Он вздохнул, поставил поднос и опустился рядом.
- Не реви. Это не так уж и больно.
Она дернулась, возмущенно глотнула воздух и прекратила плакать. Резко, будто по команде.
- Я не от боли!
- Ну да, конечно.
В ответ на его снисходительный тон принцесса зашипела, а Джин невольно залюбовался ею. Темперамент! Мгновение назад рыдала, и вот уже гневно сверкает глазами.
Внушительное впечатление портило жалобное пошмыгивание и покрасневший нос.
- Дайте руку, принцесса.
Тонкая и нежная кожа с проступающим под ней рисунком вен только усиливала ощущение слабости, исходившее от девушки. Даже заметный без одежды рельеф мускулатуры, намекавший, что принцесса уже не один год упражняется с катаной, не делали Тэруко менее женственной. В мыслях Джин стянул с нее дурацкую повязку на груди, а потом и хакама. Представшая в его воображении картинка была до того хороша, что он чуть не облизнулся. А тело мгновенно откликнулось на похабные мысли совершенно однозначным образом.
К демонам все! Джин чуть не выругался. У него не было женщины с… да с той самой проклятой кицунэ. Это сколько месяцев прошло? Четыре или уже пять?
Чтобы отвлечься, он сосредоточился на ране. Еще раз промыл ее, потом смочил бинт в сакэ.
- Будет щипать, – предупредил он намеренно насмешливо. – Так что не ной.
Принцесса презрительно фыркнула. Совсем как задиристый, но неуверенный в себе мальчишка.
Обработку раны она вынесла без единого стона, только иногда шумно выдыхала сквозь стиснутые зубы, но лучше бы жаловалась. Близость полуобнаженной девушки вызывала навязчивые мысли и желания. И возбуждение, чтоб его, не спешило уходить.
Кажется, кто-то слишком долго пренебрегал рукоблудием.
Он помотал головой и заговорил с Тэруко, стараясь, чтобы голос звучал жестко:
- Зачем вы пришли в «квартал ив и цветов», ваше высочество?
Тэруко дерзко фыркнула:
- А вы?
- Я первый задал вопрос, – он цинично ухмыльнулся. – Только не говорите, что принцесса по ночам переодевается самураем, чтобы купить себе гейшу? Это у вас такие забавные обычаи в Оясиме? Или ваше высочество предпочитает девушек?
Принцесса заалела и низко опустила голову.
- Неужели угадал?
- Я просто гуляла, – глухо пробурчала Тэруко. – Даже не поняла сначала, куда зашла.
- А что же стражник на входе? – с фальшивой любезностью поинтересовался Джин.
Ослу было понятно, что девушка не признается, но Джин продолжал давить. Это помогало избавиться от вожделеющих мыслей.
Он заметил слежку почти сразу и поначалу заподозрил подвох. Слишком уж нарочитой она была. Люди Такеши Кудо обычно работали куда тоньше. Отделаться от преследователя не представляло труда, но Джин сначала на всякий случай побродил по городу, проверяя, нет ли кроме одного явного «хвоста» нескольких скрытых – уловка вполне в духе Кудо.
«Хвостов» не было. До назначенной встречи с человеком, обещавшим раздобыть сведенья о Мие, оставалось почти полчаса, и Джин свернул в «квартал ив и цветов», рассчитывая покинуть его совсем другим путем. Например, через стену.
Счастье Тэруко, что перед уходом Джин решил получше разглядеть своего преследователя.
Он закончил обработку раны, нанес обеззараживающую мазь и вдел нить в иглу. При виде его приготовлений принцесса побледнела.
- Это обязательно?
- У тебя хорошая регенерация?
- Не очень.
- Тогда обязательно.
Девушка сглотнула.
- Боишься?
Тэруко сердито вздернула голову вверх.
- Вот еще! – сказала она дрожащим голосом. – Принцесса Риндзин ничего не боится!
- Уважаю, – с напускной серьезностью откликнулся Джин. – Жаль, принц аль Самхан не может сказать о себе того же.
- Не издевайтесь надо мной!
Лицо девушки жалобно скривилось. Она была в этот момент такой несчастной: потерянная, отчаянно храбрящаяся, зависимая от него, – что Джину снова захотелось ее утешить.
- Я не издеваюсь, – он перешел на доверительный шепот. – Скажу по секрету: мой младший брат – будущий император Самхана, выигравший битву в Огненной долине – тоже ужасно боится иголок. Только тс-с-с! Это – государственная тайна, – он улыбнулся и погладил Тэруко по голове. Она сперва вздрогнула, а потом тяжело вздохнула, уткнулась носом ему в плечо и всхлипнула.
Джин замер в растерянности. А потом осторожно приобнял ершистую принцессу Риндзин за плечи. Семнадцать лет. Боги, он постоянно забывает, что этой девочке всего семнадцать!
- Страх – это просто чувство, принцесса. Чувствовать не стыдно, стыдно быть рабом своих чувств.
- А вы, – она снова всхлипнула, но уже тише. – Вы чего-нибудь боитесь?
- Конечно. Разве ваше высочество забыла, что я – главный трус в империи?
Девушка сердито фыркнула и отпрянула. А потом сунула ему руку.
- Шейте! – сквозь зубы приказала она, отвернулась и уставилась в стену широко раскрытыми невидящими глазами.
Джин с облегчением занялся делом. Все-таки с Тэруко проще, чем с большинством женщин. Насмешки делали ее не слабой, но сильной.
- Если хочется, можно стонать и плакать, ваше высочество. Я никому не скажу.
- Вот еще!
- Ну, как хотите.
Несколько минут в комнате стояла тишина, нарушаемая только тяжелыми выдохами сквозь зубы.
- Вот и все. Осталось только забинтовать.
Она повернулась, недоверчиво покосилась на руку. Черные стежки на белой коже смотрелись чужеродно.
- Все? – недоверчиво переспросила принцесса.
Джин улыбнулся:
- Все.
- Но это не так уж и больно…
- Конечно. Страх часто лжет, ваше высочество. Слушая его, нужно помнить об этом, – он завязал и обрезал бинт, с сожалением выпустил ее руку и протянул баночку. – Все. Заживет самое большее через пару дней. Умойтесь, смажьте синяки, а потом возвращаемся. Пока во дворце не заметили ваше отсутствие.
На встречу он все равно безнадежно опоздал.
Тэруко неловко взяла баночку, повертела, кинула на футон. И порывисто схватила Джина за руку.
Он вздрогнул. Ладошка у принцессы была горячей и жесткой. Близость девичьего тела возродила утихшее было возбуждение. Она подалась ближе, почти прижалась к нему, под полуопущенными шелковыми ресницами замерцали вишневые огоньки.
- Спасибо, – голос девушки дрожал от переполнявших ее чувств. – Спасибо, ваше высочество! Если бы не вы…
Взгляд сам собой остановился на полуоткрытых губах девушки, и Джин поймал себя на навязчивом желании попробовать их на вкус. Отчего-то ему казалось, что она будет сладкой.
- Я виновата – судила, не зная вас. Вы ведь поняли это. Поняли, не отрицайте! Я заслужила ваши насмешки.
Тэруко ведь никто никогда не целовал. Мелочь, ерунда – Джин не из тех дураков, которые считают, что невинность – главная ценность в женщине. Но сейчас эта мысль взволновала его.
Паскудное воображение «удружило», снова нарисовав принцессу обнаженной. Без синяков, бинтов и повязки. Длинные мускулистые ноги, округлые бедра – даже под одеждой видно, что они у девчонки хороши. Плоский животик, грудь – маленькая, с чуть вздернутыми сосками. Есть в фигуре Тэруко что-то мальчишеское. Не по-женски сильные руки, не слишком выдающиеся, но заметные мышцы на спине и груди…
Желание было очень ощутимым, плотским и ярким. Знай принцесса, о чем он сейчас думает, она бы не захотела говорить «спасибо».
Тэруко все еще сидела рядом, и ему казалось, что он чувствует жар ее тела сквозь ткань кимоно. Джин хотел ее и злился на себя за это желание, которое не мог контролировать. Он чуть отодвинулся. Не хватало еще, чтобы принцесса заметила неуместную и однозначную реакцию его тела.- Отец учил меня, что нет позора в том, чтобы признать свою ошибку. И я от всей души благодарю вас и прошу прощения, – голос девушки дрогнул. – Я рада, что судьба свела нас, и буду счастлива стать вашей женой, – на последних словах Тэруко подняла взгляд и просительно заглянула Джину в глаза.Проклятье, лучше бы она напала на него с мечом. Или даже не она, а сразу весь гарнизон дворцовой стражи. На удар катаной Джин нашел бы что ответить, а вот что ответишь на такие слова, сказанные от всего сердца?В обращенном на него взгляде девушки светилось восхищение, благодарность и совсем несвойственная принцессе робость.Навязанная невеста. Искренняя, отчаянно смелая. Хрупк
Принадлежавшее Такеши Кудо имение находилось в предместьях Тэйдо. Просторное, но старое и неопрятное строение страдало от отсутствия людей и одновременно дичилось их, словно отшельник, проживший много лет в глуши.Сам господин Кудо бывал здесь нечасто, предпочитая ночевать в городском доме. Постоянно в имении проживало лишь несколько пожилых слуг. Потемневшие от времени и дождя стены давно не слышали детских криков и смеха.Дом встретил Мию настороженно. Взглядом сквозь опущенные ставни, скрипом рассохшейся двери, паутиной в углу комнаты, стайкой торопливо порскнувших в разные стороны мышей.Такеши Кудо представил Мию слугам, назвав своей дочерью, и эта ложь отчего-то вызвала в девушке теплое, не до конца ей самой понятное чувство.Возможно, дело было в том, что она всегда мечтала найти своего отца. Мать рассказывала, что он умер, но Мия не верила. В детстве она сочиняла истории, в которых отец все же выжил, выбрался, и теперь живет в деревне с другой сто
Дорога петляла меж рисовых полей. Стояла непроглядная тьма: ни единого лунного лучика не пробивалось сквозь затянувшие небо тяжелые тучи. Мия то и дело спотыкалась о камни и мысленно ругала себя за непредусмотрительность. Ну что ей стоило прихватить фонарь из дома Кудо?Вокруг все также стояла неестественная предгрозовая тишина, лишь небо над головой порой громыхало и посверкивало, обещая пролиться дождем, но не сейчас, позже.Тропка вывела к широкой накатанной дороге, и шагать стало проще. Мие не встретилось ни прохожих, ни нечисти – все живое пряталось в предчувствии грозы. Над головой громыхало все чаще. Мия с тревогой поглядывала наверх. Быстрее бы добраться до укрытия! Ладно, она промокнет до нитки – не страшно. Но вымокнет и предназначенное на продажу кимоно. И как потом сушить?Резкий порыв свежего ветра прогнал духоту, но усилил тревогу. Девушка перешла на бег, уже понимая, что не успеет. Ближайшее человеческое жилье находилось у самой городс
- И об отце тоже, – оборотень подмигнул. – А Кудо тебе тоже не сказал? Вот ведь паразит! Хвост даю на отсечение… – он бросил взгляд на трусливо поджавшийся при этих словах хвост и покачал головой. – Нет, не даю, жалко. Даю что-нибудь другое. Например, аппендикс. Так вот: аппендикс даю на отсечение, что он считает, что сделал это из «интересов государства».Последние два слова Дайхиро произнес, важно надув щеки и явно кого-то передразнивая.- Кто мой отец, Дайхиро?- Не уверен, что мое начальство одобрит, если я начну молоть языком. Эх, Мия-сан, жизнь секретного агента по-своему увлекательна, но боль моего сердца – необходимость постоянно следить, как бы не сболтнуть чего лишнего, – оборотень поник. – Знаешь, я иногда выкапываю в лесу ямку и шепчу туда все государственные секреты, которые господин Кудо пихает в мою многострадальную голову. Иначе они просто разорвут ее, чтобы выбраться на свободу.
Раскаленный металл с шипением погрузился в плоть, и в камере снова запахло горелым мясом.Цепи, удерживавшие пленника, натянулись до предела. Выгнулось тело, закаменели, вздулись мышцы в запредельном усилии, тщетной попытке избавиться от нестерпимой боли. Мужчина вскинул искаженное мукой лицо, и с его губ слетел короткий крик. Сиплый, еле слышный – голос пленник сорвал еще раньше. Зрачки прикованного затопила жуткая магическая синева.Младший помощник палача сдержал зевоту, мысленно считая до десяти. Первое время при проявлении силы высокородного он пугался, отдергивал руки, прерывая пытку раньше положенного. Впитанный с молоком матери страх перед чистой магией доводил до икоты, не давал действовать спокойно и эффективно. Мастер ругался, называл балбесом и даже огрел его разок бамбуковой палкой по спине.Ничего, привык. Пока на высокородном блокаторы, тот только и может, что сверкать глазами.Словно в подтверждение его мыслей пленник уронил голову и
- Здесь надо быть осторожнее. Если чего-то сильно захотеть, оно сразу сбывается, – сбивчиво объясняла девушка. – Я не знаю, почему приходят эти сны. Я даже не знаю, снюсь ли я тебе тоже…В памяти мелькнуло что-то из детства. Далекое, почти забытое.- Узы, – хрипло сказал Акио, лаская пальцами ложбинку позвоночника. – Мы обручились на крови, и мой предок принял эту клятву. Мы связаны, Мия.Девушка вздрогнула и сжалась, вцепилась в него, как маленький испуганный зверек.- Значит… сегун тебя… – ее голос упал до шепота. – Эти раны… все по-правде?А потом зарыдала – отчаянно и безутешно, как рыдают маленькие дети.Акио нахмурился. Он терпеть не мог женские слезы – они рождали неприятное чувство бессилия и вины. Особенно, если плакала дорогая для него женщина.- Ну, хватит, – он раздраженно встряхнул девушку. – Мия, прекрати!- Прости! Пожалуйста,
Такеши Кудо с досадой и немалым удивлением посмотрел на сидевшую рядом девушку.Ее изумительно красивое лицо внешне было спокойным, лишь сведенные брови и сжатые губы выдавали скрытый гнев. Она глядела на заместителя начальника безопасности холодно, требовательно и – Такеши мог бы поклясться в этом – чуточку высокомерно. Ровно так, как полагается глядеть императорской особе на проштрафившегося вассала.Где милая, послушная, искренняя девица, которую он оставлял в поместье пятью днями раньше?- Я еще раз спрашиваю: почему вы скрыли от меня мое происхождение? – повторила Мия, и в нежном голосе зазвенела скрытая до поры сталь.- Для вашей безопасности, ваше высочество.- Величество, – холодно поправила его девушка, и Такеши чуть не поперхнулся.Не подменили ли его находку?- Это был первый и последний раз, когда вы солгали мне, – продолжала она с великолепной яростью. – Вы вассал Риндзин или кукловод в
Девушка зажмурилась, кусая губы. Она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать, не затопать ногами, как маленький ребенок. Мысль, что Акио страдает где-то в застенках, была невыносима.- Как вы планируете получить доказательства?- Я работаю над этим, ваше величество.- Как? И что за доказательства? Почему они не всплыли раньше, если существуют?Страх за Акио сделал ее сильной. Мия наседала, отрывисто задавала вопросы и еле сдерживалась, чтобы не вцепиться в мужчину. Такеши Кудо снова темнил и недоговаривал, а ей нужна, жизненно необходима была правда!Чтобы принять верное решение, пока не поздно.- Доказательства есть у гильдии синоби. Но они ненавидят семью Риндзин. Ваш отец слишком много слушал Ясукату, когда был жив, за что и поплатился.- Итак! – Мия вскочила и быстрым шагом прошлась из угла в угол и обратно, яростно впечатывая деревянные каблуки в пол. – У вас нет доказательств, и вы предлагаете просто сидеть и надея
В раскрытое окно заглядывал остророгий месяц в окружении свиты мелких звездочек. Из сада тянуло влагой. Печально ухнул филин, мелькнула тень нетопыря в воздухе, и снова повисла тишина, нарушаемая лишь тихим стрекотом кузнечиков.Полуобнаженный Акио Такухати стоял у окна и любовался ночным садом. Краткие мгновения покоя в круговерти забот, тяжелой работы и изматывающей ответственности.Разбирая бумаги Ясукаты, он раз за разом изумлялся, как можно было настолько запустить дела. Пустая казна, бардак в законах, налогообложении, подлец на подлеце и ворюга на ворюге среди чиновников и министров. Горы работы.А еще приходилось по мере сил натаскивать Мию. Она, конечно, девочка умненькая, но время, когда Акио сможет, не задумываясь, передать ей хотя бы часть дел, придет еще не скоро. И торопить его не надо. Мия и так выбивается из сил, пытаясь за считанные дни освоить то, чему он сам учился годами. Акио почти уверен, что она зубрит по ночам трактаты вместо того, чтобы с
- Войдите! – крикнула Мия, радуясь про себя возможности закончить этот разговор.На пороге появилась Тэруко.Хоть ей и не в чем было упрекнуть себя, при взгляде на двоюродную сестру Мия почувствовала грусть и странное чувство вины. Уже в который раз.Физически принцесса полностью оправилась, доктора уверяли, что она здорова. Но казалось, внутри девушки погас живой огонек. Лекари обрили ей голову, чтобы правильно наложить швы в те дни, когда Тэруко лежала без сознания. Волосы отрастали, но медленно, и, чтобы скрыть свой жалкий вид, принцесса носила парик. От предложенной Акио помощи она отказалась с истинно императорским высокомерием. Тэруко редко покидала свои покои и так демонстративно избегала императрицу и нового сёгуна, что это выглядело почти неприличным.- Гордыня, – насмешливо ответил Акио, когда Мия поделилась с ним своей печалью. – Ты украла у нее не только трон, но и право называться «последней из рода Риндзин», и э
- У тебя ошибка, – Акио вернул девушке бумагу, испещренную иероглифами и цифрами. – Проверяй внимательнее баланс.- Где?!Он усмехнулся:- Подсказывать не буду. Сама ищи.Мия нахмурила брови и углубилась в проверку, временами щелкая косточками на счетах. Он наблюдал из-за плеча, как ее пальчик скользит по столбикам значков. Совсем рядом, перед глазами была белая шейка в вороте кимоно – такая тонкая, беззащитная. Обнять бы Мию, прижаться губами, целуя, распустить пояс, овладеть ею – прямо здесь, в императорском кабинете, на татами.Нельзя.В последние дни Акио постоянно ловил себя на вожделеющих мыслях. Следил за своей невестой голодным взглядом. Объясняя какую-нибудь мелочь, он вспоминал вкус ее губ. Склонившись над ее записями, как пьяный, вдыхал тонкий запах волос, и представлял. Не сосредоточенную императрицу Миако, свою Мию. Обнаженную, ласкающую его губами, стонущую под его ласками, связанную…Прили
Акио и Мия снова переглянулись с влюбленными улыбками, и Джин почувствовал раздражение. Чужое, так открыто демонстрируемое счастье вызывало в нем зависть.Кудо зашелестел бумагами, привлекая к себе внимание:- Свадьбу предлагаю перенести на первый день зимы.- Так долго? – Мия сникла, и дайме успокаивающе положил ей руку на плечо.- Так надо, ты же знаешь. Свадебные обряды отнимают слишком много времени. У нас его не будет сейчас.- Знаю, – девушка подняла на Акио полный нежности взгляд. – Но больше четырех месяцев…В ответ Такухати склонился и прошептал ей на ушко что-то, отчего на щеках юной императрицы вспыхнул румянец.- Думаю, на этом можно закончить, – объявил Кудо.Джин встал. Он не показывал своих чувств, но ощущал облегчение, что совещание завершилось. Присутствие влюбленной пары бесило его, остро заставляло чувствовать себя дураком, который упустил собственное счастье. Причем упустил два
Лиловые и алые зарницы вспыхивали над холмом все чаще. Исполинские звери рычали, захлебываясь ненавистью. Хвост тигра огненной плетью метался меж храмом и стеной, оставляя на камне отметины из сажи и копоти, дракон шипел и плевался паром, кольцами выгибая гибкое тело. Стекала пена по клыкам, блестела чешуя в языках огня на пламенной шерсти.Извечные противники, кружили, недобро поглядывая друг на друга. Она уже дважды сходились в схватке, и битва не прошла бесследно. Тигр окривел на один глаз – длинный шрам наискось пересекал его морду и разрывал ухо. Из ран в подбрюшии дракона стекали вязкие капли цвета темного пурпура.Воплощения стихий взревели и снова пошли в атаку. Небо над храмом вспыхнуло, когда дракон и тигр сошлись в клинче, сплелись в урчащий, полный ярости и ненависти клубок. Тело к телу, рана к ране, теснее, чем любовники. Проникнуть в соперника, пожрать, поглотить, уничтожить…Слиться…Кровь цвета темного пурпура смешалась
Толпа во дворе главного столичного храма бурлила и волновалась. На глазах глав кланов происходило невероятное, немыслимое. Звонкий голос принцессы все зачитывал и зачитывал пункты кощунственного пакта, и каждое слово было поленом на погребальный костер Шина Ясукаты.Нужно прервать это! Пресечь минуты позора, лучше, если с жизнью наглой девки! Спасти все, что еще можно спасти, пока не поздно.Взгляд Шина замер на злейшем враге. Тот стоял рядом с принцессой, опираясь на нагинату и косился на сёгуна – недобро, предупреждающе. «Только дай мне повод!» – было написано на лице дайме Эссо.Нельзя напасть. Такухати слишком сильный маг, он просто убьет его.И сёгун, стискивал зубы, задыхаясь от сжигающего разум бешенства, но молчал.Каждым человеком, находящимся в этот миг на территории храма, владело слишком много чувств и мыслей. Самураи негодовали, дайме прикидывали, как использовать внезапное падение Ясукаты к своей пользе, принце
Предчувствие беды усиливалось с каждой секундой.Так уже было однажды в горах, когда он догадался сойти с тропинки и спрятаться в пещере. Всего пару минут спустя рядом сошла каменная осыпь.Сейчас в воздухе тоже зрела невидимая опасность, но пещеры рядом не было. Поэтому Джин просто сосредоточенно вслушивался и вглядывался в окружающих, подмечая мельчайшие детали. Где убийца? Откуда ждать удара? Как избежать его и не подставить глупую девочку, которую сегодня назовут его женой?Ответа не было, но неслышный никому, кроме него самого, грозный рокот усиливался с каждой минутой.Тэруко то отворачивалась, то смотрела на него несчастным взглядом. Пожалуй, стоит с ней объясниться. В прошлый раз он был слишком зол и несдержан, наговорил лишнего. Не стоило.Время для разговоров придет позже. Если Джин сможет пережить этот день.Не нападение, нет. Скорее уж яд. Но способов поднести его не так уж много. На всякий случай он не пил и не ел ничего с утра.
Багряные врата-тории над головой. Восемь арок, увитых вьюнком, каменные ступени под ногами. Тоннель в иную жизнь.И путь до храма по алой шелковой дорожке. На полшага позади жениха – женщина должна следовать за мужчиной. Мимо статуй двух каменных собак, хранящих святилище от злых духов. Омовение рук в ритуальном источнике, поклоны, подношения богам. Трескучая метелка в руках жреца.Сакэ из серебряного кувшина наливал младший атташе. По обычаю это полагалось делать родственнику жениха, но у принца не было родных в Оясиме.Тэруко повезло меньше. У нее был Шин.Джин принял чашу из рук Лина, но не удержал. Глиняная посудина выскользнула и покатилась по полу. Присутствующие в храме гости зашептались.Дурная примета.- Простите, я такой неловкий.С извиняющейся улыбкой принц поднял чашу, выплеснув из нее последние капли, и подставил для новой порции сакэ.Против воли Тэруко облегченно выдохнула. Чаша не разбилась. Это предрекал
- Вам лучше подождать здесь, пока я не выманю стражника, – бросил тануки, придирчиво оглядывая захваченный с собой лист лопуха. – Он там один сидит, повезло. Обычно минимум десять бездельников, но сегодня – свадьба принцессы. Все бегают, как будто их орел в седалище клюнул.На этих словах оборотень покосился на Акио и хихикнул.Ледяной Беркут против ожидания не вспылил. Только криво ухмыльнулся:- Действуй.Тануки положил себе лопух на голову и прикрыл глаза. Через мгновение на его месте сидела старшая фрейлина – женщина весьма выдающихся достоинств.- Ой, господин стражник, кажется, я заблудилась! – запричитала «фрейлина» визгливым фальцетом, переходящим в приятный мужской тенор. – Покажите несчастной женщине, как пройти в правое крыло! Я вас за это чаем напою.Мия не удержалась от смеха. Женщина покосилась на нее и с шутливым укором стукнула сложенным веером по голове.- Не подобает фр