сокровища? – Если бы и так, – усмехнулась я, поражаясь проницательности подруги. – Там всё сто раз переделывали, и если что-то когда-то и было, то давно уже нашли. – А вдруг – нет? – Не знаю, – пожала плечами я. – Надо будет спросить у деда, – говорю, думая о том, позволит ли он посвятить Аньку в семейную тайну? Хотя… – Да и какая разница, Ань? Даже если там что-то и было. Не будем же мы вламываться к Леониду в гости. Или ты так по нему скучаешь? Подругу аж передёрнуло от этих слов. – Скажешь тоже, – фыркнула она. – Но он там не постоянно, а наездами. В остальное время в особняке только охрана и изредка приходящая не болтливая прислуга. – Предлагаешь, как американским «котикам» незаметно миновать охрану и разобрать всё здание по кирпичам? – Ну зачем же так грубо? – усмехнулась она. – На протяжении последних лет, я была частым гостем в этом д
Не успели чаю попить, и опять я одеваю куртку, а в голове мысль: офигеть, иду на бал! Ну прям гибрид Золушки и колобка, ей богу. Я от мачехи ушла и от блондинистого злодея тоже, ну а теперь можно и на бал, а Степан – моя крёстная фея, или это Анька – фея недоучка? Не суть… Улица встретила солнышком. Джип бодро донёс нас до ателье. Внутри заведения было сюрреалистично красочно, холл был украшен странными картинами из пёстрой таки, ци не то что тепло, а даже душно. Нас встретила улыбчивая молодящаяся женщина лет пятидесяти: – Николай Васильевич? – уточнила она сверяясь с данными в планшете, и заметив утвердительный кивок распорядилась: – Елена, Станислав, помогите нашим гостям сделать выбор. И нас в буквальном смысле слова взяли в оборот: сначала показывали варианты нарядов, масок, головных уборов и прочих аксессуаров, потом снимали мерки, демонстрировали ткани, делали какие-то дополнительные замеры. Сначала мне это безумно нравилось, затем начало утомлять и по
Остаток дня со мной никто не разговаривал: ни Степан, ни Анька. Вот даже обидно – у них что совсем крышу сорвало на этом Николае? Ну да, человек он хороший, но этого ведь мало! Почему их не волнует тот факт, что я не испытываю к нему никак чувств? Втемяшили себе в голову, что он для меня идеальная пара и всё тут. Утром Степан увидев меня, не по годам прытко и конечно же молча прошмыгнул мимо, закрывшись в своей комнате. Ну и ладно. Пусть немного подуется, может поймёт, что не прав? Анька вышла тоже вся насупившаяся, будто я у неё жениха увела, а не отвергла ухаживания общего знакомого. Кофе пили в тишине и это уже начинало напрягать. Так же молча оделись, и прихватив сумки вышли на улицу. Небо затянуто серыми тяжёлыми тучами, сыро, промозгло, на асфальте не снежинки, будто не зима на дворе, а поздняя осень, и настроение под стать погоде. – Девчонки! – уже почти возле самого универа подлетела к нам сияющая будто начищенный медяк Надька, и вклинившись между нам
Аня томила меня до того момента, пока не принесли весь наш заказ, включая горячее. А потом… Потом она налила себе полбокала коньяка, выпила залпом всё до дна, закусила и начала свой рассказ. Я и не догадывалась, что в ней дремлет такой талант, но на протяжении следующих пары часов я забыла кто я, что я и где, мне казалось я была ею, но лет этак назад, ощущала то, что чувствовала подруга в тот момент, все её переживания, радости и горечи стали моими… – Это был самый грустный День Рождения в моей не такой и долгой жизни. И дело не в том, что в этом году его не собирались справлять, беда в том, что он пришёлся ровно на сороковой день со дня моей мамы. Вместо посиделок за столом с немногочисленными подружками, и неизменным тортиком, мы с бабушкой оделись во всё чёрное, повязали волосы платками и собрались идти на кладбище, – грустно улыбаясь начала вещать она, и мне показалось что я уплываю из этой реальности в её прошлое. *** Погода была под стать настроению:
Сколько я так простояла? Не знаю. Раз пятнадцать уже порывалась уйти. Слёзы обиды душили, так и норовя наружу вырваться. Нос уже шмыгает. Представляю какая я сейчас красавица с опухшим-то носом! Но всё равно стою на месте. И вдруг… Слух уловил откуда-то со стороны леса урчание машины. Что и не мудрено, их особняк находится чуть подальше, в стороне от дороги. Значит едет! У меня аж внутри всё перевернулось и душа куда-то в пятки с разгона ухнула, когда на дороге, сверкая в солнечных лучах, показался уже знакомый чёрный джип. Прибавил скорости, я даже успела испугаться – вдруг мимо промчит, посмеётся надо мной дурёхой?! Ан нет. Остановился. Лёня, не вставая с водительского места, приоткрыл стекло и кивнул, произнеся: – Запрыгивай. Я не заставила просить себя дважды, и распахнув дверцу пассажирского сиденья, буквально влетела в салон. Он развернул машину и поехал к той дороге, которая вокруг озера вела. Путь неблизкий. Он молчит, я тоже. И даже глаза поднять сте
Дорога прошла в молчании. Вместо нас говорила музыка. Лёня остановился там же, где меня и подобрал перед поездкой на озеро. – Ближе не стану подъезжать, Клава машину услышит, – приглушив громкость магнитолы, произнёс он, а у меня всё сжалось внутри: «Почему он боится обнародовать наши отношения?!» Но стоило так подумать, и сильная мужская рука притянула меня к себе, по-хозяйски погладила по спине, и опустившись ниже ущипнула за… Ну в общем-то, то на чём сидят. Я непроизвольно ойкнула. Но тут же умолкла, мой рот попросту запечатали поцелуем. Выбираюсь из машины, и такое ощущение, что часть меня осталась там, с ним. Отошла от машины. Каждый шаг сладкая пытка – между ног всё по-прежнему влажно и ощущение того, что там нет нижнего белья будоражит фантазию. Хотя куда уж больше её будоражить после пережитого? Сделала пару шагов и замерла у обочины. Постояла пока Лёня развернул машину. Внутри всё прямо-таки разрывается. Понимаю, что нужно идти домой, а тело так и рв
Лёня, начал нарезать овощи дольками помидоры, огурцы на тарелку, а я недоумевала – зачем приказал лечь? Завершив, он легонько провёл кончиками пальцев погладил мою кожу на животе и… Положил на это место кусочек огурчика! Затем та же участь постигла и остальные нарезанные овощи, а два влажных кружочка помидорок прикрыли мои соски, но тут же переместились в ложбинку между грудей. От их прикосновения я вздрогнула. Нет, неприятно не было, наоборот, я завелась так, что казалось мгновение и сойду с ума. – Не шевелись, – прошептал он и… Выдавил на одну грудь майонез, а на другую кетчуп. Я словно во сне наблюдала за происходящим, будучи не в силах поверить, что всё это происходит здесь и сейчас, а главное – со мной! Да, я слышала в сериалах, что где-то на востоке есть такие рестораны, где гости вкушают с тела девственниц, но одно дело слышать и другое стать той самой, кого используют в качестве блюда! На мгновение Лёня отвернулся, достав что-то вне поля моего зрения.