8

ГЛАВА ВОСЬМАЯ 

От сладкого ночного сна  Елену разбудили служанки, посланные Чимэг-хатун. Они громкими птицами ворвались в предрассветную тишину юрты, и, на ломаном языке донесли до принцессы и её служанок, что сегодня - день свадьбы. И хотя Елена именно ради этой цели покинула свой родной дом, для неё это известие стало полной неожиданностью. Трудно было оставаться спокойной, готовясь к переломному моменту своей судьбы. 

А вот служанки Чимэг-хатун, напротив, сохраняли спокойствие. Они, выглянув из юрты, что-то крикнули другим слугам. Совсем скоро крепкие, коренастые женщины занесли наполненную водой лохань. Следом было принесено несколько блестящих подносов с кувшинами различных размеров и стеклянными баночками.  

- Чимэг-хатун  велела приготовить невесту к свадебному обряду так, как принято у нас, - сверля темными глазами напряженное лицо Елены, заявила одна из служанок. 

- Мои служанки в состоянии справиться сами, - Елена скрестила на груди руки. Общество прислуги будущей свекрови вызывало в девушке неприятные чувства. 

- Она предполагала, что невеста так скажет. И велела привести её, если Елена не согласится, - ответила служанка.  

Елене пришлось согласиться. Уж лучше присутствие служанок Чимэг-хатун, чем она сама. 

- Хорошо, - скидывая с себя длинную, до пят, рубаху, ответила Елена. Она, медленно погрузившись в воду, прикрыла глаза. Принцесса мысленно взмолилась, всем сердцем устремляясь к Создателю и прося Его даровать ей красивого терпения. Когда в душе стало немного спокойнее, Елена обратилась к служанкам ровным голосом: 

- Делайте то, что нужно. 

Они тот час приступили к делу. Воздух наполнился сладким ароматом роз. Тело невесты начали медленно омывать розовой водой - и кожа после неё стала удивительно нежной и мягкой. Золотистые волосы Елены покрыли кунжутным маслом, затем, спустя время, аккуратно промыли их горячим молоком - они заблестели, подобно золоту под лучами  солнца. 

Затем, когда Елена выбралась из воды, и её тело тщательно промокнули  хлопковой тканью, все те же служанки Чимэг-хатун принялись растирать кожу девушки персиковым маслом. Все эти манипуляции сопровождались молчанием. Зато красноречивее слов были взгляды женщин. Было видно, что служанки пытаются что-то утаить от Елены.  

Наконец, когда ни один сантиметр тела невесты не остался непокрытым персиковым маслом, настал черед свадебного наряда. Сперва Елена надела  тунику из тончайшего муслина, затем - нижнее платье, и только потом верхнее платье цвета спелого граната. Рукава его были вышиты золотыми нитями, линия груди украшена красными каменьями, а длинный шлейф стелился по полу.  

Голову Елены украсили золотой шапочкой.  

- Когда станете женой, вам будет положено головное убранство, как у нашей госпожи, - подала голос одна из служанок.  

- Не такое высокое, - добавила другая женщина, - потому как наша Чимэг-хатун - главная женщина в улусе Гумерхан-бека. 

- А где другие жены Гумерхан-бека? - не выдержав, поинтересовалась Елена.  

Нет, она не горела от желания встречи с ними. И все же... Девушка не могла делать вид, что их не существует. 

- Они скоро навестят будущую жену Гумерхан-бека, - служанка окинула Елену оценивающим взглядом. - Они придут и дадут наставления, как лучше ублажить господина.  

От последних слов Елена ощутила дурноту. Господи. Она совсем забыла, что впереди - не только свадебный обряд, но и первая брачная ночь. Страх липкой струйкой потек меж лопаток невесты. Она, побледнев, собралось было, опуститься на подушки, чтобы хотя бы немного передохнуть и набраться сил, но появление четырех женщин, показавшихся на пороге в юрту, не позволило ей сделать это. Еще не услышав, кто они, Елена поняла, что стоящие в нескольких шагах от неё темноволосые незнакомки - жены Гумерхан-бека. 

Они так отличались от неё самой! Миниатюрные, с раскосыми глазами, придающими женщинам особое очарование, в алых и синих шелках, жены Гумерхана-бека казались Елене диковинными птичками. Красивые, яркие, эти женщины были полны восточного очарования. 

- Мы пришли поприветствовать новую жену нашего господина, - гортанно начала одна из красавиц. Её голову украшала шапочка, усыпанная жемчужинами. - Я - Сувдаа, что означает - “жемчужина”. А это - Дэлбээ, Жаргал и Сугар.  

Елена почувствовала, как кто-то невидимый обвил ей горло холодными пальцами. С трудом сглотнув, девушка ответила: 

- Я - Елена. 

Сувдаа окинула принцессу настороженным взглядом. Сквозь пелену волнения и неуверенности Елена разглядела в темных глазах женщины грусть. В тот миг византийская принцесса видела перед собой не соперницу, а одинокую, тоскующую по любви, красавицу. 

- Елена, - повторила Сувдаа. Улыбка коснулась её темных губ. - Мы все уже несколько лет с Гумерхан-беком. Но ни одна из нас за эти годы не понесла ребенка от него. Если ты дашь нашему господину то, чего он так жаждет, наследника, мы будем счастливы.  

Елена, услышав это заявление от Сувдаа, напряженно переплела меж собой пальцы.  

- Если же нет, то ты присоединишься к нам. И будешь одной из... - Сувдаа печально вздохнула, - редко посещаемых или совсем забытой.  

В словах Сувдаа была жестокость. Но было место и боли, которая рвалась наружу. Кому, как не ей, первой жене бека, знать, каково это, когда тебя меняют на другую?  

Потрясенная услышанными, Елена не сразу заметила, что жены Гумерхана  ушли. Но легче от этого не стало. Ощущая на себе груз ответственности, который заключался в рождении наследника, а так же чувство вины, невеста утомленно, словно дряхлая старуха, опустилась на подушки.  

Её верные служанки тут же обступили Елену со всех сторон.  

- Не слушайте никого, госпожа, - зашептала Ирина, её поддержала Ольга: 

- Она сказала так от зависти и ревности. 

Мария же молчала. Она, как и Елена, чувствовала, что в словах Сувдаа кроются не только ревность и зависть, но нечто большее.  

Громкие, веселые голоса привлекли внимание Елены и служанок. Одна из них ринулась к выходу шатра. Выглянув наружу, Ирина обернулась и взволнованно сообщила: 

- Гумерхан-бек идет за вами, госпожа!