Защитники

То, что на этот раз защитникам придется туго, девушка поняла, когда упала северо-восточная башня. Малышка к тому времени уже спала, а феникс стояла на крыльце, сжимая кулаки, не в силах поверить в то, что видит. Северные башни самые высокие, их арки самые широкие, на них с десяток колоколов. И, тем не менее, северного рубежа больше не существовало. Резной шпиль опускался так медленно, вспарывая крыши окрестных домов, словно те были слюдяными. Земля снова задрожала, мир застонал, вход в Дивный город открылся. И демонов не потребуется приглашать дважды.

Феникс бросилась в дом, на ходу подхватывая малышку, и, обмотав широким платком, повесила себе на грудь. Девочка зашевелилась, она давно выросла из наплечного мешка и отвыкла от такого способа перемещения, но ничего другого молодая мать придумать не могла.

— Спи Раада, спи, — успокаивающе похлопала она по спине завозившуюся дочку, и та затихла под материнской рукой.

Феникс вздохнула, с прильнувшей к груди малышкой она снова стала неповоротливой, как во время беременности. В любом случае, выбора не было, ей нужны свободные руки и крылья, хоть с такой ношей и не взлетишь. Девушка подхватила со стойки короткий, с локоть, меч. Прозрачное лезвие чуть светилось, казалось, его сделали из стекла, но первый, кто решил бы проверить его крепость на своей шкуре, ее и лишится. Подумав, огнекрылая сунула за пояс еще и обоюдоострый нож, сделанный из яркого, как трава, зеленого камня. Подарок Сива на рождение Раады. Клинок силы, созданный лишь для ее руки, для единственной хозяйки. Ни один белоголовой никогда не сможет коснуться его.

Девушка в последний раз огляделась, что-то подсказывало, что в эти стены, хранящие помять о стольких счастливых мгновениях, они больше не вернутся. Один взгляд, и она вышла, времени оставалось очень мало.

Феникс сразу свернула к востоку, обходя брошенные в спешке дома, стараясь не вглядываться в темные провалы окон и дверей. Кто-то погиб, кто-то сбежал. И она тоже бежит, но не от демонов. Будь ее воля, она бы бросилась на тварей тотчас и убила всех, до кого смогла дотянуться. Она не боялась смерти и бежала не от нее. Она спешила к зеркальному озеру, к высшим, к Сиву. Там будет последний рубеж обороны, маги не отдадут источник, пока жив хоть один из них. Чем бы ни закончился сегодняшний день, феникс будет там. Она посмотрела на малышку, почувствовала панический неконтролируемый страх. Неужели для нее тоже все закончится так быстро? Руки непроизвольно сжались вокруг девочки. Своя смерть не пугала феникса, но мысль о дочери, о ее гибели, едва не заставляла кричать от бессилия.

Она успела миновать центральную площадь, где из камня правды всегда бил фонтан. Раньше жители приходили сюда, касались холодного булыжника и говорили. Ни один Высший не мог сомневаться в этих словах. Словах правды. Сегодня влага едва сочилась, омывая гладкие бока, всю магию стянули к рубежам, даже такую незначительную, что требовалось для поддержания фонтана. Феникс свернула за угол низкого домика, когда кто-то схватил ее за руку и втащил в тень усыпанного синими цветами дерева. Девушка взмахнула клинком. Прозрачные лезвия столкнулись, свет брызнул в стороны, искрами пробежавшись по острым кромкам.

— Помнишь, ты сказала, что день, когда скрестятся наши клинки, станет для всех последним, — грустно улыбнувшись, проговорил Сив. — Похоже, ты была права.

Девушка всхлипнула и, уронив руку с мечом, спрятала лицо на груди мужчины. Ребенок, прижатый их телами, недовольно зашевелился. Доспех ошера был рассечен в двух местах, кровь заливала правое плечо, спутанные волосы висели грязными сосульками.

Сколько ударов он пропустил? Сколько отразил? Сколько нанес?

— Великие решили уйти, — проговорил воин, девушка подняла голову. — Маги нашли мир, в котором никого нет

— Совсем?

— Лишь моря, леса, горы и поля.

— Звучит красиво.

— Да. Высшие не могут убить тех, кого создали, — он вздохнул. — Они предоставят их собственной судьбе и уйдут через зеркальное озеро. И ты, — ошер отстранил девушку и поправился, — вы отправитесь вместе с ними.

— Без тебя я не пойду, — быстро сказала девушка.

— Чтобы соединить миры, потребуется вся магия. — Он покачал головой.

— И они снимут оборону с Дивного, — прошептала феникс.

— Ошеры будут прикрывать уходящих от демонов столько, сколько смогут.

— Но…

— Нет, — он прижал палец к ее губам, — не хорони меня раньше времени. — Мужчина едва заметно улыбнулся, и впервые на его лице не было горечи. — С нами остаются Кайор и Джар Аш.

— Младший великий рвется в бой. — Она не могла не ответить на улыбку.

— Угадала. Джар против ухода. — Сив взял девушку за руку и повел за собой. — Мы прикрываем их, они нас. Выжившие уйдут вместе с Высшими. Этот мир останется на растерзание Низшим.

Она сделала шаг по покрытой яркими лепестками земле и только сейчас заметила, что ошер, ее Сив, едва заметно прихрамывал на правую ногу.

До озера они не добрались. Не успели. Демоны оказались быстрее, чем они предполагали. Или надеялись. Они вошли в город, смяв линию обороны тех, кто еще оставались на рубежах после отхода магов. Небо над Дивным и земля под ним — почернели от крови.

Феникс уже видела мелькающую между домами зеркальную гладь озера, когда из боковой улочки на них вылетели три тени. Три быстрых, бесшумных зверя, от которых разило смертью. Очередное порождение безвременья, с которым она еще не сталкивалась.

Мужчина успел оттолкнуть девушку, вскидывая ледяной меч и принимая на него первую тварь. Ни капли крови не пролилось из перерубленного пополам тела. Мало того, тень попыталась встать, безмолвно щеря зубы и скребя лапами по земле. Следующая тварь обходила Сива, а третья выбрала более неповоротливую добычу, уставившись на феникса белесыми, как ночные светлячки, глазами. Девушка не стала убегать, зная, что проиграет и в скорости, и проворстве, она ухватилась за клинок и ждала атаки.

Тени прыгнули одновременно. Ошер ударил тварь, отбрасывая к стене дома. Девушка вогнала лезвие в туловище третьей. И едва успела уклониться, когда зубы щелкнули в волоске от ее рук. Порождения магии демонов отказывались умирать. Она выпустила меч, отскакивая. Тень упала на землю и тут же вскочила, застрявшее в брюхе лезвие ей нисколько не мешало. Сив проткнул зверя мечом, пригвождая к земле и не давая прыгнуть на девушку. Прозрачные клинки снова звякнули скрестившись.

— Уходи, — приказал Ошер, поворачивая лезвие в ране, зверь изогнулся.

— Нет. — Феникс схватилась за нож.

Тварь, которую мужчина отбросил раньше, уже была на ногах и, встряхнувшись, вышла на дистанцию прыжка. Из-за дома показались еще четыре тени.

— Прошу, — он посмотрел на девушку, так же как в день, когда они соединили судьбы, как в день, когда он впервые взял на руки Рааду. Весь мир был там, в его глазах, — унеси нашу дочь!

Девушка сжала оружие и отпустила. За этого ошера она, не раздумывая, отдала бы жизнь, и свою, и еще десятка высших. Но она не могла противопоставить его дочери. Выбор был страшен. Но он был.

— Увидимся на той стороне, огнекрылая. — Сив, как всегда, понял все раньше ее самой.

Сразу две тени прыгнули на него, первой он отрубил лапы, вторую едва задел по касательной, вспарывая темный мех.

— Беги!

И она побежала, так быстро, как только могла, прижимая к себе девочку. Позади появлялись все новые и новые тени, меч со свистом рассекал воздух. Где-то впереди раздался рев и отчаянный, полный боли крик. Демоны вошли в Дивный.

Улица сменяла улицу, дорога пошла под уклон. Феникс бежала к видневшемуся за домами зеркалу озера, а по лицу текли слезы. Она бросила Сива. Оставила его вместо того, чтобы драться плечом к плечу, до последнего вздоха. В легендах это всегда звучало красиво, чтобы не воспевали певцы, совместную жизнь или совместную смерть. В них героини не спасают детей ценой жизни любимого, потому что никто не будет слушать такие сказания.

Девушка выбежала на берег, ноги загребли белый, словно мука, песок. Озеро было спокойно, слишком спокойно, по его поверхности не пробегало ни одной морщинки, ни одной волны. Чуть дальше, где южная дорога огибала город, с берега к воде тянулись серебристые нити. Они сплетались между собой, образуя сверкающую дорожку моста, без всякой опоры повисающую над водой. Девушка прищурилась, там, где заканчивался созданный магами мост, озеро проваливалось в темную дыру воронки. Бесшумное страшное вращение в центре не затрагивало окружающей неподвижности озера, пространство вокруг по-прежнему оставалось безмятежным.

Значит, Великие уже открыли проход, по сплетенному из серебряных нитей мосту уже шли те, кто решился оставить мир. На ее глазах пара огнекрылых сородичей спикировала в крутящуюся тьму водоворота.

— Нет, подождите, — с надрывом простонала она, бросаясь вперед и увязая в песке по щиколотки.

На примыкавших к берегу улицах что-то визжало и хохотало. Крыша одного из домов вдруг шевельнулась и стала проседать внутрь, распадаясь невесомыми, похожими на рыбьи, чешуйками. Феникс чуть не упала, но развернувшиеся за спиной крылья позволили сохранить равновесие. Если б она только могла подняться в воздух, если б… Нет, она не будет думать об этом. Раада не обуза. Не размышлять, не оглядываться, только бежать. Малышка завозилась, открыла глазки и ухватила пальчиками край платка.

А мост приближался так медленно. Феникс все еще надеялась, когда позади нее на песок выкатился визжащий клубок, из которого торчали многочисленные лапы с когтями. Крючник , питающийся плотью, вечно голодный и вечно охотящийся. К какой магии обратились демоны, чтобы создать их, огненная знать не хотела.

Тварь сложила лапы-крючья вдоль шарообразного тела и покатилась за девушкой. Феникс выхватила нож из зеленоватого камня, развернулась и прижала крылья к спине. Крючник притормозил и привстал на изогнутых лапах, разворачивая верхние для удара. Девушка поднырнула под них и резанула ножом по шарообразному телу, в котором тут же открылась широкая щель с зубами. Раада закричала, тварь ответила визгливым хохотом. Зеленое лезвие вошло в покрытую жесткими волосами плоть. Искра жизни, неизвестно кем и как вложенная в это противоестественное создание, скользнула от кончика ножа к рукояти и влилась в ладонь. Хохот смолк. Феникс передернуло. Мерзость.

Крючья упали, тело покатилось по белому песку, оставляя за собой черную полосу крови. Малышка зашлась плачем. Девушка развернулась, чтобы снова бежать к мосту, и пропустила сокрушительный, опрокинувший ее на песок, удар в спину. Противник был бесшумен и быстр.

Крылатая едва успела выставить вперед руку, чтобы не упасть на ребенка.

— Феникс и ее горластый приплод, — сказал знакомый голос.

Девушка обернулась. Раньше все знали Тира как веселого, готового в любой момент прийти на помощь парня, одного из самых юных ошеров великих. Раньше. Сколько раз она произнесла это слово? Сейчас со знакомого лица, на котором расцветала безумная улыбка, на нее смотрели наполненные красным огнем глаза. В теле добродушного парня, еще неделю назад катавшего Рааду на плечах, теперь хозяйничала тварь из безвременья.

Он пнул ее, метя так, чтобы попасть по ребенку, но феникс смогла отклониться, и удар пришелся в бок. Она встала на колено и вскинула руку с ножом. И в тот момент, когда зеленое лезвие было в ладони от бедра бывшего ошера, кто-то подскочил сзади и, схватив за волосы, дернул, смазывая удар. Нож разминулся с плотью.

Девушка забила крыльями, стараясь вырваться, оттолкнуть того, кто стоял позади. Бестелесая тварь ударила по запястью, выбивая из ладони нож, ее последнее оружие. Стоявший позади отпустил волосы и толкнул, снова опрокидывая девушку на песок. Тир нагнулся и схватился за зеленую рукоять. Кожа тут же зашипела и обуглилась. В воздухе запахло горелым мясом. Мужчина улыбнулся еще шире. Нож прожег руку до кости, но красноглазой твари было все равно. Это не ее тело.

В другой руке он сжимал ледяной меч ошера, кожаные доспехи с металлическими кольцами были рассечены в нескольких местах.

Феникс обхватила руками дочку и развернулась. Надрывный плач перешел в тихое хныканье. За спиной девушки стояла Шаара, и ее глаза были таким же зелеными, как несколько часов назад.

— Встать, — скомандовало нечто губами Тира.

Молодая мать подчинилась, не в силах отвернуться от той, что схватила ее за волосы. Девушка знала, как умеют притворяться бестелесые. Эти глаза могли больше не принадлежать радной, но оставаться такими же, как всегда. Тварь выглянет из них, только когда сама захочет. Но то, что она видела перед собой, было слишком похоже на Шаару, как она бессознательно заправила прядь волос за ухо, как поворачивала голову, как переминалась с ноги на ногу, мелочи, из которых и состоит личность, которую полностью заменял бестелесый. Но девушка все равно надеялась, что ошибается, надеялась, что радную ее дочери забрала тварь. С этим знанием она могла бы жить и могла умереть, а вот с предательством родной крови — нет.