ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Знакомства продолжаются

Георг

Дабы не терять время, едва заметив, что критическое истощение отступило и Ивета начала поправляться, я отправил Милану все подготовить и собрать детей для будущих занятий. Еще неделю назад мы начали готовиться к новому этапу — школьному обучению, конечно в тех рамках, что мы могли себе позволить.

По словам Миланы будущих школьников около шестидесяти пяти человек. Все разновозрастные и мало привычные к интеллектуальным занятиям.

Мы стояли в большом амбаре, Милана отчитывалась о делах:

— …Я и говорю им, детей ваших грамоте научат, а они, «а зачем им это»? — продолжала ворчать Милана, ожидая пока одобрю будущий «класс» для занятий.

Я был уверен, что большинство негативных отзывов о моем нововведении в словесном отчете лично Миланины, так что слушал этот бубнеж в пол-уха, сейчас меня больше интересовала доска для занятий. Мыслей из чего ее сделать у меня не было, если только установить что-то вроде монитора, который лежал у меня на складе без дела, но сможет ли им управлять Ивета?

Так для себя ничего не решив, я кивнул недовольной Милане и вышел из амбара.

К моменту, когда Марина, осмотрев Ивету, дала добро на прогулки, я решил, что все готово. И вызвал Миланку к себе. Но вместо нее в мой кабинет, постучав, вошел Казимир, высокий темноволосый парень, младший сын, засидевшийся в холостяках.

— А Казимир… Мама прислала? — Парень неохотно кивнул и окинул меня равнодушным взглядом. Стянув влажную шапку, он поклонился, но особого уважения я не заметил.

Отложив карандаш, я приказал Казимиру:

— Сейчас отведешь нашу учительницу в амбар. Это будет твой обязанностью, отводить и приводить ее назад. Во время занятий будешь следить за поведением детей, в случае проблем спрошу с тебя.

— У меня что, своих дел нет, за ней таскаться? — разозлившись, фыркнул было Казимир, но тут в кабинет влетела Милана, которая, суетливо стукнув сына ладошкой по затылку, заставила его замолчать и склонить голову перед хозяином, нервно затараторила:

— Господин, не сердитесь, он это пошутил! Точно пошутил, какие у него могут быть дела! Да и зима ведь, все дела давно сделаны… — улыбалась она, часто кланяясь. — Шутит он так…

Казимир, с ожесточением во взгляде поклонился и, не скрывая злости, кивнул.

— Я так и понял, — холодно отозвался я, переведя внимание с Миланы на свои записи. — Итак… тебе, Казимир, все понятно? Если да, то приступай. Зайдешь за ней через час. — Я кивнул Казимиру в сторону комнаты Иветы. И тот, раздраженно поклонившись, вышел.

— Милана, ты знаешь что делать. — Сухо напомнил я.

Ощущая, что я не шучу, она поспешно уверила меня:

— Да-да, конечно, уже все готово.

Я кивнул и продолжил писать. Из-за болезни Иветы мои планы и так до предела отодвинулись и мне это очень не нравилось.

Ивета

Очнулась у себя в спальне. У кровати стояли мои кожаные тапочки, позабытые Корбаном еще вечером в кабинете, а так как добродушный генерал не разменивался на мелочи, и уже немного зная Георга, я не сомневалась, что именно дотошный хозяин позаботился об их возвращении.

Раздумывая о том, что испытывала вчера, меня не отпускала мысль, что до сих пор я словно не видела окружающих. Если Корбан меня немного удивил своим отношением, то хозяина фермы я вчера, по сути, впервые нормально рассмотрела.

Я не знала, чем подобную невнимательность можно объяснить, но решила в дальнейшем больше не допускать подобного.

Дверь открылась, и ко мне заглянул раздраженный хозяин:

— До вечера дрыхнуть собираешься? Быстро оделась и ко мне!

Я послушно кивнула, слезла с кровати и поторопилась выполнить приказ.

Когда я вошла в его кабинет, Георг уже сидел за своим столом. Заметив меня, он небрежно указал на диван и продолжил что-то просматривать у себя на мониторе.

— Писать буквы умеешь? — между делом поинтересовался он.

— Нет, мама учила, но я уже ничего не помню. — Оторвавшись от монитора, Георг посмотрел на меня задумчивым взглядом. Потом спросил:

— Хочешь научиться заново?

Подумав, я кивнула.

— Хорошо. Я позабочусь об этом, а пока… С сегодняшнего дня ты начинаешь учить детей читать. Я дам тебе бумагу, книги и все необходимое. В ближайшее время они должны освоить беглое чтение. Полностью!

Наверно, слушая его, я застыла с открытым ртом, так как при попытке вздохнуть челюсть захлопнулась с неприятным звуком.

— Но хозяин… — испуганно начала я.

— Я не люблю, когда мне противоречат… — холодно напомнил он. Его губы вытянулись в тонкую линию. На самом деле злится. И все же я рискнула воспротивиться:

— Но я не умею учить. С чего начинать… Нет… это… я не знаю!

— Тсс… Я помогу тебе. Заодно научу писать. Я буду учить тебя, ты детей. — Георг улыбнулся.

Я открыла рот, чтобы отказаться, но он пресек протесты одним взглядом:

— Сейчас тебя отведут тебя в амбар, где будут проходить занятия. Зимой там светло, тепло и чисто.

Молча кивнула. Георг удовлетворенно продолжил:

— Итак, Ивета, возьми в моем шкафу бумагу, карандаши и книги. Там еще есть коробка. В ней картинки с крупно напечатанными буквами. Они старые и потертые, но буквы на них еще хорошо видны. Начни пока с них, позже нарисуешь новые. Все ясно?

Нарисую?! Как?.. Признавая свое поражение, робко кивнула, в ужасе раздумывая, с чего начинать.

— Тепло одевайся, и выходи на крыльцо, сейчас за тобой придут. Казимир доставит тебя к амбару. Теперь он будет это делать каждый день. Все свои требования сообщай ему.

Ничего не осталось, как кивнуть и подчиниться.

Вернувшись к себе, натянула на себя теплый плащ, поверх него завернулась в подаренный Миланой платок, на ноги натянула еще одни теплые носки. И чувствуя, что силы на сегодня исчерпаны на сборы, устало побрела по лестнице к выходу.

Около двери никого еще не было, и я, прижав к себе полученную коробку с буквами, осталась стоять, рассматривая укрытую снегом землю.

Небо было в тучах, снег не блестел, мир, укрытый холодной пеленой спал. Даже редкие звуки его не будили. Спали высокие сосны, кусты укрытые снегом, расчищенные дорожки. Казалось, что дом позади меня тоже спит.

На миг я замерла, представляя, что здесь никого кроме меня нет…

— Хорошо как… — Я вдохнула ледяной воздух полной грудью. Мне тоже захотелось уснуть прямо здесь, не выбиваясь из общей гармонии.

Но вдруг рядом раздался раздраженный голос:

— Это тебя что ль, ущербную, мне водить теперь надо? — На тропинке стоял молодой мужчина. Еще раз меня оглядев, он с отвращением сплюнул.

— Чучело какое-то… Хуже не нашлось?

Привыкнув к более-менее вежливому, если не сказать заботливому отношению на этой ферме, я в удивлении повернулась к молодому человеку в распахнутой шубе, судя по ярко-синему цвету глаз, точно не упырю.

Дверь за моей спиной хлопнула и на каменное крыльцо, кутаясь в великолепную шаль, вышла Красотка, которая, как я понимала, услышала обращенные ко мне слова.

Насмешливо оглядев парня в черной лохматой шубе, она весело отозвалась:

— Кого я вижу! Казимирчик, несмотря на твою красоту девки-то не очень за Миланкиного мамсика замуж спешат, ты уж это… своими делами займись, красотулик ты наш писанный.

— Это мне никто из них не нужен, — буркнул Казимир и запахнул свою шубу.

— Ха-ха, обещала синица море выпить… — ехидно отозвалась Красотка, нахально подмигнув Казимиру.

В ответ он сквозь зубы зашипел что-то оскорбительное, типа "хозяйская подстилка"… и резко развернувшись, пошел по тропинке в сторону леса.

Не пытаясь разобраться в их отношениях, я спустилась с крыльца и пошла за ним, но потом повернулась и вдруг весело помахала Красотке. Она помахала мне в ответ.

Пройдя немного вперед Казимир не оборачиваясь, громко приказал:

— Чучело, я тебя ждать не собираюсь, иди быстрее!

С усилием прибавила шаг, хотя от слабости ноги уже дрожали. Неподвижность последних недель давала знать, я напряглась из последних сил, но вдруг подумала, а с чего мне его слушать?

Я остановилась, перевела дыхание и огляделась. И пораженно замерла.

Место то вокруг было просто сказочное! Рассматривая вдали выстроенные рядами деревянные домики, из труб которых уютно крутился дымок, перевела взгляд на темнеющий за ними лес и поляны, выстланные между нами белым пуховым покрывалом. Опушка темного леса, зима и тишина.

Чувство необыкновенного умиротворения вновь окружило меня. И я задумалась… Наверно именно в таком месте начинались все знакомые мне сказки. Именно здесь и оживали любимые «жил да был», «давным-давно», и…

— Эй, малахольная! Чего, как дура, на снег уставилась! Идем скорее! — Нервный провожатый вернулся за мной и прервал мои размышления.

Я улыбнулась, кивнула ему, и из последних сил послушно пошла следом.

Казимир настороженно ждал моего ответа, словно удара сзади, — это было видно по его напряженным плечам, — но я молчала. Так как давно и точно усвоила еще в питомнике, если хочешь победить в споре или конфликте, просто не вступай в него.

В лицо пахнуло ароматом сосновой хвои. Где-то рядом, совсем недалеко, кто-то жег смолистые дрова.

Мы обогнули холм, а за ним все мгновенно изменилось. Здесь укрытый от взоров стоял небольшой амбар, укутанный снегом до самой крыши. Перед ним носились дети.

Наблюдая, как они громко и весело играют, скатываясь с холма перед амбаром, кто на чем, вспомнила апатичных вялых насельников питомника.

У них столько свободы, жизни, развлечений… этих будет тяжело в чем-то заинтересовать.

Я вздохнула и на секунду закрыла глаза, понимая, как это все сложно. И страшно.

— Чего ты опять застыла?! — в бешенстве взвыл мой несчастный провожатый.

Тут кто-то из детей громко закричал:

— Учительница пришла!