Когда умирает талах-ар-намэ, храм скорбит три дня. За три дня все присутствующие в храме имеют возможность высказать предложения о качествах нового талах-ар-намэ. Также вносятся предложения о кандидатурах регента. Когда решение принято, трое наиболее уважаемых талах-ар заменяют умершего в совете, а в храм Рождения отправляют гонца. Качества намэ моделируются ещё до его рождения. Такая технология требует достаточно много времени — самое меньшее тринадцать лет уходит на создание нового намэ, но эти тринадцать лет кастой правит регент, который в ином случае правил бы ею постоянно. Таким образом, наш метод смены правителей выглядит на данный момент наиболее прогрессивным.
Меня зовут Лира Савен. Я — намэ касты талах-ар.
Вот уже почти три недели мы с моим аран-тал находимся в пути к одной из богатейших провинций Вечного Рима — Помпеям. Моя задача в этом путешествии — оценить все стороны жизни даэвов и дать совету рекомендацию относ
—Намэ, к вам посетители.Дайнэ замер на пороге купальни, рассматривая стройное тело.Лира легко скользнула из воды, ароматная пена слетала с её плеч и бёдер и таяла в воздухе.—Будьте добры,— она, по всей видимости, повторяла это не в первый раз и, отчаявшись получить ответ, сама подошла к мраморной тумбе. Взяла шёлковую простыню и закуталась в неё как в тогу. Замерев у зеркала, откинула назад влажные волосы и потёрла глаза. —У вас не болит голова, Дайнэ?—Я приготовил вам освежающий травяной напиток.Лира повернулась и задумчиво посмотрела на Дайнэ.—Ну, договаривайте же.—Вам не стоит так мучить себя. Или, напротив, так себя баловать.—Да… я ценю твою заботу, Дайнэ, и приму к сведению твой совет.Инаро хотел что-то сказать, но только пожал плечами и вышел.***Лира вошла в гостевую залу и с
Помпеи не спали. За окном бушевал карнавал. Метались по комнате тени от факелов и фейерверков, доносились смех и сдавленные вскрики.Дайнэ опустился на краешек постели и провёл пальцами по золотым прядям, разметавшимся по подушкам. Лира спала крепко. Время, проведённое в Помпеях, оставило тягостные следы на молодом лице: под глазами залегли тени, щёки опухли. Ей нужно было поспать хоть немного, но Инаро боялся, что другого момента не будет. Все дни намэ проводила в обществе римской знати, так что Дайнэ оставалось ловить вот такие редкие моменты единения, когда сама Лира не знала, что она здесь.—Намэ,— позвал Дайнэ тихо, но Лира не просыпалась. Казалось кощунственным касаться этого тела, тормошить его. И вместо этого Дайнэ наклонился и легко коснулся губами лба.Лира замотала головой, всё ещё находясь во власти дрёмы.—Намэ, проснитесь,— вполголоса, слишком тихо. Но нет, Лира приподняла веки, с трудом выбира
—Ты думаешь, что нам нужно уехать,— произнесла Лира через некоторое время в темноту, продолжая рассматривать отблески пламени на гранях хрустального бокала.—Моя работа— обеспечивать вашу безопасность и вы это знаете,— Дайнэ оказался у неё за спиной. Он опустил локти на спинку кресла и посмотрел на золотистую макушку.—Знаю, Дайнэ, знаю… —Лира залпом осушила бокал и отставила его в сторону. Встала и подошла к своему аран-тал. Голубые глаза в темноте походили на омуты, хранившие неведомые тайны.—Посмотри на меня, пожалуйста.Дайнэ повернулся. Он был выше Лиры почти на голову. Намэ положила ладонь ему на щёку, и Дайнэ прикрыл глаза, чтобы не показать Лире того удовольствия, которое доставляло ему лёгкое прикосновение. Чтобы не показать Лире тех мыслей, что копошились в голове, когда он смотрел на спящую намэ.—Я знаю, что делать,&
Прохлада зала приятно холодила разгорячённые щёки Дайнэ. Весь путь до Амарили он проделал пешком, оставляя Лире возможность уйти на летучей крепости. Он бежал, не останавливаясь, а по прибытии по праву доверенного намэ приказал немедленно собрать совет. Тот был созван без промедлений, как того и требовал обычай.Глава талах-ир, сереброволосый Эрайэ Талиан, стоял прямо перед Дайнэ. В руках его был конверт.Талах-ан намэ стоял слева, лицо его скрывал капюшон, а имени Дайнэ не знал. Место талах-ар пустовало.—Мнение намэ Савен мы теперь знаем,— сказал Эрайэ,— ваше, Диере, не изменилось?Незнакомый намэ кивнул, и из-под капюшона раздался хриплый голос.—Моё мнение, Талиан, заключается в том, что талах-ар следует доверять.—Жаль,— Эрайэ опустил глаза,— ваш предшественник…—Мой предшественник мёртв,— прервал его Диере,&md
Когда рождается талах-ар, предназначенный для короны севера, талах-ан, что принимает его на руки, посылает гонца в храм талах-ир. Один из первых пятнадцати юношей, рождённых в ту же луну, будет посвящён солнцу и станет аран-тал. Аран-тал— правая рука намэ, его меч и его щит. Но талах-ир не могут сказать, кто из юношей больше подходит на роль аран-тал, а кто останется в касте. Обычно их растят вместе со всеми первые шесть лет. Потом талах-ир принимают решение.Когда мне было шесть, я мечтал сыграть песню, которую услышат даже мертвые.За пять недель до начала войны Вечного Рима с Короной СевераТалах-ар-намэ Лира Савен, пятнадцатая в своём храме и первая в Короне Севера, стояла на балконе и смотрела на море, бьющее о фундамент зиккурата. Золотые волосы хлестали её по плечам, развевались на ветру полы белоснежной мантии с голубой окантовкой. Несомые лёгкими порывами трепетали маленькие пёрышки на изгибах серых, как грозовое небо, крыльев.
Белые клочья облаков проплывали по обе стороны от стен летучей крепости, так что разглядеть, что происходит внизу, нельзя было бы даже в телескоп.Лира и не очень хотела. Она поднялась сюда только для того, чтобы оставить личное пространство своему странному аран-тал.Лира сидела в кресле перед своим наблюдательным прибором, куталась в плед и кусала губы, думая о том, как его воспринимать.Аран-тал был очень красив. Все Крылатые красивы, но этот был красив какой-то особенной, холодной отточенной красотой, будто созданной специально для Лиры.«Они не стали бы учитывать фактор личной симпатии»,— думала Лира про себя и ещё плотнее куталась в плед. «Хотя…»Прежде чем решиться на встречу с воином, предназначенным для её охраны, Лира много читала. Хотя помимо этой встречи у намэ хватало других проблем, ей всё же казалось, что это может быть очень важным— понять, что за человек проведёт остаток жизни
Я долго перебирал кристаллы, предложенные мне намэ.В зиккурате Инаро— Звёздной Россыпи— выбор фильмов был довольно широк. Я не раз слышал от посетителей храма и других учеников, что такую коллекцию не встретишь больше нигде. Инаро хранили как лучшие творения мастеров прошлого, так и экспериментальные картины, созданные с использованием новейших приёмов. Не всегда удачные, но представлявшие интерес для тех, кто сам собирался создавать гала-кристаллы. Должно быть поэтому изредка встречались в галатеке зиккурата и фильмы о далёком прошлом, ещё до того, как вымерла четвёртая каста и править народом крылатых стали талах-ар.Те, кто приезжал в храм причаститься прошлому, упоминали, что этих фильмов не встретишь в других местах. Впрочем, удивляться тут нечему— кому могут быть интересны истории, в которых одни Крылатые убивают других?Я же эти картины смотрел особенно часто. Чувствовал, что другие, наполненные светом и свободой небес
В течение нескольких следующих дней в летучей крепости мало что менялось. Казалось, мы вообще никуда не летим, попросту парим кругами над землями Короны. Лира целыми днями смотрела в небеса. Я потихоньку начинал к ней привыкать.Моя намэ была не так уж плоха— если не обращать внимания на то, что она отняла у меня мою жизнь. Она почти не звала меня ни к себе, ни наверх. Не отдавала приказов через таар и вообще никаких особенных требований ко мне не имела. Кроме одного: чтобы я не маячил у неё над душой.Такое пренебрежение не радовало, но к нему, видимо, следовало привыкать. И я привыкал, пытаясь заставить себя радоваться тому, что моё предназначение занимает не так много времени, как я ожидал. Увы, успокоения эта мысль не приносила, потому что я без конца думал о том, что впереди меня не ждёт ничего, кроме бесконечно долгих лет у намэ за плечом.В Короне Севера никогда— сколько хранила история воспоминаний— не было рабов. И вс