ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. СПАСТИ, ЧЕГО БЫ ЭТО НЕ СТОИЛО!

Ехали мы долго. Санька уверено вел машину, видимо неплохо ориентируясь в этом лесу, и моя помощь до утра не понадобилась.

Жорж пытался меня разговорить, повторив глупую шутку, как верная служанка рвалась спасти хозяина, но я молча покачала головой не собираясь беседовать. На третьей попытке он махнул на меня рукой и, устроившись на свернутом плаще, как на подушке, наконец, уснул.

Санька, бодро вглядываясь в темноту, уверенно вел машину, постепенно упокоившись, я тоже уснула.

Утром мы все проснулись от того, что постоянно рычащая и трясущаяся машина вдруг остановилась.

Санька раздраженно потер пальцами центр лба, и устало добавил:

— Ну, все, умывайтесь, перекусывайте, а я спать.

Я тут же обернулась, но никого кроме меня слова Саньки не удивили. Жорж выглядел раздраженным ранней побудкой, завернувшись в свой плащ, отвернулся и продолжил спать. Резар лениво потягивался, а Лекка смотрел на свой плащ-подушку с непередаваемой тоской. Значит, Кнут или Марина собрали в команду несколько водителей. Что ж, я могла догадаться, что они заранее это продумают.

— Санька, а ты что? Есть не хочешь? Я думал ты с нами… — После сна немного хрипловатым голосом, удивленно произнес Лекка.

— Ладно, так и быть, поем и спать… — великодушно отозвался наш водитель, зачем-то подмигнув мне.

Я тут же быстро отвернулась, скрывая смущение, словно заметив мой взгляд, он застал меня с чем-то постыдным.

Наконец, рядом закопошился раздраженный Жорж и первым делом прорычал Лекке:

— Жратву доставай, чего сидишь как остолоп?

Лекка и Резар возмущенно переглянулись, явно собираясь осадить грубияна.

— Вот и доставай, чего сам сидишь? — недобро процедил Резар, окинув раздраженным взглядом Жоржа.

— Не начинайте… — с раздражением проворчал Санька и выбрался наружу, явно собираясь лично достать ящики с припасами.

Щелкнул замок, возле двери что-то грохнуло, это разгневанный Санька бросил ящик с припасами на землю.

Игнорируя друг друга, все выбрались наружу. Я вышла из вездехода последней.

С умыванием и прочими утренними делами закончила быстро. Вернувшись к машине, стала дожидаться остальных. Холод пробирал до костей, одежда не спасала, зубы невольно выбивали барабанную дробь, безумно хотелось домой, к себе в комнату.

— Жаль некогда костер развести и согреть тебе чаю, чтоб не мучилась с замерзшим завтраком, — вручая мне холодный пирог, улыбаясь, посетовал Жорж, пока остальные вскрывали пакеты с кровью. Если честно, я была благодарна ему не только за протянутый пирог, но еще и за то, что он слегка разрядил обстановку: меня напрягал завтрак среди упырей, тянувших человеческую кровь из пакетиков.

 Я благодарно ему улыбнулась, при этом избегая смотреть на завтракающую команду.

— О, от такой улыбки можно ослепнуть, — смеялся надо мной Жорж. Иногда он говорил как деревенщина, а иногда его странно уводило в нечто такое, что в книгах называлось галантностью.

— Ослепнуть? Все настолько плохо? — в тон ему, распахнув глаза, усмехнулась я, откусывая у кусочка пирога самую аппетитную часть с начинкой. Даже с холодным мясом это было вкусно.

— Ивета… да ты кокетка, — картинно «поразился» Жорж. Вот еще одно слово не подходящее для Жоржа из леса. И мне оно не нравилось.

Не донеся пирог до рта, я сухо на него посмотрела.

— Жорж, ты уж определись, комплементы ты говоришь или пытаешься задеть.

Жорж открыл рот, чтобы ответить что-то насмешливое, но его перебили:

— Этот мешок с кровью еще и умничает, — с презрением отозвался Резар. — Ешь свой пирог молчком, и не отсвечивай!

Не сдержавшись, я ответила излишне поспешно:

— Мой пирог тебя так задевает? Хочешь, поделюсь?! — насмешливо отозвалась я, но потом пожалела, надо было как-то смягчить, а не подливать масла в огонь. Вместо этого спустила свое раздражение, распалив гнев Резара еще больше. Удовлетворения на секунду, а последствий на…

Но я опоздала с раскаяньем, потому что рука Жоржа уже метнулась к гневливому упырю, и не успела я понять, что происходит, как он схватил Резара за завязки плаща и притянул к себе.

Через долю секунды они уже стояли нос к носу — Жоржу пришлось подняться на цыпочки, и теперь он яростно смотрел на наглого упыря, который к тому же был выше его ростом.

Я стояла рядом и беспомощно молчала. 

— Попробуй еще хоть слово Ивете сказать в таком духе, и я…— прорычал он, — я твою тупую черную башку скручу к чертям собачьим!.. — Голос обесцвеченного упыря звучал настолько угрожающе, что даже Лекка, стоявший позади Резара, явно занервничал.

И я испугалась. Хотя уже видела как Жорж дерется, но с такой волной неприкрытого бешенства еще не сталкивалась… Но, несмотря на это, мне было приятно. Жорж за меня заступился. Вновь встал на мою защиту. Ведь мог промолчать!

Может, так и стоило сделать?!

— Жорж? — пропищала я. — Э… Жорж?

— Идем, Резар,— снова вмешался Санька, на этот раз более настойчиво, и потянул высокого упыря за рукав. — Жорж, ты тоже успокойся. Мы здесь не просто так. Это глупо...

— Прошу тебя. Пожалуйста, Жорж… — шептала я, оттаскивая бесцветного в другую сторону.

Но однорукий не расслаблялся: он все еще сжимал ткань плаща противника в кулаке и, подрагивая желваками, смотрел прямо в глаза Резару. Потом вдруг оттолкнул противника, сделал шаг назад и взял меня за руку, сообщив:

— А с чего мне успокаиваться? Вот отобью ему башку и сразу успокоюсь…

В отличие от остальных я и не сомневалась, что отобьет. Резар кинулся к Жоржу, собираясь начать драку, но вновь вспыхнувшую свару прекратил Санька:

— Так, я сейчас лягу спать и если хоть кто из вас хоть в полголоса тявкнет, сверну ваши головенки к… — сквозь зубы рычал он, от гнева у него не хватало слов. Глаза Саньки покраснели, и он уже ничем не напоминал нашего добродушного водителя. — В машину!

Уничтожая друг друга взглядами, драчуны забрались в машину.

За руль сел Лекка. Мы с Жоржем поменялись местами, теперь я села у окна, а он посередине. Дальше ехали молча.

По Лекка было заметно, что водил он редко: машина то и дело дергалась, особо сильно подпрыгивая на кочках, которые он то ли не видел, то ли не желал объезжать.

Я достала карту, изучая путь. Но из-за того что машина дергалась никак не могла сосредоточиться на маршруте и от этого нервничала еще больше.

Когда мы подъехали к развилке, в которой дорога расходилась в стороны, которые обе вели в лес, Лекка остановился и спросил:

— А теперь куда?

Жорж, который вглядывался в карту вместе со мной, тут же бодро отозвался:

— Да езжай прямо! Не ошибешься!

Помня, что он читать не умеет, значит, в карте ничего не понимает, как и Лекка, я проигнорировала выводы Жоржа, озвучив свои:

— Нам… направо. — Гневно зыркнув на расплывшегося в улыбке Жоржа, Лекка послушно повернул вправо, и, ломая небольшие кусты, криво съехал на небольшую дорогу, заросшую обледеневшими кустами.

Он вел вездеход еще часа три, и все это время я подсказывала направление. Пока это сложностей не вызывало. Здесь когда-то была большая дорога, сейчас от нее мало что осталось, но направление по карте вычислялось легко.

Ближе к вечеру Лекку сменил Резар. От моей помощи он отмахнулся, заявив, что все здесь знает. Я противиться не стала, тем более он вел вездеход точно по маршруту.

Санька и Жорж спали, так что мы спокойно преодолели основную часть пути.

Когда миновали очередной лес, по бокам стали хлестать толстые ветви сосен, солнце почти скрылось в гуще крон деревьев, и перед нами открылось Скертонг-озеро. В голову лезли чьи-то стихи прочитанные еще в приюте…

«Уснуло озеро; безмолвен черный лес;»*

*Афанасий Фет.

Как же наверно было здорово путешествовать по миру просто так, без военных и разведывательных операций…

Вздохнув, и вновь сверилась с картой.

— Мы почти на месте, — негромко сказала я.

— Где-где? — с легкой издевкой переспросил Резар.

— На подъезде к городу…

— Чему-чему? Здесь нет никакого города.

— Хватит дурачиться, ты все слышал, — тихо отозвалась я, закипая. — Нам стоит найти здесь место, чтобы оставить машину. На вездеходе что-то разведать не получится. Громкий очень.

— Ты смотри… какая умная! — насмешливо отозвался он.

— Вот и учись, пока есть возможность, — максимально беззлобно отозвалась я, через силу улыбнувшись, хотя его насмешка была произнесена со злым раздражением. — А пока сворачивай здесь. По карте до города осталось около мили.

Ответить упырь не успел.

— А размер самого города ты в расчет не берешь? Сколько в нем миль? И че, нам теперь ногами туда топать? — Отозвался Жорж, который вроде спал. Но, судя по недовольному тону, пешком по морозу он идти не хотел.

Я повторила:

— А это нам абсолютно неважно. Нам надо проникнуть туда незаметно. Значит, миновать точки контроля на границах города пешком, тихо и ночью.

Я слышала, как Георг просил Корбана все обсудить и договориться с охраной этой территории. Но мы-то едем не так, значит, надо проникнуть туда незаметно.

Мое пояснение ни к чему не привело, Жорж также насмешливо скалился. Зато я заметила, что Резар слушает с умеренным раздражением на лице, пока я рассказываю об том, что нам надо сделать.

— Да ты у нас оказывается стратег … нет, стратегичка! — С насмешкой отозвался Жорж на мои советы.

— Это тактика, а не стратегия, — тихо отозвалась я, не сводя с Жоржа пристального взгляда…

Я читала-перечитывала книги всю свою сознательную жизнь. Потом месяцами на ферме смотрела фильмы и параллельно мучила расспросами Корбана, уточняя, что мне было в них непонятно. Но откуда неграмотный парень из леса, который, по его словам вырос, с дедом в лесной избушке, знает все эти термины?

Резар видимо решил, что в моих словах все же есть смысл и, съехав с дороги, углубился в чащу, укрывая вездеход от любопытных взглядов.

Наконец, мы остановились. Достали ящики с припасами и принялись собираться на разведку.