Ивета
Отбросив одеяло в сторону, я потерла опухшие глазами. Прошлой ночью пролила столько слез, что глаза болели, словно в них насыпали песка.
Согнувшись, закрыла ладонями лицо, сонно размышляла о случившемся. Опять от горьких воспоминаний стало теснить грудь. Я не видела, что может хоть как-то уменьшить эту тяжелую, безжалостную боль, от которой хотелось свернуться комочком и плакать, пока слезы не иссякнут…
Заставляя себя двигаться, я нехотя поднялась. Надела платье, что принесла мне старушка. Умыться было нечем, и никого видеть не хотелось, тем более просить о помощи, так что пришлось это отложить. Чтобы как-то отвлечься, думая навести здесь порядок, стянула чехол с кресла, отодвинула его в сторону.
Но долго пребывать в одиночестве мне не дали, явился посланник от принца. Вальяжно заглянул в комнату и важно уточнил:
— Ивета?
Я кивнула, с удивлением рассматривая темнокожего мужчину в ярко-красном блестящем костюме, который чем-то неуловимо напоминал Маринины пакеты для крови.
Одежда из пакетов? Эти красные кубики это даже не привычный пластик, в который рядили рабов. Да и белоснежная прическа «тут клок, тут два» на черной голове, выглядела забавно.
— Его высочество, наш любимый принц Марко, требует тебя на допрос, девушка.
— Ясно, — коротко кивнула я, уже прикидывая, какой разговор предстоит с принцем. И чего мне надо опасаться. Точнее кого. И что можно сделать, чтобы хоть немного снизить опасность.
Я невозмутимо поинтересовалась:
— Время он не уточнял? Я немного задержусь. Потом приду. — Какая бы Красотка не была, мне надо было предупредить о том, что ее ждет как наложницу принца.
Посланник с белесо-серебристыми глазами кажется, от подобной наглости оторопел. Но довольно быстро отошел, и удивляться перестал — насмешливо скривил красивые губы.
— Такая дерзкая? — нахально спросил он.
— Да ни капли, — искренне призналась я. — Просто есть такие уроды, что и ангела выведут из себя.
— Э-э, нет… С ангелами это не ко мне, я только приказы передаю. С ангелами это к Монашке, это она до полуночи поклоны бьет. А ты, девушка, сейчас пойдешь со мной к принцу!
Я не успела рот открыть, как ко мне в комнату ворвалась Красотка. Ее уже переодели во что-то прозрачное и короткое и даже перекрасили волосы в розовый цвет.
— Мне надо с тобой поговорить! — требовательно начала она.
— И я как раз хотела тебя найти… — произнесла я, измеряя холодным взглядом посланника. — Сейчас мы поговорим, и тогда я пойду к принцу!
— Ты будешь за это наказана, — раздраженно махнув рукой, отозвался чернокожий посланник и вышел.
Красотка небрежно отмахнулась от его угрозы:
— Не обращай внимания, здесь свободные нравы для женщин. Ничего тебе не сделают, ты бы видела, как местные дамы обращаются с такими как он…
Мне было непонятно, что значит: «такими как он», но переспрашивать было некогда — Красотка атаковала меня вопросами так, что у меня шанса не было слово вставить:
— Откуда ты знаешь принца? Почему он так к тебе внимателен, почему у тебя отдельная комната, а меня заперли в общей комнате в гареме. Говори!
— Я подружилась с ним на ферме у Георга, он служил в подвалах. А то, что он внимателен… Всего лишь маска, чтобы показать как он круг, а другие глупы. А отдельную комнату мне дала его тетя, к принцу это не имеет никакого отношения.
— Серьезно? С каких бы дел она тебе ее дала? И откуда взяться принцу у Георга в подвалах? — недоверчиво прищурившись, отозвалась на мой рассказ Красотка.
Я устало пожала плечами:
— Понятия не имею откуда. Его тетя отнеслась ко мне очень по-доброму. Накормила-напоила кофе, ну и остальное… Почему она такая добрая — я не знаю, говорю, как есть.
— То есть, теперь ты успешно втерлась в семью принца… — измеряя меня пронизывающим взглядом, странным голосом резюмировала свои выводы Красотка.
Я опасалась, что она опять начнет обвинять и ругаться, но на это раз она меня удивила. Она заплакала.
— Какая я неудачница… Ты даже здесь сразу устроилась по высшему уровню, а я… Я нигде и никогда была не нужна! Ни отцу, ни Георгу, никому!.. Никто и никогда не сказал мне, что я ему дорога, что он боится меня потерять… Даже отец, который, по словам Георга, стал проявлять «трогательное» волнение, только когда меня похитили торговцы и продали в «Школу Красоток». А до этого он жил словно меня никогда не было, а замечая дочь, папочка устало вздыхал, словно чувствуя непомерную тяжесть. Даже из той школы меня выкрал Георг, а не отец. Я тогда решила, что хоть ему необходима. Пыталась стать полезной, но он презрительно отмахивался, чем убил всю надежду, что хоть кому-то я в этом мире нужна. А раз не нужна… то и они мне не нужны! Никто не нужен!
Я смотрела на нее и молчала. Неужели Красотка думает, что такое пояснение может оправдать ее попытки оклеветать, предать или покалечить? Но смысл сейчас ей об этом говорить, она всего лишь начнет защищаться и меня не услышит. Так что я облегчила жизнь нам двоим — просто промолчала.
— Может, если бы у меня была мама, но она погибла, когда мне было два года, я и лица ее не помню. Ничего не помню.
Я отвернулась. Мое ожесточенное сердце сейчас такие доводы не принимало. Как многие теперь, я тоже росла без мамы и не под боком у заботливого Георга, а в детском питомнике, но сейчас у меня просто не хватало великодушия ее полностью простить. Она горько рыдала, ладонями вытирая крупные слезы и никого не видя вокруг.
Вдруг осознала, что ко всему у меня просто нет сил, не то что ее утешать, а просто про себя жалеть. Но предупредить ее, я должна:
— Я хотела с тобой поговорить о гареме. Мне сказали, что ты согласилась... Только они тебе не сказали, что…
Меня гневно перебили:
— У тебя хоть грамм совести есть?! Зачем ты мне так откровенно завидуешь?! — гневно вспыхнула Красотка.
Озадачено потерев лоб, я устало выдохнула и поняла, что у меня нет сил, не только ее утешать, понимать ее логику, но еще и терпеть… нет, даже просто находиться рядом!
— Что? Завидую? Я тебя предупредить хотела! Тебе…
Красотка вновь меня перебила:
— Ты настоящая дрянь! У тебя всегда все есть, а ты!.. Еще и на меня замахнулась!.. Когда же ты лопнешь от жадности!
Красотка гневно развернулась и ушла.
Я села на кровать, сцепив руки на груди, измерила дверь равнодушным взглядом.
Запал ненависти вчерашнего дня исчерпан, и навалилась полная апатия.
Плевать на все. Абсолютно. Пусть хоть все вымрут. И я в том числе.
Вдруг дверь с размаху распахнулась, и с грохотом ударившись о стену, отскочила.
В дверном проеме в бешенстве стоял принц Марко, за ним два амбала в серой броне. Однотонно серые пластиковые комбинезоны со странными ошейниками, сверху шлем, закрывавший не только затылок и макушку, но еще и лицо. Все укрыто броней, — из-за чего охранники принца смотрелись как какие-то причудливые механизмы.
Игнорируя злобный взгляд принца, — да плевать! Мне сейчас на все плевать! — я с отстраненным любопытством осматривала серых воинов.
— Я послал к тебе смотрителя гарема, чтобы он любезно привел тебя, но ты проигнорировала мою просьбу. Теперь я пришел за тобой сам.
Медленно оторвав взгляд от солдат за его спиной, я безучастно посмотрела на принца.
Странно, сейчас я даже ненависти к нему не испытывала, только равнодушие.
Он кивнул и два «пластиковых» амбала ворвались в комнату, грубо схватив меня под руки, и куда-то повели. Мои ноги то и дело не доставали до пола и болтались в воздухе, словно у вязаной мягкой куклы, одной из тех, что мне на память подарили дети.
Процессия, принц, два охранника и я, почти переносимая на руках, двигалась недолго: просто спустились по лестнице и, миновав небольшой коридор, вошли в зал, где вдоль стен в декоративных нишах из темного дерева стояли обезличенные «пластиковые» стражи.
Восемь мужчин. Все полностью вооружены. Интересно, зачем?
Меня совсем не волновало, куда и зачем меня тащат, отчего-то эти воины принца меня интересовали намного больше, чем позолоченные потолки и прочая рукотворная красота места, в которое меня доставили.
Это, конечно, не вчерашний огромный великолепно украшенный зал, где между полом и потолком мог без проблем влезть трехэтажный дом, но и здесь было на что посмотреть: деревянная отделка стен, позолоченная кожа, натянутая между резными украшениями, я забыла, как эта красота называлась, Кордова* кажется, и древнее оружие на стенах… Посередине на большом прямоугольном ковре бежевых оттенков стоял стол со стульями, а перед ними большое светло-коричневое кресло, оббитое очень мягкой на вид кожей. Мне тут же захотелось ее пощупать.
*Кожа Кордова – кожа, специально выделанная и декорированная, для оформления интерьеров. Позолоченная или посеребренная кожа поставлялась в Европу Кордовским Халифатом с XI в. Кожа гофрируется и украшается золотом, серебром или цветной росписью, а затем вручную затемняется.
Оглядевшись, наконец, я обратила внимание на принца. На этот раз он был в черном, серебряные вышивки на его рубашке благородно сверкали по бокам. Темные волосы были короче, чем те бесцветные пряди, что он носил на ферме. Глаза были темно-карими, а враз посмуглевшее лицо старше и четче.
Он прошел к середине зала, где стояло то удобное кресло. Краем сознания я отметила, что единственно, что в нем не изменилось: шагал он знакомо, уверенной поступью солдата.
По знаку принца бронированные амбалы поставили меня на ноги, и вышли из зала.
Принц сел в кресло из мягкой кожи и начал допрос:— Итак… Ты должна мне ответить, куда делись все люди с фермы?Я склонила голову на бок и безучастно отозвалась:— Это может знать только хозяин.— Хорошо, куда делся хозяин?— Убили? — Я подняла брови, словно размышляя. — А может кто-то приказал заразить их бешенством? А может… их похитили конкуренты? — Я изобразила огромные испуганные глаза, а потом криво усмехнулась.Марко на мою мимику не реагировал, но все же ответил:— Захват ферм производит мой генерал, я не вмешиваюсь в тактику, если ты о бешенстве. Итак, где хозяин?Я хмыкнула и отвернулась:— Логичней тогда спрашивать у генерала, раз он лично производит захват ферм.— По моему приказу он привез мне трупы тех, кого обнаружили на ферме. Четыре охранника и четыре древние старухи, — и никаких признаков команды Георга. Куда делись о
Ивета— Не боишься? — прищурился принц. — Все равно будешь до последнего его защищать и выгораживать?— Боюсь? Нет. А чего такого я могу рассказать тебе, жившему на ферме все это время кроме трех последних дней? — Я в недоумении пожала плечами. — Ты участвовал почти во всех моих аферах. Мы вместе спасали Георга, вместе отбивали атаку твоего генерала, вот только за лекарствами не ездили. Но там ничего интересного не было, на нас напали, Георг отбился, и мы вернулись домой.Принца, как и ожидалось, ничего из моих слов не проняло:— Что с кораблем? Когда он отплыл?— Да то же самое, что и с вертолетом: не плавала, не летала, моря никогда не видела, вертолеты и самолеты видела только в кино, и так далее. Так чего мне бояться? Что изменит этот твой наркотик?— Боец, покажи, что с ней будет!— Охранник, стоявший позади, приставил кончик огромного ножа к
ИветаПринц отпустил служанку у двери, и обратился ко мне:— Хорошо, как закончишь есть, сядь сюда на диван.Я быстро опустошила бокал, и закончила с обедом. Потом поднялась и подошла к нему. Конечно, было искушение растянуть обед надолго, но так хотелось поскорее распрощаться с принцем и остаться одной, что я не стала тянуть.— Прекрасно. Я слушаю. — Вздохнув с отвращением, села, но не близко, чтобы он мог ко мне прикоснуться.Марко криво усмехнулся:— Я тебе настолько противен?— Даже не сомневайся, принц!— Обычное упрямство. Лучшего объяснения не придумала! — рассмеялся принц Марко. — В этом деле ты достигла небывалых высот. Кстати, с каких это пор ты обращаешься ко мне так официально? Помнится, когда ты приносила кровь в подвал, то обращалась ко мне дружески.— Я приходила к Жоржу, а не к Марко. — Устало отозв
Прошла неделя, все шло хорошо: принца не было, мои охранники почти не появлялись рядом, девушек из гарема я нигде не встречала, Красотку и ту не видела.Чтобы пройти к моему убежищу на чердаке, надо было миновать длинный коридор через верхний этаж, там я столкнулась с тетушкой, которая отдавала распоряжения невысокому упырю, пожилому мужчине в возрасте дяди Семена:— Вывести всех детей из барака, — приказала она.— И здоровых? — уточнил ее помощник.— Всех детей! И сжечь все, что внутри барака!Я хотела, поздоровавшись, пройти мимо, но тут вдруг подумала, что чем я отличаюсь от «Красоток», тот же балласт: бездельничаю и бездарно провожу время. Это неправильно.Я подошла к тетушке и спросила:— Могу чем-то помочь?— Нет. Там нужен только врач. Дети заболели.— Я не врач, но одно время помогала настоящему доктору. Давайте, я их осмотрю?Тетушка недоверчиво
Ивета— Ты обладаешь каким-то странным свойствам, те, кто тебя узнал, готовы положить весь мир и свою жизнь к твоим ногам…— Угу, бегут и падают «весь мир и жизнь выложить»!.. Что-то я никого под ногами не вижу. Заканчивай, а? — Я скривилась и отвернулась. Ну, «радость», угу: проснуться от того, что над тобой навис принц-упырь, а затекшее и скрюченное, заключенное в кресле на ночь тело болит как избитое.Он уже вторую неделю периодически мучает меня своими ночными визитами, которые для меня заканчиваются сном в кресле. Я вообще не люблю, когда мне спать мешают, а потом по утрам еще и чушь несут.Марко мило поинтересовался:— Почему ты не любишь, когда тебе говорят приятные вещи?Я противным голосом отозвалась:— Ты хочешь сказать, почему бы тебе, Ивета, не ловиться на всю эту сладкоголосую бредятину, которую так обожают другие? И которую я так
Июль начался с гроз. Я пробыла в замке почти месяц, постепенно привыкая и знакомясь с местным населением. Луиза и тетушка относились ко мне доброжелательно, правда, каждая по-своему. Тетушка заботилась обо мне как о родной. Луиза перестала насмешливо фыркать при моем появлении.Еще поварихи и служанки отчего-то стали ко мне очень благосклонны. Стоило мне появиться на кухне, кто-то из них обязательно угощал меня чем-то вкусным, из того скудного рациона что был у них: то кусочком яблока, то долькой огурца. Чем было вызвано это расположения, я не знала. Как и то, как теперь кланялись при встрече служанки, до этого меня не замечавшие, как и те, кого я видела впервые. Это было удивительно.Но не все относились ко мне доброжелательно.Некоторые досаждали, например, Дэн, второй охранник, иногда и любимые наложницы принца. Я не знала причины их раздражения, возможно, это Красотка что-то им наговорила, может быть, кто-то из слуг сообщил, что принц меня выделяет, и это вы
С огромным удовлетворением услышала позади как, ругаясь, принц избивает управляющего, и как тот в качестве аргумента защиты обвиняет меня в ошибке. Я слышала ответный рык принца.—Перестань скулить!— злобно оборвал его Марко.— Перестань ныть и жалеть себя, урод!Послышались новые звуки ударов.Мало ему, мало! Я и не подозревала, что настолько кровожадна. Но мне хотелось, чтобы Марко переломал ему все кости по одной, чтобы тот хоть немного почувствовал, как это, страдать, как те несчастные, кого он мучительно годами убивал извращенным образом.Я подошла к небольшому кирпичному домику у массивных ворот. Охранники принца, которые болтали, пили кровь и хрипло смеялись, устроившись вокруг стола, разом ко мне обернулись.— Принц приказал срочно идти к нему, — сухо сообщила я, и вышла.Потом подошла к машине, на которой мы приехали сюда, забралась внутрь и затихла.Довольно скоро сюда пришел Ма
ИветаРасследование проводил Марко, я больше не учувствовала в этом ужасе. Принц и не настаивал, чему я была безмерно рада.Возможно, в такой момент Марина бы не скрывалась, и взяла всю тяжесть проблемы на себя, (там же несчастные люди, это понятно), но, даже осознавая, насколько я слабее и малодушней, чем она, просто спряталась в машине, ожидая возвращения принца и его охраны.Закрыв ладонями лицо, я старалась больше об этом не думать. Изгнать тот ужас из головы… Но это невозможно. Укрывшись в машине, я продолжала видеть перед собой искаженные болью лица… Осознавать, как медленно и верно их убивали… Да еще и понимать ради чего!!Мне казалось, что еще немного, и от боли и несправедливости… я просто сойду с ума!Все… Даже не стану спрашивать, что Марко сделает с несчастными. Не хочу слышать ответ. Не хочу знать об их гибели, потому что иного выхода нет.Именно здесь, сидя в маш