Остаток дня со мной никто не разговаривал: ни Степан, ни Анька. Вот даже обидно – у них что совсем крышу сорвало на этом Николае? Ну да, человек он хороший, но этого ведь мало! Почему их не волнует тот факт, что я не испытываю к нему никак чувств? Втемяшили себе в голову, что он для меня идеальная пара и всё тут.
Утром Степан увидев меня, не по годам прытко и конечно же молча прошмыгнул мимо, закрывшись в своей комнате. Ну и ладно. Пусть немного подуется, может поймёт, что не прав? Анька вышла тоже вся насупившаяся, будто я у неё жениха увела, а не отвергла ухаживания общего знакомого. Кофе пили в тишине и это уже начинало напрягать.
Так же молча оделись, и прихватив сумки вышли на улицу. Небо затянуто серыми тяжёлыми тучами, сыро, промозгло, на асфальте не снежинки, будто не зима на дворе, а поздняя осень, и настроение под стать погоде.
– Девчонки! – уже почти возле самого универа подлетела к нам сияющая будто начищенный медяк Надька, и вклинившись между нам
Аня томила меня до того момента, пока не принесли весь наш заказ, включая горячее. А потом… Потом она налила себе полбокала коньяка, выпила залпом всё до дна, закусила и начала свой рассказ. Я и не догадывалась, что в ней дремлет такой талант, но на протяжении следующих пары часов я забыла кто я, что я и где, мне казалось я была ею, но лет этак назад, ощущала то, что чувствовала подруга в тот момент, все её переживания, радости и горечи стали моими… – Это был самый грустный День Рождения в моей не такой и долгой жизни. И дело не в том, что в этом году его не собирались справлять, беда в том, что он пришёлся ровно на сороковой день со дня моей мамы. Вместо посиделок за столом с немногочисленными подружками, и неизменным тортиком, мы с бабушкой оделись во всё чёрное, повязали волосы платками и собрались идти на кладбище, – грустно улыбаясь начала вещать она, и мне показалось что я уплываю из этой реальности в её прошлое. *** Погода была под стать настроению:
Сколько я так простояла? Не знаю. Раз пятнадцать уже порывалась уйти. Слёзы обиды душили, так и норовя наружу вырваться. Нос уже шмыгает. Представляю какая я сейчас красавица с опухшим-то носом! Но всё равно стою на месте. И вдруг… Слух уловил откуда-то со стороны леса урчание машины. Что и не мудрено, их особняк находится чуть подальше, в стороне от дороги. Значит едет! У меня аж внутри всё перевернулось и душа куда-то в пятки с разгона ухнула, когда на дороге, сверкая в солнечных лучах, показался уже знакомый чёрный джип. Прибавил скорости, я даже успела испугаться – вдруг мимо промчит, посмеётся надо мной дурёхой?! Ан нет. Остановился. Лёня, не вставая с водительского места, приоткрыл стекло и кивнул, произнеся: – Запрыгивай. Я не заставила просить себя дважды, и распахнув дверцу пассажирского сиденья, буквально влетела в салон. Он развернул машину и поехал к той дороге, которая вокруг озера вела. Путь неблизкий. Он молчит, я тоже. И даже глаза поднять сте
Дорога прошла в молчании. Вместо нас говорила музыка. Лёня остановился там же, где меня и подобрал перед поездкой на озеро. – Ближе не стану подъезжать, Клава машину услышит, – приглушив громкость магнитолы, произнёс он, а у меня всё сжалось внутри: «Почему он боится обнародовать наши отношения?!» Но стоило так подумать, и сильная мужская рука притянула меня к себе, по-хозяйски погладила по спине, и опустившись ниже ущипнула за… Ну в общем-то, то на чём сидят. Я непроизвольно ойкнула. Но тут же умолкла, мой рот попросту запечатали поцелуем. Выбираюсь из машины, и такое ощущение, что часть меня осталась там, с ним. Отошла от машины. Каждый шаг сладкая пытка – между ног всё по-прежнему влажно и ощущение того, что там нет нижнего белья будоражит фантазию. Хотя куда уж больше её будоражить после пережитого? Сделала пару шагов и замерла у обочины. Постояла пока Лёня развернул машину. Внутри всё прямо-таки разрывается. Понимаю, что нужно идти домой, а тело так и рв
Лёня, начал нарезать овощи дольками помидоры, огурцы на тарелку, а я недоумевала – зачем приказал лечь? Завершив, он легонько провёл кончиками пальцев погладил мою кожу на животе и… Положил на это место кусочек огурчика! Затем та же участь постигла и остальные нарезанные овощи, а два влажных кружочка помидорок прикрыли мои соски, но тут же переместились в ложбинку между грудей. От их прикосновения я вздрогнула. Нет, неприятно не было, наоборот, я завелась так, что казалось мгновение и сойду с ума. – Не шевелись, – прошептал он и… Выдавил на одну грудь майонез, а на другую кетчуп. Я словно во сне наблюдала за происходящим, будучи не в силах поверить, что всё это происходит здесь и сейчас, а главное – со мной! Да, я слышала в сериалах, что где-то на востоке есть такие рестораны, где гости вкушают с тела девственниц, но одно дело слышать и другое стать той самой, кого используют в качестве блюда! На мгновение Лёня отвернулся, достав что-то вне поля моего зрения.
Не успели мы появиться на пороге квартиры, как Степан утащил меня в бюрократическое турне по бесконечным административным зданиям, где мы оформляли и оформляли какие-то бумаги. Спустя несколько часов толкотни по очередям в кабинеты, я уже не соображала зачем, куда и для чего ставлю подписи, но деду я верила безоговорочно, и потому не слишком напрягалась по этому поводу в отличие от того, что он всё ещё дулся. – Ладно, я пойду на этот бал, – смилостивилась я, решив, что насиловать меня там никто не станет, а если и встречу там Леонида, то хуже чем есть уже всё равно не будет. – Ну вот и давно бы так, – встрепенулся дедок, явно не потерявший надежду свести меня с Николаем. Наконец-то бесконечная череда кабинетов подошла к концу. Степан светился довольством, было видно, что его гнетёт необходимость столь долгое время находиться в городе, вдали от оставленных на попечение соседей Бурки и Зорьки. На улице уже стемнело, вот только если бы не довольно холодн
– Ч-что… Ты… Тут делаешь? – едва не съехав по стеночке на пол на подгибающихся ногах, выдавила я. – Ну если гора не идёт к Магомеду… – лучезарно улыбнулся блондин, как-то неожиданно задорно сверкнув своими неестественно зеленющими глазами, и мягко коснулся кончиками пальцев моей щеки, отчего я ощутила, что сердце сбойнуло. Да что ж это со мной?! – Я просто подумал… Наш ребёнок… – Мой ребёнок, – поправила его я. – Я имел ввиду то, что если выяснится, что я или Серёга его отец, то… Он говорит «его»? И это «если выяснится». По сути, меня шлюхой только что обозвали. И не важно, что всё произошедшее там, в деревне напоминает мне кошмар. Погадала да на суженных посмотрела, блин. Обидно, но факт, он прав – я шлюха. Спала с двумя мужиками сразу, наверняка он уверен, что я делала это и прежде. Вот только доказывать ему что-либо нет ни сил, ни желания. – Так вот, – теме временем распинался нежданный гость. – Если кто из нас по анализам Д
За время наших «сборов» машину основательно замело снегом, пришлось ждать пока хмурый Николай побегает вокруг неё с метёлочкой и скребком. Наконец-то он зашвырнул инвентарь в багажник, и впустив холодный воздух в успевший до этого прогреться салон, угнездился на водительское сиденье. Молча, даже не глядя в мою сторону, вырулил с дворовой территории и тут понеслось. Перво-наперво он довольно громко врубил какую-то режущую уши музыку. А во-вторых, будучи на взводе, слишком агрессивно вёл машину: вечно кого-то обгоняя, подрезая. А если прибавить к этому плохую видимость за окном, где просматривались от силы несколько метров, а дальше снег в свете фар превращался в сплошную белёсую пелену… В общем, было не просто страшно, было жутко! Бурлящее в мужчине напряжение, казалось рвалось наружу и буквально витало по салону авто. Я сидела, вцепившись одною рукой в сиденье, второю в ручку дверцы и боялась проронить хоть слово. И вот мы остановились на стоянке перед огромным концертным ко
Сняв всю лишнюю амуницию, сложила её в пакет, переобулась, накинула полушубок и задумалась: что делать с букетом и корзинкой парфюма? В смысле, не погибнут ли первые, и не испортится ли второе от мороза. Но стоило мне обернуться к моему спутнику и все эти вопросы, как-то вмиг позабылись. Передо мной стояла почти копия Леонида. Чуть ниже ростом, чуть шире в плечах, взгляд зелёных глаз вместо высокомерия смотрит с участием, но в остальном… – Прямо одно лицо, – выдохнула я и тут же смутилась, заметив, как напрягся мой провожатый. – Простите, – произношу. – Знакомы с моим братом, – констатировал он. – Не знаю, – пожала плечами я. – Но один знакомый действительно очень похож на вас. – И как же его зовут? – Леонид, – не стала юлить я. – Надо же, как узок мир, – усмехнулся мужчина, а мне аж поплохело от этих слов. – Это мой брат по матери. Старший. Ну что, идёмте? – подхватывая из моих рук пакет, произнёс он и первым вышел на улицу. С
Два месяца пролетели довольно быстро. Николай, получив расчёт, о себе больше не напоминал, и особенно нас порадовал тот факт, что он оказывается передумал покупать землю под дачный участок в нашей деревне. Что было тому причиной мы не знали, да и не хотели этого знать, если честно. Анька с Леонидом и Надька со своим ненаглядным, подали заявления в ЗАГС, подогнав свадьбы на один и тот же день. Кстати, драгоценности продавать не пришлось. Кто бы мог подумать, что векселя столетней давности могли оказаться весьма ценными? В итоге, у нас со Степаном финансовых проблем в ближайшие «Н» десятилетий явно не предвиделось. За последние месяцы я несколько раз выезжала в город, вернее, меня туда вывозил Леонид. Цели визитов всегда были одни и те же – посещение врачей, обследования, и лишь в последний раз, как раз накануне нашего с Анькой вылета в Индию, для разнообразия был устроен шопинг, где мы прикупились всяким необходимым для пребывания на курорте барахлом. Стоит сказать, как бы я
Стоит ли говорить, что теперь моя комната постоянно закрывалась на ключ, а я как Кощей, каждый вечер оставшись в доме одна доставала из шкафа сундук и разглядывала найденные сокровища. К субботе, когда обещался навестить меня Степан, почти все драгоценности были уже перемерены, кое-что я отложила в отдельный пакетик, надеясь, что дед не откажет мне в том, чтобы оставить эти вещицы себе.Проблема возникла нежданно – Леонид с Аней, Надей и её бойфрендом нагрянули рано в субботу.– Привет, соня! – ворвались в мою комнату подружки и буквально вытащили меня из-под такого тёплого и уютного одеяла.Я тут же украдкой оглядела комнату, боясь чем-либо выдать раньше времени находку тайника. Дело в том, что я собиралась первоначально посоветоваться с дедом, а потом уже что-либо рассказывать о кладе хозяину дома и подругам. В конце концов, Леонид имел полное право сказать, что он находился на территории его собственности и просто-напросто потребовать вернут
– Так вот, – стоило нам очутиться в доме, произнёс дед. – Ты дом уже обошла весь? – Не то чтобы весь, – отозвалась я. – А что? – Когда я был совсем малым, мой дед часто мне рассказывал абсолютно нелепый стишок и даже заучить его заставил. Я вся превратилась в одно большое ухо, в ожидании продолжения, а разувающийся в холле Степан опять впал в глубокую задумчивость. – Вот же старость! – в сердцах, хлопнул себя по бедру дед. – Что-то там было про льва, ты мне и напомнила об этом, упомянув Львов. Ещё роза. Дева. Нет, рукою девы, что-то там сделать надо было. А-а-а… Вот так: «И в полнолунье в час полночный Рукою девы молодой, Коснувшись розы семилистной, Откроешь тайный путь домой. И белый лев пастью беззубой Тебя поманит за собой, Ты за язык его подёргай Он путь откроет пред тобой. Беги же вниз, не чуя ног, Там трижды влево поверни, И хот
Утром я встала до неприличия рано. Сказывалась городская привычка подрываться ни свет ни заря, чтобы успеть собраться и добежать до универа, а в идеале ещё и повторить что-нибудь из ранее пройденного материала. И вот лежу, и глупо улыбаюсь, глядя в потолок и вспоминая свой сон. Я-то чисто из прикола укладываясь спать присказку про жениха ляпнула, а вот теперь даже из кровати выбираться страшно было – вдруг сон вещий и я спугну его? А снился мне… Нет, слава богу не Леонид, и конечно же, не Сергей… В общем, что уж юлить? Это был Дмитрий. И если после нашего знакомства, я нет-нет да вспоминала этого мужчину. Порою с благодарностью, порою с тоской и сожалением из-за того, что наша встреча была столь скоротечна. Потом, когда Анька проболталась Леониду о нашем знакомстве, я лелеяла надежду, что коль уж братья общаются, то… Вдруг Лёня однажды придёт к нам в гости не один? Конечно происки Николая смешали мне все карты, а отъезд в деревню окончательно убил надежду на скорую встречу.
Распрощавшись утром с Анькой, пообещала звонить и писать в соцсети. Во время одной из перемен позвонила Надя, узнавшая о моём отъезде. Степан успел сходить в аптеку и закупить всё то, что прописала мне врач, но вернулся мрачный как туча. – Что случилось? – не выдержав его безмолвного пыхтения, поинтересовалась я, и тот отвёл взгляд. – Говори, – подойдя к нему едва ли не в плотную, я развернула старика лицом к себе. – Николая встретил, – отводя взгляд, выдохнул он и как-то сразу весь сгорбился, будто до этого из последних сил держался, а сейчас, после этого признания из него внутренний стержень выдернули. – И что он? – Всё тоже, – отозвался дед. – Требует денег. – Не волнуйся, – я взяла Степана за руку и заглянула в глаза. – Мы обязательно что-нибудь придумаем, – говорю, хотя сама не представляю, чем ему помочь, всё-таки шестьдесят миллионов это не десять тысяч, которые можно у кого-то перезанять или на крайний случай взять в кредит. –
Ближе к вечеру действительно вернулся Степан. Дед, судя по каким-то непривычно дёрганным движениям был явно очень взволнован, почти не разговаривал, бросая в ответ на вопросы краткие фразы, а то и вовсе отвечая односложно. Находясь рядом со мной, как-то стыдливо отводил взгляд, а я всё никак не решалась заговорить с ним. Объяснить, что всё теперь знаю и вовсе не осуждаю. Только соберусь, а тут то Анька рядом окажется, то он куда-нибудь уйти успеет. Следующий день дался мне нелегко. Первым в плане мероприятий значился поход к гинекологу. В отличие от прошлого раза мне повезло – в регистратуре дежурила доброжелательная женщина лет сорока пяти, которая без лишних комментариев выдала мою карточку и сообщила в каком кабинете принимает врач. Очереди практически не было, одна девушка входила в кабинет как раз в тот момент, когда я к нему подошла, и одна ожидала приёма. В коридоре было довольно прохладно, сыро и невыносимо воняло чем-то явно хлорсодержащим, но деваться было
Утром я проснулась поздно. За окном уже вовсю светило солнышко. В квартире было подозрительно тихо, и это казалось странным. Одно дело, Степан уехал, хотя он-то как раз шума и не создавал, а вот что могло заставить Аньку отказаться от привычки включать музыку на кухне с утра пораньше? Выбравшись из-под одеяла, глянула на свою опухшую физиономию. Вспомнила о том, что вчера промеж прочих коктейлей пробовала и алкогольные. Совесть кольнула и я погладив живот, прошептала: – Прости, маленький, мамка больше так не будет, обещаю. И нервничать тоже больше не буду. Это я уже сама себе поклялась. Не стоят того мужики, а здоровью вред. Расчесалась, поковыляла в ванную, но в коридоре замерла, услышав доносившиеся с кухни голоса: – Это же ты её подбила, да? – приглушённый до неузнаваемости мужской. – Она и сама не слепая, – буркнула в ответ Анька. – Ну да, я перегнул палку, конечно. Не стоило вот так сразу вдвоём её окучивать. Но ты же пони
Сняв всю лишнюю амуницию, сложила её в пакет, переобулась, накинула полушубок и задумалась: что делать с букетом и корзинкой парфюма? В смысле, не погибнут ли первые, и не испортится ли второе от мороза. Но стоило мне обернуться к моему спутнику и все эти вопросы, как-то вмиг позабылись. Передо мной стояла почти копия Леонида. Чуть ниже ростом, чуть шире в плечах, взгляд зелёных глаз вместо высокомерия смотрит с участием, но в остальном… – Прямо одно лицо, – выдохнула я и тут же смутилась, заметив, как напрягся мой провожатый. – Простите, – произношу. – Знакомы с моим братом, – констатировал он. – Не знаю, – пожала плечами я. – Но один знакомый действительно очень похож на вас. – И как же его зовут? – Леонид, – не стала юлить я. – Надо же, как узок мир, – усмехнулся мужчина, а мне аж поплохело от этих слов. – Это мой брат по матери. Старший. Ну что, идёмте? – подхватывая из моих рук пакет, произнёс он и первым вышел на улицу. С
За время наших «сборов» машину основательно замело снегом, пришлось ждать пока хмурый Николай побегает вокруг неё с метёлочкой и скребком. Наконец-то он зашвырнул инвентарь в багажник, и впустив холодный воздух в успевший до этого прогреться салон, угнездился на водительское сиденье. Молча, даже не глядя в мою сторону, вырулил с дворовой территории и тут понеслось. Перво-наперво он довольно громко врубил какую-то режущую уши музыку. А во-вторых, будучи на взводе, слишком агрессивно вёл машину: вечно кого-то обгоняя, подрезая. А если прибавить к этому плохую видимость за окном, где просматривались от силы несколько метров, а дальше снег в свете фар превращался в сплошную белёсую пелену… В общем, было не просто страшно, было жутко! Бурлящее в мужчине напряжение, казалось рвалось наружу и буквально витало по салону авто. Я сидела, вцепившись одною рукой в сиденье, второю в ручку дверцы и боялась проронить хоть слово. И вот мы остановились на стоянке перед огромным концертным ко