Глава 9 Видимость примирения

Зайдя в комнату, глянула на дверь и не сдержала горестного вздоха – никакого засова, щеколды, или хотя бы крючка на двери предусмотрено не было. Одно хорошо – дверь открывалась внутрь, а значит, если чем-то подпереть… Но и тут меня ожидало разочарование. Та мебель, которая здесь имелась либо была слишком лёгкой, либо неподъёмной, вернее, не сдвигаемой. В итоге, немного пометавшись по комнате, подставила стул, а на него водрузила найденное в дальнем углу, за шкафом, металлическое ведёрко. И поставила его так, чтобы в случае малейшего толчка в дверь, оное упало, наделав много шума. А для пущей эффективности, ещё и половичок в сторонку оттащила, рассудив, что так грохоту больше будет. Для успокоения души, ещё и оба окна проверила – заперты ли? Хотя, как иначе-то зимой? Но паранойя, она такая паранойя…

В эту ночь я буквально отключилась. Не знаю уж, что тому было виной, то ли предыдущие две почти бессонные ночи, то ли алкоголь? А может и всё вместе взятое. В итоге, ничто и никто меня не будил и продрала я глаза ближе к полудню. В комнате царил первозданный порядок, одежда вся была на месте, а моя баррикада нетронута. Наскоро приведя себя в порядок, прихватила зубную щётку и убрав с прохода стул с ведром, вышла в общий зал, где пила чай всё же вернувшаяся домой Надька.

– Привет, – виновато отводя взгляд, буркнула подруга. – С наступившим.

Обидеться бы мне, но наконец-то выспавшись от души, я ощущала себя слишком довольной жизнью, чтобы портить настроение разборами полётов.

– И тебя, – отозвалась я, направляясь к раковине.

– Тебе чаю налить? – явно пыталась замаслить меня Надька.

– Угу, – мычу в ответ, говорить-то, когда зубы чистишь несколько затруднительно.

Посидели потом какое-то время в тишине. Подруга понимала, что я имею все основания для обиды и явно не находила слов для оправдания. И тут из прихожей послышалось грюканье и бряцанье, а следом в комнату ввалился, снимая на ходу припорошённую снегом шапку-ушанку и стряхивая с фуфайки прилипшие снежинки, хозяин дома.

– О! – вместо приветствия выдал он. – Проснулись. Внуча, чаю нальёшь, старику? – говорит.

Я аж поперхнулась очередным глотком. Нет, встала, конечно же, и чаю налила, но… Вчерашние разговоры о внучках-дедках воспринимались как трёп подвыпившего старика, но сейчас?!

Покосилась на Надьку, но та видать значения этой оговорке не придала, оно и понятно, ей же предыстория неизвестна. Ну и ладно. В конце концов, если он не шутит, то мне это действительно на руку. Дедок он хороший, дом мне его нравится. Один минус – здесь будет шанс встретить своих якобы «суженых».

– Вы ж не завтракали ещё, – спохватился вдруг хозяин, и взялся доставать из холодильника остатки нашего ночного пиршества. – А Федотовна-то, уже обратно приехала, – говорит, промежду делом. – Быстро выходили.

– А вы откуда знаете? – удивилась я.

– Соседка сказала. У нас такси редкость, а тут такая невидаль. Вот и высмотрела все глаза, чтоб понять, кто там такой, – отозвался дедок.

Знание о том, что Анька сейчас здесь, вызвало двоякое желание: с одной стороны, я по-прежнему была обижена и не хотела видеть эту предательницу, а с другой… С другой, хотелось увидеть её глаза, услышать, что она может рассказать о случившемся. Интересно, извинится ли? Хотя… нужны ли мне эти извинения? Ответа на этот вопрос у меня не было. Да, она использовала меня зачем-то, но в тоже время, пусть и глубоко-глубоко в душе, откинув принципы и прочую шелуху, я была благодарна девушке за то, что та дала мне возможно испытать нечто невообразимое. Пусть и стыдно в этом признаваться, но с фактами не поспоришь – мне нравилось то, что происходило якобы во снах.

Во время обеда мы с Надькой молчали, думая о чём-то своём, а дед, догадавшись что нам сейчас не до него, не стал утомлять разговорами, за что лично я была благодарна. Потом, убрав со стола, мы с Надей переглянулись и не сговариваясь пошли одеваться, столкнувшись уже возле выхода из дома.

Сегодня было гораздо теплее. Мороз не щипал щёки как вчера, и лёгкие не пытались слипнуться от холода при вдохе. Ночью прошёл снежок, на деревьях проступил иней, вся эта красота теперь искрилась в солнечных лучах. Искрились, висящие по краям крыш сосульки. Вся эта благодать вновь вернула начавшее ускользать хорошее настроение. Мы с Надей молча вышли за ворота, и переглянувшись пошли по дороге в сторону дома Аниной бабушки. Не знаю, чего хотела Надя, в конце концов, у неё-то никаких обид на подругу не было, а вот я… Даже не знаю. Просто пришло вдруг понимание, что вечно бегать друг от друга мы не сможем. Всё равно вернувшись с каникул окажемся в одной комнате и рано или поздно разговор состоится, но лучше уж сейчас, а то со временем эта история обрастёт неимоверным количеством домыслов. Во что это выльется? Вряд ли во что-то хорошее. А мне, как ни крути, с ними жить. И если Аня упрётся, то могут вообще из общаги выкинуть. Куда в этом случае идти? К Илоне? Чур меня! Лучше уж с Анькой помериться и сделать вид, что всё прощено. Вот такая я прагматичная, даже самой противно.

– Не обижайся, а? – наконец-то подала голос, молчавшая большую часть дороги Надя. – Просто понимаешь… – подруга замялась. – Там, во сне, когда мы гадали. Я ведь не поверила даже, что такие вот парни бывают. Ну то есть, где-то – да, но чтобы реально, вот так, рядом со мной мог очутиться такой красавец! – вещала она сверкая глазами. – Думала, это просто мои фантазии. А тут такое чудо произошло. Чуть больше суток прошло, и вот он! Живой, настоящий, из плоти и крови.

 – Ты уже и до плоти его добралась? – вырвалось наружу язвительное, и даже стыдно стало – подруга делится своим счастьем, а я… а что я? Завидую? – Шучу! – отмахнулась я, заметив как Надя вмиг поникла. – Так он что, теперь твой парень?

– Ну, я пока не знаю, – неуверенно ответила девушка, с лёгкостью приняв мою неумелую попытку сгладить впечатление от едкого замечания. – Мы просто провели вместе время. Он прикольный! Шутить любит. Не то, что этот сноб – Леонид, и Сергей тоже какой-то вечно угрюмый, а вот Паша…

Вот про этих двоих я точно слышать сейчас не хотела. Внутри всё аж переворачивалось от противоречивых чувств. Моё тело словно на рефлексах тут же начинало жить своей собственной жизнью совершенно не руководствуясь разумом. И да, оно хотело продолжения! А тот самый разум… В общем, принципы давали о себе знать, хотя где-то там, глубоко и шептал тихий голосок: «А если бы они предложили встречаться втроём – согласилась бы?» И до чего ж жутко было от понимания того, что однозначного ответа не существует. Вот никогда бы не подумала, что я настолько порочная.

Надя тем временем весьма эмоционально рассказывала, как встретила Новый Год в компании наших «суженых», правда о том, что Сергей и Леонид имеют ко мне какое-либо отношение, девушка не догадывалась. Впечатлений эта ночь оставила у подруги с избытком, и она старалась ими поделиться, в надежде заболтать будто это поможет загладить вину. Я слушала в пол-уха, морально готовясь к встрече с Аней.

Так под её непрестанную трескотню мы и дошли до дома Клавдии Федотовны. На пороге я вдруг замялась, ощущая, что былая решимость растворяется, оставляя вместо себя нервозность.

– Ты чего? – воззрилась на меня в недоумении Надя, заметив, что я никак не решаюсь войти. – Дом совсем выстудишь. Закрывай дверь скорей.

Вошла. Вот только каждый шаг прямо как пытка. Кажется, стоит сейчас сделать ещё один шаг и, вернётся всё на круги своя, будто и не было ещё Нового Года, и переселения к Степану, и бабку Анину в больницу словно не увозили, и… Хотя нет. Вот о том, что суженые-ряженые вовсе не снились, это, пожалуй, я не забуду. А вот их визиты продолжатся, и придётся разрываться между своими принципами и низменными желаниями. Боюсь, что победит в этом случае – второе.

– Вы не уехали?! – воскликнула повернувшаяся на звук открываемой двери Анька.

– Собирались, – понуро отвечаю. – Но остались.

– У Леонида, что ли? – аж лицом просветлела Аня.

– У Степана, – парировала я, игнорируя удивлённый взгляд Надьки, явно не понимающей – чего это мы взъелись друг на друга.

– Какого? – растерялась Анька.

– Того, который нас сюда привёз, – ответила за меня Надя. – Девчонки, вы чего? Я чего-то не знаю? – внимательно глядя то на меня, то на Аню, поинтересовалась подруга.

Аня молча посмотрела на меня. «Тебе решать – что ответить» – говорил её взгляд.

– Да нет, Надь, ничего такого, – произношу. – Как бабушка? – сменила я тему.

– Она в самый раз к бою курантов в себя пришла, – улыбнулась Аня. – На праздниках в больнице всё равно только дежурный персонал. Осмотрели и отпустили. Прописали кой-какие таблетки попить. Так вы обратно к нам переберётесь? – поинтересовалась она, косясь в мою сторону.

– Нет, Ань. Извини, – говорю и тут же поясняю: – Дед Степан принял нас как родных. Ему одному скучно там. Так что поживём у него, а ты от нас отдохнёшь пока.

– А-а-а… – протянула девушка, но как не скрывала, в этих звуках послышалось мне облегчение.

– Да и тебе сейчас надо больше внимания бабушке уделять, – наивно подхватила Надя. – А мы только отвлекать и мешаться будем.

– Спасибо, – как-то виновато улыбнулась наша блондиночка. – За понимание, – добавила она, глядя мне в глаза, а я в ответ лишь бровь приподняла, намекая что разговор нам ещё предстоит.

– А ты представляешь! – начала Надя…

И тут понеслось. Она вновь рассказывала всё то, что я уже знала: что один из парней в доме Леонида, оказался её суженым из сна. Потом поведала как пошла в магазин и случайно вновь встретилась с ним. Как он пригласил нас на Новый Год к ним в дом, но я не пошла, и она уехала одна. Потом шёл шквал впечатлений, эмоций, пересказов что сказал он, что ответила она, как он посмотрел, как улыбнулся… А меня так и подмывало сказать ей, что она наивная дурёха, но почему-то промолчала. В конце концов, вдруг и вправду случится чудо, и подруга найдёт своё счастье в лице этого рыжика – Паши.

Попив чая и наболтавшись, вернее наслушавшись Надькиных охов и ахов, мы с Надей вернулись в дом приютившего нас дедка. Там, поужинав, я с хозяином села смотреть телевизор, ну а подруга… Она, то и дело поглядывала то на часы, то в окно, надеясь заметить, как свет фар рассеивает вечернюю мглу. Прошёл час, второй. Подруга уже явно начала нервничать, а я никак не могла сосредоточиться на фильме, так и подмывало позвать её для приватного разговора в свою комнату и выложить всё как есть. Поймёт так поймёт, а на нет, и суда нет. И только я собралась с мыслями, собираясь её окликнуть, как та радостно подскочила, схватила куртку и даже не попрощавшись, выскочила на улицу.

– Любовь, – усмехнулся дедок. – Да ты не думай, я не осуждаю. Ваше дело молодое, – говорит, смотря на меня.

Вскоре, мы дедом Степаном разбрелись по своим комнатам. Я для профилактики опять соорудила баррикаду из стула и ведра, и легла спать.