ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. СЛОЖНО УМНЕТЬ НА ХОДУ

Ивета

Все началось со следующего утра, когда Милана сообщила, что Георг и Корбан, прихватив нескольких охранников, на рассвете уехали за топливом в Моронг, в прошлом небольшой городок на востоке от фермы, теперь называемый Старый город.

Наливая мне чай, Милана продолжала:

— Там уже и домов, наверно, не осталось, да и Скертонг-озеро обмелело, а может уже и высохло…

Я с облегчением выдохнула, радуясь тому, что какое-то время не увижу хозяина.

— …Туда день, там день, и обратно день. Значит, приедут скоро, — складывая нарезанный хлеб в глиняную миску, продолжила размышление вслух Милана.

Доев кашу, я вздохнула:

— Озеро… это ведь красиво… Я никогда их не видела.

Накрыв миску кусочком ткани, Милана отмахнулась:

— Ладно тебе, тут за забором озера, одно в другое вливается, а за ними море… — раздраженно фыркнула Милана. — Озер она не видела… Что на них смотреть, не добрый молодец же!

— Море? — Я на миг замерла с чашкой горячего чая в руке. — Правда? Я так мечтаю увидеть море!

— Увидишь… Вон Георг как за тебя заступился, — угроза хозяина отправить Казимира на заготовки за забор все еще мысленно довлела над Миланой, и она никак не могла мне ее простить. — Попроси его, и все получишь! И море, и озеро!

Если бы…

Я молча ей улыбнулась. Милана, которая до этого смотрела на меня нахмурив брови, наконец перестала хмуриться и улыбнулась в ответ:

 — Вот ты хитрая же лиса, Ивета… Вот так ему улыбнешься, и он все сделает.

Не стала разубеждать ее. Встала, благодарно кивнула и ушла к себе. Надо было нарисовать картинки для новых занятий.

Я прошла в кабинет к Георгу, нашла все необходимое, и принесла к себе. Но не успела разложить бумагу на столе как ко мне в комнату, не разувшись у входа, ворвалась умница Маринка и, напряженно накручивая на пальцы кончики теплого платка, взволнованно сообщила:

— Маленький Славка пропал! Его все ищут!

— Как пропал? Куда?

Я как была в комбинезоне и тапках, схватила платок и побежала за Маринкой, которая уже на ходу мне рассказывала:

— В лес ушел, на мать обиделся. Там свекровь у Славкиной матери суровая очень, требует, чтобы в доме все чисто было. Хольге-то деваться некуда, Славку на улицу, а сама… ну все скрести! И улицу подметает и двор. Целыми днями что-то драит и чистит. А Славка орет, к матери просится… Зато свекровь ее все уважают, добрая хозяйка, хороший дом… в общем. — Последние выводы Маринка произнесла с несвойственным ей сарказмом, видимо наслушавшись подобного у кого-то из взрослых.

— Куда он мог пойти?

— Да кто ж его знает? — Маринка в большом удивлении размашисто пожала плечами.

Вчерашний дождь растопил большую часть снега и на следы рассчитывать не стоило.

Зато сейчас вновь все подморозило, что я почувствовала едва мы вышли из дома. Но возвращаться было уже поздно, и мы побежали бегом.

На улице перед одним из домов собрался народ. В основном старушки и дети, видимо остальные ушли на поиск малыша.

Среди толпы в глаза сразу бросилась высокая дородная женщина в длинном зеленом платье, которая гневно отчитывала молодую белокурую сильно заплаканную девушку. Та в отчаянье прижимала к груди руки, не в состоянии унять дрожь и слезы.

И без пояснений Маринки было ясно кто здесь кто. Все это время я всячески избегала вмешиваться в дела местных, но теперь пришлось. Так что, пробравшись через толпу зевак, игнорируя гневную свекровь, я подошла к девушке и спросила:

— Славик давно пропал?

Она повернулась, скользнув по мне потерянным взглядом, несколько мгновений пытаясь понять, о чем я у нее спрашиваю. Наконец, прерывисто выдохнув, отозвалась:

— Два часа как кинулись. Но его нигде нет!

Я печально кивнула. За два-три часа четырехлетний малыш мог уйти куда угодно.

— У друзей искали?

Она кивнула и вновь залилась слезами. Подошел молодой светловолосый мужчина, видимо отец малыша, обнял жену и, словно отвечая на незаданный вопрос, горестно покачал головой. Не нашли.

Славкина бабушка измерила меня внимательным взглядом и с достоинством ушла в дом.

Я отошла в сторонку и попросила маленькую Маринку позвать друзей Славки. Собрав вокруг себя учеников, первым делом спросила:

— Ребята, а куда вам запрещено ходить? — Маринка ведь сразу сказала, что он «обиделся на мать». Значит, будет делать назло, это логично.

— В лес… К лошадям... На реку… В господский дом… — Ответы детей посыпались как горох. Я только качала головой, ожидая нужной подсказки, так как сразу отмела перечисленные варианты: в лес идти далеко и страшно, это он сам говорил, уговаривая меня, после проказ туда его не отправлять, видимо дома кто-то пугал малыша темным лесом. Лошади закрыты, холодно. На реке зимой делать нечего. Дом тоже отпадает, хотя было бы неплохо, если бы он пришел ко мне.

Маленькая Агнешка, внучка Миланы, которая до этого молчала, негромко добавила:

— Ходить к стене… Нам нельзя ходить к стене.

Дети громко подтвердили ее слова. Ясно, и логично, и относительно близко.

Я повернулась, собираясь идти, но навстречу мне выскочила Милана.

— Ты куда голая? — раскричалась она на меня. — Давно не болела?! У-у, злыдня, хозяина нет, а ты болеть вздумала?!

Ничего я не вздумала. Но сейчас самое страшное сейчас — это мороз, который, все нарастает. А если мальчишка замерзнет?

Я сухо покачала головой и, не обращая внимания на громкие причитания Миланы, побежала в сторону стены. Толпа малышни кинулась за мной. Пришлось остановиться и приказать:

— Вы ждете нас здесь! Марина, ты тепло одета? — Склонив голову набок, девочка довольно кивнула. — Тогда пошли!

Позади остались жалобные просьбы детворы, взять их с собой. Мы с Маринкой почти бегом добрались до стены, что ровнялось подвигу, после дождя все пространство превратилось в зеркало, и даже просто идти было трудно.

— Куда же его занесло?.. — отдышавшись от пробежки, я размышляла вслух. Запыхавшаяся под толстой подпоясанной толстым ремнем шубой, Маринка глухо отозвалась:

— Мы еще летом сюда пробирались… тут полно земляники… — Тут она спохватившись, что болтнула лишнего, поспешила заручиться моим обещанием. — Вы же родителям ничего не скажете?

— Не скажу. Так что тут было?

Мы чуть сбавили шаг, чтобы разговаривать было легче.

— Что тут? Много земляники и… — Маринка на миг замолчала раздумывая. — Там есть трещина в стене. Над землей прямо. Ее за кустом не видно, но она довольно большая. Мы все на нее смотреть ходили.

Я покачала головой.

— Надо было взрослым сказать…

Маринка возмущенно фыркнула:

— Ага, нам бы досталось… и от родителей, и от хозяина.

Знакомая с подобным выбором не понаслышке, я не могла требовать от ребенка храброго признания, как оказалось, на которое сама была не способна.

— Ну да, ты права. Признаваться страшно.

Маринка часто закивала:

— А я че говорю… Теперь вспомнив о трещине, я думаю, что Славка туда и пошел. Ну… чтобы совсем уж в страшное место.

Я уже сильно замерзла. Потому спросила:

— Далеко до него идти? До этого страшного места?

— Не-а. Вон кусты видите? Там оно.

Не сообщи мне Маринке об этом «страшном» месте, я бы и внимания не обратила. Из земли вдоль каменного забора в трех местах торчали голые ветки. И только одну из зарослей можно было назвать кустом, два других с большой натяжкой можно было обозначить нежным словом «кустики».

К моей большой радости надежды Марины оправдались. Славка оказался здесь.

Сжимая в серой шерстяной варежке какую-то грязную тряпку, прижавшись спиной к стене, он явно засыпал под большим кустом. Настоящий храбрец. Смогла бы я уснуть в упырских подвалах под домом? В самом опасном для меня месте? Очень сомневаюсь.

Однако Марина расценила это по-другому:

— А вот ты где! Мы тут с ног сбились тебя разыскивая! Вот достанется тебе от отца! — Она собралась хорошо отругать мальчишку.

Славка растерянно хлопал глазами, так как видимо совсем позабыл о такой страшной опасности, как папино наказание.

Я подхватила его на руки и сказала Маринке:

— Беги к Хольге, скажи, что все в порядке, путь не волнуются. Сейчас я его принесу.

Маринка послушно кинулась исполнять приказ, видимо ей тоже хотелось обрадовать испуганных родителей.

Отправив ее, улыбнувшись, я посмотрела на Славку.

— Ты очень храбрый, Слав… — Мальчишка, который совсем притих, от этих слов мгновенно встрепенулся, кивнул и даже собрался рассказать громко и в подробностях, какой он на самом деле смелый. Но я испортила будущий рассказ героя, сурово добавив:

— Но не добрый. Ты очень-очень злой.

Он опять притих, сжался, словно на самом деле стал меньше.

— Мама, папа, бабушка все это время горько плакали, думая, что ты погиб в лесу. Дети и взрослые по морозу бегали, искали тебя. Это очень жестоко. Особенно по отношению к маме.

— Она меня обидела… — едва понятно пробурчал он.

— Нет… Это ты ее обидел. По-настоящему обидел. До слез.

Славке стало жалко маму, и он тоже, хлюпая носом, горько расплакался, размазывая слезы кулаком.

Грустно вздыхая про себя и поражаясь чистоте его души, вот бы взрослые плакали от того, что обидели близкого человека, я принялась искать в карманах платок, чтобы вытереть зареванный нос, но в комбинезоне у меня ничего не было, и я обратила внимание на тряпку в его руке.

И в шоке остановилась. Это был заляпанный кровью платок, которым я перевязала рану Жоржу.

— Слав, а где ты его взял? — мягко спросила я, указывая на окровавленную находку.

Отвлекшись, мальчишка пробормотал:

— Возле трещины.

— Ты отдашь его мне? А то мама испугается, ведь он весь в крови.

Вдалеке показалась толпа людей. К нам спешили радостные родственники малыша.

Славка со вздохом протянул мне находку. Я вытерла ему нос. И сказала:

— Все больше не плачь. Не расстраивай маму. — Мальчишка кивнул.

 — Завтра жду тебя на занятиях, — сказала я, незаметно скомкав в руке платок.

Наконец подошли родители, и я передала драгоценную находку отцу Славки.

Они кинулись благодарить, я же, показав на свои отмерзшие ноги, извинилась и быстро распрощавшись, убежала в дом.

Итак, Жорж рядом.

Получится ли у меня с ним поговорить и извиниться?

Сегодняшние занятия из-за происшедшего пришлось отменить, так что у меня освободилось полдня, которые я намеривалась потратить с пользой. План был простой: согреться, одеться. И найти Марину, чтобы взять у нее для Жоржа кровь. И последнее, самое главное, найти самого Жоржа.

Размышляя об этом, я зашла в душ, но даже от холодной воды замерзшая кожа на ногах невыносимо болела.

Кое-как согревшись, натянув на себя все запасы шерстяных носков и теплых платков, я добралась до домика Марины, когда уже стемнело.

Однако, уже наслышанная о сегодняшнем событии, Марина неожиданно встретила меня упреком:

— У нас нет такой роскоши как время, чтобы научить наших детей необходимым навыкам, — невесело проговорила она. — Зачем ты отменила занятия?

— Все замерзли… Я в том числе.

Марина недовольно кивнула:

— О твоей глупости я тоже наслышана…

Я смущенно оправдывалась:

— Некогда было одеваться. Побежала в чем была.

Доктор сурово покачала головой:

— Хорошо, что вы его быстро нашли, а то бы и себя погубила, и мальчишку не нашла.

— На самом деле хорошо, что быстро, но я пришла поговорить о другом. Дети обнаружили трещину в стене. Опасно это или нет, я не знаю, но вот что они нашли около нее…

Я показала платок доктору. Она задумчиво его рассмотрела, потом перевела взгляд на меня:

— Это платок, которым ты перевязала рану тому однорукому воину?

— Да.

Доктор нахмурилась.

— Значит щель сквозная и достаточно большая, чтобы сквозь нее можно было что-то просунуть.

— Да. Вы же сообщите об этом Корбану? Когда они приедут, конечно.

Доктор удивленно на меня посмотрела:

— Я сообщу?! А что так? Поругались?

— Нет. Не совсем… В общем, неважно. Я хотела попросить у вас немного крови, хочу найти Жоржа. Его выгнали из-за меня…

Марина, деловито смешивая что-то в маленькой бутылочке, отозвалась:

— Я в курсе, Корбан рассказал.

— Он все же просмотрел данные с камеры и узнал, что Жорж в той драке невиноват? — Марина кивнула, достала из охладительной камеры три пакета с кровью и протянула их мне.

— Возьми веревку и сумку. Может, придется передавать через стену. И не забудь вот это… — Марина щелкнула на кнопку, и небольшой металлический предмет в ее руке окружило кругом света. — Фонарик. Правда, там заряд маленький …

Я готова была обнять ее за помощь,

— Спасибо…спасибо, Марина. — Скрыв улыбку, она устало кивнула. — Если встретишь Жоржа, передавай ему привет. И осторожно, а то ему не поздоровится, там кругом пушки и почти все простреливается.

— Обязательно! — Я еще раз ее горячо поблагодарила. И побежала к тому месту, где Славик нашел платок.

Однако в тот вечер Жоржа вызвать не удалось. Я мигала фонариком, звала, но в ответ не раздалось ни шороха…

Решив попробовать с утра, ушла к себе.

Дом был непривычно тих и холоден. Красотка со вчерашнего дня из своей комнаты не появлялась, а больше никого в доме не было.

Вернувшись к себе, не зажигая света, я раздвинула плотные занавеси, чтобы первые утренние лучи разбудили меня как можно раньше.