ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. В историю трудно войти, но легко вляпаться

Георг

— Закон подлости гласит, если в тот единственный раз, когда ты отступаешь от правил или нарушаешь свои принципы, и при этом может что-то случится, то оно обязательно случится, и в самом прескверном виде… — услышав последние новости о пожаре, проворчал сидевший на диване в моем кабинете Корбан.

— С принципами и правилами, это ты хорошо заметил… — со вздохом отозвался я, жестом выпроводив Семена. — Ладно, с пожаром все ясно, кукурузы не осталось, как и много чего другого… Но откуда в подвале на полу столько крови? Там что, коров резали?

Корбан измерил меня недовольным взглядом, но промолчал.

— Так ты знаешь, что там произошло? — настаивал на ответе я.

Корбан, наливая себе крови, раздраженно отозвался:

— Мне доложили, что была стычка с одноруким… Зря ты его взял. Я готов выкинуть его обратно в лес прямо сейчас!

Я раздраженно уточнил:

— С кем у него была стычка?

— С Аманом, и парой новичков… никак их имена не запомню.

— Тогда не жди, выкинь его прямо сейчас… — равнодушно отозвался я. — Еще раздора нам среди охраны не хватало… особенно в наше отсутствие.

Ивета, которая только собиралась идти к детям, заглянув перед занятиями в кабинет, постучав, открыла дверь и настороженно на нас посмотрела.

— Зайди... Чего ты хотела?

Она подошла к моему столу.

— Вас Милана только что искала, что-то опять случилось на ферме.

Я кивнул, продолжая просматривать записи.

Но подняв голову, заметил, что она все еще стоит перед моим столом. Это было необычно. Ивета старалась как можно реже появляться у меня перед глазами.

— Что случилось?

Девушка видимо для смелости вдохнула и с опаской поинтересовалась:

— О ком вы только что говорили? Кого вы хотите выкинуть в лес?

Какая ей разница? Совсем обнаглела! Я резко ответил:

— Вообще-то мои решения никого не касаются, тебя тем более!..

— Так кто это? — Упрямо повторила она.

— Никто из тех, кого ты знаешь, — отмахнулся я. — Иди уже, опоздаешь к детям!

Она резко развернулась и на самом деле куда-то спешно убежала.

Мы с Корбаном переглянулись. Что это было?

Корбан усмехнулся, он вообще такие выпады от девушек априори считал забавными, я в отличие от него невольно задумался: Ивета никогда не вела себя нагло или легкомысленно. И если бы у меня было больше времени, я бы может и расспросил ее подробно, но из-за пожара на ферме творился сущий бедлам, и ею заниматься было некогда.

Ивета

Я провела очередные занятия с детьми, и вернулась в дом. Все это время меня волновал вопрос, так о ком шла речь в разговоре Георга с Корбаном? Неужели о Жорже?

Спрашивать бесполезно, Георг не ответит. Если бы я уточнила, не однорукого ли они собрались выгнать? Он бы стал пытать меня откуда я его знаю… Тогда в любом случае пришлось бы рассказать о том, что произошло.

Но ведь есть большая вероятность, что утром мне просто показалось, что они говорили о нем… Я не могла пойти в подвалы, чтобы расспросить Жоржа, были ли у той стычки последствия. Ведь, если он собирался изгнать совсем другого воина, я бы просто подставилась под гнев и так взбешенного упыря…

Закончив с необходимыми делами, я привычно пошла к Красотке. Постучав в дверь, дождалась ее появления. Однако подруга впускать меня не спешила.

Она стояла в дверях, задумчиво накручивая на палец свои темные, блестящие волосы, собранные в хвост… Затем, словно что-то для себя решив, холодно произнесла:

— Вот ты, наконец, и здесь… Я уж почти заскучала, — многозначительно продолжила подруга после долгой паузы.

 Вот и она не в духе. Я вздохнула:

— Если ты занята, я зайду позже.

Она задумчиво кивнула:

— Конечно, позже зайдешь. Ну да, тебе же всегда и везде рады. И Корбан, и Георг… Ты думала и я обрадуюсь? Буду вилять хвостом от радости?!

— Нет, я вообще об этом не думала. Я просто хотела тебя увидеть, поделиться новостями, и кое-что спросить, но...

Красотка меня буквально словесно атаковала:

— Именно, что не думала! Решила, что когда ты здесь появишься, я буду прыгать от радости?

Я через силу улыбнулась:

— Нет, прыгать от радости собиралась я, но раз ты против…

Решив, что-то подруга сегодня не в духе, я развернулась, чтобы уйти. Лучше потом помиримся и поговорим, но вдруг в коридоре появился Корбан и, игнорируя Красотку, радостно сообщил:

— У меня там кое-что для тебя припасено, Иветик-цветик. Придешь ко мне, я новый фильм достал.

Я из вежливости кивнула. Корбан улыбнулся и зашел в кабинет хозяина.

— Вот и вали отсюда, «цветик-пустоцветик»… его фильмы смотреть! — В бешенстве отозвалась Красотка и захлопнула передо мной дверь.

Чувствуя себя облитой грязью, пока шла к себе, не могла сдержать слез. Что сделала не так? Я с самого начала относилась к ней с некоторой нежностью, прощала оскорбительные замечания в свой адрес, принимая их за неловкие шутки, беспокоилась о ней, верила ее словам, ведь она стала моей подругой. Как мне казалось, настоящей.

Почему она так разозлилась из-за того, что я отсутствовала всего один вечер?!

Механически искупалась и легла в кровать. Но сна не было, только весьма нелегкий выбор.

Все же, — эта мысль не давала покоя, — неужели Жоржа выгнали?

Это было бы ужасно несправедливо! Я не знала, что делать. Идти и говорить, как все было, тем самым взять на себя всю вину за случившееся?.. Или немного выждать и через Корбана тихо выяснить, о ком в том разговоре шла речь?

Первое решение казалось правильным, но сложным, второе — малодушным, но более легким…

От тяжелых дум шла кругом голова, но милосердный сон сморил меня до того, как я успела хорошенько все обдумать.

Но на этом недоразумение с Красоткой не закончилось.

Через три дня, вечером после занятий меня вызвал к себе Георг.

 Я пошла к нему, не успев даже выпутаться из теплых платков, в которых ходила по морозу. И хотя сегодня сильно потеплело, а на подтаявший снег даже опустился туман, теперь они спасали меня от промозглой сырости.

Пройдя по коридору, я подошла к двери кабинета. За ней было тихо. Потому войдя, я удивилась, увидев, что рядом с Георгом, на стуле, приставленном к хозяйскому столу, сидела Красотка, которая бессовестно проигнорировала мое «здрасте», сделав вид, будто меня вовсе не заметила.

Георг, уже злой как пес, негромко, но с явным раздражением сообщил:

— Тут кое-кто обиделся на тебя, говорит, что ты унесла ее украшения.

— Что? Не поняла… — Я тупо уставилась на Георга. — Куда унесла? Что унесла? О чем вы?

— Ой, не прикидывайся, что не поняла! — злобно прошипела Красотка. — Строит тут из себя тупую! Ты что, моих украшения не видела? Не надо «ля-ля», я помню, с какой жадностью ты их рассматривала!

На несколько минут я просто потеряла дар речи. Украшения? Рассматривала с жадностью? Что она имела в виду? Выдохнув, я ровным голосом отозвалась:

— Видимо, я точно тупая, раз не помню никаких украшений.

Тут в кабинет вошла Милана:

— Хозяин, звали?

— Нет… Да! — Одновременно отозвались Георг и Красотка, которая тут же добавила:

— Полюбуйся, Милана, воровку-то нашли… Сперла мои украшавочки!

Георг повернулся в ее сторону и холодно произнес:

— Заканчивай с этим… Этой фермы давно бы не было, если бы я так легко попадал на чьи-то манипуляции.

Однако слова хозяина Красотку абсолютно не смутили:

— Да мне плевать на твою ферму! Пусть эта дрянь вернет мне мои вещи! Ты понял?!

Горечь и боль в груди давили так… что было трудно дышать, но в тот момент я на миг обрадовалась, что никогда не брала ее одежду, которую она так щедро и постоянно мне предлагала. Правда, только потому, что ростом я была намного ниже и намного худее, чем Красотка. А шить я не умела, так что смысла принимать ее подарки не видела.

— Пошли… — Хозяин поднялся и дернул равнодушно сидящую Красотку за локоть. — Пошли, покажешь мне…

Окинув меня неприязненным взглядом, Красотка нехотя поплелась за Георгом. Они вышли. В задумчивости я механически стянула верхний платок с головы и села на ближайший стул. Ноги не держали.

Милана, которая села на стул Красотки, повернулась ко мне и с неприязнью заметила:

— Ну ты девка и влипла… Зачем ты так? Воровать… Стыдоба-то какая… — старушка осуждающе покачала головой.

Разумно было пойти за Георгом, ведь скорее всего они пошли ко мне, проверять, куда я спрятала украшения. Заодно резко оборвать Милану, которая сейчас мне сильно напоминала Казимира, с его непонятной постоянной неприязнью и вечным презрением. Или наоборот, чтобы завоевать ее сочувствие, начать оправдываться и горячо уверять, что я тут не причем, и это простое недоразумение…

Но я молчала, наблюдая за развивающимися событиями, словно со стороны.

Милана продолжала рассуждать вслух:

— Даже, если та злая девка просто на тебя наболтала, тебя все равно сильно накажут… Хозяин воров ненавидит… Да и ночная кукушка всегда дневную перекует!

Понятия не имея, о каких кукушках идет речь, я промолчала. Наказания я боялась, но все это меркло на фоне того, что меня сейчас пугало… Я боялась, что мне больше доверять не будут, станут относиться настороженно и даже, если внешне это не покажут, про себя думать, что я воровка.

Тут в кабинет вошел Корбан.

Мое сердце на миг остановилось, затем понеслось как безумное.

В первый момент я вскочила от радости, но тут же опомнившись, села. Он мне не защитник. Он поверит Георгу, который слушает Красотку. А когда ему расскажут о моем мнимом воровстве, мне будет очень стыдно смотреть ему в глаза.

— А куда все делись? — оглядевшись, спросил он. — И ты чего такая обиженная сидишь? Давай я побью любого кто тебя обидел? А? — Он улыбнулся.

Всякий раз, как Корбан смотрел на меня с таким теплым вниманием, я отчего-то чувствовала себя обязанной ему и крайне этим смущалась. А сейчас я ненавидела обжигающую волну слез, что поднималась у меня в горле. Заплакать сейчас — значит, показать свою слабость, а этого я не хотела.

Но я сглотнула комок боли, и тихо спросила о том, что меня очень волновало до момента обвинения в воровстве:

— Корбан… прошу тебя, скажи, кого вы выгнали в лес?

Милана, тупо на меня взглянув, тут же заявила, сбив с толку собравшего ответить Корбана:

— Не бойся, тебя в лес не выгонят, ну может… выпорют немного…

— Корбан… ответь, прошу тебя…

Главный воин отозвался:

— Да не знаешь ты его. Из новичков, сутки не пробыл, драку устроил. Чуть не до смерти избил троих… Почему ты о нем спрашиваешь?

Не в силах остановить слезы, я всхлипывала от беспомощности, уткнувшись головой в ладони. Это было так подло с моей стороны, не сказать им сразу в чем дело… И чего я испугалась? Чего я не видела? Побоялась, что меня накажут? Словно меня никогда не били!

— Э, девка не плачь… Я пошутила насчет порки, так, для острастки сказала, чтобы ты впредь чужого не брала! — засуетилась вокруг Милана, вдруг меня пожалев.

— Лучше бы побили… — рыдала я, не в состоянии остановиться.

Корбан тоже принялся утешать:

— Ну, не плачь… терпеть не могу девичьи слезы! Ну, перестань… ты же такая спокойная и умная девочка…

Тут в кабинет вошли Георг с Красоткой.

Хозяин в бешенстве у меня спросил:

— Что ты тут устроила? Что за слезоразлив?!

— Эй… Не заводись, она просто расстроилась… — примирительно сказал Корбан, повернул голову и пристально посмотрел на друга.

— На жалость давит! — уверено и с отвращением заявила подруга.

Я поднялась и кинулась в ноги к Георгу:

— Я прошу, верните его назад! Это полностью моя вина! Я виновата в том, что он избил их… он просто заступился… А я струсила, и не сказала! Это все моя вина!

— О чем ты? — рявкнул вконец взбешенный хозяин.

— Она специально это устроила, чтобы ее за воровство не наказали, — не давая мне сказать, довольно завила Красотка. Милана тоже так решила, о чем поторопилась сообщить вслух.

В общем гвалте меня никто не слышал.

— Так… — прорычал Георг… — убирайтесь отсюда! Все! Пока я не придушил каждую!

Корбан напоследок погладил меня по голове, но, в общем, Георгу не противоречил, его тоже достал устроенный гвалт. Хотя от горечи я уже ничего не говорила, только, прикрыв ладонью рот, тихо плакала от отвращения к себе.

Захлопнув за нами дверь, Георг обезопасил себя от воплей Красотки, но я оказалась в самом центре скандала.

— Ах, ты воровайка! Как у тебя совести хватает смотреть мне в глаза! Вот любуйся, мы все украденное нашли в твоей комнате! — вопила Красотка. Раньше ее исковерканные словечки мне казались милыми, теперь я испытывала такое отвращение от них, что меня физически мутило от ее голоса.

— Да, да, давно что-то такое подозревала… — осуждающе сверля меня взглядом, вторила рядом Милана.

Я только медленно качала головой. Чувствуя себя словно в страшном сне. Еще немного, и проснусь, и весь этот ужас исчезнет, развеется как дым…

Но как же Жорж… это так несправедливо!

Я оттолкнула вопящую Красотку и, решительно распахнув двери, вернулась в кабинет.

— Чего тебе? — холодно поинтересовался Георг.

— Я прошу вас, верните Жоржа! Он пострадал из-за меня, это я виновата, что он подрался с Аманом. Если сомневаетесь, спросите Марину, она знает, она лечила его той ночью! Доктор знает, что он пострадал из-за меня!

— Я ни в чем не сомневаюсь, и никого слушать не стану! — раздраженно рявкнул хозяин, в то время как мышцы на его подбородке напряглись. — Мне просто надоело это выслушивать. И без вас проблем по горло!

Я в отчаянье взмолилась:

— Прошу вас, спасите его! Это не справедливо, он уже дважды пострадал из-за меня… Он там пропадет! Вы же не такой как остальные упыри! Прошу вас…

Георг в бешенстве отмахнулся:

— Не справедливо?! А чего ты ждала? Вселенской любви и счастья? Мне некогда, иди к себе!..

— Но хозяин, вы же не допустите этого? — с надеждой спросила я. — Прошу вас, помогите ему…

Георг, с отвращением отвернулся к окну и сквозь зубы прошипел:

— Совсем этот говорящий скот обнаглел! Мы не зря изначально охотились на людей, пили кровь и презирали вас как низший вид, служащий лишь источником пропитания. Я всего лишь добавил вас в отряд млекопитающих приносящих прибыль, и все! А они сели мне на голову!

Я в отчаянье покачала головой:

— Не верю, что все так плохо… Вы ухаживали за мной, кормили по часам, заботились… и не только обо мне. Вся ферма процветает благодаря вашим заботам.

Георг резко развернулся ко мне и агрессивно спросил:

— Ты знаешь, во сколько мне обошлась со всеми штрафами и взысканиями по неустойке? Это прохиндеи из питомника отправили на фермы явный брак! Я должен был отбить хоть часть вложений, а лекарство от твоей болезни в общем стоило мне пять здоровых мужиков. Мне было выгодней заняться тобой самостоятельно, чем оплачивать где-то его лабораторное синтезирование. Теперь ты приходишь и что-то требуешь! Знай свое место!

Все еще не веря, я в ужасе покачала головой. Но Георг продолжал:

— Меня не волнует, что ты там себе выдумала! Я хозяин и за подобную дерзость ты будешь наказана. Десять плетей и неделю хлеб и воду…

Корбан что-то тихо проворчал о перегибе, но вмешиваться и перебивать хозяина не стал.

— Хорошо. Наказывайте, как хотите… но я жду вашего решения о Жорже! — стиснув зубы, чтобы не разрыдаться, я строго на него посмотрела.

— Остановись! Иначе я придушу вас обоих! И тебя, и его! — прорычал Георг, награждая меня тяжелым взглядом.

Я захлопнула рот, делая, как сказано. Он отвернулся и в бешенстве сквозь зубы процедил:

— Точно, на голову посадил! Вот мой ответ: Жорж останется в лесу, а ты сейчас идешь к себе, о дополнительном наказании мы поговорим позже.

Сломав меня морально, он резко распахнул дверь и взглядом показал мне на лестницу. Я кивнула и ушла к себе.

Мелкий дождь, сын внезапной оттепели, омывал окно моей комнаты, спускаясь тонкими струйками. Благородный, странный, умный хозяин, ни на кого нее похожий в своей заботе и доброте, оказался обыкновенным самодовольным торговцем-упырем, спасающим прибыль, а я унылой дурочкой выдумавшей себе невесть что…