ГЛАВА 1

— С днем рождения, солнышко!

Кира вздрогнула: голос незнакомки удивительно напоминал голос мамы. Нет, не той холодной, интересующейся только своими проблемами женщины, в которую превратилась ее мать, а той, которую Кира помнила по коротким вспышкам из детства: смеющейся, ласково шепчущей ей что-то на ушко. Образ оказался настолько ярким, что она почти почувствовала невесомый поцелуй на своей щеке. Ее взгляд метнулся к столику на открытой террасе дорогого ресторана — не чета той кафешке, где Кира работает.

Носок ее кроссовка зацепился за узкую ножку хромированного стула (часть столиков стояла слишком близко к улице, видимо, для тех посетителей, кто любил поиграть в демократичность), и Кира полетела лицом вперед, успев выставить перед собой руки. Ладони обожгло от соприкосновения с шершавым асфальтом, с губ сорвалось тихое ругательство. Поднимаясь на ноги, она угрюмо посмотрела в сторону террасы, увитой зеленью, словно стена дома плющом. Девочка лет десяти одной рукой обнимала мать (их внешнее сходство сразу бросалось в глаза), а второй прижимала к себе раскрытую коробку с разорванным бантом. На лице девочки был написан такой искренний восторг, а в улыбке ее матери сквозило такое искреннее счастье, что Кира торопливо отвернулась. Черное, вязкое разочарование затопило душу, но она лишь досадливо отмахнулась от этого неуместного чувства и, закинув на плечи лямки рюкзака со сменной одеждой и кое-какими личными вещами, зашагала по проспекту дальше. Ее смена начиналась через полчаса.

Стоя перед светофором и бессмысленно смотря на стеклянный плафон, горящий красным светом, Кира сдула со лба упавшую прядь волос (день выдался жарким) и покачала головой. Что за глупость она себе придумала? Будто бы мать помнит о ее дне рождения. Да от нее не было весточки уже два года! Ровно столько времени прошло с момента, как ту затянуло в сети новомодной религиозной организации. Тогда мать с порога объявила ей, что квартира, принадлежащая еще бабушке Киры, уже продана, а деньги перечислены какой-то общине. Помнится, мамочка еще предложила отправиться в эту общину вместе, но, получив отказ, не высказала разочарования. Киру тогда упрекнули, что она никогда не верила в Бога, и признаться, спорить с этим оказалось сложно. Кира и правда не верила в того Бога, который требовал от своих прихожан продавать квартиры и отписывать ему свое имущество.

Лямки рюкзака впились в обнаженные плечи, и Кира нетерпеливо переступила с ноги на ногу. До этого времени ей удавалось работать и снимать комнату, но на днях ее соседка сбежала, не заплатив свою часть денег, и хозяин квартиры приказал выметаться. До зарплаты оставалась еще неделя, Кира была на мели. Даже на самый дешевый хостел ей не хватало, а потому она решила сегодня переночевать на работе — прямо на пыльном складе. Все лучше, чем ютиться на уличной лавочке. Друзьями она за два года, которые провела в чужом городе, так и не обзавелась. Просить помощи не у кого.

Впрочем, думала Кира, шагая по зебре, перед замершими машинами, излучающими жар нагретого на солнце металла, у нее есть план. У нее всегда есть план. Вот и сейчас нужно лишь потерпеть недельку, получить зарплату, а там она снова выкрутится. Конечно, о мечте отложить на учебу вновь придется забыть. Но это ничего, ей всего двадцать! Она еще успеет получить образование.

Кира стоически убеждала себя, что все в порядке, когда асфальт под ногами вдруг исчез, и она ухнула вниз — в чернеющую пустоту. Она еще успела подумать, что, наверное, не заметила открытый люк и теперь непременно переломает ноги, а страховки у нее нет. На периферии сознания мелькнула гаденькая мысль, что если она, Кира, исчезнет, никто ее не хватится. Она не нужна этому миру.

А затем все растворилось в ощущении полета, быстро закончившегося ударом обо что-то твердое. Боль сменилась темнотой. Кира отключилась.

***

Она со стоном приподнялась на локтях и растерянно огляделась. Всюду, куда падал взор, шумел лес. Его листва в лучах закатного солнца переливалась всеми оттенками зеленого: от изумрудного до болотно-мшистого цвета. Ладони щекотала молодая трава, примятая под ее телом. Кира настороженно поднялась с холодной земли, вытерла руки, испачканные соком зелени, об узкие темно-синие джинсы, подняла валявшийся в паре шагов рюкзак и прижала его к груди, как потерянная маленькая девочка прижимает к себе плюшевого медведя.

— Эй! — спустя пару секунд крикнула она, испуганно всматриваясь в густые кустарники, окаймлявшие поляну, где она очнулась. — Кто-нибудь! Отзовитесь!

Рука сама нырнула в карман джинсов — за сотовым телефоном. Кира чуть выдохнула, когда пальцы сжали его. Поднеся к глазам телефон, она быстро-быстро забегала пальцами по сенсорному экрану, набирая номер службы спасения. После продолжительной тишины вместо ожидаемых гудков она оторвала трубку от уха и взглянула на экран. Связи не было.

Кира куснула губу, убрала телефон обратно в карман и снова огляделась.

— Помогите!

Молчание. Только сосны заскрипели, раскачиваясь на ветру. Кира подняла глаза к небу. Солнце уже село за высокими кронами деровьев. Она невольно обхватила себя руками за обнаженные плечи. Белая майка-борцовка явно не подходила для прогулок по вечернему лесу, и Кира достала из рюкзака куртку. Та была совсем тонкой, из недорого кожаного заменителя, но это лучше, чем ничего. Вновь закинув рюкзак за спину, Кира сложила руки рупором:

— Ау-у-у! — прокричала она.

С верхушки ближайшего дерева сорвалась стайка мелких птиц и взмыла в небо. Кира вздохнула, потопталась на месте, а затем зашагала в ту сторону, которую выбрала наобум. Возможно, ей повезет и где-то рядом окажется трасса. Тогда она услышит шум машин и сориентируется. О том, как вообще здесь очутилась, Кира предпочитала не думать. Жизнь с матерью и отчимом научило ее многому, но самым главным уроком Кира считала обретенную способность задавать ровно те вопросы, на которые легко находились ответы.

Ухватившись за лямки рюкзака, Кира все глубже забиралась в чащу леса. Она прошла всего десяток метров, когда шорох в ближайших кустах заставил замереть и всмотреться в густой лес. Солнце уже скрылось, и разливающаяся повсюду темнота заставляла испуганно вжимать голову в плечи. Нигде не виднелось ничего даже отдаленно похожего на протоптанную тропинку. На шум машин тоже надеяться не приходилось.

Кира сглотнула. Где-то вдалеке раздался протяжный волчий вой, и она попятилась. Нога задела какой-то корень, и с негромким писком Кира, споткнувшись, полетела назад. Поверхность, на которую она приземлилась, оказалась слишком мягкой, и не успела Кира перевести дыхание, как снова ухнула куда-то вниз.

Ее присыпало еловыми ветками и лавиной мелких камней. Кира закашляла и с трудом встала, потирая ушибленные места. Увиденное заставило уже не просто занервничать, а откровенно запаниковать. Она оказалась на дне глубокой ямы, похожей на звериную ловушку. В нескольких шагах из сырой красной глины торчали острые деревянные колья. Вверху, в зеленом настиле веток, прикрывающих левый край ямы, виднелась дыра. В ней уже начали появляться первые звезды на темно-синем, бархатистом небе.

— Помогите! — вновь закричала Кира.

Пачкая ногти в земле, она попыталась вскарабкаться по отвесному склону ямы, но скатилась вниз. Тогда она закричала громче и с ослиным упрямством опять ринулась на стену.

Она быстро охрипла. Паника, сравнимая с животным ужасом, заставляла чувствовать себя зверем в клетке. Снова и снова Кира карабкалась по склону, но все ближе откатывалась к кольям. Вконец обессилевшая, она уселась на брошенный на дно ямы рюкзак и подтянула к груди коленки, пытаясь согреться. Ее трясло не столько от холода, сколько от страха, хотя руки уже начали покрываться гусиной кожей. Несмотря на теплое время года, замерзнуть оказалось довольно легко.

Интересно, если она сляжет с пневмонией, кто будет работать в ее смену?

Кира тряхнула головой и снова взглянула на звездное небо. На губах расползлась улыбка, которая наверняка напоминала оскал Безумного Шляпника. Паника уступала место опустошенности. Неужели все так глупо закончится?

В глазах закипели слезы, и в этот раз она позволила себе разреветься. Рыдая в голос, зарываясь пальцами в волосы, она не сразу расслышала какой-то шум наверху. В душе вспыхнула надежда, и Кира вскинула заплаканное лицо.

— Помогите!

Ее сорванный голос походил скорее на мяуканье котенка, но, кажется, ее услышали. Во всяком случае, мгновение спустя в проеме образованном ее телом, мелькнул чей-то силуэт.

Кира вскочила и уставилась на белеющий в темноте обрывок каната, который приближался к ней. Господи, неужели спасена?

Она обхватила канат руками и попыталась подняться по нему, но физкультура никогда не была ее сильным местом. Впрочем, как оказалось, от нее и не ждали акробатических трюков. Как только она перестала ерзать и обхватила канат покрепче, кто-то наверху потянул за него так резво, словно внизу болталось полупустое ведро, а не она, Кира, — взрослая девушка, пусть худенькая, но все же мало напоминающая пушинку.

Пара рывков, и Кира ухватилась за большую теплую ладонь, которая буквально выдернула ее из ямы.

— Спасибо! — тяжело дыша, проговорила она и взглянула на своего спасителя.

Все слова тут же вылетели из головы, и Кира неприлично распахнула рот, всматриваясь в незнакомца. В свете выкатившей на небосклон полной желтой луны он выглядел… устрашающе. Спутанные темные волосы, обрезанные по плечи, падали на мрачное, какое-то хищное лицо и почти скрывали длинный тонкий шрам, тянущийся по правой скуле, от подбородка до глаза. Длинные тонкие пальцы легко и привычно сворачивали канат в моток, но и от такого простого действия мышцы на руках мужчины бугрились. Это было заметно даже под черной кожаной курткой странного, непривычного фасона.

Незнакомец оказался высок. Так высок, что Кире, чтобы достать ему до груди, пришлось бы встать на цыпочки.

Кира невольно отступила на шаг и едва не улетела в яму обратно. Мужские цепкие пальцы, ухватившие ее за руку, не позволили этому случиться.

— Спасибо, — выдохнула она. — Я очень неловкая.

Ее спаситель равнодушно пожал плечами, но его внимательный взгляд, брошенный исподлобья, прошелся по ней, словно сканер. Кира невольно поежилась и снова попыталась завязать разговор.

— Я не знаю, как сюда попала… Вы не подскажете, до города далеко?

— Далеко, — впервые проговорил новый знакомый. Голос у него оказался под стать внешности — низкий и хрипловатый, но достаточно приятный.

— Очень далеко? — в глухой надежде переспросила Кира.

Прозвучало глупо и немного смешно, но мужчина даже не улыбнулся. Он пожал плечами, немного помолчал и только потом невозмутимо ответил:

— Деревня ближе.

— Правда? — Кира обрадовалась, словно выиграла в лотерее. В каком-то смысле так оно и было. — Вы можете указать к ней путь?

В этот раз молчание длилось дольше, и она успела занервничать. Умоляюще взглянув в лицо своему спасителю, она молчаливо сложила ладони вместе, словно упрашивая о помощи.

Щека у незнакомца досадливо дернулась, он отвернулся.

— Провожу.

Кира, потерявшая надежду, воспряла духом.

— Я буду вам очень признательна! — заверила она и похлопала по карманам.

И тут же запоздало поняла, что кошелек в рюкзаке, но в этом мало пользы: денег у нее все равно не было.

— Подождите, пожалуйста!

Мужчина уже зашагавший по высокой траве в сторону виднеющихся чуть вдалеке кустарников медленно, неохотно обернулся и вопросительно посмотрел на нее. Его тонкие губы сжались.

— Внизу остались мои вещи, — виновато призналась она и ткнула пальцем на яму, из которой по счастливой случайности выбралась. — Может быть… У вас есть палка или крюк? Мы бы подцепили рюкзак и…

Договорить она не успела. Ее спаситель вернулся, прошел мимо нее и легко спрыгнул в чернеющий проем ямы. Зеленый настил под ним затрещал и осыпался еловыми иголками и мелкими ветками. Кира замерла, ошарашенно смотря на место, где всего секунду назад стоял незнакомец. Передвигался он с пугающей скоростью загоняющего жертву хищника.

На темно-зеленую траву рядом с ямой сначала приземлился ее рюкзак, заброшенный сильной мужской рукой, а затем появился и сам ее обладатель. Он все так же естественно, без явного усилия, подтянулся. Оказавшись на ногах, он кивнул на трофей и спросил:

— Это?

Кира метнулась к рюкзаку, обхватила его руками и мелко закивала.

— Хорошо.

Не тратя больше времени на разговоры, ее провожатый зашагал дальше, быстро удаляясь от ямы. Кира, как маленькая суетливая собачонка, поспешила за ним.

— Простите, — догнав его, она запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в лицо. — У вас нет телефона? Я хотела позвонить на работу. Наверное, все с ног сбились, пытаясь меня разыскать.

Это была ложь. Едва ли начальника обеспокоило ее отсутствием. Вернее, вполне вероятно, что он раздраженно цокнул языком, как всегда, когда ему что-то не нравилось, и после короткой тирады об отсутствии у кое-кого (не будем тыкать пальцами!) чувства долга отправился вызванивать ее сменщицу. Вот как раз Лили ее вынужденный прогул точно не пришелся по душе. Наверняка та уже призвала на ее голову гнев всех известных богов, но… едва ли додумалась обратиться в полицию. К сожалению, вряд ли кто-то в этом мире будет тревожиться, если она пропадет в неизвестных лесах с устрашающего вида незнакомцем.

Но вот незнакомцу знать об этом вовсе не обязательно.

Тот помолчал, словно ее вопрос заставил задуматься, и мотнул головой. Его тяжелые руки легли ей на плечи, и Кира, вздрогнув, замерла, боясь дышать. Ее спаситель приподнял ее над землей, словно она была нашкодившим котенком, и осторожно поставил чуть левее, после чего спокойно пошел дальше. Раскрыв рот, Кира какое-то время пораженно таращилась ему в спину, запоздало понимая, что таким образом он просто убрал ее, стоящую у него на пути.

Придя в себя, Кира закинула рюкзак на плечи и устремилась за молчаливым незнакомцем.

— Знаете, — глуповато хихикнув, снова заговорила она, — я даже не понимаю, как сюда попала. Очень странная история вышла. Я просто опаздывала на работу, а затем — раз! — и очутилась в лесу. Представляете?

Он не обернулся, продолжая идти вперед. Лишь затылок его чуть дернулся, обозначая кивок. Кира поняла, что лучше бы держать рот на замке, раз ей попался такой неразговорчивый собеседник, но сказывалось нервное напряжение: темный глухой лес, ночь с полной луной на мрачном небе, шелест травы и листьев под ногами, редкие крики птиц и ощущение опасности, которая взирает на тебя из-под каждого куста. Все это заставляло ее снова и снова пытаться завязать разговор.

Видимость непринужденной беседы хоть немного, но успокаивала.

Не дождавшись ответа, она немного помолчала. Ветка под ногами хрустнула, рядом пробежал какой-то зверек, и, испуганно отшатнувшись, она налетела на своего провожатого. Тот напряженно застыл и посмотрел сначала на нее, затем куда-то поверх ее головы. Видимо, не найдя ничего опасного, поджал губы.

— Простите! — снова извинилась она и с радостью нашла еще один повод для диалога. — Я же не представилась! — повинилась она. — Меня зовут Кира. А вас?

— Грэм, — с неохотой ответил он и снова зашагал вперед.

— Красивое имя, — с напускной беззаботностью откликнулась она. — Вам очень подходит.

В этот раз ее прожгли таким долгим взглядом, что Кира решила свернуть с опасной темы имен и внешности. Видимо, не все любят комплименты.

Она выдержала минут пять тишины, разбавленной шумом ветра в кронах и собственным тяжелым дыханием (угнаться за Грэмом оказалось непросто), а затем задала новый вопрос:

— Как долго нам придется идти?

— Достаточно.

Кира приуныла. Впрочем, выбора все равно не было. Оставалось надеяться, что в деревне есть связь с цивилизацией. В конце концов, наверняка хотя бы у одного человека окажется исправный телефон! Она свяжется со службой спасения и… Признаться, Кира понятия не имела, что им скажет. Она шла и вдруг оказалась в лесу? Сомнительно, что такую историю воспримут всерьез.

Она и сама не понимала, что произошло, и интуитивно избегала думать на эту тему. Потом, все потом. Сейчас главное — выбраться из этой глухой чащи с пугающими ночными шорохами в густых кустах.

Видимо, Грэм заметил ее продолжительное молчание и истолковал его по-своему.

— В деревне тебе помогут, — уверенно сказал он.

— Я на это надеюсь, — пробормотала Кира.

Усталость постепенно напоминала о себе. Тело наливалось слабостью, каждый шаг давался все тяжелее. Ее немного подташнивало от голода. За целый день в желудке побывал лишь дрянной кофе из автомата, и теперь, когда основная опасность миновала, она бы многое отдала за возможность подкрепиться.

Желтая луна, вся в пятнах, почему-то напомнивших ей трупные пятна на покойнике, которого она видела однажды, мрачно освещала им путь. Ее света было явно недостаточно, но Грэм уверенно пробирался между деревьями, будто знал, куда идти. Кира хотела пошутить о том, что он, наверное, видит в темноте, но не стала. Болтовня больше не приносила облегчения, а лишь забирала последние силы.

Кира поставила ногу на лежащее на пути поваленное дерево, которое Грэм легко перешагнул с высоты своего роста. Она намеревалась последовать примеру своего провожатого, но подошва кроссовок соскользнула по влажной морщинистой коре. Кира, охнув, растянулась на холодной земле, вспугнув стайку не то кузнечиков, не то сверчков. Из глаз брызнули слезы, скорее от неожиданности, чем от боли. Рука метнулась к ноющей щиколотке, и Кира с досадой потерла ее, будто это могло помочь.

— Вот черт! — выругалась она и попыталась встать.

Едва правая нога коснулась твердой опоры, ее снова обожгло болью. С тихим ругательством Кира рухнула на высокую колючую траву. Только этого не хватало!

— Вывих?

Грэм, успевший отойди достаточно далеко, вернулся и опустился на корточки рядом с ней. Его большая ладонь, после недолгих колебаний, подтянула наверх край ее зауженных джинсов и легла на щиколотку. От соприкосновения его пальцев с ее оголенной кожей она рефлекторно дернулась — слишком интимным вышел его жест. Он заметил это движение, быстро взглянул из-под нахмуренных бровей и волос, упавших на высокий лоб, но ничего не сказал.

Ее ноздрей коснулся горьковато-дурманящий аромат. Так пахнет летний луг с сочной травой под знойным полуденным солнцем. Кира никогда прежде не встречала такого интересного парфюма. Странное, но соблазнительное сочетание.

— Не знаю, — тихо призналась Кира и снова попыталась встать. — Я смогу идти, правда!

Ее тело считало иначе, потому что нога снова предательски заполыхала болью. Кира охнула и упала бы, но ее подхватили и усадили на землю.

— Сомневаюсь, — криво усмехнулся Грэм.

В его голосе проскользнула ирония, и это было первой эмоцией, которую он проявил.

Сейчас, когда он оказался так близко, Кира рассмотрела его получше. Нос тонкий, с небольшой горбинкой, ярко очерченные скулы и светлые, наверное, голубые или синие глаза делали его лицо достаточно привлекательным. Но мрачное, какое-то замкнутое выражение на нем в сочетании с длинным шрамом почти полностью перечеркивало природную хищную красоту.

Она куснула губу, в панике ища решение. В это время Грэм быстро прошелся по щиколотке пальцами и коротко спросил:

— Готова?

— К чему? А-а-а!

Ее вопль заглушил негромкий щелчок, с которым сустав встал на место. На глазах выступили слезы боли и облегчения, и Кира смахнула их, обиженно посмотрев на Грэма исподлобья.

— Я же не сказала, что готова!

— Я решил, что лучше сразу, — он пожал плечами и убрал руку, чтобы через мгновение снова коснуться ее. Одна его ладонь скользнула ей под колени, другая — легла на спину.

Кира пискнула, когда он поднял ее вместе с рюкзаком и даже не поморщился.

— Здесь рядом есть поляна, — выдал он, и, кажется, это была самая длинная фраза, которую Кира от него услышала. — Остановимся там.

— Но утром пойдем в деревню, верно? — с тщательно скрываемым беспокойством уточнила она.

Грэм кивнул, не тратя слова на ответ. Видимо, посчитал, что и так сказал больше, чем нужно.

Рассматривая его профиль в лунном свете из-под полуопущенных ресниц, Кира вдруг замерла от неожиданной и пугающей мысли. Вдруг на уме у него что-то дурное? Ведь она его совсем не знает. Кира на мгновение сжалась в мужских руках, чей обладатель, очевидно, был намного сильнее всех ее знакомых, но почти тут же расслабилась.

Едва ли он желает ей зла. Иначе зачем ему с ней возиться: вытаскивать из ямы, вправлять ногу и тащить на себе через весь лес?

В его объятиях было тепло, и Кира немного пригрелась, интуитивно прижавшись к его груди. Внутренний червячок сомнений, шепчущий, что встретить незнакомца в ночном лесу — к беде, грыз ее, и она спросила первое, что пришло в голову: просто, чтобы отвлечься.

— Та яма, откуда вы меня вытащили… Это же ловушка для животных?

Ей показалось, что ему не понравился этот вопрос. Он помолчал дольше обычного и равнодушно ответил:

— Ловушка, но не для животных.

— А для кого?

— Для тех, кто нарушает закон.

— Для браконьеров? — предположила она после паузы.

Его тонкие губы снова сжались — в свете луны она это отчетливо увидела. Взгляд, прикованный к тропе, вдруг метнулся к ней. В его глазах Кира уловила огонек сомнения, словно он не знал наверняка, верно ли ее понял.

— Да, — наконец решил он.

Кира не стала развивать тему, которая была ему либо неприятна, либо не очень понятна. Слова, сорвавшиеся с губ, были адресованы скорее в пустоту, чем к нему.

— И кто их, интересно, ставит? — буркнула она, вспоминая свой звериный ужас, когда пыталась выбраться из ловушки.

— Я, — спокойно проговорил Грэм.

Кира прикусила язык. Определенно, ей лучше молчать. Зато теперь кое-что прояснилось. Если Грэм ставит ловушки, защищающие от браконьеров, значит он… что-то вроде лесника, верно?

Кира снова искоса взглянула на Грэма. Тот шел ровным шагом, его дыхание участилось лишь немного, будто он нес на руках не ее, а крупного кота. Даже мешок с картошкой у обычного человека вызвал бы одышку, если бы его пришлось нести так долго, но Грэм не проявлял никакого беспокойства, а ведь она весит побольше картошки. Удивительная физическая подготовка! И где только таких лесников берут? Не то чтобы она западала на мускулы, но, пожалуй, ей было бы интересно взглянуть на школу или курсы, где обучают таких здоровяков. Исключительно для расширения общего кругозора.

Они вышли на небольшую округлую поляну, окаймленную соснами, чуть раскачивающимися на прохладном ночном ветру. Зеленая трава, посеребренная луной, легко сминалась под ногами Грэма. Пройдя еще немного, он остановился и аккуратно опустил Киру на землю. Все так же молчаливо развернулся и зашагал, возвращаясь обратно в лес.

— Куда вы? — в панике крикнула Кира.

Ей вдруг показалось, что сейчас он ее тут и оставит, как лишний груз, который скидывают, если корабль начинает тяжело идти.

— За хворостом, — спокойно пояснил Грэм через плечо.

Кира выдохнула с облегчением и уже открыла рот, чтобы предложить свою помощь, но неосторожно наступила на вывихнутую ногу, которую до этого интуитивно поджимала, и сморщилась от боли. Что ж, видимо, ей лучше подождать здесь. Она бросила рюкзак на сочную и влажную траву и осторожно присела на него.

К желтой луне на темном небе неторопливо подкрадывались тяжелые облака. Звезд не было вовсе. Где-то вдалеке ухнула сова. Порыв ветра заставил передернуть плечами и спрятать руки в карманах куртки. Нахохлившись, Кира с тревогой всматривалась в темнеющий лес и повеселела, когда уже знакомая высокая фигура показалась на поляне.

Грэм сбросил на землю ветви и сучья, которые принес в руках. За ними же полетел холщовый наплечный мешок. Его Кира заметила только сейчас. Опустившись на корточки, Грэм запустил руку в мешок. В сильных руках с длинными пальцами мелькнули спички, и Кира удивленно моргнула. Ей казалось, что любители вылазок на дикую природу обычно предпочитают пользоваться зажигалками.

Он развел костер быстро и умело. Шуршание огня немного смягчило мрачную атмосферу таинственного леса и этого странного вечера. Оранжевые отблески пламени на лице Грэма плясали причудливыми тенями, добавляя происходящему какие-то мистические нотки. Кира взволнованно вздохнула и посмотрела в сторону. Сердце забилось чаще и громче.

— До деревни несколько часов пути, — тихо сказал он, смотря на огонь. — Ты их не одолеешь.

— Но… — Кира начала говорить и тут же притихла под тяжелым взглядом Грэма.

— Я тебя донесу, — поворошив костер, продолжил он. — У меня был тяжелый день, сейчас сил мне не хватит. Мы оба отдохнем, а ближе к утру снова выйдем на тропу.

Кира пару мгновений молчала, потрясенно осмысливая сразу две вещи: во-первых, они шли по дороге, которую она в темноте не разобрала, а во-вторых… Для нее этот незнакомец сделал уже очень многое, а собирался сделать еще больше.

— Спасибо! — выпалила она, импульсивно обхватив его ладонь и сжав ее. — Вы не представляете, как я вам благодарна!

Грэм вздрогнул от прикосновения, метнул на нее быстрый взгляд, в котором удивление смешалось с недоверием, и осторожно высвободил руку.

— Нет, правда, — Кира не могла остановиться. — Мне очень повезло встретить вас! Иначе бы я пропала.

Она снова получила в ответ молчанье, но решила не обращать на это никакого внимания. Вероятно, Грэм просто замкнутый или стеснительный от природы. Не так важно, что он говорит (или, скорее, о чем молчит), но судя по его поступкам, на него можно положиться.

Кира подперла ладонями подбородок и задумчиво уставилась в трещащий искрами огонь. Веки отяжелели, но голодный желудок взбунтовался и напомнил о себе громким урчанием. Она смутилась и обхватила себя руками, надеясь успокоить возмущающийся живот.

— Держи.

Ей в руки вложили половину каравая темного хлеба и зеленое яблоко. При виде угощения рот сразу увлажнился слюной. Кира не стала ничего уточнять или благодарить, а лишь молча и жадно впилась зубами в мягкий и ароматный хлеб. Она глотала, почти не жуя. Еще одно умение, привитое за время, проведенное с матерью и отчимом, — есть быстро и впрок. Никогда не знаешь, когда удастся снова раздобыть еды.

Наверное, со стороны она выглядела как голодный волчонок, потому что Грэм, медленно пережевывающий свою часть каравая, вдруг поднял голову и внимательно посмотрел на нее, а затем снова потянулся к своей сумке. Он выложил еще два яблока и небольшой кусок козьего сыра и пододвинул поближе к Кире.

Она все же промычала что-то благодарное, но неразборчивое и поспешно цапнула сыр. Лучше успеть его съесть, пока Грэм не передумал.

Только утолив голод, она смогла вернуть ясность мышления. Щеки вспыхнули, наверняка на них расцвел багрово-алый румянец. Господи, наверное, даже бродячая собака вела бы себя приличнее, чем она!

— Спасибо, — в который раз уже за этот вечер тихо поблагодарила Кира, не поднимая взгляда от травы под ногами.

Грэм никак не прокомментировал ни ее слова, ни недавнее поведение, лишь невозмутимо протянул кожаную фляжку. Она приняла ее, отвинтила горлышко, принюхалась, но не уловила запаха алкоголя и поднесла к губам. Вода смочила горло, и Кира прикрыла от удовольствия глаза. До этого момента она даже не понимала, какую жажду испытывает. Пройдясь ладонью по мокрым губам, она вернула Грэму фляжку.

Тот взял ее, тоже сделал глоток и задумчиво покрутил в руках. В отблесках огня Кира впервые заметила тонкую вязь узоров, похожих на татуировки, начинающиеся у запястья и поднимающиеся выше. Рассмотреть получше не получилось — их скрывал рукав плотной кожаной куртки. Странно.

Она чуть скосила глаза, рассматривая черные кожаные штаны с высокими сапогами. Так вот как одеваются лесники? Ей казалось, они предпочитают что-то… более спортивное и комфортное.

Грэм заметил ее интерес и досадливо дернул головой. Темные волосы, едва достающие ему до плеч, обнажили шею. Справа и слева по ней тоже вился сложный узор из кругов и неизвестных знаков. В свете костра они мерцали синим.

Кира хотела было спросить о них, но Грэм уже отвернулся. Он достал из мешка какое-то покрывало и ловко расстелил его недалеко от огня.

— Устраивайся, — коротко скомандовал он и вновь вернулся на свое место.

— А как же вы? — немного виновато спросила Кира, послушно перебираясь на покрывало, которое вблизи оказалось тяжелым и теплым плащом.

Она блаженно вытянулась на нем и даже закуталась в плотную ткань, как в плед. Не спальный мешок, конечно, но неплохая ему замена.

— Я сам разберусь, — сказал Грэм после долгой паузы.

Кира уже и не ждала ответа. Она приоткрыла глаза и посмотрела на своего нового знакомого. Тот подкидывал сучья в костер и выглядел немного… озадаченным. Ее вопрос удивил его?

Ей хотелось подумать об этом, но веки словно налились свинцом. Кира смежила их всего на секунду и тут же провалилась в глубокий ровный сон. Ей ничего не снилось, разве что иногда, сквозь густую темноту, до нее долетало тихое шуршание костра. Признаться, его треск превратился в самую лучшую колыбельную, что ей приходилось слышать.

***

Кира проснулась резко, с громко бьющимся сердцем, словно на нее вылили ушат ледяной воды. Распахнув глаза, она какое-то время в панике смотрела на черное небо. Луну скрыли тяжелые тучи. Костер почти потух, лишь в выжженной сердцевине алели головешки. Поляна погрузилась в ночную темноту, всегда особенно мрачную ближе к рассвету.

Кира поежилась, но не от страха. В воздухе ощутимо похолодало, и у нее зуб на зуб не попадал. Плащ больше не согревал.

Она приподнялась и подтянула колени к груди, обхватив их руками. Так должно быть теплее. Взгляд заскользил по поляне. Грэм спал недалеко от нее, прямо на голой земле. Его дыхание было ровным и спокойным.

Совесть не просто кольнула, а впилась острыми, как у хищника, зубами. Он отдал свой плащ, чтобы ей было не так холодно, а сам остался в одной куртке. Разве это справедливо?

Не колеблясь, Кира поднялась, подхватила плащ и доковыляла до Грэма. Кажется, его дыхание немного участилось, но она не придала этому особого значения. Опустившись рядом с ним, она прижалась спиной к спине Грэма и накрыла их обоих плащом. Вот так будет честно.

Под ней была студеная земля, но, несмотря на это, Кира почти сразу расслабилась. Ее новый знакомый излучал жар. Рядом с ним было тепло, будто в обнимку с печкой. Улыбнувшись, она немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Спина Грэма ощутимо напряглась, но Киру уже накрыла сонная дрема — цепкая и липкая.

Утром она проснулась с головы до ног укутанная в мужской плащ.