Глава 4. Против течения

Если цветок растет в оранжерее под пристальным вниманием заботливых хозяев, он вырастет здоровым и красивым, но совершенно не приспособленным к уличной жизни. Ему будут неведомы морозы и засуха, бури и ветер, снегопады и проливные дожди. Я бы сравнила себя с таким цветком. Казалось, самое страшное, что может произойти — это неверный ответ на экзамене, за что потом влетит от родителей. Именно поэтому, когда малознакомый парень с внешностью настоящего преступника скрутил меня на лестничной клетке и силой уволок к себе в квартиру, закрыв дверь изнутри на замок, я не просто испугалась, а испытала самый настоящий шок.

— Рыжая, ты что, язык проглотила? Что вы удумали со своей психованной матерью? — прошипел парень, медленно приближаясь, вжимая меня в стену.

— Это не мы, — с трудом выговорила я и отвела взгляд, боясь смотреть в горящие яростью глаза. — Моя мама это придумала, чтобы ты съехал.

Денис отжался на руке, которой упирался в стену у моей головы, и отошел, давая вздохнуть свободно. Приложив руку к груди, чувствуя бешеное сердцебиение, я постаралась восстановить дыхание, которое перехватило, как только парень оказался рядом, но это оказалось не так просто.

— Твоя мама придумала, а ты… — Денис замялся, не решаясь продолжить.

— Пришла тебя предупредить, — докончила я.

— Черт. Прости, Рыжая, что напугал. Я не думал, — Денис взял меня за руку и повел в комнату, чем окончательно сбил с толку, но я бы соврала, если сказала бы, что мне это не понравилось. — Расскажи все, как есть.

Я села на маленькую табуретку, накрытую куском старого ковра, а Денис устроился напротив на том самом диване, который мама назвала клоповым домом. Его чудовище тоже пришло к нам в комнату и вальяжно растянулось на полу. От близости этой собаки стало неприятно, и я машинально подобрала ноги.

— Не бойся ты его, Пирс не укусит. Он вообще не умеет кусаться. По природе добрый, от этого и бракованный.

— Бракованный? — удивилась я.

— Что за порода, знаешь? — Денис усмехнулся и легко пнул пса в бок, на что тот устало посмотрел на хозяина и снова опустил голову.

— Нет. Никогда не видела такую.

— Спорим, что породу знаешь? — воодушевился парень, словно играл в какую-то игру, и почему-то мне это понравилось.

— Если бы видела…

— На желание поспорим, — Денис пулей вскочил с дивана, в два шага оказавшись рядом, и взял в руку мою ладошку. — Разбивай.

Неосознанно, словно под гипнозом, я разбила наши руки и только потом подумала, что зря. Парень, довольно улыбнувшись, сел обратно на диван, но тут же посерьезнел:

— Твоей матери дадут такую справку? Ведь должен быть суд, заявление в полицию.

— Дадут. Я точно не знаю, как это делается, но мама — известный адвокат, у нее связи. Сейчас, скорее всего, они с папой уже добрались до конторы. Если они вернутся с полицией, то могут отобрать у тебя Пирса, — я посмотрела на спящего пса, который отчего-то уже не казался таким страшным.

— Ясно, — сухо ответил Денис и вышел из комнаты.

Оставшись одна, я осмотрелась. Планировка квартиры была зеркальным отражением нашей, за исключением арки, которая делила гостиную на две смежные комнаты. В остальном — такая же просторная трешка с дорогим ремонтом, оставшимся от прошлых хозяев. Именно поэтому в комнате так сильно выделялась старая дешевая мебель. Складывалось впечатление, что Карповы уехали, забрав с собой все вещи, а Денис въехал сюда лишь на время с немногочисленными пожитками, которые вскоре исчезнут, а на их место встанет дорогая салонная мебель. На обоях кое-где просматривались следы от прошлых шкафов, но, казалось, нового хозяина это совершенно не смущало. Ни малейшего намека на возможный ремонт я не увидела. У Дениса не висела даже люстра, лишь голая энергосберегающая лампочка посреди потолка. Возможно, у него не было денег купить самую малость, чтобы его дом стал уютнее, но тогда как он мог оплачивать элитную трешку? Скорее всего, он просто не думал об эстетике, наверняка ему неважно, что на потолке, украшенном лепниной, нет должного светильника, а на дорогом ламинате лежит обшарпанный коврик.

Денис вернулся довольно быстро с небольшим полотенцем, которое протянул мне. Сначала я замешкалась, не понимая, чего ему надо, и только когда сосед сам повесил полотенце мне на плечо, догадалась.

— Волосы совсем мокрые. Простудишься.

Вроде бы такая малость, а мне стало приятно. Денис побеспокоился обо мне, а будь он плохим человеком, так бы не поступил. Значит, я не ошиблась, помогая ему.

— Спасибо, — я промокнула влажные локоны полотенцем, а потом намотала его на голову, как чалму. — Что ты будешь делать?

— Увезу Пирса, а потом что-нибудь придумаю, — сказал парень, поднимая с пола из-за дивана свои джинсы.

Он, не стесняясь, стянул с себя шорты, оставаясь в одних боксерах. Впервые парень переодевался при мне, впервые я видела кого-то без одежды, и это было так волнительно и непривычно. Но еще более странным оказалось то чувство, что возникло, когда я заметила, как выпирают мышцы у него на ногах. Я смущенно отвернулась, не понимая, что со мной происходит, и стыдясь желания прикоснуться к Денису.

— Тебе есть где его оставить? Ты же понимаешь, что мои родители не позволят держать большую собаку в квартире…

— Есть, мои друзья его с руками оторвут, — вздохнул Денис и посмотрел на своего Пирса такими преданными глазами, словно он сам был псом.

— Мне очень жаль, — тихо проговорила я, чувствуя, как глаза обжигают слезы. — Ты его очень любишь, да?

— Я этого засранца честно заработал. Он бракованный. Должен был родиться настоящим защитником, а получился таким чудом. Кстати, это доберман.

— Доберман? — удивилась я и посмотрела на собаку. Теперь я действительно видела в нем знакомые черты, но никогда бы не подумала, что бывают белые доберманы.

— Говорю же, бракованный. Он альбинос, к тому же с кучей проблем. Он плохо видит при ярком свете. Там, на бульваре, Пирс не хотел напасть на тебя. Просто ты так резко подскочила с лавочки, что он испугался и метнулся вперед, но налетел на тебя.

— Но он издавал такой страшный звук…

— Потому что не умеет лаять по-собачьи. Хрипит только. Ему делали операцию. Долгая история, сейчас не до этого.

Денис уже оделся и потянулся за поводком, а я посмотрела на собаку. Я любила животных и теперь жалела Пирса, он уже не казался таким страшным, и даже его уродство вызывало нечто наподобие умиления. Пес, словно почувствовав мой взгляд, что-то промычал, не спеша подошел ко мне и стал обнюхивать. Хотелось его погладить, я даже занесла руку, но не решилась, пока Денис одобряюще не кивнул. Пирс послушно положил голову мне на колени, и, когда я стала чесать его за ухом, прикрыл непонятного цвета мутные глаза. Доберман… А как не похож.

— Ты проспорила желание, — криво улыбнулся сосед, прицепляя поводок к Пирсовому ошейнику.

— Что ты хочешь? — вопросила я, чувствуя легкое покалывание на кончиках пальцев от волнения. Но я бы слукавила, если не признала бы, что с приятным трепетом ждала вердикта парня.

— Потом, Рыжая. Мне надо подумать, — ответил Денис и потащил пса к двери. — Идем, Пирс!

Уже в подъезде, стоя под дверьми лифта, Денис протянул мне руку. Это был такой маленький, но так много значащий для меня жест. Он предложил дружбу. То, чего не предлагал никто. И я с каким-то торжественным трепетом пожала его ладонь.

— Тебе идет с распущенными, так женственнее, — он накрутил на указательный палец прядку моих волос, и это было так приятно, что захотелось мурлыкать кошечкой.

— Спасибо, — засмущалась я первому в жизни комплименту. В голове тут же пронеслась мысль, что надо предложить продолжить наше общение, хотя бы, пусть сообщит, как дела у Пирса, но я не успела ничего сказать до того, как открылись дверцы лифта.

— Пока, девочка из страны без чудес. Спасибо, что предупредила, — кинул Денис, заходя в лифт, даже не поворачиваясь ко мне.

Я волновалась, чтобы сосед успел увезти собаку до возвращения родителей, поэтому сразу побежала на кухню и высунулась в окно. Проследив за тем, как он усадил Пирса в свою «копейку» и благополучно скрылся со двора, я смогла спокойно выдохнуть, но тут же дыхание перехватило снова. Никогда раньше я не переживала ничего подобного: пойти против родителей, заявиться к едва знакомому парню, быть с ним наедине в пустой квартире… Я снова и снова в точности до секунды прокручивала в голове нашу встречу, вспоминала, как он за руку отвел в комнату, дал полотенце, выиграл желание. В конце концов, я призналась себе, что мечтаю, чтобы его желанием стал поцелуй. А вдруг? Пусть даже для него это ничего не будет значить. В книге или фильме так обязательно бы случилось.

Родители вернулись через четверть часа после того, как Денис увез Пирса, и были не одни, а с двумя полицейскими. Они не зашли домой и сразу стали трезвонить в соседскую дверь. Наблюдая за ними в глазок, я с ужасом думала о том, что будет, если мама и папа узнают, что их родная дочь предупредила врага: наказание, домашний арест, дополнительная скрипка… Но, даже если это и случится (хотя как? Денис точно не проболтается), я не буду жалеть о своем поступке.

Простояв несколько минут под закрытой дверью, недовольные родители были вынуждены извиняться перед полицией и даже пригласили мужчин на чай, но офицеры отказались. Дождавшись лифта вместе с защитниками порядка, мама и папа направились домой. Они не позвонили и стали открывать своим ключом, но я успела вовремя отскочить от двери и забежать в гостиную.

— Ничего, он еще вернется. Мы услышим, как хлопнет дверь, — успокаивал отец разъяренную маму.

— Меня раздражает, что приходится с этим тянуть. Лучше все решить пока выходные, — сказала мама и прошла на кухню. — Алиса! Алиса, иди сюда.

Из меня была никудышная актриса, но я постаралась сделать вид, что совершенно ничего не знаю о задумке родителей. Поэтому изобразила удивление, когда мама сообщила, что скоро «этот преступник» съедет из нашего дома, а пока я не должна даже смотреть в его сторону.

— Мам, почему ты говоришь мне все это? Я не общаюсь с Денисом. Разве только здоровалась, когда встречала в подъезде, но сейчас уже нет, — проговорила я, опустив голову.

— Алиса, если это так, почему ты покраснела, как помидор? — сурово вопросил отец, важно усевшись на кухонный диванчик.

— Потому что это все похоже на допрос… — честно призналась я.

— Дочка, мы просто волнуемся, — ласково проговорила мама, доставая из холодильника кастрюлю супа и ставя ее на плиту, — пойми нас правильно, мы, конечно, тебе доверяем. Но тут такое!

— Какое такое? И при чем тут я?

— Алисонька, ты уже взрослая девушка, интересная, фигурка хорошая. А наш сосед — молодой парень. Мало ли, какие у него будут мысли на твой счет… Ты у нас девочка наивная, поэтому сразу обозначу, я говорю совсем не о чувствах. Решит еще тебя соблазнить ради забавы.

— Мам! О чем ты? Зачем Денису соблазнять меня, когда он даже не смотрит в мою сторону?

— Затем. Ради интереса. Мне бы не хотелось, чтобы рядом с тобой были мальчики, и неважно с какими помыслами, — мама поставила на стол три тарелки и уселась рядом с отцом.

— Знаешь, мои одноклассницы уже встречаются с парнями. Мне семнадцать, и…

— И слышать ничего не хочу! — ударил по столу отец. — Твои одноклассницы могут делать все, что пожелают, а у нас на тебя планы. Ты, в конце концов, дочь уважаемых людей! Сначала поступи в университет, а потом будешь думать о мальчиках.

— Дорогая, ты сейчас можешь обижаться на нас, но мы просто хотим оградить тебя от опасности, — заговорила мама и стала поглаживать отца по руке, чтобы он успокоился. — Я понимаю, что наш новый сосед не имеет к тебе никакого отношения, но когда он назвал тебя по имени, стали возникать разные дурные мысли. Будет лучше, если этого парня не будет в твоем окружении.

— Дочь, ты видела, он весь разрисованный, с проколами, курит. Наверняка еще наркоман. Старайся избегать его, пока мы с мамой не договоримся, чтобы он съехал, — немного успокоившись, сказал папа.

— Ладно, не будем больше об этом парне, — отмахнулась мама. — Алиса, у тебя много уроков на выходные?

И начался мой обычный рассказ о школе. Родители дотошно выпрашивали про каждый предмет. Приходилось отчитываться в мельчайших подробностях, уповая лишь на то, что суп скоро нагреется, и допрос прекратится. А после обеда меня снова ждала скрипка.

До вечера я не могла думать ни о чем, кроме Дениса. Он так и не вернулся. Я знала точно, поскольку родители внимательно прислушивались к каждому шороху на лестничной клетке. Окончательно решив, что сосед уехал на весь день, а то и на выходные, мама и папа успокоились. Меня же терзали самые разные мысли, и самая страшная — что родители действительно выживут Дениса. И пусть это было неправильно и безнадежно, но этот парень мне нравился. Безумно.

После ужина я вызвалась помыть посуду и убрать кухню. Мама улыбнулась и со словами, что вырастила настоящую хозяйку, удалилась вслед за отцом в гостиную. На самом деле у меня никогда не было желания хозяйничать, и обычно я убиралась и готовила, скорее, по привычке, но сегодня все было по-другому. Моя комната была самой дальней, за спальней родителей, и в ней я не могла слышать хлопка соседской двери. К тому же из кухни просматривался двор, и был шанс увидеть Дениса у дома. К счастью, ни мама, ни папа ничего не заподозрили, даже когда я уселась с чаем на кухонный подоконник.

Он вернулся в половине десятого, когда я как раз собиралась уходить. Спрыгнув с подоконника, я распахнула окно и хотела помахать Денису, но услышала мамины шаги.

— Алиса, ты чего окно открыла? Простудишься! — грозно сказала она.

— Я на минутку, подышать свежим воздухом. А ты чего тут?

— Хочу чая с молоком. Садись, милая, поболтаем, пока кипятится, — мама щелкнула по чайнику и села на диванчик.

Я прекрасно понимала, что через пару минут она услышит, как приедет лифт, выйдет в коридор, взглянет в глазок и увидит Дениса. Как ни крути, их встреча неизбежна, но мне хотелось хоть немного ее оттянуть.

— Мам, пойдем в комнату. Все равно чайник не вскипел.

— Зачем? Посидим тут.

— Мам, пожалуйста…

Но шум из подъезда переключил мамино внимание. Она уже не слушала меня и забыла про чайник. Чертова акустика! Ну почему у нас в доме такая слышимость?

— Паш, он явился! — воодушевленно сказала мама, стягивая с головы бигуди, которые уже накрутила на ночь.

— Элечка, без полиции мы не можем…

— Но если припугнем сейчас…

— Переждем эту ночь, и не смей со мной спорить, — безапелляционно сказал отец, а когда он так говорил, никто не смел с ним спорить.

— Завтра, Паша, с самого утра!

Наверное, я самая плохая в мире дочь, но энтузиазм и радость мамы вызвали такое отвращение… к ней самой. Впервые я действительно пожалела, что родилась у своих родителей, а ведь я обязана их любить. И люблю, но только на биологическом, заложенном природой уровне. Это неправильно, так не должно быть, но случилось.

— Алиса! — крикнул папа, только заметив меня, прислонившуюся к дверному косяку. — Время видела? Марш спать!

— Дочка, иди-иди, — мама наспех поцеловала меня, словно мечтала поскорее избавиться, и закрыла дверь практически перед моим носом.

Спать не хотелось, да и было рано. Я вернулась на кухню, сделала чай и снова забралась на подоконник. За окном шумел дождь, и я с любопытством стала наблюдать, как в ямке на асфальте в свете фонаря образуется лужа. Не прошло и десяти минут, как вода залила весь тротуар, и от той лужицы не осталось и следа. Я еще долго смотрела в окно, пока ливень не убаюкал меня. Проснувшись оттого, что чуть не упала с подоконника, я решила все же перебраться в свою комнату и как можно тише вышла в коридор. Хотелось быстро прошмыгнуть мимо родительской спальни, но полоска света под дверью заставила остановиться. Родители не спали, что-то обсуждая вполголоса. Я не должна была подслушивать, но до меня долетела фраза, недовольно брошенная отцом:

— Ты должна была сообщить Алисе, что этот урод говорил на ее счет.

— Нет! — слишком громко возразила мать и снова перешла на шепот: — Он скоро съедет, а Алисе не стоит забивать себе голову подобными вещами. К ней он не приблизится.