ГЛАВА 27
Вячеслав
– Папа! Папулечка! – дочь бросилась ему на шею, радостно обнимая и заразительно смеясь. Не выдержал даже, сам улыбнулся. – Я победила, прикинь?!
– Да ты что? Это же круто! Умница папкина, держи подарок, – Варламов, конечно же, знал, что Яна выиграла соревнования по плаванию. Нина ещё два часа назад позвонила. Да и о предстоящем событии он знал заранее, хоть и делал сейчас вид, что для него это сюрприз.
– Ух-ты! Это же мобильник новый! А я свой вчера разбила… – и об этом он тоже знал. – Спасибо, папочка, – снова прильнула к нему. – Жаль, что тебя не было на соревнованиях… Катькины родители были, и Ленкины, и…
– Ну мама же была? – погладил дочь по голове, пытаясь подавить гребаное чувство вины, что мешает дышать. Чувство, что заменило в нём уже все остальные эмоции. Лишь постоянные сожаления, да самоуничтож
НинаНа дачу мы ездили раньше почти каждые выходные. Любимый Славкин гриль не успевал остывать, а большой, вечно зелёный дворик оживал и наполнялся детским смехом.А вечером, когда дети уже спали в своих кроватках, мы с Варламовым выходили на террасу, где он заботливо укутывал меня в теплый, мягкий плед и открывал бутылку вина.После секс. Горячий, страстный. Варламову приходилось зажимать мне рот своей ладонью, чтобы не разбудить детей.Мы были счастливы… Как же мы были счастливы. Куда всё это подевалось?От предложения Яны и Кира засосало под ложечкой и к горлу подступил ком. Я знала, как они любят отдых на даче… Но поехать туда, означало бы, что я всё забыла и готова дать Варламову шанс, а я не была готова.Да, я радовалась, когда он появлялся на пороге нашей квартиры. Радовалась, что пусть и на инвалидной коляске, но он всё ещё помнит о детях. Что вылез из своей берлоги и больше не убивается там, в четырёх стенах. Но радост
НинаСемья – вот что у меня на первом месте вот уже много лет. Мои родные, любимые, самые дорогие в мире люди. Так есть и будет всегда. Вернее было, до того самого рокового дня, который перевернул мою устоявшуюся, размеренную и счастливую жизнь с ног на голову. Показал, в какой иллюзии я жила все эти годы, какой глупой и недальновидной была, когда растворилась в муже без остатка, позволив ему считать меня всего лишь удобным приложением к интерьеру. Почти, как мебель. Кресло, которое уже старое и не модное, но выкинуть жалко, потому что к нему привыкла задница.Я ждала его из армии. Потом ждала, пока он сделает мне предложение. Затем ждала, когда он будет готов к детям. И ни разу ни слова возражения. Я боготворила это
Утром следующего дня я проснулась одна. Половина кровати, на которой спит Слава уже остыла и я, глядя на часы, попыталась понять, как давно он ушёл.Шесть утра! Получается, он ушёл ещё раньше? Но куда и зачем?Набрала телефон мужа, но тот оказался вне зоны доступа. Острой иглой уколола сердце неприятная догадка. Вернее, тогда ещё не догадка, а лишь нехорошее предчувствие. Какое-то зудящее, мерзкое ощущение…– Где же тебя носит-то в это время?– позвонила ещё раз и снова автоответчик.После того, как отвезла детей в ш
– Ещё шампанского?– Варламов подлил искрящегося напитка в опустевший бокал, а девушка захихикала, прикрыв рот ладошками.– Если я сделаю ещё хотя бы один глоточек, то просто свалюсь под стол. Знаешь, обычно я столько не употребляю.– Я не дам тебе свалиться, будь уверена,– улыбнулся самой обаятельной улыбкой из своего давно позабытого арсенала и сделал знак официанту повторить.Если посмотреть со стороны, можно было подумать, что взрослый, представительный мужчина пытается споить молодую, совсем неопытную девушку.Отчасти так оно и было. Варламову было интересно, даже как-то волнующе снова испытать эти эмоции. Азарт охотника. Хищника, который уже настиг свою добычу, но она ещё об этом не догадывается. Играть с ней, заманивать и в конце концов овладеть, подмять под себя.Всё это было в его жизни. Когда-то давно. Ещё в прошлой жизни, когда темперамента было хоть отбавляй, а возможностей в сотни раз меньше, че
– Знаешь, мать, что-то тут не то… – Юлька подозревающе прищурилась, глядя куда-то мимо меня.– Ну не верю я в такие совпадения. Сначала ему срочно понадобилось в командировку, затем на телефоне нечаянно звук отключил. Ну чушь ведь, Нин! Неужели ты, взрослая женщина, в это веришь?Я закатила глаза, умоляя высшие силы не дать мне сорваться.– Так, всё. Эту тему мы закрываем и никогда больше к ней не возвращаемся. Слава не изменял мне. А то, что трубку не брал, уехал – так сложились обстоятельства. Да будет тебе известно, он всё ещё любит меня и наших детей. Он ни за что не станет рисковать семьёй.Юлька фыркнула и, состроив жалостливую мину, уткнулась в меню.– Я твоя подруга и не желаю тебе зла. Поверь, со стороны всегда виднее. Этот урод…– Юля!– рявкнула на подругу, аж проходящий мимо официант споткнулся.– Хватит, прошу тебя,– добавила уже тише.&
Утро было не особо радостным, я бы даже сказала, адски мучительным. В голове долбил отбойный молоток, во рту пересохло, а желудок сводило от рвотных спазмов.– Как себя чувствуешь? Всё хорошо? Может пивка принести? Или водки налить, накатишь?– муж был зол, что вполне объяснимо, но совсем не вовремя.– Я бы просто водички выпила… С аспирином,– потянулась к тумбочке, на которой у меня всегда стоит стакан с водой, но в этот раз, как назло, его там не оказалось.– Где ты шлялась до поздней ночи, не хочешь мне рассказать?– спросил грубо, одеваясь и не глядя на меня.А я засмотрелась на его слегка влажные после душа волосы, крепкую, подёрнутую густой порослью тёмных волос грудь и даже забыла о похмелье.Всё-таки какой же мужик мне достался. В восемнадцать был красавцем и в тридцать пять великолепен. С годами даже красивее стал. Мужественный, сильный, мускулы под кожей играют при малейшем движен
Лиана– Твою мать! Твою же мать!– девушка облокотилась об раковину, медленно выдохнула.– Дура! Какая же ты идиотка! Ненавижу тебя, слышишь, тварь бесхребетная?! Ненавижу!– ударила кулаком по зеркалу так, что оно треснуло.– Тварь! Уйди! Оставь меня в покое!По руке потекла струйка крови, но боли она не чувствовала. Глядя на деформированное отражение с презрительной ухмылкой, скрипела зубами и часто дышала. От гнева закружилась голова и пересохло в горле.– Ненавижу тебя, сука!– заплакала, вцепившись пальцами в собственные волосы.За дверью послышались голоса, девушка спохватилась и бросилась в кабинку, закрывая дверь на щеколду. Замерла, прислонившись к стенке, закрыла глаза, пытаясь прийти в норму.– Ох ты ж… Смотри Лен, зеркало кто-то разбил, а тут кровь… – послышался растерянный голос и оханье той самой Лены, к которой обращалась первая собеседница.
– Что ты здесь делаешь?– нахмурился, заметив меня у своего кабинета.А раньше он был рад меня видеть. Ещё несколько лет назад я приходила в офис, как сейчас, в обед, пока все сотрудники по кафешкам и столовкам, и мы занимались сексом прямо на Славкином рабочем столе. Что сейчас с нами стало? Отчего всё так серо и тоскливо? И это безразличие в его глазах…– Нам поговорить нужно, Слав. Дай мне хотя бы объясниться,– зашла за ним в кабинет и закрыла дверь прям перед носом какой-то его подчинённой, несущейся за шефом с кипой бумаг.– Я сейчас работаю, Нина. Мне не до объяснений. К тому же, я не знаю, как ты сможешь объяснить мне тот факт, что где-то каталась полночи с мужиками,– Варламова заметно передёрнуло, словно одно моё присутствие ему противно.– Слав!– шагнула к нему, попыталась взять за руку.Раньше ему безумно нравилось прикосновения моих рук. Нравилось их тепло и не