Всё ещё тяжело дыша, Риана подошла к столу и опустила на полированную поверхность нож.
— Не надо, — остановил её Маркус, — пусть будет у тебя. Тебе понадобится оружие.
— Но… — Риана хотела сказать, что оружие у неё уже есть, но осеклась на полуслове. Цебитар дал ей одежду — изысканную и дорогую, но поношенную, как и весь этот особняк. И Цебитар предлагал ей кинжал — с наградной гравировкой на лезвии и рукоятью, которая стоила больше, чем все остальные его подарки вместе взятые. Непохоже было, что тот — другой нож — мог бы принадлежать Цебитару…
Риана помотала головой, отгоняя несвоевременные мысли.
Она нерешительно опустилась на стул напротив Маркуса — патриций уже занял своё место.
Маркус отрезал себе ломоть бараньей ноги, лежавшей на самом большом подносе, и, отделив от него маленький кусочек, без аппетита запихнул в рот. По
Хотя многие из патрициев поддались соблазнам восточной роскоши, и центральные улицы Рима давно уже заполняли укрытые многослойными пологами носилки, Маркус предпочитал путешествовать верхом. Ему нравилось ощущать власть над животным, чьи мощные бока покачивались у него между ног.Город пересекало несколько гигантских аркад. Они имели один ярус, когда взбегали на вершины холмов, два этажа— когда пересекали эти холмистые склоны, три или даже четыре— когда на их пути возникали овраги или даже речные долины. По аркадам струилась вода, поступавшая из горных ледников. Риана, до того не слишком высоко ставившая умственные способности римлян, была этому лаконичному решению слегка удивлена.Императорский дворец располагался не так уж далеко от особняка Цебитара, так что дорога заняла не более получаса. Риана, получившая в пользование серого в яблоках коня из конюшни Цебитара, ехала у Маркуса за спиной. Увидев колоннаду, состоящую из двух десятков стройны
Идея посетить Термы пришла Маркусу в голову довольно внезапно— и основной причиной было желание увидеть Риану голой.Мысли об этом преследовали его частенько с самого утра, потому что Риана спала, не раздеваясь, и, просыпаясь в своей просторной кровати под шёлковым покрывалом, обнажённый Цебитар, потягиваясь, первым делом видел затянутую в броню многослойной одежды рабыню. Та, как правило, устраивалась на скамье около двери.У Маркуса была и собственная купальня, соединённая со спальней коротким коридором. Однажды Маркус попытался заманить Риану туда, но та смотрела на обнажённого даэва с таким ужасом, что Маркус впервые в жизни ощутил неуверенность в своей неотразимой красоте. Незаметно оглядев себя с головы до ног, он убедился, что с телом по-прежнему всё хорошо, но от задуманного вынужден был отступить— и просто приказал Риане отужинать с ним. Та нехотя сняла камзол и, устроившись на скамье возле бассейна, послушно принялась за трапезу. Всё в
В воздухе пахло гарью и розами. Тучи неподвижно висели над вечным городом.Маркус шёл вперёд, едва замечая лица людей и фасады домов. Мысли о смерти управляющего не давали ему покоя. Он знал этого человека семь лет, но Цебитара беспокоил не столько факт того, что теперь он потерял верного слугу— похоже, убийца всё же существовал. Но почему он был так близко и не нанёс удара— Маркус не мог понять.Он снова и снова перебирал в уме имена врагов. Любой в городе мог стать заказчиком. Значит, из города следовало уехать… но нет. Они не дождутся такого позорного бегства. Кем бы ни был убийца, он всего лишь пешка, фишка на доске. Он умрет, как и любой, кто захочет встать на пути у Цебитаров. И этот бой, как обычно, предстояло принять в одиночку.Маркус потёр глаза. Усталость… она не проходила. Проклятая императрица. Прежде он мог стоять в карауле по три дня— и оставался свеж для светских дел. Теперь светские дела выматыва
Темнота накрыла поместье Сантов чёрной паранджой. Оба— патриций и его рабыня— расположились в сумраке подворотни на противоположенной от его стен улице. Оба долго стояли, внимательно наблюдая за садом, прежде чем патриций заговорил.—Ты уверена, что пойдёшь одна? —вопреки обыкновению, в голосе Маркуса отчётливо звучало беспокойство. Он злился на самого себя, ведь твёрдо решил, что будет использовать для негласных поручений эту валькирию— а теперь не мог решиться отпустить её от себя на пару шагов.—Ты не привык доверяться другим, верно? —в губах Рианы отразилась насмешка, но глаза оставались серьёзны.—Хочешь, чтобы что-то было сделано— сделай это сам,— сказал Маркус сухо, отворачиваясь от неё.Риана покачала головой.—От тебя слишком много шума.«И слишком много жертв»,— добавила она про
Клемента накрывала на стол. Занятие было бессмысленное, но успокаивало её до некоторой степени. Она исподлобья смотрела на двоих, сидевших за столом, и девушку, с ногами забравшуюся в кресло. Разговор не клеился.— Клемента, ты не хочешь забрать свой подарок? — спросил Маркус язвительно.— Нет, — на сей раз Церера собиралась стоять на своём до конца.«Ты слышала, что валькирия входят в моду при дворе?» — сказал он. Но Клемента понимала так же хорошо, как и Маркус, что подарки Санта добра не сулили. Ей было жаль юную валькирию, но иметь под рукой живое напоминание о Санте она не собиралась.— Мне некуда её забрать, — сказала она. — Пока мы живём у тебя, все мы – всего лишь твоя свита.Маркус скрипнул зубами. Рабыня могла быть — и наверняка была — шпионкой. Вначале ему показалось хорошей идеей иметь под рукой агента Дариуса. Тем более, опыт перевербовки вражеских агентов у
—Здесь нас не увидят, а для нас поместье как на ладони,— Риана накинула другой конец плаща на ветку дерева и завязала узлом.Они стояли на небольшом утёсе над усадьбой. Забраться сюда было нелегко, а спрыгнуть вниз и добраться до владений Санта хватило бы пары минут.Дождь не стихал. Риана сделала из своего плаща импровизированный навес, закрепив его на ветвях, но было уже поздно— они с Маркусом промокли до нитки.Маркус достал из внутреннего кармана фляжку с крепким вином и, глотнув, протянул Риане. Та покачала головой.—Лучше бы нам иметь трезвую голову,— сказала она.—Лучше бы мне почаще иметь пьяную,— буркнул Маркус в ответ.Риану, кажется, только радовала непогода, а вот патриций с каждым часом раздражался всё сильнее.—Ты что, из бамбука? —спросил он.Губы Рианы скривились в едва заметной улыбке.— 
Риана стояла в тени и наблюдала, как открывается и закрывается входная дверь в особняк Флавиев. Далеко на востоке в сером мареве туч блеснул верхний край солнца. В третий раз прокричали петухи.Время для ограбления неудачное. Но, в сущности, какая разница, когда.Риана медленно двинулась прочь, стараясь, чтобы между ней и особняком всё время были густые заросли оливкового дерева. Она тихонько насвистывала про себя старую мелодию, слов которой почти не помнила.Кухонная дверь была открыта. Войдя внутрь, валькирия столкнулась нос к носу с молоденькой кухаркой. У той была смуглая кожа и чёрные курчавые волосы. Дикарка.Риана мягко улыбнулась. Кухарка улыбнулась в ответ. И когда приблизилась к валькирии, та резко сократила расстояние и, осторожно обняв девушку сзади, сжала горло предплечьем. Служанка пискнула и затихла.Риана двинулась дальше, стараясь больше не сталкиваться с прислугой. Один раз у неё не получилось. Хмурый управляющий, насупившись, ус
Луна роняла на город серебристые лучи, отблёскивая красным от вод Тибра, играя ими в струях городских фонтанов. Маркус стоял у окна и, глядя на город, потягивал из серебряного кубка сладкое вино. Патриций жалел, что проснулся так рано: делать ничего не хотелось, и голова была тяжёлая. Риана так и не вернулась, но напрямую обвинить Флавиев в краже рабыни Маркус не мог.Он долго стоял, прокручивая в голове варианты возможных действий, пока за спиной не хлопнула дверь и на пороге не появился Сант.—Я всё ждал, когда ты пригласишь,— сообщил он,— но ты плохой хозяин.Маркус отметил, что Сант стал ещё противнее, чем обычно, но ничего не сказал.—Что с тобой? —Сант поднял брови. —Где твой искромётный юмор? И, кстати, где твоя валькирия с нашими кольцами?—Опаздывает,— буркнул Маркус и отвернулся к окну. Он всматривался в темноту, в надежде разглядеть там тень в