Share
Глава 11. Вглубь
Одна пустота. Пустота в сердце. Теперь уже полная. Он посмотрел на луну. На звёзды. Посмотрел на море вдалеке. На гармонию. Он так легко отдал любовь. Отдал счастье и исковеркал жизнь. Причём не только свою. Такова цена за правду. Она достойна этого. Он вдохнул воздух моря. Ночной воздух наполнил его лёгкие. Он достал сигарету. Подкурил. Затянулся. Посмотрел на тлеющий кончик, уголёк, который рассеивал мрак на балконе. Затянулся ещё. Сбил пепел и посмотрел вниз. Вслед…
Он закрыл жалюзи. Улёгся на кровать. И попытался уснуть. Окунуться в сладостную дрёму и забыться. Забыться во сне. У него получилось. Минута и его дыхание стало ровным и спокойным. Он заснул.
Часы на столике отсчитывали жизнь. Минута за минутой, секунда за секундой. Ещё чуть-чуть и…восемь дней. Он спал, он не ощущал перемен в организме. Не ощущал смертельной работы убийцы. А впереди, пока ещё далеко, но вполне различимо, на обочине стояла «старуха» и размахивала косой. А может, это просто сон?
Related chapter
17 дней Глава 12. Пожар
Он сидел в своём номере и винил себя. Винил весь мир. Винил свою несдержанность. Зачем он рассказывал о своей тайне? Теперь она всё знает. План, который он преследовал, был провален в один миг. Она знает всё. Он перестарался в своём стремлении спасти жизнь, он проиграл этот раунд, проиграл ей. Может это и к лучшему. Она поймёт его. Она простит и поймёт его. И ей будет легче жить с этим, легче пережить обиду и разочарование. Легче будет забыть его. Отмахнуться, как от назойливой мухи и не возвращаться даже мыслями к нему, никогда. Всё что ни происходит, всё к лучшему. Это простая, но действенная философия. На душе становится легче, когда падает камень. У Олега там была целая гора, он практически не ощущал облегчения. Практически... Он подошёл к окну. Темнело быстро. Солнце садилось всё быстрее и быстрее с каждым днём. Олег закурил, задумчиво глядя на закат. Взял со стола пепельницу и стряхнул пепел туда. Пепел потух. Мгновенно. Ветер забрался в пепельницу, стараясь раздуть за
17 дней Глава 13. Тесей
Он открыл глаза. Белый потолок, стены, человек в белом халате, склонившийся над ним…Больница. Олег пошевелился.‑ Скажите спасибо пожарным, ‑ врач ободряюще улыбнулся…‑ С пацаном всё в порядке? – спросил Олег.‑ Да, нога сломана и небольшие ожоги, но жить будет.‑ А бык?‑ Бык живой и здоровый. Вовремя вы его вывели. Ни одно животное больше не выжило.‑ Странно, ‑ Олег приподнялся, тело отозвалось болью, ‑ а мне казалось, лошади повыскакивали…‑ Да вы о себе подумайте, вы о лошадях печётесь…‑ А что о себе, ‑ Лопанов сел на край кровати, свесив ноги, ‑ со мной всё в порядке, правда, машину придётся чинить, платить фирме, где я её взял… Кстати, сколько я тут без сознания времени потратил?‑Один день. Вас привезли вчера. У вас множество ожогов, и вы…герой… С вами хотят журналисты поговорить. И отец мальчика…Вы можете их принять?‑ Да вроде, ‑ Олег огляде
17 дней Глава 14. Прощание
‑ Мистер, мистер, ‑ кто-то теребил его за руку. ‑ Что, ‑ Олег открыл глаза. ‑ С вами всё в порядке. ‑ А что? ‑ Вы стояли на смотровой площадке, но вдруг как-то странно вскрикнули и упали на пол. ‑ Да?! – он действительно лежал на полу. – Спасибо... ‑ Точно всё будет нормально... ‑ Да, мне бы воды, пойду выпью, сказал Олег.... Тело ныло, и странно немели ноги. Внезапно он вспомнил предостережение врача: оставаться дома последние три дня, потому что нервная система будет выключаться и постепенно выключится навсегда. Это всё объясняло. Разговоры в бреду настораживали. Но не пугали... Он пошёл в кафе возле дворца, чтобы выпить воды. Но он не прошёл и метра, как услышал: ‑ Привет, герой. Он посмотрел на Ариадну. Она стояла и смотрела прямо на него, как несколько минут назад, в бреду. На секунду Олег опять засомневался... ‑ Привет. ‑ Решил снова полюбоваться развалинами. ‑ Да, о
17 дней Глава 1. Эксперимент
Посвящается тем, кто действительно считает, что он этого достоин… …С Аполлоном и Дионисом связано наше знание о той огромной противоположности, в происхождении и целях, которую мы встречаем в греческом мире… Фридрих Ницше «Рождение трагедии из духа музыки» Олег сидел в кабинете у главврача, рассматривая грамоты и аттестаты, висящие на стене. Он ждал. Хлопнула дверь. Парень оглянулся ‑ пришёл врач. ‑ Эдуард Петрович? – он привстал. ‑ Да, ‑ доктор улыбнулся, ‑ а вы, стало быть, Олег Лопанов? ‑ Совершенно верно, ‑ они пожали друг другу руки. ‑ Присядем, ‑ доктор направился к своему креслу, ‑ нам предстоит обсудить несколько аспектов проблемы, которая, безусловно, интересует нас обоих. ‑
17 дней Глава 2. Новое начало
Утро. Так противно пищит будильник. На часах 9:00. Пора вставать. Сегодня он должен был получить деньги и выбраться из жизненной безнадёги. Простится с этой опостылевшей работой в обувном магазине. Прожить нормальную новую жизнь и забыть обо всём, забыть о старом себе и познакомиться с новым собой – Олег Лопанов усовершенствованный! Кофе и холодный душ. Полчаса рутины. И снова институт. Снова кабинет. ‑ Открыто, ‑ Эдуард Петрович поправил очки ‑ А это опять я. Не надоел ещё? ‑ Безумно, но что не сделаешь ради науки, ‑ усмехнулся врач. ‑ Где мои деньги? ‑ В лаборатории. ‑ Наличные? ‑ Конечно, мы же не будем выписывать вам чек! ‑ Отлично, а где халат? Коридоры. Минуты и дверь. Лаборатория. Всё, как и прежде. ‑ Готов? – Михаил Петрович подошёл со шприцом. ‑ Вы мне на будущее крови хоть чуть-чуть оставьте, ‑ попросил Олег. ‑ Не бойся, нам не больше литра. ‑ Да, пожалуйс
17 дней Глава 3. Остров Крит
Утро. Противно пищат часы. 9:00. «Может разбить их о стену и поспать ещё пол часика», ‑ мелькнула у него мысль. Но нужно вставать, поэтому экзекуция была заменена оправдательным приговором. Холодный душ и кофе. Стандартный утренний моцион, без которого не обходилось практически ни одно утро его самостоятельной жизни. Остатки тушёнки. Голод немного утихает и остаётся беспокойство по поводу таможни. «Вроде нельзя вывозить больше тысячи, а у него после всех покупок чуть больше 12 000. Надо в чулок их прятать. Группу ж не будут обыскивать... Хотя что мне та таможня. У меня жизни на шестнадцать дней, а я за декларацию беспокоюсь», ‑ подумал Олег, удивлённо смотря в зеркало. ‑ «Побриться бы». Дверь на ключ. Последний поворот и всё. Он расстался с квартирой навсегда. Прощальный взгляд на дверь. На надписи на стенах. На лифт. На дом. Всё. Он на улице и как-то странно смотрит на седьмой этаж, который ближе всего к небу, туда, где осталась его жизнь. Теперь точно всё. Олег подумал о р
17 дней Глава 4. Знакомство с кухней
Душ. Холодный душ смыл с него все тяготы полёта, смыл дорогу в автобусе, снял груз с сердца. Он насухо вытерся, надушился и, решив не бриться, оделся. Закрыв дверь, он спустился вниз. Ариадны ещё не было, и он присел около стойки, заказав стаканчик сухого вина. Он осмотрел помещение бара: в дальнем углу стоял рояль, по бокам стояли столики, в середине было пусто. Видимо танцплощадка. Подали вино, он, пригубив, продолжил осмотр. На столах были чистые скатерти и пепельницы, стояли вазы с какими-то местными цветами, окна были занавешены багровыми шторами, на стенах шторы переходили в гобелены… ‑ Долго ждёшь, ‑ спросила она, со своим неуловимым акцентом. ‑ Около двух часов, может и больше. – Олег посмотрел на часы, ‑ Точно, три часа ровно. ‑ Ну, прости, спешила, как могла… ‑ Да ничего. ‑ Присядем. ‑ Давай, заказать что-то тебе? ‑ Я сама, ты не против? ‑ В греческой кухне ты лучше разбираешься. ‑ Возможно, ‑ она подо
17 дней Глава 5. Ариадна
‑ Красиво, ‑ Олег смотрел в пустоту. ‑ Да, ‑ Ариадна, жевала травинку. ‑ Зачем ты меня привела сюда? – он повернулся к ней. ‑ Это моё любимое место. Мне кажется, что когда прихожу сюда, могу увидеть весь Крит, особенно ночью. Там внизу светится беззащитный город, а ты стоишь тут и смотришь вниз. Смотришь, пытаясь перебороть страх, пытаясь понять эту ночь…‑ она вздохнула. ‑ Я понимаю тебя, ‑ он сел на траву. – Там, внизу, всё по-другому. Всё не как здесь. Тут никто не мешает дышать воздухом и делать что душе угодно. Никто не мешает жить. Она помолчала. Он тоже. ‑ Зачем ты приехал на Крит? – спросила она. ‑ Меня позвал сюда миф. ‑ Ты шутишь, неужели ты так серьёзно воспринимаешь все эти сказки? ‑ Это ваша история, Ариадна. История вечна. Она не может быть не серьёзной. История может ошибочно трактоваться, может быть неприятной. Может быть такой, какой мы бы не хотели её видеть. В которую не хотели бы верить. Но он
Latest chapter
