Зеркало треснуло

Один из пленных мужчин сидящий там, где линия белого песка сменялась растительностью, безучастно проследил, как девушка продолжает вырываться, и как младший Великий продолжает тащить ее прочь, а потом перевел взгляд на упавший меч. Заплакала девочка лет шести, Раада вздрогнула и завозилась. Гул, идущий с воды, поменял тональность, лопались нити моста, озеро на глазах стало зарастать тонкой, похожей на стекло коркой. Высшие закрывали проход, оставляя этот мир умирать. Вместе с ними. Вместе с Радой.

Решение было. Единственно верное, грозящее болью и безумием, но феникс не видела ни одного повода цепляться за ускользающий рассудок. Она пошла вперед, на ходу развязывая концы платка, тень впереди беззвучно оскалилась и поднялась. Но Шаара успокаивающе опустила руку, и тварь не двинулась с места.

— Сбереги ее в этом новом мире, — попросила феникс, протягивая девочку, — ты ее радная.

Руки, принявшие ребенка, дрогнули, дочка, увидев знакомое лицо, почувствовав родную кровь, радостно залепетала.

— Нита, я все могу объяснить, — начала предательница.

— Не надо, — молодая мать поймала пухленькую, сжатую в кулачек ладошку Раады и поцеловала, — время разговоров прошло.

И, взмахнув огненными крыльями, феникс взлетела к желтому равнодушному солнцу. Она рванулась ввысь и, крутанувшись, нырнула к мосту. Белоголовый прошел уже половину пути, оставляя за собой трупы. Девушка невольно задалась вопросом, который мог возникнуть только в голове одного летающего создания к другому, а почему он не воспользовался серыми кожистыми крыльями? Атака с воздуха куда эффективнее, чем открытый поединок? Впрочем, это уже не имело особого значения. Ничто не имело.

Феникс спикировала к нависшему над водоворотом серебристому мосту, уже лишившемуся половины нитей, и с размаху врезалась в одного из ошеров, сталкивая его в крутящуюся глубину. Кто-то закричал, указывая на нее оружием. Девушка взмыла, развернулась и зашла на новый круг. Седой проводил ее прозрачными глазами и вдруг отсалютовал темным мечом. Своеобразное «добро пожаловать».

Второй заход феникса ошеры встретили оружием, искаженными от ярости лицами и ненавистью, которая осязаемой тяжестью повисла в воздухе. Слишком много предателей сегодня. От первого удара она увернулась, второй пришелся плашмя, оставил на боку всего лишь синяк и сбил с намеченного курса, но она успела зацепить еще одного из защитников. Он упал, продолжая размахивать мечом, но не попал в проход, а приземлился на прозрачную корку, которой почти заросло озеро. Лед треснул, осколки встали почти вертикально. Ошер взмахнул руками, коснулся чернеющей воды и… застыл, на глазах превращаясь в ледяную статую. Магия, разливающаяся по поверхности воды, была смертельна.

Феникс заложила вираж, внутри все кричало от ужаса, от несправедливости, от того, что она творила своими руками. Но этот мир был и ее домом тоже. Сейчас не время искать виноватых, не время думать о том, кто все это начал, сейчас надо все закончить.

Девушка пошла на новую атаку, но высокая фигура в окружении ошеров вдруг развернулась в ее сторону. Высший! Не все они успели уйти! И огонь в его глазах заставил ее закричать. Она дернулась в сторону, силясь стряхнуть чужой, приносящий взгляд боль. Но ничего не получалось, тело перестало слушаться, крылья махали как заведенные. Великий крепко держал ее сознание, не давая свернуть, не давая сменить курс, заставляя лететь прямо в гущу мечей, на их острия.

Феникс зажмурилась, совсем как в детстве, когда отец учил ее летать, когда земля приближалась с головокружительной скоростью, а она не могла заставить себя развернуть крылья. Что ж этот конец ни чем не хуже того, что приняли сегодня многие, она, по крайней мере, попыталась.

Меч свистнул рядом с головой, и тело вдруг стряхнуло чужую волю, это было настолько неожиданно, что девушка не успела сориентироваться и упала на мост, кувырком перелетев через голову. Она вскочила на ноги, готовая к чему угодно, но только не к тому, что Высший с мечом в груди свалится на лед озера и тут же замерзнет, навеки став одним из его страшных украшений. Ближайший к магу ошер повернулся, и она увидела вызывающую красноту его глаз. Помощь от бестелесого, самое время начитать смеяться. Меч защитника тут же снес ему голову, чернеющий дым взвился в воздух.

Бестелесные не умирают вместе с телом, даже если его разрезать на куски. Чтобы убить тварь, вам придется войти в безвременье. Жаль, что для вас этот шаг будет последним. Секунда там — и от вашего разума не останется и воспоминания.

Еще один высший на краю моста поднял руки, и над озером зазвучали рваные рычащие звуки. Язык творцов, язык магии. Гул истончился, поверхность озера, покрытая белесыми морозными узорами, стала светлеть, превращаясь в зеркало. Оставшийся маг закрывал проход, принося себя и тех, кто его окружал, в жертву.

Острая боль пронзила спину, и феникс закричала, падая на мост, кровь залила плечо. Она откатилась как раз в тот момент, когда прозрачное лезвие чиркнуло по серебру моста. Ошер с искаженным от ярости лицом снова поднял меч, девушка взмахнула крыльями в попытке взлететь и закричала еще сильнее. Воин опустил клинок ей на спину.

У боли есть цвет, и он отнюдь не красный. Цвет боли — белый, он звенит в голове, стирая все, что там было важного и не важного, оставляя после себя лишь пустоту. Феникс забилась всем телом, ногами, руками, крыльями, чувствуя, слыша, как рвутся мышцы и сухожилия, как что-то чужеродное отсекает часть ее тела, как горячая кровь течет по коже. Огненное крыло осталось лежать на мосту. А она поползла вперед, слыша за спиной судорожное дыхание своего палача и звон мечей, слыша, как где-то рядом взревел белоголовый. Она ждала последнего удара, которого все не было и не было.

Она ползла, ошеры падали, гул перешел в тонкую скулящую вибрацию невидимой струны, которая скоро лопнет. В какой-то момент девушка поняла, что находится на краю моста, что дальше только покрытый стеклом водоворот и ноги Высшего, который по-прежнему произносил слова, убивающие этот мир.

Все, что она могла сделать, все, на что ее хватило, это обхватить руками ступни мага и повалиться вперед. Изо всех сил толкая высшего в бездну. Она хрипела, скулила от боли, от слепящей глаза безысходности.

Они упали вместе. Высший и глупая девчонка-феникс. Прямо в клубившуюся тьму водоворота.

Зеркало озера треснуло, разлетаясь миллионом острых осколков, разя и пробивая всех и вся на своем пути, нападающих и отступающих. Мост распался на тонкие налившиеся силой нити, одни нырнули в пролом, другие рванулись ввысь. Два тела упали на лед, но вместо того, чтобы замерзнуть, замереть навеки, они взломали стекло заклинания, вновь открывая проход и связывая миры между собой серебряными стежками.

И прежде чем рассыпаться огненными искрами феникс успела пожалеть лишь об одном, что умрет не в полете, не в рассекающем воздух движении вверх.

Боль вырвала меня из сна. Боль от сотни прошедших сквозь тело острых осколков. Боль от разливающегося по руке огня. Руна решила напомнить о взятых на себя обязательствах. Сон и реальность смешались, и несколько минут я могла только хрипло дышать, прижимая к себе ладонь. Мое время истекало.

Огонь отступал очень медленно миллиметр за миллиметром, нехотя возвращая мне руку назад. Я села, стараясь отдышаться. Подняла ладонь, желая убедиться, что она все еще принадлежит мне. И замерла, потому что между пальцами танцевал жидкий огонь. Я сжимала в кулаке перо из крыла феникса и была уверена, что теперь знаю, где и когда его отделили от тела.