Глава 2. Опыты и тесты

Белые клочья облаков проплывали по обе стороны от стен летучей крепости, так что разглядеть, что происходит внизу, нельзя было бы даже в телескоп.

Лира и не очень хотела. Она поднялась сюда только для того, чтобы оставить личное пространство своему странному аран-тал.

Лира сидела в кресле перед своим наблюдательным прибором, куталась в плед и кусала губы, думая о том, как его воспринимать.

Аран-тал был очень красив. Все Крылатые красивы, но этот был красив какой-то особенной, холодной отточенной красотой, будто созданной специально для Лиры.

«Они не стали бы учитывать фактор личной симпатии», — думала Лира про себя и ещё плотнее куталась в плед. «Хотя…»

Прежде чем решиться на встречу с воином, предназначенным для её охраны, Лира много читала. Хотя помимо этой встречи у намэ хватало других проблем, ей всё же казалось, что это может быть очень важным — понять, что за человек проведёт остаток жизни рядом с ней.

Сама Лира не имела возможности выбирать, но присутствие аран-тал и не ограничивало её никак. Тот не мог перечить, не должен был спорить с ней. До сих пор не было случая, чтобы аран-тал бунтовал, а если бы такое всё-таки произошло… Обруч на голове аран-тал обеспечивал абсолютное подчинение. Да, это была жертва — жертва со стороны храма, который отдавал своего мастера, но каждая из сторон понимала, что иначе невозможно. При талах-ар должен был быть талах-ир, при талах-ир — талах-ан… и так по кругу. Баланс. И безопасность тоже, но в первую очередь — баланс. Все касты должны быть равны.

«Кроме одной», — пронеслось у Лиры в сознании, но она тут же качнула головой, отгоняя эту мысль.

Дверь на смотровую площадку приоткрылась, и сделав несколько бесшумных шагов, аран-тал оказался подле неё. Чашка горячего шоколада дымилась у Дайнэ в руках.

— Дайнэ… — Лира попробовала имя на вкус и подумала, что оно ей нравится.

— Вы могли замёрзнуть, — сказал её подчинённый, продолжая держать чашку напротив своей намэ.

Лира вздохнула. Она любила шоколад. Но холод в голосе аран-тал отбивал аппетит.

«Он ненавидит меня,» — подумала Лира, принимая чашку из рук. Смотреть в глаза аран-тал она не могла.

— Спасибо, — сказала тихо и сделала глоток.

Лира ждала, когда аран-тал покинет её, но тот не уходил.

Наконец, сделав над собой усилие, Лира подняла взгляд и замерла, разглядывая безупречно холодное лицо.

«Аран-тал не должен подбираться так, чтобы меня отвлекать», — продолжала размышлять она. «Скорее его должны были выбрать таким, чтобы я ощущала под его покровительством психологический комфорт, но… никакого комфорта и в помине нет».

— Я считаю этот обычай варварским, — произнесла Лира прежде, чем поняла, что слова, звучавшие раньше только у неё в голове, сорвались с губ.

— Какой?

Лира могла бы поклясться, что аран-тал отвечает ей только потому, что инструкция предписывает проявлять внимание к эмоциональным всплескам подопечного, и вздохнула.

— Обычай… — она задумалась, формулируя мысль, — когда один прислуживает другому.

Аран-тал вздрогнул, прищурился, и когда он посмотрел на Лиру, в глазах его читалась плохо скрываемая злость.

Дайнэ молчал, оставляя на волю Лиры гадать, что она хотела и не решилась сказать. Быть может: «Я тоже»? или: «Вы считаете, я прислуживаю вам?»

Намэ встала, чтобы избежать необходимости смотреть в его глаза, и прошла по периметру площадки.

— У нас пока ещё есть время, — сказала она. — И мы не покинули земель, верных Короне Севера. Возможно, вы хотели бы спуститься… посмотреть что-нибудь или купить?.. — она помешкала и добавила совсем тихо: — Я ведь тоже должна заботиться о вас.

Дайнэ молчал. Так долго, что Лире показалось, что он вот-вот просверлит ей затылок взглядом. Лира повернулась и внимательно посмотрела в глаза аран-тал.

— В этом нет ничего плохого, — так же негромко сказала она.

— Благодарю, — сухо ответил аран-тал, — у меня всё есть.

Снова наступила тишина. Лира отвернулась. Её одолела незнакомая доселе сумятица мыслей: она сама не знала, чего хотела сильнее, чтобы аран-тал ушёл и оставил её одну… или чтобы смягчился хоть капельку и наконец-то с ней поговорил.

— Вы сказали, что хотели играть на флейте, — сказала она наконец, всё ещё делая вид, что разглядывает пелену облаков, — я об этом знала.

Ответом Лире послужила тишина, и она продолжала:

— Вам не понравился тот инструмент, который я подобрала для вас?

Тишина стала мучительной и колючей. Намэ резко обернулась и успела поймать отражение ненависти на красивом лице, однако в следующий миг оно снова оказалось равнодушно и холодно.

— Я плохо разбираюсь в инструментах, — поспешила уточнить она. — Если вам не понравилось, мы могли бы вместе подобрать…

— Намэ, — почти грубо перебил её аран-тал, — в этом нет необходимости. Я никогда не буду играть на флейте. У меня нет на это времени. Я должен охранять вас. Ночью. И днём.

Лира шагнула к нему и, остановленная холодным взглядом, мгновенно примёрзла к полу.

— Меня не мучают кошмары, — как могла мягко сказала она, — ночью вы можете спать.

— Благодарю. Ваша щедрость очень велика.

Слова Дайнэ прозвучали как пощёчина, и Лира помолчала какое-то время, восстанавливая душевное равновесие. Ей очень захотелось напомнить аран-тал, что он должен заботиться не только о физическом, но и душевном комфорте своей намэ, но Лира заставила себя промолчать.

Какое-то время они просидели в тишине, а затем намэ с позором бежала в свою спальню — ей, главе совета талах, приходилось признать, что она не способна найти контакт даже с собственным аран-тал.

Сколько Лира себя помнила, она всегда была окружена любовью и вниманием, если не сказать почитанием. У Крылатых не было понятия «божество», но её всё равно чтили почти что как божество. Все знали, что она предназначена не просто наблюдать и исследовать, но направлять жизнь своего народа в ближайшие несколько десятков лет.

Лира ощущала эту заботу, как ватную подушку облаков, в которой сколько не трепыхайся — не утонуть. И сколько не трепыхайся — не вырвешься из неё, не увидишь настоящего цвета глаз и настоящих чувств. Она привыкла закрываться, оставаясь открытой, привыкла к необходимости высказывать вслух только ту часть собственных чувств, которые хотят от неё услышать. Можно говорить «я беспокоюсь за свой народ», но нельзя: «я понятия не имею как мне им управлять».

Лира усвоила правила игры. Она была талах-ар и, как и любым талах-ар, ей правил интеллект. Однако намэ подозревала — и даже просчитывала вероятность такого варианта — что при изготовлении намэ в пробирку добавили ген талах-ир, склонность не только изучать, но чувствовать и понимать. Это было бы мудрым решением, Лира сделала бы так и сама. Холодный мир, подчинённый власти учёных, стал бы мёртвым в считанные года.

«Но если во мне есть толика талах-ир», — думала она теперь, — «не значит ли это, что и в моём аран-тал, в моём страже, должно быть немного от…»

Лира, обычно спокойная и рассудительная, избегала произносить название четвёртой касты даже про себя. Избегала, хотя не думать о ней не могла. И теперь, когда в кулуарах совета всё чаще шёпотом произносили слово «война», загадка аран-тал становилась ещё важней.

Крылатые находили способ сосуществовать с растущей империей даэвов более пятисот лет. Лира, однако, хорошо отдавала себе отчёт в том, что причина этого устоявшегося мира в том, что даэвы находят себе других врагов. «Врагов, которых мы, если бы хотели, могли защитить». Мысль то и дело проносилась в голове, когда намэ получала известия с южных фронтов — но стоило ей представить в красках, что происходило там, на юге, как Лира понимала: нет, не могли. Даже если бы к её горлу приставили нож, она не смогла бы ударить в ответ. Мысль о насилии, кровопролитии, принуждении другого была неприемлема для неё почти физически. Стоило подумать об этом, как у намэ начинала кружиться голова.

«Но есть обручи», — тут же напоминала она себе и сразу же отвечала: «Всё равно. Мы не имеем права принуждать других».

Сейчас Лира, сидя в спальне, наблюдала за голограммой аран-тал, бесцельно двигавшегося по главной зале от стены к стене. Обруч слабо отблёскивал в бликах солнечного света, падающих сквозь витражи в потолке.

Обруч надели на аран-тал, едва тому исполнилось шесть. «Шесть — это ещё не совсем человек», — думала Лира, — «он ещё не успел придумать, какой будет его жизнь. Он ещё ничего не мог решать».

Вопреки оправданиям, намэ не могла избавиться от мысли, что это подло. Подло принуждать — даже так. Даже одного и даже если иначе нельзя. Ей с трудом удавалось преодолеть желание выйти в общий зал, подойти к этому Крылатому, потерявшему свободу и собственную жизнь, обнять со спины и сказать:

— Извини. Прости, но иначе было нельзя.

Лира вздохнула и отключила наблюдательный кристалл. Кто-то из них должен был попытаться установить контакт. Иначе они никогда не смогут друг другу доверять.

Собравшись с силами, она поднялась с кровати, подошла к шкафчику для мелочей и выбрала несколько кристаллов с музыкой и галофильмами — Лира предположила, что талах-ир вряд ли понравятся документальные записи из жизни животных, и постаралась выбрать что-то наполненное лирикой и красотой. Уже выходя в общую залу, она покраснела, когда перебирая в голове названия подобранных фильмов обнаружила, что все они — про любовь.

— Это просто ещё одна сфера жизни, которая также требует изучения, как и любая другая, — пробормотала она.

— Что? — Дайнэ мгновенно обернулся на звук. За то время, пока Лира подбирала записи, аран-тал успел достать саркар и теперь исполнял старинный боевой танец. Намэ невольно улыбнулась, разглядывая, как тот замер на одной ноге, удерживая саркар по диагонали.

— Я сказала, — произнесла Лира громче, — что ваша ловкость поражает. Вам следовало стать тан… — Лира неловко замолкла. В глазах Дайнэ мелькнула злость. Лезвия саркара блеснули, исчезая в металлической рукояти, и он замер в позе древнего стража — спина прямая, ноги вместе, саркар напротив живота, в любое мгновение готов атаковать.

На несколько бесконечно долгих мгновений наступила тишина.

— Очевидно, намэ чувствует себя в большей безопасности, когда указывает аран-тал его место. Прошу прощения, что не понял этого сразу и пытался одёргивать вас, — Дайнэ отвесил резковатый, но вежливый поклон, — больше подобного не повторится. Можете продолжать.

Лира испытала иррациональное, но очень сильное желание взять какой-нибудь тяжёлый предмет и стукнуть своего аран-тал по голове. Исключительно чтобы восстановить душевный комфорт.

Сделала глубокий вдох.

— Вы странно действуете на меня, — спокойно сказала она, — пробуждаете в моей крови Зов талах-ир. Вам что-нибудь рассказывали о подобной опасности во время обучения?

По горлу аран-тал пробежал едва заметный кадык. «Он нервничает», — отметила Лира про себя, — «Нервничает не меньше, чем я. Нужно быть осторожной и больше не оскорблять его чувств».

— Это возможно, — когда Дайнэ произносил эти слова, обнаружил, что голос его охрип, и ему пришлось сделать паузу, чтобы восстановить над собой контроль, — вы не хуже меня знаете, что я должен обеспечить вам возможность успешного выполнения ваших задач. Если моё присутствие тревожит ваши чувства… Я должен найти способ успокоить их. Я мешаю вам?

От изгибов логики аран-тал Лира на несколько долгих минут впала в транс. Она даже забыла о кристаллах, которые держала в руках.

— Дайнэ, я никогда не общалась с талах-ир. Крылатыми, которые окружали меня, правит разум. Мне пока ещё трудно приспособиться к мысли о том, что вы… мыслите иначе. Вы стараетесь скрыть свои чувства, но ведь мы оба знаем, что они есть.

— Вы думаете, я в вас влюбился?

В зале повисла тишина. Лира обнаружила, что кровь стучит у неё в висках.

— Нет! — резко выдохнула. — Мне такое и в голову не пришло!

«До сих пор…»

— Крылатые предки, Дайнэ, говоря о том, что вы будите во мне зов талах-ир, я не имела в виду… не имела в виду, что…

Она потеряла нить собственного рассуждения, когда Дайнэ отвернулся и на несколько секунд перед глазами Лиры отпечаталась его стройная шея и острая ключица в вырезе мантии.

— Простите, — сухо произнёс Инаро, — мне тем более трудно оценивать ваши слова. Меня готовили к тому, чтобы заботиться о вас, но всё, что я о вас знаю, почерпнуто из записей наблюдателей.

— Да! — с облегчением выдохнула Лира. — Об этом я и говорю! Чтобы обеспечить эффективное взаимодействие, нам нужно лучше узнать потребности и… чувства друг друга. Так мы сможем установить более надёжный контакт.

Инаро обернулся к ней и нехотя кивнул.

— Я здесь принесла несколько записей… — продолжила Лира, раскладывая кристаллы на столе, — вы могли бы выбрать, что вам по вкусу… Можете взять что-нибудь себе, чтобы скрасить досуг. А что-нибудь мы можем посмотреть сейчас.

Дайнэ подошёл к столу, на ходу убирая за пояс саркар.

— Психологический тест талах-ар, — заключил он.

— Да! — радостно подтвердила Лира. — Психологический тест!

Она с облегчением вздохнула, решив, что проще согласиться - чем пытаться что-нибудь доказать этому упрямому талах-ир.