Себастьян прищурился — незнакомец не понравился ему с первого взгляда. В голове бородатого пижона тоже имелась «стена», но не как у лорда Фалько; хрупкая и какая-то неправильная.
«Ментальный артефакт», — определил он, припомнив «уроки» отчима (и чудом не передернул плечами при воспоминании о нём). Тот регулярно тратил едва ли не все имеющееся в доме золото на разноцветные побрякушки, которые потом заставлял ломать. После таких занятий голова болела не меньше трех дней.
Стоило приспустить магию снова, как в голове раздался неприятный хруст. Так трещал под ногами истончившийся по весне лед на озере Недволл. Надменность мигом слетела с холеного лица, а сам визитер сделал шаг назад.
— Поаккуратнее, мальчик.
— Ваш артефакт — дерьмо собачье, — пожал плечами Себастьян. — И мне плевать, кем был мой отец. У меня не складывается с родственниками.
— Понимаю, мой дорогой Себаст
— Кто такой этот Лейернхарт? — поинтересовался Себастьян, когда они с Мэйр расположились за принесенным в его камеру крепким деревянным столом, под завязку набитым едой. Не похлебкой из воды и рыбьего хвоста, а мясом, овощами, свежим хлебом, сладостями, которые Себастьян решительно отодвинул от себя (Мэйр смотрела на пирожные с нескрываемым вожделением). Имелся даже кувшин с каким-то пойлом — и это для психопата-убийцы!Правду говорили: хочешь задобрить мага — положи ему пожрать.«Надо было сдаться раньше».— Эдриан Лейернхарт? Покойный лорд-канцлер, — отозвалась Мэйр, задумчиво глядя перед собой. — И твой отец, раз уж его неуважаемый преемник так уверенно об этом заявил, — она усмехнулась. — Мы поначалу взялись зубоскалить, что это Фалько тебя нагулял. Лицом ты на него похож, дар его родовой у тебя во всей красе проявился… Но теперь всё ясно: если ты сын Лейернхарта, то Фалько и его дети &
— Сколько их?То был первый вопрос, который Мэйр задала, едва вышагнув из портала возле дома четы Фалько.— Хотел бы я знать, — сварливо отозвался лорд Вилмар. — Да хрен там был: дальше рабочей памяти он меня не впускает. Чужое присутствие на раз просекает. Племянничек, м-мать его так…Едва они оказались в уютной светлой гостиной, он грубовато толкнул Мэйр в кресло и сам тяжело опустился рядом с ней на одно колено.— Подменыш, ты как, нормально?— Сойдет, — пробормотала Мэйр, против воли принимаясь сонно тереть глаза. Сил на поддержание тёмного психа в светлом уме уходило немерено. — Это, конечно, не моя заслуга… меня Неметон подкармливает.— И то ладно, — Фалько деловито кивнул и переместился на диван, чтобы подозрительно глазеть уже оттуда. — Я боялся, пацан тебя прибьет или с ума сведет… а хоть бы хны.Мэйр покачала головой.— Я была
Мэйр искренне полагала, что хороший вечер — это чтобы сладости, интересная книжка и ни единой живой души на пару сотен ярдов вокруг. (Несомненно, её занудство давным-давно стало общеизвестным фактом, равно как и нелюдимость.) Однако у друзей имелось на сей счет другое мнение, и посему она с завидной регулярностью обнаруживала себя в каком-нибудь развеселом кабаке, где под ехидными взглядами друзей попивала винишко и вежливо отбивалась от Бездна знает какого по счету ухажера в алом мундире. Ухажеров исправно поставляла её кошмарно неугомонная старшая сестрица. Мол, ты сосватала мне своего дружка, а теперь я буду сватать тебе своих.Вообще-то — просто ради исторической справедливости! — Мэйр никого не сватала. Её старинный друг и коллега Алан Броуди втрескался в шумную рыжекудрую красотку Дейдру по собственной дурости. Та была не сильно и против, учитывая, что всего через три месяца отношений они съехались, а ещё спустя год поженились. Мэйр усмехнулась, припом
Нормальному человеку наверняка опостылело бы сидеть в камере уже на второй день. А то и вовсе на первый — сразу после того, как за дверью объявились два соглядатая в алых мундирах.«Охрана», — решил Себастьян.Вопрос только, кого они охраняют — ценного пациента от неведомых врагов или врагов от него же?«Интересненько», — выдал монстр, чем вызвал смешок.Интерес интересом, а прибить бедняг ненароком очень не хотелось — Себастьян иллюзий относительно своего недолгого просветления не питал. Объявившегося к обеду лорда Фалько он пытался вразумить, на что тот снисходительно улыбнулся, потрепал его по голове (монстр не иначе как упал в обморок от такого вероломства), всучил огромный пакет с какими-то соленьями, вяленым мясом, яблоками и был таков. Ни дать ни взять заботливый дядюшка.Еще раз глянув на стеклянную стену и решив, что вряд ли целый лорд-менталист отправит к нему двух ни в чём не
Чего только не напридумывала себе Мэйр, пока добиралась от кабака до иленгардской больницы. Картинки перед глазами вставали одна краше другой: и собственно сама больница, полная психов; и свихнувшиеся жители столицы, режущие друг другу глотки; и сам Себастьян, обращенный в прах расторопными некромантами во главе с Блэр. Последнее отчего-то пугало больше всего, и природы этого страха она, как ни силилась, так и не смогла понять. Просто было ужасно представлять мертвого Себастьяна, которому очень не повезло в жизни — и которому именитая целительница Мэйр Макинтайр не смогла помочь.Поправка: не успела, легкомысленно решив, будто в четырех стенах, под присмотром Фалько и после её терапии, с Себастьяном уж точно ничего не случится.«Целительница, мать твою, — выругалась про себя Мэйр, толкая кованую калитку больничных ворот. — Что я прошляпила?»— Уилл! — окликнула она маячившего у дверей больницы Фалько. Тот нервно притопыв
Себастьян редко чувствовал себя хорошо. Ну, то есть настолько хорошо, чтобы бешеная магия успокоилась, не грозя снести всё на своем пути. И даже внутренний монстр подзаткнулся, лишь изредка вставляя свои комментарии по делу и без. Особенно часто, когда дело касалось Мэйр — что с чудищем было не так и почему ему вдруг понравилась целительница, Себастьян понять не мог. Боялся, что тот задумал что-то ужасное, и старался держаться подальше.Хотя с этим возникли трудности — никак не получалось не обращать внимания на чарующие глаза, острые уши, которые почему-то очень хотелось потрогать, и теплую, будто бы знакомую уже лет сто магию. Мэйр нравилась ему, особенно когда улыбалась, демонстрируя ровные белые зубы и чересчур острые для человека клыки.О природе своей симпатии Себастьян предпочитал не думать: душевное (и умственное) расстройство, тоска по общению с людьми и благодарность за помощь — причин находиться рядом с Мэйр предостаточно. Хороших людей (&l
— Извини, — проговорил Себастьян тихо. Мэйр не ответила, но голову подняла, смотря внимательно, будто ожидая продолжения. Говорить о прошлом отчаянно не хотелось, но и молчать под этим взглядом было совершенно невозможно. — Мне нечего рассказывать о себе, Мэйр. Большую часть ты знаешь — об отчиме, сестре и деревне. С момента, как проснулась сила, до того дня, как их всех не стало, я хорошо помню только тьму, плетения чужих заклинаний и боль. Когда стало совсем невыносимо, пришел он и остановил всё это. Убил всех, до кого дотянулся, но спас меня. Я ненавижу его за то, что он сделал. Но не уверен, что готов избавиться от него.— Да не нужно от него избавляться! — сердито воскликнула Мэйр. Но тут же смущенно потупилась и сбавила тон: — Прости, пожалуйста, я с дежурства, задолбали малость… Но нет, нет, он тебе нужен — и подспудно ты это понимаешь. Проблема в том, чтобы признать это, принять его как часть себ
…всё вокруг сияло пронзительной белизной: огромная круглая луна в темном небе, заснеженная прогалина, стволы голых деревьев; волосы девушки, чуть заметно отливающие зеленцой, её острое лицо, длинноносое и красногубое; опушка на капюшоне светлого плаща; тонкие руки, держащие ручку плетеной корзинки……девушка прошла к менгирам — нагромождению камней чуть не в два её роста — и плюхнула корзину на грубо вытесанную каменную плиту дольмена. Но не ушла, замерла на месте, разглядывая содержимое корзины со странной смесью брезгливости и сожаления.— Уродина, — выдохнула она. — Была бы ты немного посветлее… Может, тогда бы я тебя оставила. А с такой рожей на что ты мне годна?..Мэйр заглянула в корзину, уже зная, что там увидит — чернявого младенчика с жуткими горящими глазами, крепко спеленатого и закутанного в толстое одеяльце так, что видать лишь толстощекое, лупоглазое личико да вихор черных волос надо лб
Мэйр была рассержена. Хотя нет — она была насмерть обижена и уже почти распланировала, как будет дуться на Себастьяна ближайшую неделю. А лучше целый месяц, потому как этот паршивец, вредный, до жути наглый и обаятельный сверх всякой меры, уже на добрые полчаса опаздывал на свидание, которое сам же и назначил. И где? Под Неметоном! Право слово, как будто мало мест, где можно с размахом отметить годовщину совместной жизни. Мэйр вот с удовольствием бы отужинала в приличной синтарийской ресторации. Или даже дома, при свечах, после чего можно неторопливо перебраться в спальню… Или торопливо — с Себастьяном это куда более вероятно.А в итоге она торчит под грёбаным деревом, которое ещё и насмехается над ней, шумя кроной. И тянет, тянет ветви так, словно собирается удерживать, если Мэйр приспичит плюнуть на всю эту романтику и уйти уже домой. Благо погода еще теплая, иначе ни о каком ожидании речи бы не шло.— Предатель, — проворчала она, обращ
Едва он договорил, маги с воплями побросали раскалённые добела арбалеты и неуклюже рухнули на пол. Их одежда тлела и чадила, покрывая руки ожогами — Себастьян заставил Грегора не устраивать пожарище и действовать аккуратно. Его фея всё ещё была заперта в железном гробу, да и потом… что же весёлого в груде горелого мяса?Родерик бестолково вертел головой, глядя то на него, то на своих орущих подельников. Больше не видя нужды скрываться, Себастьян сломал наручники одним нехитрым усилием; те с негромким щелчком упали к его ногам.— О, похоже, я всё ещё могу тебя удивить, папочка, — протянул он с нарочитым весельем, злобно скалясь. — Полагаю, теперь твоя очередь спрашивать, как я буду убивать тебя?Родерик ничего такого не успел спросить, равно как и Себастьян — придумать. Земля под их ногами завибрировала.Первым, как ни странно, опомнился Грегор — и проявил неожиданную для овоща сообразит
Родерик вел его через лес, не пытаясь болтать. Да и о чём им говорить? О счастливой семейной жизни вспомнили предостаточно; Себастьян не уверен, что хотел бы помнить больше. Его интересовал только сам отчим, степенно шествующий впереди и очевидно надеющийся, что сумеет остаться в живых. Или не надеющийся, а оттого ещё более опасный — кто знает, что он выкинет, когда они придут на место? И главное, что он сделает с Мэйр? А Себастьян никак не мог допустить, чтобы с её головы упал хоть волос.Из-за наручников, жестко ограничивающих его силу, мысли в голове ворочались медленно, мечущаяся внутри магия мешала думать, а именно это сейчас нужно делать. Себастьян не мог убить Родерика прямо сейчас, но вот спланировать, как он это сделает, необходимо.Один средненький менталист с мощным амулетом. На взлом потребуется время, даже если с наручниками к тому времени будет покончено. Один спятивший боевик, архимаг к тому же, неплохо владеющий способностями. И его дружки, как ми
— Ты.Короткое слово — всё, что смог выдавить Себастьян, рассмотрев того, кого считал мертвым вот уже десять лет. Он не верил своим глазам, но вот ощущения, увы, врать не могут — он знал это чувство безотчетного страха вперемешку с гневом; помнил, как много лет назад магия точно так же рвалась наружу. Одни боги знают, как ему удалось удержать внутреннего монстра на поводке. Сам Себастьян не знал, но держался, безотчетно сжимая в руке амулет связи.Надо вызвать Мэйр, Уилла, Киару или хотя бы Френсиса. Да хоть кого-нибудь, кто смог бы сказать ему, что этого видения на самом деле не существует.— Я вижу, ты в замешательстве, — проговорил Родерик Траун. Постаревший, но выглядящий не в пример более довольным, чем должно мертвецу.Настоящий, живой и даже здоровый, с поблескивающим на груди защитным амулетом, благодаря которому Себастьян не мог на него воздействовать. Отрицать бесполезно — сумасшествие отступило слишк
Себастьян нечасто хотел вернуться в лес. Когда Фалько всерьез начинал читать ему нотации и напоминать о блистательном будущем в роли его преемника; когда что-то категорически не выходило; когда они с Мэйр ссорились… И вот сейчас, когда на носу встреча с родителями его феи. Он знал, что однажды это непременно случится. Но не думал, что так быстро.Он совершенно точно не готов знакомиться с мамой и папой Мэйр — людьми приличными и воспитанными. У него-то с семьёй откровенно не сложилось, да и от светских манер Себастьян далек…— Как я выгляжу? — нервно поинтересовался он у Лира, решившего, что их с Мэйр комната — идеальное место для умывания.— Хм-м, дай-ка подумать… убого и жалко? Серьезно, вам, смертным, впрямь есть дело до того, кто какие тряпки на себя напялил?— Ой, кто бы говорил! Ты вообще добровольно превратился в того, кто вылизывает собственные яйца.Лир вальяжно выпрямился, потянулся
Да как бы не так. Чтобы деятельный Себастьян вдруг валялся в кровати, когда ему притащили целого оленя? По локоть перемазанный в крови, в одной рубашке, с горящими глазами, он суетливо метался по саду и инструктировал скелетов относительно того, что да как им нужно подготовить. Не парень, а местечковый генерал, ни больше ни меньше. Мэйр только и успела понять, что в ближайшие дни рядом с дровником появится коптильня, а шкуру надо хорошенько просушить, чтобы потом пустить в дело.— О, Мэйр! — Себастьян наконец заметил её присутствие. — В вашем Синтаре есть кому продать оленьи рога? Или надо тащиться в Иленгард?— Папе отдам, на рукоятки для кинжалов и всякое такое, — пожала плечами Мэйр. И едва не захохотала в голос, увидев, как горестно вытянулась физиономия потомственного лорда с состоянием в хрен знает сколько нулей. Хотя его явно интересовала не столько нажива, сколько сама возможность что-то с кого-то поиметь. — Нет, ты погляди:
Снег в Синтаре редкий гость — даже зимой. Однако в день солнцестояния выпадал частенько, и каждый раз Мэйр, родившаяся в этот самый день, старалась найти время, чтобы побродить по хрусткой белесой перинке. Оно и правильно: не потопчешь снежок сегодня, а завтра он уже растает к такой-то бабушке. Синтар, будь он неладен…Мэйр щелкнула по висящей перед самым носом тоненькой жухлой веточке, сбивая с неё липкие белые хлопья. Как ни красива припорошенная снегом полянка, всё же холод она не любила. Лесу тоже не нравилось: он чуть слышно гудел, недовольный и сонный, и требовал подать ему на блюдечке солнечное лето.— Шутник какой, — фыркнула Мэйр, посильнее натянув капюшон на мерзнущие уши. — Где Синтар, а где солнце?Позднее зимнее солнце неохотно выползло на горизонт — вот уже полтора часа как — и нынче обитало за плотными кучевыми облаками, изредка кокетливо проглядывая в прорехи между ними. Мэйр знай себе глазела в ответ. И
Салют, как окрестил его сам Себастьян, вышел далеко не с первого раза, но добротный. Менее эффектный, чем у некромантки, отожравший кучу энергии («Не твоя специализация», — пожала на это плечами Киара), но отозвавшийся внутри небывалым удовлетворением.— Я всё ещё хамоватый нестабильный засранец или у меня есть шанс прижиться в вашем столичном серпентарии? — повернулся он к Блэр, крайне довольный собой.— Ты всё ещё хамоватый нестабильный засранец, — та, разумеется, поспешила испортить малину. — Но шанс у тебя есть, несомненно. Стала бы я иначе тратить на тебя своё драгоценное время?— Стала бы. Согласись, неплохо иметь в знакомцах будущего канцлера?Что ж, пусть и ненадолго, но удивить заносчивую принцессу он смог. По крайне мере, неприлично громко рассмеялась она не сразу, а спустя несколько секунд.— А ты не слишком ли высокого о себе мнения?— В самый раз, я же Лейернхарт.
Наконец, проследив, чтобы девчонка ввела верные координаты на перенос, Блэр обернулась к нему. Тряхнула своими кукольными локонами, склонила голову набок и, скрестив тонкие руки на груди, с нехорошей лаской в голосе пропела:— Ну, Себастьян, вот мы и остались наедине.Себастьян глянул на неё с нескрываемым скепсисом.— У меня уже есть фея, так что можешь смело катиться в Бездну.— Тьфу на тебя, — фыркнула Киара, на удивление простодушно отмахиваясь. — Сам катись, я замужняя женщина и вообще приличный человек. Ну, не совсем человек, но это уже частности.Себастьян украдкой глянул на её уши — и даже немного разочаровался, увидев, что они почти нормальные, лишь самую малость заостренные и оттопыренные.— Чего-то ты не похожа на эльфа, — зачем-то ляпнул он и тут же поправился: — На фейри… Ну, не так, как Мэйр. Зато у местной нечисти целой принцессой подвизаешься.Киара вскинула