Нина
Семья – вот что у меня на первом месте вот уже много лет. Мои родные, любимые, самые дорогие в мире люди. Так есть и будет всегда. Вернее было, до того самого рокового дня, который перевернул мою устоявшуюся, размеренную и счастливую жизнь с ног на голову. Показал, в какой иллюзии я жила все эти годы, какой глупой и недальновидной была, когда растворилась в муже без остатка, позволив ему считать меня всего лишь удобным приложением к интерьеру. Почти, как мебель. Кресло, которое уже старое и не модное, но выкинуть жалко, потому что к нему привыкла задница.
Я ждала его из армии. Потом ждала, пока он сделает мне предложение. Затем ждала, когда он будет готов к детям. И ни разу ни слова возражения. Я боготворила этого человека, слушала его, открыв рот, как наивная дурочка. Он был моим кумиром. Моим миром.
Четырнадцать лет.
Я подарила ему четырнадцать лет своей жизни.
Абсолютно и безоговорочно посвятила себя семье.
И что в итоге? Располневшая, с розовым киселём вместо мозгов, без работы, полностью зависима от предателя. Поистине жалкое зрелище. Ненавидел ли меня кто-нибудь больше, чем я сама? Едва ли.
Я так любила его, так боготворила… А теперь тону в вязкой вонючей тине, захлёбываясь его жестокостью и цинизмом. Смогу ли я забыть всё это, если он приползёт на коленях и станет молить о прощении?
ГЛАВА 1
– Слав, ну ты чего так рано уходишь? Ещё же только семь утра, – я стояла у мужа над душой, пока тот надевал пальто.
– Работы много сегодня. Нужно подготовить один объект к сдаче, документы, сметы и прочую хрень. Бюрократия, мать её, – взял из моих рук недоеденный бутерброд и, откусив большой кусок, чмокнул меня в щёку. – Вечером не жди, буду поздно.
– Подожди, я же ещё тебе обед приготовила!
– Нинуль, уймись. Я в кафе поем, – щёлкнул меня по носу и скрылся за дверью.
Вздохнула и побежала к окну, чтобы проводить его взглядом, как делала каждое утро. Казалось бы, можно найти занятие и поразумней, в тридцать четыре годика-то, но куда там. Я же помешана на своём муже, как малолетка. Что четырнадцать лет назад, что сейчас. Говорят, с годами чувства притупляются, а семейная жизнь превращается в рутину. Что ж… Если это и так, то я просто обожаю свою “рутину”.
Слава уже у машины взглянул на наши окна, помахал мне рукой – старая добрая традиция.
– Мамуль, а где папа опять? – спросила за завтраком дочь, откусывая от хрустящего тоста.
– Как где, на работе, где же ещё ему быть? – я подвинула тарелку с кашей Кириллу, на что тот недовольно накуксился.
– Фууу! Опять каша! – Яна отзеркалила действие брата, а я закатила глаза.
– Так, не начинайте! Каша полезная. А колбаса, которую вы так любите – гадость. Питаться нужно правильно и помните…
– … мы то, что мы едим, – закончила за меня Яна и фыркнула. – Но колбаса всё равно вкуснее! Даже папа так говорит.
Я улыбнулась. Надо же, как могут быть дети похожи на одного родителя и ничего не заиметь от другого. Оба моих цветочка были точной копией своего отца. Характер, повадки, внешность. Варламов даже иногда подшучивал надо мной, мол, от любовницы детей родил. И я бы, наверное, даже поверила, если бы не знала, что он никогда меня не предаст. Мой Варламов – самый верный и преданный мужчина в мире. А ещё идеальный семьянин.
– Мам, а можно я сегодня в школу не пойду? – заканючил Кирюша, впрочем, как и всегда.
– Не пойдешь в школу – останешься тупым дураком! – ответила ему Яна, за что я вознаградила её осуждающим взглядом. – Что, мам? Ты сама говорила, что в школу нужно ходить, чтобы стать умными.
– Да, но твой брат не дурак. Всё, собирайтесь в школу. Бегом!
– А Янка двойку на прошлой неделе получила! – пошёл в наступление сын и я засмеялась.
– Знаю, я видела её дневник. Встали и пошли к машине, повторять не буду!
*****
– Даааа, подруга, – Юлька покачала головой, глядя полными ужаса глазами на мою талию. – Ну ты разжирела.
Вот от кого от кого, а от неё это слышать было смешно.
– И это мне говорит девушка, под которой ломаются весы, – парировала я, немного оскорбившись замечанием лучшей подруги.
А вот Юльке, как с гуся вода – наплевать с высокой башни, кто там и что говорит. Она лишь пожала плечами и открыла меню.
– Начнём с того, что я таки уже не девушка, а женщина, хотя за комплимент спасибо. Да и у меня телосложение такое. Я всегда пухляшом была. Это моя изюминка, если хочешь. А тебя помню стройной красоткой. Нарастила бока, имей смелость признаться. О, я вот эту пироженку буду! А ты что?
Я покачала головой, отодвигая меню. И за что я дружу с этой стервой, напомните мне кто-нибудь?
– Накормила, спасибо.
– Да ладно тебе, не гунди. Уж лучше я тебе правду скажу, чем муж. Поверь, услышать из его уст это будет намного обиднее.
В чём-то она, конечно, права. Мой Славка весь из себя красавец, представительный и до ужаса сексуальный мужчина. А я вот что-то запустила себя… Действительно будет очень неловко, если он мне об этом скажет. А он скажет, будь что не по его.
– Что, так сильно заметно, да? – глотнула воды, но желудок так просто не обманешь, а я с утра ещё ничего не ела.
– Ага… Я тебя месяц всего не видела, а ты уже как колобок, – огромный, жирный минус Юльки – она всегда преувеличивает и раздувает из мухи слона.
Да, я немного поправилась, но не так критично, как рассказывает подруга. Две недельки на овощах и всё вернётся на круги своя. Правда, соблюдать диету, когда ты мама двоих детишек-сладкоежек – нелегко. Да и Слава приходит поздно, а я привыкла ужинать вместе с ним. Хоть это, конечно, не оправдание.
– Скажешь тоже… Пару кило всего набрала. Это ты своим требовательным взглядом зацепилась, а муж меня любит такой, какая я есть, – вздёрнула подбородок, победно взирая на Юльку.
Подруга саркастически хмыкнула.
– Смотри, мать, пойдёт твой любящий налево и не заметишь, как семейная крепость в руины превратится. Они же такие, сволочи, всё бы им молодую да красивую, как жена чуть подурнеет, так сразу же в утиль её, а любовницу себе под бочок. Светку Зайцеву помнишь? Так вот её мужик-то бросил с тремя детьми. Говорит, мол, другую полюбил, двадцатипятилетнюю. Ушёл и алименты не платит, а Светка на двух работах вкалывает, – и тут, как говорится, Остапа понесло.
Киселёва – знатная мужененавистница. С тех пор, как ее муженек сбежал куда-то заграницу, оставив Юльку одну с ипотекой и кредитом на машину (на которой он, собственно, и сбежал), она начала презирать всех особей мужского пола, начиная с восемнадцатилетнего возраста.
– Не говори глупостей. Мой Славка никогда меня не предаст. Мы с ним с юных лет вместе. Семья у нас. Он не из тех, кто всё это променяет на какую-то девицу, будь она хоть трижды стройная и распрекрасная.
Юля саркастически хмыкнула, но в дискуссию ударяться не стала, и за то спасибо.
– Ой, ладно! Давай выпьем, что ли? Не виделись целый месяц! Рассказывай, что там у тебя нового?
*****
– Ты чего не спишь? – муж сухо чмокнул меня в щеку и со вздохом стащил с себя пальто. – Не представляешь, как я устал. – Зверски просто.
– Ты же знаешь, я не могу уснуть без тебя. Ты сегодня очень долго. Пойдём, я тебя накормлю.
Слава ослабил галстук и, аккуратно отстранив меня, зашел в ванную.
– Я перекусил в офисе. Давай лучше спать ложиться, мне уже через пару часов вставать.
На мгновение стало обидно. Я тоже устаю. Дети и домашние хлопоты выматывают похлеще бизнеса. Если у Славы сотни подчинённых, то у меня ни одного. Дом на мне, уроки, стирка, глажка, готовка. Разве я не устаю? Но ведь всё равно грею мужу ужин три раза за вечер и жду его до глубокой ночи. Неужели я не заслужила хоть немного ласки? Хотя бы чуточку внимания?
Но тут же себя одёрнула. В конце концов, он старается. И у него хорошо получается обеспечивать семью. А моя задача воспитывать детей. Разделение обязанностей. Всё по-честному.
Улеглись в постель и я по привычке обняла мужа со спины. Только так могу уснуть и никак по-другому. Если Славы нет рядом, я не прижимаюсь к его горячей, широкой спине, то сон не придёт, сколько бы не провалялась.
– Нин, – проворчал недовольно, скидывая мою руку. – Устал, как сволочь.
– Я могу помочь снять усталость, – проворковала ему на ухо и нырнула под одеяло.
Обычно, хороший минет делал Славу довольным и счастливым. Однако, сегодня не тот случай…
– Хватит, говорю, Нин! – сдернул с меня одеяло и глядит так раздражённо, словно я порядком его достала.
От стыда и унижения краска прилила к лицу. Впервые Слава так со мной обошёлся и мне захотелось послать его куда подальше. Громко. Матом.
– Что ж, спокойной ночи, дорогой! – выдернула из его рук одеяло и улеглась на свою половину кровати, накрываясь с головой.
В ту ночь я впервые задумалась о Юлькиных словах всерьёз. В последнее время у нас действительно как-то неважно всё… Напряжённо. Словно Слава за что-то злится на меня. Только вот причину такого поведения я не нахожу. Он как будто намеренно отталкивает меня от себя и в чём тут дело – непонятно.
А что, если действительно появилась другая? Ведь у него в компании столько молодых девочек работает. А какая дура откажется от обаятельного, красивого, взрослого любовника? Да ещё и шеф… Тут грех не попытаться.
Но девочки ладно. А как он сам сможет изменить мне? Неужели не ёкнет нигде, дурно неужели не станет?! Чтобы взять и за пару молодых, упругих сисек свою семью предать.
Нет. Не может быть такого. Не такой мой Славка. Он, конечно, не подарок – строгий, молчаливый, иногда даже злой, слова поперек ему не смей сказать. Но я с этим давно смирилась, оно моё, родное. А вот измена… Нет. Исключено.
Просто мы оба устали. Нам бы развеяться, как вон Синяковы. Детей к бабушке отвезли, а сами на неделю в гостиницу, в молодожёнов играть. Вернулись свеженькие, счастливые, как будто и не было семи лет брака.
Точно! Завтра же что-нибудь эдакое организую. Детей отправлю к свекрови, не переломится, посидит с ними выходные. А мы попробуем воскресить подугасшие чувства.
Правда, в ту ночь я ещё не знала, что воскрешать уже нечего.
Утром следующего дня я проснулась одна. Половина кровати, на которой спит Слава уже остыла и я, глядя на часы, попыталась понять, как давно он ушёл.Шесть утра! Получается, он ушёл ещё раньше? Но куда и зачем?Набрала телефон мужа, но тот оказался вне зоны доступа. Острой иглой уколола сердце неприятная догадка. Вернее, тогда ещё не догадка, а лишь нехорошее предчувствие. Какое-то зудящее, мерзкое ощущение…– Где же тебя носит-то в это время?– позвонила ещё раз и снова автоответчик.После того, как отвезла детей в ш
– Ещё шампанского?– Варламов подлил искрящегося напитка в опустевший бокал, а девушка захихикала, прикрыв рот ладошками.– Если я сделаю ещё хотя бы один глоточек, то просто свалюсь под стол. Знаешь, обычно я столько не употребляю.– Я не дам тебе свалиться, будь уверена,– улыбнулся самой обаятельной улыбкой из своего давно позабытого арсенала и сделал знак официанту повторить.Если посмотреть со стороны, можно было подумать, что взрослый, представительный мужчина пытается споить молодую, совсем неопытную девушку.Отчасти так оно и было. Варламову было интересно, даже как-то волнующе снова испытать эти эмоции. Азарт охотника. Хищника, который уже настиг свою добычу, но она ещё об этом не догадывается. Играть с ней, заманивать и в конце концов овладеть, подмять под себя.Всё это было в его жизни. Когда-то давно. Ещё в прошлой жизни, когда темперамента было хоть отбавляй, а возможностей в сотни раз меньше, че
– Знаешь, мать, что-то тут не то… – Юлька подозревающе прищурилась, глядя куда-то мимо меня.– Ну не верю я в такие совпадения. Сначала ему срочно понадобилось в командировку, затем на телефоне нечаянно звук отключил. Ну чушь ведь, Нин! Неужели ты, взрослая женщина, в это веришь?Я закатила глаза, умоляя высшие силы не дать мне сорваться.– Так, всё. Эту тему мы закрываем и никогда больше к ней не возвращаемся. Слава не изменял мне. А то, что трубку не брал, уехал – так сложились обстоятельства. Да будет тебе известно, он всё ещё любит меня и наших детей. Он ни за что не станет рисковать семьёй.Юлька фыркнула и, состроив жалостливую мину, уткнулась в меню.– Я твоя подруга и не желаю тебе зла. Поверь, со стороны всегда виднее. Этот урод…– Юля!– рявкнула на подругу, аж проходящий мимо официант споткнулся.– Хватит, прошу тебя,– добавила уже тише.&
Утро было не особо радостным, я бы даже сказала, адски мучительным. В голове долбил отбойный молоток, во рту пересохло, а желудок сводило от рвотных спазмов.– Как себя чувствуешь? Всё хорошо? Может пивка принести? Или водки налить, накатишь?– муж был зол, что вполне объяснимо, но совсем не вовремя.– Я бы просто водички выпила… С аспирином,– потянулась к тумбочке, на которой у меня всегда стоит стакан с водой, но в этот раз, как назло, его там не оказалось.– Где ты шлялась до поздней ночи, не хочешь мне рассказать?– спросил грубо, одеваясь и не глядя на меня.А я засмотрелась на его слегка влажные после душа волосы, крепкую, подёрнутую густой порослью тёмных волос грудь и даже забыла о похмелье.Всё-таки какой же мужик мне достался. В восемнадцать был красавцем и в тридцать пять великолепен. С годами даже красивее стал. Мужественный, сильный, мускулы под кожей играют при малейшем движен
Лиана– Твою мать! Твою же мать!– девушка облокотилась об раковину, медленно выдохнула.– Дура! Какая же ты идиотка! Ненавижу тебя, слышишь, тварь бесхребетная?! Ненавижу!– ударила кулаком по зеркалу так, что оно треснуло.– Тварь! Уйди! Оставь меня в покое!По руке потекла струйка крови, но боли она не чувствовала. Глядя на деформированное отражение с презрительной ухмылкой, скрипела зубами и часто дышала. От гнева закружилась голова и пересохло в горле.– Ненавижу тебя, сука!– заплакала, вцепившись пальцами в собственные волосы.За дверью послышались голоса, девушка спохватилась и бросилась в кабинку, закрывая дверь на щеколду. Замерла, прислонившись к стенке, закрыла глаза, пытаясь прийти в норму.– Ох ты ж… Смотри Лен, зеркало кто-то разбил, а тут кровь… – послышался растерянный голос и оханье той самой Лены, к которой обращалась первая собеседница.
– Что ты здесь делаешь?– нахмурился, заметив меня у своего кабинета.А раньше он был рад меня видеть. Ещё несколько лет назад я приходила в офис, как сейчас, в обед, пока все сотрудники по кафешкам и столовкам, и мы занимались сексом прямо на Славкином рабочем столе. Что сейчас с нами стало? Отчего всё так серо и тоскливо? И это безразличие в его глазах…– Нам поговорить нужно, Слав. Дай мне хотя бы объясниться,– зашла за ним в кабинет и закрыла дверь прям перед носом какой-то его подчинённой, несущейся за шефом с кипой бумаг.– Я сейчас работаю, Нина. Мне не до объяснений. К тому же, я не знаю, как ты сможешь объяснить мне тот факт, что где-то каталась полночи с мужиками,– Варламова заметно передёрнуло, словно одно моё присутствие ему противно.– Слав!– шагнула к нему, попыталась взять за руку.Раньше ему безумно нравилось прикосновения моих рук. Нравилось их тепло и не
*****Нина– Доброе утро, мамуль!Уже собранная, аккуратно одетая Яна зашла на кухню, а за ней семенил Кирюша, всё ещё в пижамке, потирая сонные глазки. Он всегда долго просыпается и мне приходится одевать его самой.Сейчас же не было сил ни на что. Я бездумно смотрела на детей, а они на меня.– Что с тобой, мам?– А что со мной?– даже собственный голос не узнала, словно не я говорю, а кто-то другой.– Ты выглядишь… Так,– дочь явно не хотела меня обидеть, а потому, как именно я выгляжу озвучивать не стала.Я взглянула на своё отражение в дверце холодильника и увидела там всколоченную, страшную ведьму. Старую и некрасивую женщину, которой только в фильмах ужасов сниматься.– Яичницу или кашу?– спросила вымученно, а Яна подозрительно прищурилась.– Яичницу! Ура! Ура!– Кирюша, в отличии от сестры, ещё многого не понимал, а може
ГЛАВА 11Нина– Ну как тебе кабинет? Нравится?– Артур буквально сиял от счастья, хотя я, честно говоря, не разделяла его радости от слова «совсем».Согласитесь, как-то странно это, когда обычному управляющему предоставляют кабинет, чересчур завышенный оклад и всё это приправлено шуточками, открыванием двери, подаванием руки… Хоть мне и не приходилось раньше работать, но я была уверена, что так не бывает. Слишком всё сахарно да ванильно. Словно меня не на работу принимают, а замуж берут.Разумеется, я не настолько глупа, чтобы не догадаться, чего от меня хочет Артур. Он явно имел на меня виды и это пугало. Потому что по понятным причинам я не могла ответить ему взаимностью, а шанс уже якобы дала своим согласием… Тут ещё и Юлька постаралась. Я прям представляла, как она нашёптывает Артуру о том, что мне нужна помощь и я почти на краю пропасти. Любит она утрировать. Хотя я это называю враньём. Но я была уверена, чт