Почти всю дорогу в машине Олеся молчала, если не считать нескольких коротких фраз, которыми она обменялась с Ликой. Но не потому, что волновалась или стеснялась, напротив, потому, что впервые за долгое время в ее мыслях воцарился полный штиль, спокойствие наполняло каждую клеточку ее организма, обесточив нервные клетки и лишив тело мало‑мальских импульсов. Она смотрела в окно вначале на мелькавшие встречные машины, затем, когда съехали с трассы, просто стала вслушиваться в шум дождя, который обрушился на них, стоило им лишь подъехать к поселку.
– Продолжает непогодиться, – тихо сказала Лика. – Вопреки всем прогнозам…
Олеся промолчала, но ей вспомнился тот вечер, когда она бежала из леса от Предсказательницы под колотящими по спине градинами. Судьба ли это или рок – возвращаться в эти места о
Полгода спустяНезнакомый город, закутанный вмантию смородиновых сумерек сзолотистыми прожилками света фонарей, нашептывал несны, асмело сулил новую жизнь. Тихое вкрадчивое шуршание ветра заокном немогло обмануть Олесю. Этобыл нескромный ветерок, осмеливающийся разве что наласковый поцелуй взатылок, идаже нехулиганистый задира, поднимающий воздушные юбки ивыворачивающий наизнанку зонты, этобыл настоящий ветер перемен, просыпающийся обманчиво медленно, носпособный одним порывом выдернуть изпривычной жизни. Этот ветер уже подхватил ее полгода назад, закружив вромантичном вальсе ее первых серьезных отношений, асейчас, сновым порывом, забросил вэтот город, соперничающий полюбовным настроениям сПарижем. Только вот причина приезда сюда была отнюдь неромантичной.Олеся перевела взгляд свисевшей настойке длякапельн
ПрологХолод сентябрьской ночи обнимал его заплечи призрачными руками, порывистый ветер, словно подкравшийся сзади шутник, дул взатылок иноровил залезть подзадернутую доворота ветровку. Ивсеже, несмотря нахолод, странный морок рассеивал внимание и окутывал полудремой, чтовданной ситуации было неуместно. Мужчина повел плечами, будто сбрасывая сних невидимые ладони, ивновь сосредоточился нанаблюдении. Где‑то рядом хрустнула ветка. Неужели мальчишки непослушались ипришли сюда? Если так, тозадаст он им трепки! Илиэто Лика? Снее тоже станется. Мужчина прислушался, нераздастсяли шороха шагов крадущегося человека. Но нет, все былотихо. Он сунул руку вкарман ивытащил смятую пачку сигарет. Ожидать просто так– скучно. Особенно если толком незнаешь, чего именно. Ноеслибы он небыл уверен в
Фотопортрет был таким большим, чторазмерами превосходил узкое оконце надругой стене. Такому портрету место вмузее, аневэтом деревенском домишке, вкрошечной спальне длягостей: молодая дама вбелом закрытом платье свысоким воротником ирозой укорсажа. Одну руку, обтянутую рукавом, она завела заспину, вторую положила наспинку стоящего рядом стула. Темные волосы, уложенные взатейливую прическу, открывали высокий лоб ималенькие мочки ушей. Возможно, всвое время дама исчиталась привлекательной, ноМарине ее лицо показалось отталкивающим. Скорей всего из‑за взгляда: темные глаза смотрели вобъектив настороженно исурово. Марина тутже вообразила, чтонеизвестная когда‑то была учительницей вдореволюционной гимназии длядевочек.–Ну,кактебе здесь?Марина, оторвав взгляд отпортрета, оглянул
* * *Алексей уже давно тихонько сопел, отвернувшись к«ковровой» стене, аМарина все крутилась безсна. Ейбыло неудобно, наполнитель матраса будто неравномерно сбился вплотные комки, подушкаказалась излишне плоской. Возможно, чтопричина ее бессонницы– внепривычно тяжелой еде. Марина почти никогда плотно неужинала, ограничивалась йогуртом илизеленым яблоком, атут, нагулявшись насвежем воздухе, даеще несмея возразить строгой хозяйке, умяла большую порцию омлета издеревенских яиц, дваломтя хлеба изапила все прохладным густым молоком. Ещеей недавали уснуть тревога истрах,– этоснею случалось, нонетак уж часто, только тогда, когда они сАлексеем смотрели перед сном какой‑нибудь «ужастик». Носейчас видимых причин длястраха небыло. Более того, этот день, нача
Дверь захлопнулась с громким стуком, заставившим Олесю испуганно вздрогнуть. Иследом наступила тишина, плотная, какватное одеяло, отрезавшая ее отвнешнего мира. Но ужечерез мгновение раздался звонкий стук капель, будто кто‑то оставил кран приоткрытым. Олеся настороженно огляделась втусклом, давящем наглаза свете единственной лампочки, висевшей подбетонным потолком начерном шнуре. Помещение оказалось маленьким, квадратным ипугающе пустым. Только посерым влажным стенам были протянуты трубы, изгибающиеся подпрямым углом иуходящие впотолок. Наодних трубах, потолще, Олеся увидела круглые краны. Изодного иправда сочилась вода, инаизвестковом полу образовалась кроваво‑ржавая лужица. Олеся невольно поежилась. Отстраха она дышала часто игромко, через рот, будто после быстрой пробежки. Ивэтой зловещей тишине, нарушаемой лишь ритмичным звуком к
Марину разбудило неприятное ощущение, будто кщеке приложили что‑то холодное.–Лешк, перестань,– неоткрывая глаз, злобуркнула она. Новответ Алексей незахихикал ивообще никак неотозвался. Марина легонько шлепнула себя пощеке, ничего наней необнаружила итолько после этого открыла глаза. Первое, чтоона увидела,– даму, глядевшую нанее с портрета неодобрительно и сурово. Отнеожиданности Марина вздрогнула, но постаралась успокоить себя мыслью, чтоэто Лешка, проснувшись раньше, повернул портрет какнадо.Зеркало, висевшее надумывальником избелого фаянса, безвсяких прикрас отразило синие тени подглазами иизлишнюю бледность, которую Марина обычно маскировала румянами. Собственный вид Марине непонравился, онаотвела отзеркала взгляд иоткрутила кран доупора. Чтобы пошл
Олеся проснулась какобычно, вполовине восьмого. Ярослав уже уехал. Вчера заужином он свосторгом рассказывал озапланированных наэто утро съемках загородом назаброшенном заводе. Олесе его азарт был понятен, новосторгов она неразделяла: ееудивляло, чтокому‑то нравится позировать вуснувших навсегда цехах среди голых кирпичных стен, строительного мусора ипроржавевшего оборудования. Ейненравилось окружать себя «мертвыми» вещами, даже срезанные цветы нелюбила. Никогда нехранила опустевшие баночки, флакончики, коробки итутже выбрасывала чашку, если натой появлялся скол. Ярослав частенько подтрунивал надэтим ее пунктиком избавляться отпотерявших презентабельный вид вещей, иногда сердился, когда его застиранная, нолюбимая майка отправлялась вмусорный мешок. НоОлеся оставалась непреклонной: улюбого предмета– ог
Наобратном пути Марина почти бежала, так, чтоАлексей едва заней поспевал. Онаоглянулась лишь раз ипоего нахмуренным бровям догадалась оего крайнем раздражении. Но,упрямо закусив губы, быстро шла вперед, зачастую даже непотропе, анапрямик погустой ивысокой траве, лишенной летней сочности иоттого колкой ижесткой.–Марина, дапогодиты!– окликнул ее Алексей, когдаона, желая срезать путь, свернула вполе. Она остановилась ипосмотрелананего свызовом, готовясь отразить нападки.–Ну,чего ты так разбежалась? Далеко мы уже отэтой усадьбы, будь она неладна. Несешься, будто затобой сто тысяч чертей гонятся! Чеготы?Марина еще сильнее сжала челюсти, потому что незнала, какисебе объяснить, почему забивший вдруг вовсе колокола инстинкт самосохранения заставил е
Полгода спустяНезнакомый город, закутанный вмантию смородиновых сумерек сзолотистыми прожилками света фонарей, нашептывал несны, асмело сулил новую жизнь. Тихое вкрадчивое шуршание ветра заокном немогло обмануть Олесю. Этобыл нескромный ветерок, осмеливающийся разве что наласковый поцелуй взатылок, идаже нехулиганистый задира, поднимающий воздушные юбки ивыворачивающий наизнанку зонты, этобыл настоящий ветер перемен, просыпающийся обманчиво медленно, носпособный одним порывом выдернуть изпривычной жизни. Этот ветер уже подхватил ее полгода назад, закружив вромантичном вальсе ее первых серьезных отношений, асейчас, сновым порывом, забросил вэтот город, соперничающий полюбовным настроениям сПарижем. Только вот причина приезда сюда была отнюдь неромантичной.Олеся перевела взгляд свисевшей настойке длякапельн
Почти всю дорогу вмашине Олеся молчала, если несчитать нескольких коротких фраз, которыми она обменялась сЛикой. Нонепотому, чтоволновалась илистеснялась, напротив, потому, чтовпервые задолгое время вее мыслях воцарился полный штиль, спокойствие наполняло каждую клеточку ее организма, обесточив нервные клетки илишив тело мало‑мальских импульсов. Онасмотрела вокно вначале намелькавшие встречные машины, затем, когда съехали страссы, просто стала вслушиваться вшум дождя, который обрушился наних, стоило им лишь подъехать кпоселку.–Продолжает непогодиться,– тихо сказала Лика.– Вопреки всем прогнозам…Олеся промолчала, ноей вспомнился тот вечер, когда она бежала излеса отПредсказательницы подколотящими поспине градинами. Судьбали это илирок– возвращаться вэти места о
Боль растворилась кночи, расползлась потелу тонким маревом, нестолько мучая, сколько одурманивая, затуманила сознание ивыпила остатки сил. Олеся лежала наподушках, равнодушная ковсему, даже кгневу Ярослава, идумала отом, чтоскоро она никогда больше небудет испытывать боль. Сейчас ей было совершенно нестрашно уходить вдругой мир, лихорадило только отнезнания точного времени. Когда? Завтра? Послезавтра? Илиуже сегодня? Ярослав тоже это чувствовал– ееконец, только вотличие отнее метался подому, подобно зверьку вохваченной дымом комнате, ивыплескивал свой страх вовспышках гнева.Онаневинилаего. Невинила его зато, чтоон сорвался приОлеге ипотом набросился супреками нанее, распластавшуюся накровати иеле живую отболи. Онметался изванной вкомнату т
Онидолго сидели вкафе, вкотором ужинали иобедали накануне. Готовили тут хорошо, цены были несравнимы смосковскими, порции тоже приятно поражали размерами. Пока Олег уплетал вторую порцию отбивной скартофельным пюре, заедая все салатом изапивая простой водой, Лика внимательно изучала привезенную им папку.–Вкусно как!– судовольствием выдохнул он, отодвигая пустую тарелку.– Давно пюре неел, даеще чтоб такое– домашнее.–Жениться тебе надо, Бойцов,– меланхолично произнесла Лика, неотрывая взгляда отраспечаток.– Будешь приходить домой, атам тебе– отбивные спюрешечкой.–Ещенефакт!– поморщился Олег.– Мояэкс готовить нелюбила инеумела, даром что мамашка ее такие кулебяки спирогами заворачивала! Еслибы заранее з
–Такая история приключилась сомной,– закончила она свой рассказ. Олег все это время слушал, неподнимая взгляда иделая какие‑то пометки взаписную книжку. Какое‑то время он продолжал что‑то записывать, тогда какОлесю мучили сомнения: невысмеетли Олег ее историю? Чтовее рассказе показалось ему слишком неправдоподобным, ачто, наоборот, заслуживающим внимания? То,что он делал пометки, внушало надежду, чточто‑то вее словах его зацепило.–Пока немогу понять, имеетли отношение этот рассказ проПредсказательницу ктому, чтотворится вусадьбе,– признался Олег.– Если честно, похоже насказку.–Выможете мне неверить. Ноя рассказала лишь то, чтослучилось сомной.Отпережитых вновь старых событий иволнения, чтоОлег может ей неповерить, бол
Санаторий Дарьино. 1998годВтот вечер Олеся неотправилась, какобычно, вбиблиотеку, а, воспользовавшись свободным временем, сбежала влес. Никогда еще вжизни она несовершала иболее мелких проступков, ауж натакое правонарушение, каксамовольная отлучка стерритории, ейказалось сродни преступлению. Онадрожала отстраха, чтоее кто‑то окликнет: чтосказать, если ее спросят, куда изачем она направляется, Олеся так инепридумала. Нодругого шанса узнать, чтонаходится завторой дверью, больше небудет: смена заканчивается через несколько дней, родители увезут ее вгород, иона никогда несможет найти Предсказательницу. Аей очень важно было попросить дать ей шанс открыть вторую дверь иизменить свое кошмарное будущее.Никто ее неокликнул, никто невстретился попути, чтосамо
Понедельник начался сприятного: изархива пришли запрошенные Олесей сведения. Само письмо отличалось телеграфной краткостью, авот вложение содержало несколько внушительных файлов. Олеся распечатала все документы, переплела дляудобства листы впапку‑скоросшиватель и, севнаширокий подоконник– свое излюбленное место,– погрузилась вчтение. Этим утром Ярослав уехал поделам, потому никто немог отвлекатьее. Впоследнее время брат, если небыл занят работой, проявлял оней излишнюю, поее мнению, заботу. Вотивчера он заявил, чтонашел еще какого‑то врача изаписал Олесю наприем. Дабы неспорить, она согласилась посетить эту клинику, хоть это иказалось ей уже потерей времени. Сама Олеся считала, чтоЯрослав неправильно расставляет акценты. Имнужно сосредоточиться натеме усадьбы ипоисках человека, который ребенком оказался вм
Кночи значительно похолодало. Похоже, осень решила предъявить свои права никак неуходившему лету ивызвала наподмогу сильный ветер. Странный морок рассеивал внимание, окутывая полудремой, чтовданной ситуации было совсем неуместно. Олег повел плечами, будто сбрасывая сних невидимые ладони, ивновь сосредоточился нанаблюдении. Решение прийти ночью кусадьбе он принял самостоятельно, предупредив остальных членов группы, чтоотправится один. Лике нужен здоровый сон, чтобы восстановить силы. Амальчишки вэтот раз скорее могут помешать, чемпомочь. Даирисковать их юными жизнями Олег несобирался. Этоднем он мог держать все более‑менее подконтролем, аночью… Аночью мир поворачивается другой стороной, становится агрессивней иопасней. Ноименно потому, чтоночной сумрак срывает замки ссекретов ираспечатывает тайны, Олег ирешил приехать
Желание посетить пугающую ее усадьбу возникло внезапно и остро. Марина еле дождалась утра и, едва Алексей открыл глаза, заявила ему освоих планах. Леша нестолько удивился, сколько обрадовался: этаусадьба тоже недавала ему покоя, ноинтересы уних, увы, были разными. Егобыл «общественным»– восстановить историю старого поместья, предать ее огласке итем самым привлечь внимание кумирающему историческому памятнику. Ееже интерес носил личный характер: Марина все больше ибольше чувствовала связь сэтим местом, оноее, несмотря настрахи, будто звало.После того какАлексей предположил, чтоона когда‑то уже была вэтих местах, Марина позвонила маме испросила, неотправлялали она ее когда‑нибудь всанаторий.–Азачем тебе?– спросила мама после паузы.–Мнекажется, чтомы сейчас