Глава 3

Жнец не повел детей к их дому, а направился прямиком в госпиталь, где работал его единственный друг — Джек.

Они познакомились, когда Жнец пришел за очередной душой в Уайтчепел , оказавшись в съемной квартире не самого презентабельного вида. В ту ночь было совершено очередное убийство, город полнился слухами о Потрошителе. Жнецу не было дела до людских волнений — убивает и ладно, главное, выполнять свою работу. На своем веку ему довелось повидать многое, но чтобы убийца так изящно и несколько деликатно обращался с трупом — никогда.

Мужчина бережно держал на ладони вырезанное девичье сердце. Черные глаза в полумраке светились алым блеском, словно перед ним лежал не человеческий орган, а некая святыня. Внезапно он обернулся и увидел Жнеца, но вместо испуга спокойно поприветствовал нежданного гостя:

— Добрый вечер, позвольте мне закончить и можете забрать душу этой леди.

Жнец никуда не торопился.

— Благодарю, это была очень важная операция, но не стойте же, у стола есть приличный и вполне крепкий стул, присаживайтесь.

Он покорил Жнеца своей вежливостью, и тот послушно опустился на скрипнувший стул и стал внимательно наблюдать: убийца уложил орган в стеклянную емкость, стянул окровавленные перчатки, снял защитный халат — черная, гладкая материя скользнула в медицинский саквояж, туда же были убраны и все протертые инструменты. Наконец мужчина поднялся и, подойдя к столу, поставил на него саквояж.

— Прошу вас, я закончил, — он склонил голову.

На простыне лежало вымытое тело с аккуратно разрезанной и раскрытой грудной клеткой. Окровавленные ребра выглядели острыми зубцами, между которых зияла дыра. Еще ни разу Жнецу не доводилось видеть грудную клетку в подробностях, хотя в Корпсгрэйве проводились лекции по человеческой анатомии для всех желающих. Очень многих коллег-дам интересовали мертвые беременные женщины.

— Подскажите, а как вы сделали, чтобы кровь не растеклась? — полюбопытствовал Жнец и осмотрелся — ни на стенах, ни на полу не было пятнышка или лужицы.

— О! Это совсем просто — зажимы, но они необходимы лишь вначале, иначе я бы весь перепачкался, — мужчина достал из саквояжа железный прибор похожий на ножницы, но с тупыми концами, и показал, где на теле пережимал кровеносные сосуды. Собеседник рассказывал занимательнейшие вещи, детально объясняя каждое действие.

— Когда-нибудь человечество сможет проводить колоссальные операции на сердце и других органах, быть может, мы даже сможем побороть смерть, — с усмешкой поведал новый знакомый.

Жнец понимающе кивнул, но сомневался в успехе человечества. Смерть… пока еще не удалось никому победить, отдалить — возможно, но не стать вечным. Такое подвластно лишь вампирам: те умирают по собственному желанию — от тоски, не зная, чем себя занять. Хоть и всячески экспериментировали с мнимыми средствами против них, но от чеснока у некоторых возникала изжога, другие же, наоборот, любили кровь с острым привкусом. Осиновые колья, серебряные кресты — вампиры насмехались над примитивными человеческими способами охоты (хотя сами же и пустили «утку» об этих средствах).

— Ох, прошу прощения, как я неучтив, — переполошился убийца и даже слегка покраснел. — Я повстречался со столь важным гостем на моем маленьком опыте. Мое имя… — новый знакомый представился, и они со Жнецом пожали друг другу руки.

В ту ночь они поговорили о многом, и Жнецу не нужно было скрывать правду о себе, ведь Джек знал, кто он, и на протяжении жизни неоднократно встречал его коллег, но ни с кем не общался, а сегодня выпал такой удачный случай. Джек также поведал Жнецу о своем феномене: он с детства видел необъяснимые вещи. В восемь лет впервые встретил жнеца — светловолосую женщину, пришедшую за его младшей сестрой.

В кодексе Смерти не воспрещалось общение с такими особенными людьми, как Джек, или медиумами, ведьмами — всеми, кто мог видеть жнецов. Но чаще всего люди не замечали их и быстро забывали.

С тех пор у Жнеца появился единственный друг по имени Джек. Они не раз встречались и подолгу вели душевные беседы над остывающими телами умерщвленных дам.

Как оказалось, Джек и был тем самым Потрошителем, но сам он морщился от этого прозвища, считал его вульгарным и всячески сокрушался о другом убийце, настоящем маньяке, который работал примитивно и очень грязно.

Они обсуждали это за чашечкой кофе в небольшом кафе в фешенебельной части Лондона. Никому из окружающих и в голову бы не пришло, что интеллигентный молодой человек, аристократических кровей, лучший студент на своем курсе и есть Джек-Потрошитель. Правда себя он называл просто Джек.

Тогда Жнец впервые попробовал кофе, и этот горьковато-терпкий напиток с нотками шоколада, как объяснил Джек, пришелся ему по вкусу, особенно с кусочком лимонного пирога со взбитыми сливками. Джек оказался не только гурманом, но и обладал по истине острым природным обонянием, которое Жнец сравнивал с лисьим, а зоркий взгляд друга называл не иначе как орлиным.

В тот солнечный полдень Джек рассказывал Жнецу об убийствах, своих чувствах, тонкостях человеческой души и тела. О том, как изучал девушек на предмет различных болезней: да, он действительно их убивал — перерезав горло или сломав шейный позвонок, иногда душил, но такой метод оставлял следы на коже убитой (после подобного Джек стал работать аккуратнее). Он разрезал девушек, извлекал уже больные органы, некоторым из них оставалось недолго жить — он ускорял их смерть, проявляя, как ему казалось, милосердие.

Жнец внимательно слушал, поправляя солнцезащитные очки (в мире людей он с ними не расставался), и даже сочувствовал. Эти двое любили порассуждать о превратностях жизни, о ее смысле. Джек очень расстраивался из-за грубой работы своего названного тезки и даже попросил Жнеца оказать услугу — убить того сумасшедшего, вспарывающего женщин, словно свиней на бойне. Но Жнец отказался, поведав о незыблемом правиле своей профессии.

Окружающие оборачивались вслед этой парочке, когда они прогуливались по парку. Запоминали миловидного юношу с черными гладко причесанными волосами, яркими голубыми глазами, облаченного в белоснежную рубашку и выглаженный костюм. Жнеца же они видели как мужчину в темном, но спроси их, как он выглядел, — никто не вспомнит.

***

Джек как всегда торчал в морге. На железном столе рядом с трупом лежала широкая тетрадь, куда он зарисовывал строение матки, добавив рисунку ярких красок и украсив яичники изображением распустившихся цветов.

— Я не один, — констатировал Джек, на секунду оторвавшись от тетради и быстро взглянув на детей. Скрытых тенями их было сложно разглядеть.

— Мне нужна твоя помощь, — обратился Жнец, подойдя ближе.

Джек вложил карандаш между страниц и закрыл тетрадь.

— Я весь внимание.

Жнец усадил девочку на соседний стол и потянул за ленточку воротника, обнажив разрез на горле.

— Сможешь зашить?

Джек задумчиво сдвинул брови и, приблизившись к девочке, коснулся ее горла.

Вайолет взвизгнула, и Джек отпрянул.

— Щекотно, — с улыбкой сказала она.

— Оу, прошу прощения, маленькая леди, — Джек галантно склонил голову, а затем посмотрел на Жнеца. — Ты просто обязан обо всем мне рассказать, невероятный случай.

— Хорошо, но позже.

Джек достал из ящика иглу и, бросив взгляд на девочку, кивнул собственным мыслям:

— Шелк, однозначно, — вдел полупрозрачную нить в иглу. — Ей не грозит заражение?

Жнец покачал головой:

— Все от чего она теперь может умереть — это если отрезать голову или же четвертовать.

— Удобно, — согласился Джек и приблизился к малышке. — Будет немного неприятно, — вначале он вколол ей обезболивающее, после чего уложил на стол и приступил к «штопке».

Девочка слегка морщилась, но не плакала и не кричала, смирно ожидая окончания процедуры.

— Готово, вы просто умница, — похвалил Джек и помог слезть со стола.

Малышка коснулась горла и удивленно распахнула дивные фиалковые глаза, став похожей на куколку.

— У вас есть зеркало? — спросила она.

Джек указал на ширму — за ней находился рукомойник, кушетка для отдыха и зеркало в простой раме с легкими сколами по углам.

— С этим юношей что? — спросил Джек, обернувшись к мальчику.

Жнец коснулся плеча Калеба, и тот стал неторопливо раздеваться, пока не предъявил хирургу ножевую рану на груди.

— Да вам, юноша, повезло, поразительно! — Джек с интересом стал рассматривать порезы на груди и спине. — Дорогой друг, как жаль, что ты не приводишь ко мне такие экземпляры чаще, каких бы достижений я достиг и продвинулся бы в своих исследованиях.

— Это случайные, — пояснил Жнец.

Мальчик отказался от обезболивающего и не испытал неприятных ощущений (словно игла не штопала живую плоть) — кровь Жнеца позволяет телу жить дольше, а колющие и режущие раны не страшны, впрочем, как и пули.

— Одевайтесь, молодой человек, — скомандовал Джек, продезинфицировав инструменты и убрав их в ящик.

— Смотри, Калеб, как узор, — похвасталась Вайолет, указав на горло. — Спасибо, а то с этим ужасным порезом я выглядела совсем неженственно.

Джек улыбнулся:

— Я рад, что сумел вам помочь, но кое-кто обещал мне историю, — он перевел взгляд на Жнеца.

Тот рассказал ему обо всем, что посчитал важным, и Джек надолго призадумался.

— Хм, убийство скрыли под видом несчастного случая, а затем замели все следы пожаром… — он прикрыл тело женщины простыней. — Хуже не представить, но за что убили невинных детей, вряд ли они знали что-то важное, ведь так? — спросил он у Калеба.

Мальчик пожал плечами:

— Отец не любил рассказывать о работе, но в последнее время ходил напряженный. Мама вела себя как и прежде, я даже не знаю, кто были те люди, и почему они нас убили.

— Сейчас, я думаю, вам не следует идти к дому, — поделился соображениями Джек.

— Почему? — удивилась Вайолет. — Я бы зашла к нашей соседке, мисс Пети, у нее на обед подают дивный пудинг.

— Ты голодна? — спросил Жнец. Он никогда не испытывал голода, но его кровь должна была изменить и детей, приблизив их к нему.

— Нет, но помню его вкус, — Вайолет равнодушно пожала плечами. — Так почему нельзя?

— Потому что все считают вас погибшими, в том числе и те убийцы, один из них сбежал, убив напарника, — ответил Джек.

— Вы правы, — согласился Калеб. — Но… я не оставлю это, они убили наших родителей, лишили дома, я отомщу, — процедил он. На его щеках появился гневный румянец, глаза недобро загорелись, и бледный мальчик преобразился.

«В будущем он будет разбивать женские сердца», — отметил про себя Джек.

Жнец удивленно вскинул брови. Он привык к холодности и молчаливости Калеба, но сейчас тот разозлился не на шутку.

— И это похвальное желание, однако, следует разобраться, что к чему, понять против кого мы выступим, — Джек похлопал его по плечу.

— Мы? —Калеб и Жнец задали вопрос одновременно и удивленно переглянулись.

— Конечно, ведь ты не будешь нарушать свое правило, а я не откажусь от бесплатного тела для экспериментов. Правда, боюсь, как бы мое амплуа дамского угодника не сменилось на мужеложца, — Джек поморщился.

— Что это значит? — Вайолет невинно захлопала глазами, глядя на хирурга, и тот смущенно прикрыл рот рукой.

— Ничего, забудьте это слово, барышня, и не вспоминайте.

— Нам нужно жилье, — напомнил Калеб. — Но не в скверном районе, — хоть и умершим, а затем воскресшим ему не хотелось подвергать сестру опасности и жить, не пойми где.

Джек снял белый халат и накинул пиджак с плащом, подхватил саквояж с зонтом и водрузил шляпу на голову:

— Думаю, сегодня вы можете остаться у меня, квартира холостяцкая, но в приличном районе, здесь недалеко. Места всем хватит.

— Мне нужно поработать, — прошелестел Жнец и исчез, оставив детей новому опекуну.

— У меня воротничок в крови, — пожаловалась Вайолет.

Все забыли о ее грязной одежде, и девочка вновь об этом напомнила, ведь красивый джентльмен не позволит ей ходить грязнулей.

Джек потер воротничок и тяжело вздохнул:

— На выброс, кровь хорошо отстирывается в холодной воде сразу же, но не спустя сутки. Пока с новым платьем, да и… костюмом придется немного потерпеть, — он увидел такие же пятна на одежде Калеба. — На улице хмурая погода, вы спрячетесь под моим плащом, и никто ничего не заметит.