Гостей в цитадели собралось много, люди или, скорее, те, кто ими успешно притворялся, нелюди, ведьмы, изменяющиеся. Слышалась ругань, рычание, проклятия и визгливые выкрики. Звякали бокалы, лились вино, кровь, разговоры.
— Знаете, пески Простого зашевелились? — Высокий мужчина снял цилиндр, под которым оказались серые и немного облезлые рога.— Да прям, — возразила женщина, с острым хищным лицом, одетая в современный деловой костюм, на поясе юбки болталось с пяток склянок с мутным содержимым. — Ни за что не поверю, что восточник вышел из затворничества.— А придется, — хмыкнул полный мужчина в рубашке с жабо, которое я видела на рисунке в учебнике истории, правда, там не было, раздувающихся при каждом вздохе пузырей за ушами. Скорее всего, водяник , из тех, кто с одинаковым успехом мог дышать как под водой, так и над ней. — Говорят, он нанес визит Прекрасной.— Кто говорит? Неужели сама прекрасная южанка&helliВ воздухе разливался запах жженого миндаля, теперь я знаю, как пахнет злость.— Кто дергает? — уточнил молодой целитель.— Хозяин. Восточник сказал, что наша прогулка к Простому была спланирована.— Пусть так. Чего ты злишься? Воля Седого. Прикажи он прямо, стало бы легче?— Мне да, — прошептала я, отставляя пустой стакан.Явидь оборвала злое шипение. Я взялась за вторую порцию спиртного.— Лучше бы подумала о том, зачем восточник тебе это сказал?Март отвернулся и вдруг склонил голову в уважительном приветствии. Чуть дальше, метрах в пяти, стоял седой мужчина в черном костюме гробовщика. Он ничего не делал, не говорил с гостями, не пил, не разговаривал, просто смотрел на нас. Шорох Бесцветный. Целитель вне уровней.— Не хочу, — ответила я правду, ставя опустошенный бокал на стойку. — Не буду об этом думать. Надоело.— Воля и закон, плоть и кровь Северных пределов, повелите
Он смотрел, и в его глазах пылал такой огонь… На несколько секунд чужие эмоции заставили меня забыть, кто я. Заставили забыть, что рядом Пашка, Март, Кирилл, который не потерпит, чтобы к его слову относились, как к прогнозу погоды, то есть слышать слышали, но всерьез не приняли. Я не выдержала, не смогла. Попятилась, позволила себе всего несколько шагов назад, можно подумать, что девушка просто забыла на стойке очередной стакан с выпивкой и решила вернуться.Наверное, дверь в зал распахнулась, должна была, иначе как бы он вошел. Но распорядитель молчал, и, мало того, замолкали все, кто хоть раз повернул голову в нашу сторону. Взгляд лешака изменился, радар эмоций уловил, как ярость сменилась потрясением, надеждой, а потом ужасом. Отступая, я наткнулась спиной на гостя, на того, кто не захотел отойти в сторону. Или наоборот, шагнул вперед, чтобы мы соприкоснулись. Руки легли мне на плечи, и до дрожи знакомый голос произнес:— Давно не виделись.Я повернула
— Великие ушедшие.— И только один из них не ушел.— Джар Аш. — Я закрыла глаза, тепло исчезло, кишки снова скрутило ледяным узлом. — Вот почему он один возвращал свои стежки, только один из демонов. Потому что он не демон вовсе.— Он сделает это для нас. Вернет Юково.— Ты обменял брата на рядовую стежку? — не поверила я. — Что в Юково стоит тела демона? — Кирилл не спешил отвечать, выдавая часть информации, он всегда следил, чтобы это была очень малая часть. — Ладно, это твое дело. Но что теперь?— Что? — Его пальцы скользнули по скуле, шее, опустились на ключицу, ловя ускоряющийся пульс. — Сегодня Джар Аш вернет Юково, и мы убьем его.— Мы?— Ты же сама просила сказать, — прищурился Седой. — Почти умоляла, обещала сделать все, стоит мне только перестать играть. Я, наконец, говорю с тобой. — Мужская рука опустилась ниже, обхватывая гр
Как-то раз нас вывезли на экскурсию. До сих пор не понимаю, кому это могло понадобиться, но раз сверху спустили распоряжение, бригадир ответил «есть», и вся наша едва закончившая институт компания загрузилась в автобус.Музей — усадьба Гаршиных , чуть больше трех часов автобусом на юго-запад от Ярославля. Дорога запомнилась песнями, смехом и сушками, которыми делился со всеми Олег, красавец и любимец девчонок. Раньше я не смотрела его сторону, справедливо полагая, что таким, как я, ничего там не светит, к тому же Маринка уже положила на него глаз и снимать явно не собиралась. Теперь же он стал мне безразличен. Потому что несколько дней назад я встретила его. Нет, не так ЕГО.Кирилл подошел ко мне как раз в тот момент, когда я расписывала забор остатками дедовой краски крамольными надписями из трех букв. О да, мне не было и двадцати, и тогда эта глупость казалась верхом бунтарства. На самом деле днем ранее в общежитии я проиграла в карты желание, и это был
Джар Аш перехватил клинок и, взявшись за зеркало лезвия, вдруг протянул его мне.— Хочешь вернуть стежку?Я посмотрела на Седого, но тот остался спокоен. Единственный из нас, кто знал финал разыгрываемой пьесы. Шорох допил спиртное и разбил бокал о пол, но никто даже не оглянулся. Пашка закусила губу, Март обеспокоенно переводил взгляд с одного демона на другого, с клинка на меня. Парень не был дураком и предполагал, что их не выпивку сюда разносить пригласили.— Так хочешь или нет?— Хочу. — Я коснулась теплой рукояти, в ушах на миг заиграла музыка, словно кто-то крутил ручку радио и вдруг наткнулся на станцию. Я вздрогнула, а Простой засмеялся, на этот раз не скрипом расшатанных шарнир, а таким знакомым смехом Кирилла.— Нам обязательно заниматься этим здесь и сейчас? — Прекрасная закатила глаза.— Ты можешь заниматься чем угодно и где угодно, ты мне здесь точно не нужна, — даже не повернувшись к девушке
— Я рад, — ответил Седой, разглядывая меня с таким видом, словно увидел впервые. Не пятнадцать лет назад, а именно сегодня.— Не думала, что ты уже наигрался.Простой, не слушая их, зашел мне за спину, а я почему-то очень ярко представила, как Пашка, изгибаясь, впивается ему в загривок. Представила и испугалась.Джар Аш коснулся моих волос. Зажал прядку между пальцами, понюхал и небрежно отбросил обратно на плечо.Кирилл, как всегда, оказался прав, восточник не смог удержаться, не смог не поиграть на их сходстве. Беда в том, что я видала, каков он на самом деле. Видела статую из песка, ее отстраненность, и даже сейчас, когда демон стал почти живым, его равнодушие казалось мне искреннее любых выражений чувств.— Наорочи не подходит, Аш Шерия. Уже нет, — разочаровал он Прекрасную. Потрошитель открыл ближайшую дверь. — Нужен самый младший. А есть кое-кто, заложивший душу позднее наорочи.В зал вошла женщина, она больше н
Восточный демон предвкушающе рыкнул и без всякого изящества разбил затылок вестника о кромку камня.Голова старика лопнула как перезрелый орех. Темная кровь третьего заложника брызнула на алтарь. Сразу вспомнилась университетская лекция по оказанию первой медицинской помощи, гнусавый и монотонный голос преподавателя и слова, сказанные равнодушным тоном: «раны на голове всегда самые кровавые».Вой потрошителя стал прерывистым и больше похожим на лай. В клубок вплелось еще несколько нитей, они светились почти рубиновым светом. Одна из них несколько раз обвилась вокруг лезвия, прилегая вплотную. Острая кромка могла в любой момент перерезать тонкую нить. Тонкую стежку. Тональность струн стала выше на целую октаву.— Где она тебе ее найдет? — фыркнула Тамария, поддевая носком туфельки ногу старого вестника, ее серебристое вечернее платье казалось совсем неуместным здесь. — Опоздала на пару веков как минимум. Если только на тот свет заглянет, и
Первый виток, второй, третий. Струна слетела с осколка, оставив на зеркале темный рыжеватый след, выскользнула из пальцев и прилипла к клубку, словно намагниченная. Несколько секунд нити вибрировали, а потом струны снова заиграли, на этот раз чисто и слаженно.— Получилось? — спросила я.Но мне не ответили. Демоны продолжали стоять, они все еще чего-то ждали. Я снова посмотрела на клубок, окружавший клинок. На грязный прерывистый отпечаток, что оставила нить на зеркальной поверхности.А что если убрать нужно не только нить, но и след?Я коснулась лезвия, струны снова заиграли, но на этот раз низко и печально. Что ж пойдем по проторенному пути. Раз можно ухватить несуществующую нить, можно и проделать то же самое с отпечатком? Я не имела ни малейшего понятия, послушается ли она меня, но все равно потянула. Послушалась. В голове что-то задребезжало, а потом ноты сменились криками.— Нет, — Кирилл поднял руку.— Остановись! &m