Глава 10. Начало

Маленькое закрытое пространство, и он так близко, что я могла чувствовать тепло его тела. Дыхание сбилось, а в горле запершило. Денис ждал моего ответа, а я, как рыба, только приоткрывала рот, не в силах вымолвить ни слова. Сильный запах кухни и чего-то съестного, жирного, промасленного ударил в нос, и только сейчас я заметила на соседе яркую футболку, проглядывающую в расстегнутую куртку. Такие обычно носят сотрудники ресторанов быстрого питания. Неужели Денис там работает? Надо спросить… Потом, потому что сейчас ему нужен был мой ответ.

— Лисенок, что случилось? — его нежный голос дурманил, а когда Денис провел рукой по моей щеке, смахивая слезинку, все здравые мысли покинули голову…

— Меня… меня ограбили… — с трудом вымолвила я.

— Как?! Что случилось? Тебя не обидели? Не ударили?

Он осмотрел меня с ног до головы, и я чувствовала, что мой возлюбленный искренне беспокоится. От этого стало так хорошо, и я неожиданно для самой себя крепко обняла Дениса.

— Ну все, Лисенок! Все хорошо, тебя больше никто не обидит, — он одной рукой придерживал меня, а другой снял лифт с торможения, и мы поехали.

— Прости, пожалуйста, просто я переволновалась, — отстраняясь от парня и вытирая рукавом заплаканное лицо, пробормотала я.

— Опять ты за свое? Снова извинения? Лисенок, твои родители дома?

— Нет.

— Тогда пойдем ко мне, нужно что-то делать с твоими коленками.

Денис привел меня к себе домой, но на этот раз завел в спальню. Это была комната меньше той, что играла у него роль гостиной, но мало чем отличалась от нее. Старая кровать, похожая на те, которые я видела в фильмах про пионерские лагеря времен СССР, стояла посередине. Сбоку от нее была табуретка, на которой лежали какие-то провода, зарядка для телефона и книжка с закладкой. Видимо, это была своего рода прикроватная тумба. Шкафа у Дениса не было, а вся одежда висела на вбитых в стену гвоздях, что грубо дырявили сохранившиеся от прошлых хозяев дизайнерские обои.

Парень усадил меня на кровать и наказал снять колготки, пока он отойдет за чем-нибудь, чтобы обработать раны. Мне было неловко, но я все-таки стянула свои плотные темно-серые колготки и присела на край кровати. Коленки сильно болели, а запекшаяся кровь, смешалась с грязью, но это вдруг стало такой мелочью, учитывая, как беспокоился Денис. Меня даже не волновало, что скажут родители, ведь главное — что сейчас я была с ним.

Денис вернулся с тазиком, мылом и небольшой тряпочкой. Он поставил таз рядом со мной, а сам опустился на пол и хотел промыть мою рану. Он уже занес руку, но я резко дернулась.

— Давай я сама, — испуганно выпалила я.

— Лисенок, расслабься. Я промою.

Мне было стыдно объяснять Денису, что не могу этого позволить. Так вышло, что я никогда не пользовалась бритвой и не думала, что могу оказаться в ситуации, когда светлые волоски на ногах так смутят. Я бы не сказала, что это было так ужасно, но не хотелось, чтобы Денис решил, что я не слежу за собой, а именно это он мог подумать.

— Пожалуйста, Денис, не надо. Я сама промою.

— Хорошо, глупыш, но только потом тебя ждет зеленка! — нравоучительно сказал он, и я поморщилась. — Что такое? Не хочешь зеленки? Но ничего не поделать. Зараза нам не нужна. Давай промывай и рассказывай, что с тобой приключилось.

Я рассказала Денису все как было: как меня толкнули, отобрали сумку и все деньги. Сосед внимательно слушал, хмурился, но не перебивал. Когда я закончила, Денис покачал головой, взял тазик и вышел из комнаты, а у меня появилось странное ощущение, что сделала что-то не то.

— Лисенок, ты родителям звонила? — спросил он, снова устраиваясь на полу.

— Нет, телефон был в сумке, — вздохнула я.

— Ясно. Документы тоже были там? — он достал откуда-то из-за спины зеленку и ватный диск. Я не успела возразить, как он стал обрабатывать правую коленку.

— Да.

— Тебе нужно было сразу в полицию. По горячим следам их могли бы поймать. Да и документы надо восстанавливать.

— Что же теперь делать?

— Позвони родителям, с ними вместе в полицию. Только так.

— Я боюсь, — тихо сказала я, стыдясь признать, что родители меня могут не понять.

— Чего ты боишься? Алис, на тебя напали! Украли документы, вещи…

— Они могут мне не поверить.

— Не поверить? Почему?

Меньше всего на свете я хотела, чтобы Денис меня жалел, но пришлось признаться в том, что родители больше мне не доверяют. А возможно никогда не доверяли. Я рассказала и о наказании, и об обмане с выдуманными ребятами из параллельного класса, умолчала только о подозрениях матери в моей влюбленности.

— Получается, это я виноват в твоем наказании… Утащил тебя тогда к ребятам, — Денис почесал затылок, поднялся и отошел от меня, будто что-то обдумывая, а мне стало еще обиднее оттого, что он винил себя, я уже хотела возразить, как он повернулся и посмотрел на меня как-то странно, а потом улыбнулся. — А ты соврала, чтобы меня защитить?

— Мама бы не оставила тебя в покое… — прошептала я и опустила взгляд, чувствуя, как начинают гореть щеки.

— Да ты смелая девчонка. Второй раз меня выгораживаешь, — усмехнулся парень и сел рядом на кровать. — Почему заступаешься за меня?

— Ну, ты хороший… — это было первое, что пришло в голову. Какая же глупость, но что еще я могла ответить, чтобы не выдать истинных чувств?

— Лисенок, слушай, ты будешь когда телефон новый подключать, восстанови свой номер, хорошо? — Денис хитро подмигнул, и я улыбнулась.

— Зачем?

— Оставь мне свой номер, так сможем списываться иногда. Как смотришь?

— Я… Мне было бы приятно с тобой списываться.

— Вот и славно, диктуй, — Денис достал из заднего кармана телефон и стал быстро набирать цифры, а я говорила их на автомате, все еще не веря, что он попросил мой номер.

— Мне нужно идти домой, позвонить маме на работу, — вздохнула я, глядя на большие настенные часы и понимая, что если не позвоню сейчас, родители точно заподозрят неладное.

— Правильно, Лисенок, а я тебе потом напишу, — Денис протянул мне руку и помог встать, и я поморщилась от боли. — Все еще болит?

— Просто я встала и…

— Неприятно, да… А знаешь, что поможет?

Денис неожиданно опустился и стал дуть на мои коленки. Я дернулась, но он положил ладони на мои бедра сзади и не позволил отстраниться. Это было так странно, но еще более странным было то, что его руки медленно поползли вверх, под юбку и остановились, когда кончики пальцев коснулись хлопковых трусиков. Но это же только потому, что Денис захотел облегчить мою боль?.. Ничего неприличного? Вот только разум подсказывал, что это неправильно, и я должна остановить парня. Но… не могла.

Это длилось не больше полуминуты, но мне показалось вечностью. Когда Денис отпустил меня, встал и поднял взгляд, передо мной оказался дьявол. Его глаза светились, словно демоническим блеском, а улыбка была отнюдь не доброй.

— Я тебе напишу, Лисенок, — Денис подмигнул и, опустив руку мне на талию, подтолкнул в сторону двери.

— Ты можешь оставить мне свой телефон, и я сама тебе напишу, когда…

— Нет, так не пойдет. Твоя полоумная мамаша может наткнуться на бумажку с моим номером, и тебе снова достанется, — усмехнулся он, отпирая дверной замок.

— Но я могу запомнить…

Почему-то это вызвало смех Дениса. Я даже хотела сказать, что у меня хорошая память на числа, но не стала, потому что не понимала, что его так рассмешило на самом деле. Сосед еще раз кивнул и закрыл дверь. А я вдруг вспомнила, что забыла на его кровати свои колготки, но вернуться к нему не решилась.

Мама приехала практически сразу после моего звонка. Впервые я видела ее такой взволнованной: взъерошенная, запыхавшаяся, с выбившимися рыжими прядями из всегда идеального пучка. Она осмотрела меня с ног до головы и одобряюще кивнула, заметив мои зеленые коленки. Но при всем этом, мама не ругалась, она крепко меня обняла, поцеловала в обе щеки и отправила умываться, чтобы смыть мои переживания от происшествия. Знала бы она, что куда больше я боялась ее, а не грабителей…

Когда я вышла из ванной, мама была уже собрана. Она успела даже накрасить губы любимой алой помадой, а ее прическа вновь была безупречной. Единственное, что сохранилось от той мамы, какой она была несколько минут назад, — беспокойство во взгляде. Мы не стали ждать отца и сразу отправились в полицию.

У меня быстро приняли заявление, правда, если бы не мамина фамилия, вряд ли тучный мужчина с замасленными усами был бы таким обходительным. Он выписал справку, которая заменяла на время паспорт, и отпустил, обещая отправить наряд прочесывать все урны в районе, где грабители могли выбросить документы. На самом деле, мне было глубоко плевать на их потерю. Что мне с этого? Будь я совершеннолетней, могла бы волноваться, что на меня возьмут кредит, а так… Мама не разделяла моего равнодушия в этом вопросе и настоятельно просила разыскать паспорт как можно скорее. Только когда мы сели в машину и отъехали от участка, полицейские смогли вздохнуть свободно.

— Алиса, ну что ты делала в той подворотне? Одна… — покачала головой мама, когда подъезжали к дому, и она заметно успокоилась. Моя суровая мать не злилась, как я того боялась, а искренне переживала.

— Я просто хотела дойти до мусорных баков.

— Детка… Перепугалась?

— Да, мам.

В тот вечер родители окружили меня такой заботой, что было сложно поверить, будто это не сон. Мама даже купила мой любимый торт «Панчо», чтобы отвлечь от дурных воспоминаний. А потом мы втроем сели в гостиной смотреть кино. Я чувствовала себя счастливым ребенком, у которого день рождения. Ради такого я была готова каждый день попадаться под руку бандитам. А на следующий день отец подарил мне новый мобильный, и я не поверила глазам, когда увидела последнюю модель модного смартфона.

— Ты уже взрослая, скоро в университет, все равно поменяли бы твой старый сотовый, — гордо сказал отец, устанавливая на телефоне какие-то программы.

— А номер, пап? Он же старый?

— Нет, дочка, это новая сим-карта. Ту мы просто заблокировали.

— Но, папочка, можно как-то его вернуть?

Отец поднял на меня хмурый взгляд и отложил телефон. А я, переминаясь с ноги на ногу, могла думать только о том, что Денис будет мне писать. В голове уже зрел план подсунуть в его почтовый ящик свой новый номер, но вдруг получится уговорить папу оставить тот?

— Алиса, ты снова что-то надумала? — сурово вопросил отец.

— С чего ты взял? — испугалась я.

— Видно: ты так нервничаешь, что по тебе только ток пускать.

— Пап, ну просто тот номер есть у моих одноклассников, старосты, учителей, репетиторов…

— Ничего, дашь им новый. А кому не следует, давать не будешь.

Настаивать на своем не было смысла, тем более, я уже решила дать Денису свой номер. На следующей неделе утром перед школой я сунула в его ящик записку. По моим подсчетам сосед должен был найти ее поздно вечером, а значит, написать мне. С семи часов, как вернулась от репетитора, я, как завороженная, ходила по комнате, не выпуская телефона из рук. Денис не написал. Следующим утром я догадалась заглянуть в его ящик и увидела в нем свою записку. С одной стороны, этому обрадовалась. Но с другой — означало ли это, что Денис не приходил домой? Три дня я не видела своего соседа, а на четвертый обнаружила, что записка пропала. Теперь волнение еще сильнее возросло, ведь он мог написать в любой момент, только почему-то молчал…

А тем временем мои будни текли в обычном скучном режиме. Несмотря на случай с ограблением и временную нежность родителей, наказание с меня не сняли. Я, как и прежде, до репетиторов помогала в школе, потом бежала на дополнительные занятия, а по возвращении домой играла на скрипке.

Близилось окончание четверти, и для старших классов планировали устроить дискотеку. В классе все только и говорили, что о празднике, а я молча завидовала ребятам. Было глупо спрашивать у родителей разрешения пойти, ведь и без того знала, что меня не отпустят. Обиднее всего было то, что подготовку к мероприятию возложили на меня. Всю неделю мне предстояло помогать школьному художнику с декорациями.

В понедельник вечером, когда я вернулась домой от репетитора по праву, мне позвонила Катюша Иванова. Я удивилась ее звонку, но когда она предложила устроить мой побег на школьную дискотеку, совсем растерялась.

— Но как это сделать? Мама и папа в жизни не отпустят, а уйти просто так из дома я не могу, — честно сказала я.

— Алис, а ты и не уйдешь просто так. Твои предки так ратуют за учебу, скажешь им, что переночуешь у меня, потому что вместе делаем проект, а из-за твоих репетиторов время есть только поздно вечером.

— И мне потом можно будет переночевать у тебя? — я все еще не верила в это предложение, но оно казалось таким заманчивым.

— Конечно можно! Заодно поможешь с физикой. Мне нужно оценку выправлять, Алексей Викторович дал на дом задания…

— Хорошо, я помогу.

Теперь стало понятно, почему Катюша предложила помощь, но меня это не обидело. Попроси она меня помочь просто так, я все равно бы согласилась, но одноклассница была готова рискнуть, чтобы отплатить мне добром. Глупая улыбка расползлась по лицу, представляя, как удивятся остальные одноклассники, увидев меня на празднике. Мой телефон снова зажужжал, но на этот раз пришло сообщение. Я была уверена, что Катюша что-то хотела дополнить, но когда увидела на экране незнакомый номер, сердце пропустило удар. Денис спрашивал, как мои дела и не поймали ли бандитов, меня ограбивших. Я прочитала его СМС несколько раз перед тем, как решилась ответить.

Мы переписывались до поздней ночи, обсуждая все на свете. Наконец, мне удалось узнать и кое-что о таинственном соседе. Оказалось, что он действительно работает в ресторане быстрого обслуживания. Денис окончил кулинарное училище и, не имея опыта и более серьезного поварского образования, смог устроиться только туда. В будущем он хотел накопить на курсы Московской школы поваров, но по его подсчетам требовалось еще по меньшей мере год жарить картошку фри и бургеры. Я решилась спросить про его родных и почему они не помогают, но сосед ловко ушел от ответа, а настаивать я не стала. На какое-то время наступила тишина, и от Дениса долго не приходило сообщения. Испугавшись, что нечаянно обидела его, я снова написала. Он ответил через несколько минут и даже извинился за отсутствие, обвинив во всем никотиновую зависимость. Сосед спросил про мои дела в школе, и я, в свою очередь, поделилась с ним планом сбежать на школьную дискотеку. Кому, как не ему, я могла доверить такую тайну? И он поддержал эту безумную затею. Мы распрощались, когда часы показывали без десяти три, и в этот раз я уснула младенческим сном.