ВойтиShare
Предисловие автора
Последнее обновление:
2024-10-29 19:42:56Начиная этот роман, я отправляюсь в плавание налегке, вооружённый даже не планом, а только слабым представлением о некоторых образах и двух-трёх основных поворотах сюжета. Детализация сюжета перед началом собственно письма, конечно, облегчает автору жизнь, но она же и ставит границы тексту, и не всегда эти границы являются благом.
Романы Достоевского, безусловного эталона русской прозы, часто производят впечатление именно этой стратегии письма: плавания без балласта. В «Бесах» некто рекомендует Ставрогину посетить архиерея, живущего на покое, и Ставрогин соглашается, но эта линия, «точка роста», не получает развития, по крайней мере, в тексте романа, опубликованном при жизни писателя. В «Братьях Карамазовых» пунктиром намечена любовь Алёши и Аграфены (Грушеньки), также не состоявшаяся. Таких примеров можно привести немало.
Автор отдаёт себе ясный отчёт в том, что широта, свойственная образам и всему письму Достоевского, едва ли будет достигнута им — но в случае именно этого романа есть определённое оправдание некоторой узости изображаемых характеров: узость диктуется историческими условиями, которые в один век производят Раскольникова, в другой — Свидригайлова, а в третий — просто «сладострастное насекомое».
Наверное, не случайно первыми мне вспомнились именно «Бесы»: некоторые ноты этого романа указывают на то, что он является чем-то большим, нежели предсказанием о судьбах русской революции. Косвенно он предчувствует и разврат нашего века, и даже (в изображении «насмешников», для которых даже вид юноши-самоубийцы есть только развлечение) неистовый разврат века Антихриста, Хама грядущего.
Любая антиутопия есть, в известной мере, предчувствие. Автор не мистик и не пророк, он не только не претендует на точность своего предчувствия во всех деталях, но более всего желал бы ошибиться как можно больше. Сомнительной славой предсказателя несложно пожертвовать ради человеческого благополучия в будущем. И всё же каждая возможность должна быть предусмотрена и названа. Тот, кто пишет на предупреждающем плакате: «Не влезай — убьёт!», менее всего желает, чтобы это «убьёт» совершилось в действительности. Но предупреждающие плакаты тоже нужны, и на них требуется писать именно те слова, которые на них написаны.
27.08.2011
Related chapter
Империя Хама Необходимое предварение Ачаана Дхаммавиду
Наша обитель удалена от бесовской цивилизации настолько, насколько это возможно в наше время, и существует натуральным хозяйством. Традиционный для монашества запрет на обработку земли был по моей, наместника, воле нарушен ещё двадцать девять лет назад из соображения, что лучше поступиться десятым дисциплинарным правилом Винаи [монашеского кодекса] из раздела «Пакиттия», чем потерять всю обитель, возможность Освобождения и саму жизнь. Добраться до нас даже из Бангкога нелегко. Тем не менее, полгода назад в нашу обитель прибыло четверо братьев, бежавших из Империи Мары [Дьявола], из той её части, которая раньше называлась Россией.Из вновь прибывших брат Дхаммаведжа [Лекарь Учения] уже находился в чине бхикку, полного монаха, и даже, к нашему немалому удивлению, знал палийский язык. Правда, он долгое время жил вне монашеской общины, но этим обстоятельством, ввиду суровости современных условий, я нашёл возможным пренебречь. В Империи Мары он исполнял труд нравственн
Империя Хама Глава 1
ИМПЕРИЯ ХАМАрукопись пхра БуддхадасаПРЕДЫСТОРИЯ1До сих пор мне сложно поверить в то, что всё позади. Больше всего здесь поражает — спокойствие. Правда, всю первую неделю я не мог уснуть от криков птиц и обезьян, но, в конце концов, к ним привыкаешь. Днём же такая тишина здесь, что едва не хочется плакать от умиления. Мучение человека т а м, в Империи Хама, — не только в шуме. Оно — в невыносимом темпе жизни, в необходимости постоянно решать, делать и говорить, и больше срываться на крик. (Конечно, и не в этом только. В том, например, что все лучшие там рано или поздно заканчивают одинаково, что ты знаешь это, что ты бессилен помочь.) Я понимаю Деда Михея и Михаила Петровича, почему их потянуло принять обет молчания (правда, они с шумом того мира соприкасались меньше меня). Но кто-то ведь должен быть очевидцем, а очевидец обязан говорить.Моим именем в Свободном Союзе б
Империя Хама Глава 2
2Возвращаюсь памятью к моим школьным годам. В пятнадцать лет я вступил в Общество друзей Свободы (к моему времени вступали почти все, впрочем, в активистах я никогда не ходил) и посетил Клуб Свободы нашего микрорайона. Наверное, одним из последних среди своих сверстников.Заранее прошу у читателя прощения за отвратительные подробности.Всякий клуб виден издали, он, подобно древним ресторанам сети «МакДоналдс», высоко возносит свою мачту с разломанной пополам решёткой в квадрате. Эта решётка является пиктограммой: заключённая в круг, она означает «свободу» (или «освобождение», если вместе с решёткой изображается рука, ломающая её), со значком - маркером родительного падежа, — «свободный», в квадрате — «Клуб Свободы», сама по себе — «освобождать».Вступить в клуб может любой совершеннолетний, девушка — бесплатно, а мальчишке нужно заплатить немален
Империя Хама Глава 3
3Перед поступлением в Московский государственный педагогический университет я сообразил, что мне, как коренному москвичу, бесплатного жилья не дождаться, если я только не хочу каждый день два часа после учёбы посвящать «социальному труду» (а я не хотел, разумеется: за отсутствием высшего образования мне предложили бы, самое большее, работу санитара). Итак, я заявился к папаше Джову и, пересиливая стыд и отвращение, потребовал, чтобы он, как мой родитель, перевёл на меня известную сумму в счёт будущего наследства, а то, мол, жить мне негде.Отец, к моему удивлению, предложил мне жить у него: он отнёсся ко мне с грубым, снисходительным юмором, в котором, пожалуй, сквозили и нотки добродушия. Папаша Джов не ставил меня ни во что. Да и то: кто я был перед ним, я, астеничный юноша-адепт вымирающей профессии — перед этим здоровенным куском плоти в чёрной, с блестящим отливом, форме сотрудника государственной полиции? Папаша ведь дослужился до
Империя Хама Глава 4
4Я обещал вам рассказать о второй причине своей сексуальной сдержанности в годы обучения в университете. Она проста: папаша Джов был полицейским.Если вы думаете при этом, будто современный полицейский является, так сказать, оплотом нравственности (в «старомодном» смысле этого слова), то вы сильно ошибаетесь!Я прекрасно помню вечер, когда папаша, пьяный и злой, притащил домой какую-то бабёнку и подверг её д-о-п-р-о-с-у с п-р-и-с-т-р-а-с-т-и-е-м: я превосходно слышал крики женщины через тонкую стену крошечной двухкомнатной квартиры, одна из комнат которой была одновременно и кухней, точней, была разделена на обеденную и жилую зоны. Заниматься оказалось невозможно. Я сидел на своей кровати, прислушиваясь к этим крикам и пытаясь осмыслить двойственное чувство, которое они будили во мне, астеничном юнце: отвращение, вожделение и зависть. Да, даже зависть: вот как низок бывает человек.Помню и наш завтрак утром следующего дня. Мы си
Империя Хама Глава 5
5Превосходно я помню государственный экзамен, который принимали три профессора, и среди них — заведующий нашей выпускающей кафедры, профессор Блюм. Волосы ёршиком и умильная улыбка, тонкий нос и внимательные, цепкие, умные глаза. Профессор Блюм, в отличие от двух других экзаменаторов, не молодился, позволил себе и седину, и морщины, что, конечно, уменьшало его шансы на обладание молоденькими студентками, но зато придавало его облику прямо-таки историческую солидность.Мне достался билет № 5. Первым вопросом было «Состояние общества в начале XXI века: предпосылки Великого Поворота». Вторым — «“Открытый путь” Блеза Мондиаля: основные идеи». Оба вопроса я знал назубок.[МИР В XXI ВЕКЕ]— В начале XXI века, — с готовностью прилежного ученика начал я, наизусть воспроизводя целые фразы из аудиокниги, — развитые демократии переживали кризис особой силы, вернее, вступили в стадию око
Империя Хама Глава 6
ВТОРНИК, 21 АВГУСТА6Учебный год в Свободном Союзе начинается первого августа, но я позволил себе в начале августа роскошь повалять дурака. Я даже хотел съездить в путешествие, но не было денег! Место инструктора мне ещё пришлось поискать: мои коллеги в наше время держатся за свою работу, непыльную и доходную, обе выгоды разом. А работодатели, как это было во все времена, не очень охотно берут вчерашних выпускников университета…Моя история начинается со вторника. В понедельник, 20 августа 2110 года, я прошёл процедуру оформления на работу в московской школе № 2378. «Подписал необходимые бумаги», как сказали бы раньше, но сейчас никто никаких бумаг не подписывает. Я дал сканировать свою личную метку, чтобы директор на экране считывающего устройства мог увидеть данные о моей квалификации, просмотрел фильм по технике безопасности, получил инструктаж от директора, изучил условия договора и в присутствии работника банк
Империя Хама Глава 7
7До квартиры девочки-мулатки мы добрались за четверть часа, воспользовавшись Сеткой — новым метро, пути которого, вознесённые на мощных опорах на высоту третьего этажа, прорéзали всю Москву математически-точными квадратами. Прорезали в буквальном смысле: в старых зданиях прорубали тоннели. Никаких исключений не делалось: даже Кремлёвские стены насквозь прошила линия скоростного электропоезда.Тина, будучи по крови американкой (впрочем, есть ли такая нация?, и особенно в наше время, когда размыты границы всех наций?) и подчиняясь старомодной американской сентиментальности, росла в семье, а не в интернате. Её мать, Айви, некогда известный оформитель (дизайнер, как говорят сейчас), прибыла в Москву ещё десять лет назад в поисках лучшего заработка, захватив с собой и младшую сестру, Лиму, родную тётку Тины. Год назад Айви вдруг спешно вернулась в северную Америку (почему — я так и не смог выяснить в тот первый день), оставив дочери квартир
Latest chapter
Империя Хама Глава 84
84Вечером того дня, когда наш самолёт вылетел из Новосибирска, до города долетели первые ракеты с ядерным боезарядом. В семидневной войне Российская империя перестала существовать. Воистину, мы сами находились на волосок от гибели.В монастыре Ват Суан Мок Сергей Теофилович быстро сошёлся с настоятелем и через месяц был командирован в маленькую удалённую обитель Ват Путта Бен для её обустройства. Перед уходом он отдал нам на хранение несколько образов, ранее бывших на иконостасе Крипты.Михаил Петрович, отличный художник, написал и новые.* * *…Завершая свою историю, я пытаюсь отодвинуть её от себя и взглянуть на неё издали, беспристрастными глазами. Моё изложение восьми дней из жизни Свободного Союза — ни самое полное, ни, конечно, самое лучшее. Я, простой инструктор истории, не был вхож в элиту антихристианского общества, ни разу не посетил Христианию, и, вероятно, глазами генерала Liberatio Mundi или высокопоставленн
Империя Хама Глава 83
83Потянулись тоскливые дни. Михей потребовал принести нам Свод законов Российской империи (дали без возражений) и однажды, листая, воскликнул:— Эврика! «Духовные лица, произведённые в сан согласно традициям своей религии, за исключением “свободного католичества”, не могут быть задерживаемы без предъявления обвинения»!— Сергей Теофилович! — тут же оживился я. — Неужели вы не можете произвести нас… в дьяконов, скажем?Наставник развёл руками, грустно улыбаясь.— Я не архиепископ…— А в… буддийских монахов?— И это не могу. На церемонии должны присутствовать, как минимум, четыре полных монаха, не считая знатока Учения, который её проводит.— А в буддийских послушников?— Два монаха должны быть свидетелями…— А в кого-нибудь ещё ниже рангом? — не отставал я.Сергей Теофилович за
Империя Хама Глава 82
82В это сложно поверить, но до восточной границы Свободного Союза мы добрались почти без приключений. Впрочем, у Империи Хама были тогда другие заботы. Международная обстановка накалялась, и голоса в пользу войны раздавались всё громче.Мы перешли границу Российской империи пешком, ночью. Почти сразу же мы были арестованы пограничниками и отправлены в одно из отделений полиции Екатеринбурга.Не предъявляя нам обвинения, офицеры контрразведки Российской империи специальным автомобилем «этапировали» нас в Новосибирск, где нам отвели чуть более просторную камеру.Начались допросы.Следователь Татищев (в чине штабс-капитана) был вежлив, осторожен, мягок. Нам не угрожали, не кричали на нас, даже и речи не шло об избиениях или пытках. Более того, нам (неслыханная вольность для арестованных) вернули наши личные вещи, предварительно осмотрев их. (Впрочем, у Михея отобрали кривой нож, и он долго сокрушался по этому поводу.) Относи
Империя Хама Глава 81
81Мы ехали днём и ночью, останавливаясь только для того, чтобы забежать в придорожное кафе или магазин (каждый раз уходили только двое, двое оставались в фургоне). За рулём попеременно сидели то Михей, то Михаил Петрович. Ему на руку укрепили «браслет» пастора, а я, скрывая отвращение, должен был, на случай проверок со стороны дорожной полиции, залезть в платье «сестры Справедливости». (Михаилу Петровичу предлагать этот опыт никто из нас даже не решился, и то: засунуть телёнка в женский чулок было бы проще.) Меньше всего хотелось этого маскарада — с другой стороны, любой маскарад помогает забыться…О Саше мы не говорили.Спали тоже попеременно, и однажды ночью я проснулся на узкой трясущейся лавке фургона оттого, что понял: по моим щекам непрерывно бегут слёзы. Кажется, я даже застонал, как ни пытался удержать этот стон, как ни сжимал губы.Сергей Теофилович, в темноте еле различимый (свет в салоне мы не
Империя Хама Глава 80
80Сигналами и сочным русским трёхэтажным матом «святой сестры» фургон прокладывал себе дорогу через толпу.Я оглянулся назад. В салоне были только Михаил Петрович и Сергей Теофилович.— Где Иван? — спросил я, едва мы выехали на свободную улицу.— Мне почём знать, — огрызнулся Дед Михей. — Нянька я ему, што ль? Улетела птица в неведомы края.— Подумай, Михей Павлович: ведь ему невыносимо осознавать свою невольную вину перед Аней и быть с нами рядом, — тихо произнёс наставник за моей спиной. — Он прочитал её письмо. Может быть, он ушёл навстречу подвигу. Или падению... Но будем верить в лучшее.— А… Нэри?— И она ушла, — вздохнул Сергей Теофилович. — И про неё, Нестор, тоже не знаем, куда. Как, собственно, не знаем, откуда она явилась. Она оставила послание, которое мы вскроем перед границей Российской империи.— Сергей
Империя Хама Глава 79
79Литургия продолжилась. Десяток человек после этого, не вынесшие мерзости и адского ужаса зрелища, встали со своих мест и вышли через обычный вход. Я был среди них. Служба безопасности не пыталась нас задерживать, агенты оцепенели, жадно раскрыв глаза происходящему. Да, такое нечасто увидишь!Подкашивающимися ногами я добрёл до проезжей части — и вздрогнул, когда прямо над моим ухом прозвучал острый сигнал клаксона.Не может быть! Чёрный фургон похоронного бюро «Последний путь», наш старый знакомец! Дед Михей, в трещащем по швам платье «суки Господней», из которого нелепо торчали его волосатые руки, высунулся из окошка.— Сигай в кабину, живо! — завопил он. — Поехали!
Империя Хама Глава 78
СРЕДА, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОЕ АВГУСТА78Гигантская толпа собралась на площади перед храмом Христа Спасителя. Люди в нетерпении задирали головы к огромным уличным стереоэкранам, которые должны были транслировать литургию в прямом эфире, толкались, перешучивались, бранились, шумно дышали, распаляясь мыслью о сладком зрелище, будто нечаянно прижимались друг к другу поближе…Но Саша, в накидке «царицы Ыгыпетьской» шла гордо, прямо, царственно держа голову, и её — пропускали, перед ней — расступались.На входе работали три поста службы безопасности, и мы выбрали молодого африканца, понадеявшись, что тот недавно прибыл в Москву и не слышал нашумевшей истории о Лиме. Чернокожий юноша широко осклабился, проведя считывающее устройство над Сашиным запястьем.— Добро пожаловать, ваше преподобие, — поприветствовал он Сашу. — И вам, ваше преподобие, — сухо обронил он мне, надевшему &l
Империя Хама Глава 77
77Сергей Теофилович в своей келье читал древнюю Кхуддака-никаю, увидев нас, с удивлением поднял глаза и медленно закрыл книгу.— Вы всё-таки решили настаивать сегодня на заупокойном обряде? — спросил он.— Нет, — ответила Саша, прикусив губу (кажется, она была готова и расплакаться, и рассмеяться). — На венчальном, батюшка.* * *…Обряд венчания завершился, а никто не расходился, и даже с места никто не сдвинулся. Все стояли и смотрели на нас, безмолвно, пронзительно, и мне сжало сердце благодарностью и мýкой.— Идите, — шепнул наставник, наконец.И едва не на цыпочках мы вышли из храма Крипты, а все продолжали стоять, глядя нам вслед....Меня удивила землянка Саши (западная, бывший армейский дот). Я, думая прямолинейно и несколько наивно (что всегда свойственно молодости), ожидал увидеть в жилище председателя голые бетонные стены и пол, мишень для метания н
Империя Хама Глава 76
76Мы вышли из Крипты и действительно пошли по лесу. Саша, к моему изумлению, надела лёгкую белую блузку. Была она в ней так хороша, что я и посмотреть на неё боялся — оттого сразу начал хрипловато выкладывать то, что знал:— Лима сказала мне, что девушки будут с трибун бросать букеты. О н попросит выйти ту, чей букет ему понравится. Здесь есть несколько сложностей. Во-первых, служба безопасности на входе будет считывать метки и отнимет букеты у всех, кто не является жрицей или дивой.— Что за беда! — беспечно отозвалась Саша. — У нас же есть её браслет, «царицы Ыгыпетьской», как говорит Дед Михей. Нет худа без добра. Но с букетом ты меня действительно огорчил. Разве может букет полевых цветов от скромной партизанки соперничать с роскошными тепличными розами этих высокопоставленных блудниц? Неужели на самом деле придётся метать нож с трибуны? Больно уж это ненадёжно, и слишком обидно будет промахнуться, пра
