ШЕСТАЯ ГЛАВА. РАССКАЗАТЬ ДРУГУ

Артур

 Я проснулся от оглушительного топота копыт, громко бьющего в уши. Казалось, кони бежали прямо над головой.

Какой глупец привел коня в спальню?!

 С трудом расклеив веки, не отрывая головы от подушки, недовольно огляделся. Никого. Так, а где ко... Бред какой-то...

 На противоположной стороне улицы раздался дробный перестук, услышанный мною раньше. Его ускорил окрик кэбмена.

 Да, несмотря на весьма свободный образ жизни, такого еще со мной не было... Я решил встать.

 — Проклятье! — Скривившись, с адской головной болью я рухнул на подушку, не сдержав стон.

Так… Пока неподвижен, чувствую себя сносно, но стоит мне пошевелиться, как на голову кидаются все черти ада, терзая ее своими раскаленными трезубцами.

Подавляя желание остаться в постели навсегда, с огромным трудом стал подниматься, как вдруг в мою голову ворвалась ужасная мысль. От ее "толчка" я дернулся и... со всего маху воткнулся лицом в деревянный столбик кровати!

 К нетерпимо болевшей голове добавились разбитая бровь и скула.

От высказанных пожеланий, верно, покраснел сам сатана и его присные. За всеми этими "проблемами" шальная мысль, наделавшая столько бед, куда-то испарилась.

 С закрытыми глазами и огромной "деревянной" головой я мужественно сполз с кровати, чтобы добраться до колокольчика и вызвать камердинера.

Этот проклятый колокольчик так не вовремя куда-то задевался!

 — Дже... Джек!

 — Ваша светлость? — Ко мне почему-то заглянул дворецкий Джон, пожилой слуга моего отца, нянчившийся со мной в детстве еще в родовом имении.

 — Мне надо что-то от головы... и теплой воды искупаться.

 — Да, ваша светлость... Сейчас же прикажу горничным сделать для вас ванну и принести мазь от ссадин.

Я скривился, заранее предвкушая еще более неприятные ощущения после всех процедур.

 Джон ушел, но тотчас в комнату, пыхтя, влетела моя экономка — мисс Лили, милый заботливый "колобок", как я называл ее в детстве.

 — Артур! Негодник!

 Моя бедная голова усиливала звуки в десять раз, бурно сопротивляясь надвигающемуся разговору. Схватившись за уши, я скривился.

 — Мальчишка! Что ты делаешь! Жаль, нельзя тебя выпороть как в детстве! — Произнося эти грозные слова, она ловко положила мне на голову ледяную салфетку, чем вызвала мою пожизненную благодарность.

Продолжая ворчать и грозить страшными карами вплоть до Божественных, мисс Лили налила мне в бокал ледяной воды с лимонным соком и какими-то травами, и заставила залпом выпить, мгновенно утихомирив пылающее нутро. Я поклялся всеми святыми, что подобных экспериментов с коньяком и прочим горячительным больше повторять не буду.

 — ... Да если бы отец видел, он бы выдрал тебя на конюшне! Бедная твоя матушка!

 Не вслушиваясь в обвинительную речь мисс Лили, я наслаждался отступившей болью и относительным покоем.

 — Сейчас, искупаешься, попьешь горячего сладкого чая и будешь как огурчик!

 — Спасибо, Коло... мисс Лили, ты вновь спасла меня!

 Со стоном осторожно стал вставать с кровати. Мисс Лили помогла мне раздеться и залезть в готовую ванну с мыльной пеной, как делала когда-то в детстве.

 Я в благодарность поцеловал ее в щеку и развалился в теплом блаженстве воды. Экономка утерла слезы своим белым фартуком и, выходя из комнаты, жалуясь непонятно кому, прошептала:

 — Была бы жена, разве она позволила ему так себя мучить! — Лили с осуждением покачала головой.

И она об этом, я скривился! Жена, невеста… вот заладили, хоть бросай все и женись!

От этих слов я подскочил как ошпаренный, вылив половину воды на пол. Нервно выпрыгивая из ванны, я наступил в теплую лужу и, поскользнувшись, поехал на одной ноге. От бОльшего позора меня спасла ручка кресла, за которую я судорожно схватился дрожащими руками, предотвратив великое падение.

 Ругаться сил не было, от происшедшего боль вернулась с прежней силой, раздавливая голову.

 Да, именно слова мисс Лили напомнили мне вчерашний вечер: матушка, гнев, «девица-вроде как кавалерист», помолвка, свадьба! Нет, девицу как-то по-другому звали.

 Я в голос застонал.

 — Что я натворил!

 С улицы раздавалась брань торговок цветами, не поделивших покупателя. Я сидел на полу в глубоком шоке, позабыв, что надо одеться...

 — Господи, помоги все вернуть обратно! — отчаянно шептал я, упершись головой в холодную стену. — Я даже лица ее не помню! Зачем...

 Раздался грозный голос полисмена, утихомирившего истошно орущих торговок. За окном разом стихло.

Надо будет перебраться в комнату для гостей, ее окна выходят на маленький палисадник во внутреннем дворе.

 Часы на каминной полке, отбивавшие барабанную дробь отдававшуюся в висках, показали одиннадцать часов...

 Я вновь схватился за голову, как я мог забыть о визите к графине!

Боже, за что?!

Вставая с пола… медленно поднимаясь с помощью стены, я чувствовал себя взбирающимся на эшафот.

 ***

 В двенадцать часов дня я уже стоял на пороге дома Торнхиллов.

Прибыв сюда, отчетливо понял, что мои вчерашние планы не заходили дальше этого. Я представлял себе, как отреагирует матушка на столь спешную помолвку, и то, как покажу неподходящую ни по каким параметрам мисс Дункан шокированной графине. И все...

 Дворецкий в особняке Торнхиллов, забравший трость и шляпу, закончив равнодушный осмотр моего лица, наконец, объявил хозяйкам о прибытии лорда Инсбрука. Получив разрешение графини, нахальный дворецкий провел меня в гостиную.

 — Прошу следовать за мной, милорд, — проговорил он, не удосужившись поклониться, как следует. — Ее светлость ждет вас.

 Леди Торнхилл сидела в несколько старомодной, но великолепно обставленной гостиной, выходящей окнами на улицу святого Петра, одну из самых спокойных улиц Лондона, с элегантными домами и солидными соседями.

 Я оценил сразу, что бабушка моей невесты отлично выглядит для своего возраста: стройна, прекрасно одета, и даже новомодный тюрбан, прикрывший ее благородную седину, выглядит на ней органично.

 — Добрый день, леди Торнхилл, — вежливо поприветствовал я, почтеннейшую старушку.

 — Спасибо, что пришли, граф. Проходите, садитесь. У нас впереди важный разговор.

 Поблагодарив графиню, я опустился на небольшой диванчик, оббитый генуэзской парчой.

 — Чаю?

 Вежливо отказался, в данный момент я чувствовал себя крайне опустошенным. И был уверен, что даже вид еды вызовет во мне бурное отторжение.

 — Должно быть, скверное самочувствие после вчерашнего... — проницательно заметила старушка и, элегантно повернувшись, взялась за колокольчик, стоявший на столике рядом с ее диваном.

 — Я взволнован согласием вашей внучки, после оказанной мне чести... – возвышенно, но прохладно начал я.

 — Я в этом не сомневаюсь, — недовольно проговорила леди Торнхилл, приподнимая свой лорнет и грозно направляя его на меня словно дуло дуэльного пистолета.

 Первый вопрос подрубил на корню все мои намерения повести разговор по-своему — то есть, по возможности огибая самые острые моменты.

 — Как тебе удалось так быстро ее очаровать? — Вот мне и припомнили детские проказы в ее поместье, где мы как-то гостили с матушкой.

 Я желчно усмехнулся.

 — Для меня это никогда не являлось проблемой. Зато всегда я самоуверенно полагал, что сойду в могилу холостяком, — скрывая горечь, сказал я. — Но как видите, женюсь, несмотря на мезальянс...

 — Не забывайся, Артур! Ты говоришь о Джулиане, — раздраженно отрезала старушка. — Моей единственной внучке и наследнице рода Торнхилл! Я ее очень люблю. И мне неприятна мысль, что сыграв роль которую ты бездушно для нее задумал, она станет еще одной из тысяч брошенных тобою женщин, Инсбрук. Имей в виду, я не потерплю этого!

 — Вы когда-нибудь слышали, чтобы я принуждал какую-то женщину? – нахально, нарушая все приличия, спросил я. — И к тому же, мы вроде говорим о свадьбе? — Я насмешливо поднял одну бровь, в душе надеясь разозлить графиню так же, как она меня.

 — В любом случае, знай, я предложу Джил разорвать вашу поспешную помолвку... — Нервно пообещала графиня.

 — Боюсь, что у нас уже нет выбора! — твердо сказал я миледи, поджавшей в гневе губы.

Думая о сложившейся ситуации еще по дороге к дому Торнхиллов, тогда и решил, что ни за что не проиграю это пари, будь эта леди даже длинноногим жирафом!

 — Объявление о нашей помолвке уже отправлено в Таймс и будет скоро опубликовано.

 — Да, видимо, так, — спокойно согласилась графиня. — Но скандал, связанный с расторжением столь странной помолвки, для меня не имеет значение, как и для тех, кого привлекает огромное состояние девушки.

Она высокомерно улыбнулась:

 — Она сможет выйти замуж и после трех скандалов с помолвками!

 Я тяжело вздохнул, рассматривая кружевной воротник графини.

 Моя жизнь в последнее время стала чертовски скучной. Сезоны, парадом однообразия один за другим после восьми лет, прошедших после окончания Итона, утратили всю привлекательность.

 Вероятно, Провидение услышало мои жалобы на скуку и решило все поправить...

 Нашу гневливую беседу прервала запыхавшаяся служанка, появившаяся с полным подносом. На нем стоял высокий серебряный чайник из тех, что привозят из Индии, и такие же чеканные тарелочки с пирожными и печеньем. Чашки на другом подносе несла пожилая служанка.

Принимая от молоденькой прислуги чашку, графиня спросила:

 — Летти, Джулиана еще спит?

 — Нет, ваша светлость. Мисс Дункан позавтракала и чуть свет поехала, как она выразилась — "тренироваться". Она "осваивает"... — На этом слове, рыжая девушка с огромными веснушками запнулась, как бы проговаривая его про себя, — Да... до сих пор, в общем, мисс на конной прогулке! — закончила она гордо, тут же не к месту захихикав.

 Графиня, сдерживая улыбку, спросила нахалку, которой видно никто не говорил как должны вести себя приличные слуги:

 — Летти, что еще я не знаю? — Она говорила с ней как с ребенком, а не со скверной прислугой! Я был возмущен.

 — Уезжая, мисс Дункан сказала, что ей осталось еще совсем чут-чуть, и она научится сидеть в седле как влитая... — Щеки девушки раскраснелись, и она уже вне приличий громко и весело закончила: — Видимо на это "чуть" ей не хватило времени с рассвета до полудня.

 Вот, что значит — в доме нет хозяина! Нахальная прислуга, никакого уважения к хозяевам и гостям!

Припомнив свое появление на пороге, добавил: тут что служанки, что дворецкий никуда не годятся!

 Графиня, смотря в этот момент на эту веснушчатую мисс "нахальство", улыбнулась и сказала:

 — Свободна, Летти, спасибо.

Та, еще раз хихикнув, сделала книксен и убежала.

 Тут я вспомнил, как меня сегодня ругала мисс Лили и усмехнулся... Мой гнев значительно поутих. Даже стало весьма неловко за столь высокомерные мысли.

Я мягко отодвинул от себя чашку из тонкого китайского фарфора с остывающим чаем, ожидая, когда графиня начнет свой важный разговор.

 — Лорд Инсбрук, вы мне так и не ответили, что послужило причиной вашего в большой степени внезапного порыва. Романтика? Месть?

 — Леди Торнхилл, мне почти тридцать лет, у меня есть крупное имение и не одно. Титул. И совершенно неподходящий наследник. Мне не все равно, что будет с теми, кто от меня зависит! — Это была правда. Правда, которая только что до меня дошла.

 — Это ничего не объясняет. Для подобного вы могли подобрать другую, более подходящую леди, или, в крайнем случае, начать ухаживать, как положено в таких ситуациях, и только потом объявлять помолвку на собственном бале в ее честь...

 Скептично на меня посмотрев, она допила чай и вновь аристократично повернувшись, позвонила в колокольчик. На этот раз девушка появилась быстро. Она ловко установила чашки и все тарелочки на массивный поднос, и также порхая, как и вошла, удалилась.

 В Лондоне ни одной сплетни не избежать и скоро графиня все равно узнает о пари.

 — Миледи, вынужден признаться, что мною двигал азарт. Я самым низким образом заключил пари, что женюсь на вашей внучке, не взирая ни на что.

 — Что же послужило основанием для такого спора? — Холодом внезапно охрипшего голоса графини можно было потушить все горящие очаги Лондона.

 — Мое желание жениться...

 — И необычность моей внучки! — Это был не вопрос... Леди Торнхилл в свете боялись, она была умной и нетерпимой к подлости, всегда поступая в соответствии со своими принципами справедливости.

 Молча кивнул. Сейчас я даже не мог предположить, чем в дальнейшем может обернуться мой пьяный проступок, помноженный на откровенность. Но тут совершенно неэлегантно распахнулась дверь и с криком:

 — Бабушка, представляешь... — В гостиную ворвалась Джулиана, словно прохладный вихрь в жаркий день, избавив меня как минимум от неприятного разговора.

 Я сидел, прикрытый высокой диванной спинкой, украшенной по контуру планками красного дерева, благодаря этому девушке меня видно не было.

 — Я, наконец, научилась объезжать любую лошадь и наш грум, мистер Гарри, сказал, что в жизни видел всего нескольких мужчин владеющих этими навыками в подобной степени.

 Графиня, сразу смягчившись, похвалила внучку:

 — Джил, удостоиться похвалы от ворчуна Гарри — великая честь! На моей памяти, почти за тридцать лет, это вторая. Первая была, когда конные прогулки освоила твоя мама, — графиня уже улыбалась, вернувшись в прошлое. На ее лице появилась сеть морщинок-улыбок.

 — Она также удостоилась высокой оценки нашего грума. Как сейчас помню, он помог Пру спуститься с лошади и сказал: "Наконец, леди, вы настолько освоили конные прогулки, что можете спокойно ездить на осле!"

 Не Бог весть, какая шутка, но они от души рассмеялись. Было понятно, что графиня на миг позабыла обо мне.

 Оказывается, моя невеста еще и посмеяться любит. Джулиана быстро пересекла половину гостиной и склонилась поцеловать бабушку.

 Да, она была просто прекрасна в бархатной голубой амазонке и веселенькой шляпке с перьями, подобранной тон в тон. Ее каштановые локоны довольно сильно выбились из прически и, наверно, выглядели до неприличия небрежно, но ей так шло все это, что я, к удивлению, с удовольствием засмотрелся на будущую жену.

 Тут она заметила меня и внезапно куда-то исчезла веселая внучка Джил, передо мной вновь стояла холодная мисс Дункан из бального зала.

 Я легко поднялся с кресла и чинно поклонившись, поприветствовал ее как положено леди.

 — Лорд Инсбрук, рада видеть вас! — Противопоставив равнодушие в голосе, смыслу сказанного приветствия, ответила мисс Джулиана.

 Она сделала реверанс и, извинившись, пошла наверх, переодеться.

 Графиня тут же вспомнила, на чем мы остановились и, медленно повернувшись ко мне, стала испепелять гневным взглядом. Видимо, сейчас и решалась моя судьба. Шли минуты. Напряжение нарастало.

 Но тут, переодевшись с поразительной для леди скоростью, в легком дневном платье персикового оттенка и строгим пучком на голове, мисс Джулиана появилась в комнате, легко покачивая бедрами.

 — Это в высшей степени неприличная ситуация... — начала было графиня, но девушка вновь поцеловав ее в щеку, произнесла:

 — Бабушка, уже все решено, не переживай! Я же сказала, что мне лорд Инсбрук симпатичен и подходит в мужья.

 Она произнесла это так, что меня покоробила подобная приязнь с ее стороны... Сушеная вобла!.. Но тут я вспомнил, как эта счастливая девчонка влетела в комнату с прогулки и... запутался.

 — Хотелось бы, чтобы все было так... благополучно, как ты говоришь, дорогая, — вздохнула графиня, протянув руку мисс Дункан. Та улыбнулась, чтобы поддержать бабушку.

 — Значит, все неизменно? — уточнил я. — Тогда позвольте пригласить вас на прогулку, мисс Дункан. Вы, как я понял, предпочитаете конную прогулку пешей? Тогда завтра окажите мне честь прогуляться в Гайд-парке?

 Джулиана вежливо кивнула:

 — Великолепно. В семь утра вас устроит?

 — Да...

 — Буду ждать вас у входа, — вежливо сообщила Джулиана, сделав легкий книксен.

 — Хорошо... – Я коротко поклонился.

 Вот и все. Я незаметно выдохнул, ох, все позади. Медленно поднялся, поклонился графине и мисс Дункан и вышел вон. Еще не дойдя до двери, услышал щебет молодой мисс по-детски хвастающей бабушке, какие па сегодня выполняла ее лошадка.

 Ни слова о свадьбе... И обо мне... Н-да...

 Хорошо, откровенно говоря, меня тоже не особо волновало, что именно эта женщина будет играть роль моей жены. Я дома почти не бываю, даже когда нахожусь в поместье вне сезона. И судя по ее реакции — это не очень расстроит мою, в будущем, жену.

 Вспомнив еще раз, как она радовалась тому, что научилась хорошо управляться с лошадью, я подивился тому, что начинаю воспринимать мисс Дункан по-другому. Непросто как еще одну знакомую мисс, а как личность.

 Но все равно где-то в душе засела настоящая обида... Предложи я любой леди в свете подобный вариант, она бы была счастлива!..

 Ладно, у этой мисс Дункан достойные манеры и поведение в обществе, значит, она превосходно устроит меня в качестве спутницы жизни. Да, вероятно так и будет!

 Привычка прогуливаться по улицам Лондона, чтобы успокоиться и подумать, давала возможность встречать тех, кого давно не видел… Эдмонда, например. Я улыбнулся.

 День выдался на редкость холодным даже для позднего октября. С момента, как покинул дом графини, я уже успел пройти два квартала к дому Клея. Надеюсь, успею до него добраться, пока не начнется дождь.

С опаской взглянул вверх, качая головой.

Все небо было затянуто тяжелыми свинцовыми облаками, и резкий пронизывающий ветер с радостью подгонял тяжелые темные тучи к Лондону.

 Сейчас я ощущал себя подобным облаком, несущимся прямо в объятия грозы... Грустные прохожие, закутанные поплотнее от пробегающего сквозь все преграды холода, не поднимая лиц, суетливо торопились кто куда...

 Навстречу мне шла маленькая семья: молодая женщина и маленький мальчик, одетые очень легко и совершенно не по сезону. Одной рукой — миссис тщетно пыталась запахнуть полы тонкой потертой накидки знавшей лучшие времена, другой рукой — крепко держала мальчика лет пяти в очень легкой одежде под теплым платком.

 Не знаю, что на меня подействовало, то ли особенно холодный порыв ветра, то ли грустный взгляд малыша, но я остановился. Галантно поклонившись миссис с малышом и приподняв шляпу, я обратился к ней с вопросом:

 — Сударыня, простите за беспокойство, подскажите мне, пожалуйста, как попасть на Хеймаркет?

 Она, робко остановившись, замялась, и, настороженно взглянув на меня, вежливо ответила хорошо поставленным голосом образованного человека:

 — Вам необходимо сначала выйти на Пелл-Мелл, а оттуда вы сразу попадете на Хеймаркет.

 — Благодарю вас, как попасть на Пелл-Мелл я знаю.

 Я наклонился к малышу и незаметно сунул в складки его платка золотую монету в пять гиней, потрепав за худенькую щечку, улыбнулся им обоим.

 Вежливо распрощавшись с замершей миссис, соблюдая всевозможное достоинство, я быстро отошел, ускоряя шаг. Даже перешел на другую сторону улицы, стремясь уйти как можно дальше, пока моя помощь не обнаружена.

 Позади раздался негромкий женский вскрик. Сюрприз найден. Превосходно!

 В отличном настроении я быстро двигался к дому Клея, довольный тем, что меня не остановили. Мимо промчалась громоздкая карета, едва не задавив торговавшего газетами мальчишку.

 Я энергично прошел еще несколько кварталов, встретив и раскланявшись с парой знакомых по Уайт-клубу, обдумывая, как достойнее провести последнее из времени отпущенного до свадьбы.

 Переходя дорогу, я собирался подойти прямо к дому друга, но тут запряженная взмыленной четверкой лошадей, закрытая черная карета, которая только повернула со стороны ближайшей аллеи, понеслась, рассекая лужи, прямо на меня!

 — Стой, шельмы!.. — кричал кучер обезумевшим лошадям, незаметно их... подгоняя.

 На миг я замер, всматриваясь в возницу: неопрятно одетого, со следами верной любви к алкоголю. Этот негодяй, заметив мое внимание, нагло ухмыльнулся полупустым ртом.

 Визг испуганных женщин, топот копыт, грохот кареты, несшейся на полном ходу... весь мир скрутился в один единственный миг, превратившись в сгусток растянутого времени.

 Я отпрыгнул. Не знаю, как мне это удалось, но даже не упал. Лихач, уверенно управляя распаленными конями, унесся прочь.

 Несколько выведенный из себя этим происшествием, я постучал тростью в дверь к Эду.

 Мне на удивление дверь открыл сам граф Клей, проворчав вместо приветствия:

 — Инсбрук, здесь висит колокольчик... — потом спохватившись, с участием поинтересовался. — Как ты? Отошел? Я думал, что ты до следующего утра не встанешь...

Я удивлено посмотрел на друга. Интересно, кого столь важного он ждет, что сам к гостям выходит?! Потом спокойно ответил:

 — Как видишь, я здесь. Был у графини Торнхилл, мы обговаривали подробности бракосочетания.

 Эдмонд молча осмотрел меня и спросил:

 — Что ты намереваешься теперь делать?

Я уверено заявил:

 — Использовать оставшуюся свободу по максимуму!