– Знаешь, мать, что-то тут не то… – Юлька подозревающе прищурилась, глядя куда-то мимо меня. – Ну не верю я в такие совпадения. Сначала ему срочно понадобилось в командировку, затем на телефоне нечаянно звук отключил. Ну чушь ведь, Нин! Неужели ты, взрослая женщина, в это веришь?
Я закатила глаза, умоляя высшие силы не дать мне сорваться.
– Так, всё. Эту тему мы закрываем и никогда больше к ней не возвращаемся. Слава не изменял мне. А то, что трубку не брал, уехал – так сложились обстоятельства. Да будет тебе известно, он всё ещё любит меня и наших детей. Он ни за что не станет рисковать семьёй.
Юлька фыркнула и, состроив жалостливую мину, уткнулась в меню.
– Я твоя подруга и не желаю тебе зла. Поверь, со стороны всегда виднее. Этот урод…
– Юля! – рявкнула на подругу, аж проходящий мимо официант споткнулся. – Хватит, прошу тебя, – добавила уже тише. – Он мне не изменял. Всё.
– Да как скажешь, – Юлька сделала знак официанту и глотнула воды. – Слушай, а ты наряд себе выбрала на завтра? Ну не в джинсах же идти, честное слово. Мне иногда кажется, что ты в них родилась.
– Стоп, ты о чём? Какой наряд?
– Нин, ну ты чего? Как это какой? А на девичник к Ленке Разгуляевой ты в чём собралась идти? Не вздумай сказать, что в джинсах, я тебя прибью! – подруга погрозила мне пальцем. – Платье и только платье!
Рассмеявшись, я стукнула себя по лбу. Дожили. Из-за своей семейной драмы забыла о девичнике подруги.
– Да ладно? Ты забыла, что ли? – Юля неверяще покачала головой. – Слушай, мать, ну нельзя же так растворяться в семье. Я, конечно, всё понимаю, но чтобы таким образом наплевать на свою жизнь, отдых… В конце концов, ты же замужем, а не в рабстве. Научись уже отличать эти понятия.
Да, я понимала, что подруги были правы, когда твердили мне о личности, о том, что иногда нужно думать также о себе. Понимала, но всё как-то не получалось. У меня просто не хватало времени на собственные хотелки. Или дети заболеют, а болеть по одному они не умеют, только вместе, только сильно. Или в школу вызовут. Или по дому полно работы. Даже если находится время, то уже нет ни малейшего желания куда идти, что-то покупать. О развлечениях даже речи не идёт. Мне давно не до них.
– Ну вот такая вот башка у меня дырявая. Извини. Клятвенно обещаю купить платье! – отшутилась, выставив руку ладонью вперёд.
– Да ну тебя, – в сердцах махнула на меня Юля и тут же расплылась в очаровательной улыбке, когда к нам подошёл молодой парень с блокнотиком. – Здравствуйте, – проворковала моя вечно юная, любвеобильная подруга и изящно ткнула пальчиком в меню. – Будьте так добры, мне вот это и вот это…
Я смотрела на то, какими глазами взирает на Юльку официант и даже немного завидовала. Когда-то так смотрели и на меня. Причём, не один Слава. Все.
Нет, разумеется, я не жаждала мужской заинтересованности, как жаждала её Юля. До недавних пор казалось, что Слава мне уделяет достаточно внимания и даже сверх нормы. Мой муж всегда был страстным и внимательным любовником, мужем, другом. Но с недавних пор просто дружбы между нами стало больше, чем требуется для супружеской пары. А страсть как-то подугасла.
Решено. Завтра же начну жить по-новому. Той же одежды прикуплю, бельишко посексуальней. А там, глядишь, и муж очнётся. Вспомнит, как ревновал меня, сходил с ума. Так, что особи противоположного пола и взглянуть на меня боялись. Боялись, но рисковали. Опять же, ради меня, красивой.
– Ээээй, подругаааа? – Юля пощелкала пальцами перед моим лицом, привлекая внимание. – Ты что зависла? Шампанское будешь?
– А? Ааа… Давай.
*****
Наши посиделки немного затянулись. Юлька не поверила в то, что завтра я добровольно пойду в магазин и сама куплю себе наряд, а потому решила мне помочь. Достала планшет и, заказав ещё одну бутылочку шампанского, приговорила меня к выбору платья.
Подобрали красивое синее платье и довольные проделанной работой заказали ещё бутылочку. Я, правда, несколько раз порывалась уйти, но так и не смогла. Дети уже были дома, делали уроки и, отзвонившись мне, Яна заверила, что всё нормально. Крыть было нечем, пришлось остаться по настоянию подруги, по мнению которой я злобный враг сама себе.
Что ж, возможно, конечно, она и права. Я уже давно забыла каково это, думать о себе в первую очередь. Когда ты мама двоих детей, жена взыскательного мужчины, тут не до развлечений. Правда, с каждым выпитым бокалом я всё больше соглашалась с подругой и понимала, что так не может продолжаться. Если я не вспомню о себе, то так и останусь толстой домохозяйкой, вечно подозревающей супруга в измене и в конце концов последнее действительно произойдет.
– Какие красавицы! Дамы, как насчёт скромной компании двух положительно настроенных, но очень одиноких молодых людей? – послышалось над ухом и я, выпучив глаза, повернулась на звук.
Молодые люди на самом деле оказались не совсем и молодыми, а, скорее, солидными мужчинами. Хоть я и была категорически против подобного времяпровождения, но Юля, конечно же, позволила им присесть за наш стол и заказать нам – ещё одну! – бутылку шампанского.
Столик у нас был небольшой, всего на четыре человека. Как раз на четыре человека… И один из мужчин кавказской внешности, представившийся Артуром сел рядом со мной. Второй – кажется, Денис, присел возле подруги, чему та безумно обрадовалась и тут же принялась кокетничать, игриво мне подмигивая.
Будь я трезвой, ушла бы сразу же. Но сейчас, после всего выпитого и пары часов промывания мозгов, почему-то решила, что ничего такого нет в том, что я задержусь на полчасика, просто пообщаюсь с людьми. Ведь я давно не болтала с кем-то, кто не муж и не дети.
*****
У порога Вячеслава встречала дочь, нервно переступая с ноги на ногу.
– Привет, папуль! – обняла его, когда подхватил на руки и чмокнула в щеку. – Ооой… Колючий, как ёжик! – засмеялась, потирая губы.
– Сама ты ёжик! – потёрся небритой щекой о щеку дочери, отчего она завизжала, хохоча и извиваясь. – Ёжик! Я тебе сейчас покажу ёжика!
Наигравшись с дочерью, опустил её на пол и подхватил подбежавшего полусонного Кирилла, трущего кулачками глаза.
– Привет, тигр! Как дела? Соскучился по папке?
Борясь со сном мальчик растопырил пальцы и зарычал, а Слава состроил испуганную физиономию.
– Какой грозный тигр! Так, а мама ваша где?
– А мамы нет. Она с тётей Юлей задерживается, – объяснила Яна, взирая на отца снизу вверх.
Вот это новости. Варламов взглянул на часы, нахмурился. Половина, мать его, десятого! Где можно шляться в это время, оставив детей одних дома?
– Пап, я ужин погрела, будешь?
Скрипнул зубами, отрицательно мотнул головой. Накормила жёнушка.
– Вы уроки сделали, да? Ну тогда идите, спать ложитесь.
Сам стащил пиджак, швырнул его куда попало и, достав мобильник, набрал жену, но она так и не ответила, ни в первый, ни во второй, ни даже в третий раз.
– Ну, Нина! – прорычал, отбросив мобильник. – Гулёна, блядь.
Домой супруга завалилась уже за полночь. Именно завалилась. Потому что словом «зашла» это не назвать. Еле стояла на ногах, при этом что-то ворча, пыталась стащить с себя пальто, а когда всё же получилось, попыталась тихо пройти в спальню. Не удалось.
Обо что-то споткнувшись, разогналась и на полном ходу влетела в грудь Варламова, что ждал её вот уже несколько часов.
– Доброй ночи, жена. Как погуляла? Надеюсь, всё хорошо? – повысил голос, пытаясь задавить в себе желание надрать ей задницу.
– О, милый! Привет! Дай поцелую! – еле ворочая языком, попыталась «заговорить зубы», а когда поняла, что не выйдет, просто упёрлась лбом в его плечо. – Ну хочешь, накажи меня… Я согласна на ремень… – и вырубилась.
Хорошо, успел подхватить на руки.
– Ну ни хрена же себе, с тётей Юлей задержалась.
Утро было не особо радостным, я бы даже сказала, адски мучительным. В голове долбил отбойный молоток, во рту пересохло, а желудок сводило от рвотных спазмов.– Как себя чувствуешь? Всё хорошо? Может пивка принести? Или водки налить, накатишь?– муж был зол, что вполне объяснимо, но совсем не вовремя.– Я бы просто водички выпила… С аспирином,– потянулась к тумбочке, на которой у меня всегда стоит стакан с водой, но в этот раз, как назло, его там не оказалось.– Где ты шлялась до поздней ночи, не хочешь мне рассказать?– спросил грубо, одеваясь и не глядя на меня.А я засмотрелась на его слегка влажные после душа волосы, крепкую, подёрнутую густой порослью тёмных волос грудь и даже забыла о похмелье.Всё-таки какой же мужик мне достался. В восемнадцать был красавцем и в тридцать пять великолепен. С годами даже красивее стал. Мужественный, сильный, мускулы под кожей играют при малейшем движен
Лиана– Твою мать! Твою же мать!– девушка облокотилась об раковину, медленно выдохнула.– Дура! Какая же ты идиотка! Ненавижу тебя, слышишь, тварь бесхребетная?! Ненавижу!– ударила кулаком по зеркалу так, что оно треснуло.– Тварь! Уйди! Оставь меня в покое!По руке потекла струйка крови, но боли она не чувствовала. Глядя на деформированное отражение с презрительной ухмылкой, скрипела зубами и часто дышала. От гнева закружилась голова и пересохло в горле.– Ненавижу тебя, сука!– заплакала, вцепившись пальцами в собственные волосы.За дверью послышались голоса, девушка спохватилась и бросилась в кабинку, закрывая дверь на щеколду. Замерла, прислонившись к стенке, закрыла глаза, пытаясь прийти в норму.– Ох ты ж… Смотри Лен, зеркало кто-то разбил, а тут кровь… – послышался растерянный голос и оханье той самой Лены, к которой обращалась первая собеседница.
– Что ты здесь делаешь?– нахмурился, заметив меня у своего кабинета.А раньше он был рад меня видеть. Ещё несколько лет назад я приходила в офис, как сейчас, в обед, пока все сотрудники по кафешкам и столовкам, и мы занимались сексом прямо на Славкином рабочем столе. Что сейчас с нами стало? Отчего всё так серо и тоскливо? И это безразличие в его глазах…– Нам поговорить нужно, Слав. Дай мне хотя бы объясниться,– зашла за ним в кабинет и закрыла дверь прям перед носом какой-то его подчинённой, несущейся за шефом с кипой бумаг.– Я сейчас работаю, Нина. Мне не до объяснений. К тому же, я не знаю, как ты сможешь объяснить мне тот факт, что где-то каталась полночи с мужиками,– Варламова заметно передёрнуло, словно одно моё присутствие ему противно.– Слав!– шагнула к нему, попыталась взять за руку.Раньше ему безумно нравилось прикосновения моих рук. Нравилось их тепло и не
*****Нина– Доброе утро, мамуль!Уже собранная, аккуратно одетая Яна зашла на кухню, а за ней семенил Кирюша, всё ещё в пижамке, потирая сонные глазки. Он всегда долго просыпается и мне приходится одевать его самой.Сейчас же не было сил ни на что. Я бездумно смотрела на детей, а они на меня.– Что с тобой, мам?– А что со мной?– даже собственный голос не узнала, словно не я говорю, а кто-то другой.– Ты выглядишь… Так,– дочь явно не хотела меня обидеть, а потому, как именно я выгляжу озвучивать не стала.Я взглянула на своё отражение в дверце холодильника и увидела там всколоченную, страшную ведьму. Старую и некрасивую женщину, которой только в фильмах ужасов сниматься.– Яичницу или кашу?– спросила вымученно, а Яна подозрительно прищурилась.– Яичницу! Ура! Ура!– Кирюша, в отличии от сестры, ещё многого не понимал, а може
ГЛАВА 11Нина– Ну как тебе кабинет? Нравится?– Артур буквально сиял от счастья, хотя я, честно говоря, не разделяла его радости от слова «совсем».Согласитесь, как-то странно это, когда обычному управляющему предоставляют кабинет, чересчур завышенный оклад и всё это приправлено шуточками, открыванием двери, подаванием руки… Хоть мне и не приходилось раньше работать, но я была уверена, что так не бывает. Слишком всё сахарно да ванильно. Словно меня не на работу принимают, а замуж берут.Разумеется, я не настолько глупа, чтобы не догадаться, чего от меня хочет Артур. Он явно имел на меня виды и это пугало. Потому что по понятным причинам я не могла ответить ему взаимностью, а шанс уже якобы дала своим согласием… Тут ещё и Юлька постаралась. Я прям представляла, как она нашёптывает Артуру о том, что мне нужна помощь и я почти на краю пропасти. Любит она утрировать. Хотя я это называю враньём. Но я была уверена, чт
Он отпустил меня и быстро зашагал в здание, я же, опустив голову, поплелась за ним.Яна сидела на стуле чуть поодаль стола директрисы. Последняя смерила нас неприязненным взглядом, кивнула на стулья напротив.– Что ж, я рада, что вы, наконец, разобрались со своими… делами и теперь можете уделить мне своё драгоценное внимание,– она говорила холодным, неприятным тоном, а я изо всех сил пыталась не смотреть на Яну, перед которой чувствовала себя последней дрянью.– Как вы знаете, у нас элитная школа и…–… и я в курсе об этом, потому что ежегодно перечисляю вам крупную сумму на поддержание этой самой элитной школы. А ещё, мне стоит сказать всего два слова мэру и ваша школа из элитной превратится в отстойник для малолетних уголовников. Так что, во-первых – разговаривайте со мной и моей женой повежливее. Во-вторых – ближе к сути.Ну хоть тут Варламов не подкачал и поставил Надежду Альбертовну н
Вячеслав– Доброе утро, Вячеслав Николаевич,– секретарь встречала Варламова с чашкой кофе и дежурной улыбкой.– Как прошли ваши выходные?– Они, Ирина Давыдовна, прошли бы замечательно, если бы вы не давали всем подряд адрес гостиницы, в которой я нахожусь. Я вам дал его не для того, чтобы вы ко мне гостей присылали,– проворчал, просматривая электронную почту в мобильном и не глядя на женщину.– Простите, но я никому…– Да что вы?– поднял на неё грозный взгляд и Ирина Давыдовна стушевалась.– Ну если только Лиане… Она хотела завезти вам какие-то документы и я решила…– А кто вы такая, чтобы решать что-то?– Варламов подошёл к секретарше вплотную, отчего та попятилась, споткнулась и чуть не упала, в последний момент схватившись за стойку ресепшена.– Или я, быть может, вам слишком много плачу и вы возомнили себя моим д
*****НинаСлава лежал на больничной койке, словно не живой. Мертвенно-бледный, осунувшийся весь. Что-то внутри оборвалось и я поняла, что ещё немного и просто не выдержу всех этих бед, что свалились на меня тяжким грузом. Не осилить их мне одной.Сердце заныло от боли, а на глаза навернулись слёзы. Сразу же забылись и ярость, и гнев и обиды. Словно не с нами всё это произошло, а с кем-то другим. И так тоскливо вдруг стало, так голос его услышать захотелось…– Я подожду вас в коридоре, Нина Ивановна. Мне нужно задать вам пару вопросов,– Нефёдов вышел из палаты, а я осталась наедине со Славой.Противно пищит датчик, слишком яркий белый свет и катетер в его вене – что-то запредельно жуткое. Даже не верилось, что передо мной лежит мой муж. Он никогда раньше не бывал в больницах, за исключением моих родов. Всегда здоров, всегда силён. Я даже предположить не могла, что однажды увижу его таким…Сделала шаг, по
НинаНа дачу мы ездили раньше почти каждые выходные. Любимый Славкин гриль не успевал остывать, а большой, вечно зелёный дворик оживал и наполнялся детским смехом.А вечером, когда дети уже спали в своих кроватках, мы с Варламовым выходили на террасу, где он заботливо укутывал меня в теплый, мягкий плед и открывал бутылку вина.После секс. Горячий, страстный. Варламову приходилось зажимать мне рот своей ладонью, чтобы не разбудить детей.Мы были счастливы… Как же мы были счастливы. Куда всё это подевалось?От предложения Яны и Кира засосало под ложечкой и к горлу подступил ком. Я знала, как они любят отдых на даче… Но поехать туда, означало бы, что я всё забыла и готова дать Варламову шанс, а я не была готова.Да, я радовалась, когда он появлялся на пороге нашей квартиры. Радовалась, что пусть и на инвалидной коляске, но он всё ещё помнит о детях. Что вылез из своей берлоги и больше не убивается там, в четырёх стенах. Но радост
ГЛАВА 27Вячеслав– Папа! Папулечка!– дочь бросилась ему на шею, радостно обнимая и заразительно смеясь. Не выдержал даже, сам улыбнулся.– Я победила, прикинь?!– Да ты что? Это же круто! Умница папкина, держи подарок,– Варламов, конечно же, знал, что Яна выиграла соревнования по плаванию. Нина ещё два часа назад позвонила. Да и о предстоящем событии он знал заранее, хоть и делал сейчас вид, что для него это сюрприз.– Ух-ты! Это же мобильник новый! А я свой вчера разбила… – и об этом он тоже знал.– Спасибо, папочка,– снова прильнула к нему.– Жаль, что тебя не было на соревнованиях… Катькины родители были, и Ленкины, и…– Ну мама же была?– погладил дочь по голове, пытаясь подавить гребаное чувство вины, что мешает дышать. Чувство, что заменило в нём уже все остальные эмоции. Лишь постоянные сожаления, да самоуничтож
НинаГлядя на связанную Юльку, я думала лишь об одном… Как так произошло? Как я столько лет держала врага рядом с собой и не замечала её ненависти? Если с Лианой, что сейчас сидела на кровати и с бесстрастным выражением лица пялилась в одну точку, было всё понятно, то моя подруга вызывала во мне противоречивые чувства. С одной стороны мне было её безумно жаль. Лишиться ребёнка, любимого мужчины и прожить всю свою жизнь в злобе и презрении… Потратить лучшие годы на глупую, никому ненужную месть… Это страшно. Жутко.Но если взглянуть на её ситуацию с моей стороны, то совершенно непонятно, в чём же тут моя вина. Ведь я не делала ей ребёнка, не бросала её беременную. Не выгоняла из дома и не лишала возможности нормально жить, без всего вот этого. Чем я провинилась перед ней? Зачем нужно было столько лет притворяться подругой? Она же просто изводила себя, не в силах простить и забыть прошлое. А если вспомнить всё, что было за годы нашей дружбы… О
Женщина краснела и нервничала, обмахивала себя папкой с какими-то бумагами и вздыхала.– Вы знаете, так ужасно это… За всю свою жизнь я никому не причинила зла. Столько лет Вячеславу верой и правдой служу, а тут… Вы же не думаете, что я в чём-то виновата?! Вы и Вячеславу скажите… Не хотела я ему зла…– Так, Ирина Давыдовна… – Илья Сергеевич легонько шлёпнул по столу ладонью.– Во-первых, выдыхайте. Вас никто ни в чём не обвиняет. Во-вторых, расскажите подробнее, о чём вы говорили с гражданкой Анненковой?– Она… Она всё время расспрашивала о семье Вячеслава. Я, признаться, даже ничего не заподозрила… Думала, она просто тему для разговора ищет. Ну и трепались так… По-бабски, понимаете?Женщина неловко ёрзала на стуле и потихоньку рассказывала, а Нефёдов диву давался, как ловко эта Анненкова тут всех вокруг пальца обводила.Хитрая эта девушка. Очень. Несмотря на
ГЛАВА 19НинаОт мысли, что эта неадекватная девка сидит по ночам у постели Славки, становилось дурно, но тем не менее, с доктором договорилась, чтобы её пускали, как и раньше. Проводив свекровь домой, заехала к детям, покормила их и снова засобиралась в больницу. Я выведу подлую тварь на чистую воду, чего бы мне это не стоило. Она больше не посмеет разрушать мою семью, хоть, по правде говоря, от семьи одни руины остались.Нет, я ничего не забыла. Вина Варламова оставалась за ним. Она всё ещё напоминала о себе острой режущей болью внутри, когда закрывала глаза и снова видела те фотографии… Но я всё ещё была с ним и в горе, и в радости, и в здравии, и в болезни. В последнее время, правда, только в горе и болезни… Не проходит такая любовь за неделю, не испаряется бесследно. По крайней мере, так у меня. Как и почему он изменил мне я не знала. Оставалось лишь надеяться, что это было ошибкой. Досадной и подлой, но ошибкой.Уже в автобусе набрала
*****НинаСлава лежал на больничной койке, словно не живой. Мертвенно-бледный, осунувшийся весь. Что-то внутри оборвалось и я поняла, что ещё немного и просто не выдержу всех этих бед, что свалились на меня тяжким грузом. Не осилить их мне одной.Сердце заныло от боли, а на глаза навернулись слёзы. Сразу же забылись и ярость, и гнев и обиды. Словно не с нами всё это произошло, а с кем-то другим. И так тоскливо вдруг стало, так голос его услышать захотелось…– Я подожду вас в коридоре, Нина Ивановна. Мне нужно задать вам пару вопросов,– Нефёдов вышел из палаты, а я осталась наедине со Славой.Противно пищит датчик, слишком яркий белый свет и катетер в его вене – что-то запредельно жуткое. Даже не верилось, что передо мной лежит мой муж. Он никогда раньше не бывал в больницах, за исключением моих родов. Всегда здоров, всегда силён. Я даже предположить не могла, что однажды увижу его таким…Сделала шаг, по
Вячеслав– Доброе утро, Вячеслав Николаевич,– секретарь встречала Варламова с чашкой кофе и дежурной улыбкой.– Как прошли ваши выходные?– Они, Ирина Давыдовна, прошли бы замечательно, если бы вы не давали всем подряд адрес гостиницы, в которой я нахожусь. Я вам дал его не для того, чтобы вы ко мне гостей присылали,– проворчал, просматривая электронную почту в мобильном и не глядя на женщину.– Простите, но я никому…– Да что вы?– поднял на неё грозный взгляд и Ирина Давыдовна стушевалась.– Ну если только Лиане… Она хотела завезти вам какие-то документы и я решила…– А кто вы такая, чтобы решать что-то?– Варламов подошёл к секретарше вплотную, отчего та попятилась, споткнулась и чуть не упала, в последний момент схватившись за стойку ресепшена.– Или я, быть может, вам слишком много плачу и вы возомнили себя моим д
Он отпустил меня и быстро зашагал в здание, я же, опустив голову, поплелась за ним.Яна сидела на стуле чуть поодаль стола директрисы. Последняя смерила нас неприязненным взглядом, кивнула на стулья напротив.– Что ж, я рада, что вы, наконец, разобрались со своими… делами и теперь можете уделить мне своё драгоценное внимание,– она говорила холодным, неприятным тоном, а я изо всех сил пыталась не смотреть на Яну, перед которой чувствовала себя последней дрянью.– Как вы знаете, у нас элитная школа и…–… и я в курсе об этом, потому что ежегодно перечисляю вам крупную сумму на поддержание этой самой элитной школы. А ещё, мне стоит сказать всего два слова мэру и ваша школа из элитной превратится в отстойник для малолетних уголовников. Так что, во-первых – разговаривайте со мной и моей женой повежливее. Во-вторых – ближе к сути.Ну хоть тут Варламов не подкачал и поставил Надежду Альбертовну н
ГЛАВА 11Нина– Ну как тебе кабинет? Нравится?– Артур буквально сиял от счастья, хотя я, честно говоря, не разделяла его радости от слова «совсем».Согласитесь, как-то странно это, когда обычному управляющему предоставляют кабинет, чересчур завышенный оклад и всё это приправлено шуточками, открыванием двери, подаванием руки… Хоть мне и не приходилось раньше работать, но я была уверена, что так не бывает. Слишком всё сахарно да ванильно. Словно меня не на работу принимают, а замуж берут.Разумеется, я не настолько глупа, чтобы не догадаться, чего от меня хочет Артур. Он явно имел на меня виды и это пугало. Потому что по понятным причинам я не могла ответить ему взаимностью, а шанс уже якобы дала своим согласием… Тут ещё и Юлька постаралась. Я прям представляла, как она нашёптывает Артуру о том, что мне нужна помощь и я почти на краю пропасти. Любит она утрировать. Хотя я это называю враньём. Но я была уверена, чт