Минут через пятнадцать полёта Кирстин завязали глаза, и сам вертолёт сделал крутой разворот. Хотя Кирстин и сомневалась, что смогла бы каким-либо образом восстановить проделанный путь в голове.
Мексиканец больше с ней не разговаривал. Только через некоторое время после того как на глазах Кирстин оказалась повязка, спросил:
— Ты не выглядишь удивлённой той «работой», которую я намереваюсь тебе предложить.
— Я поняла, зачем я тебе, ещё когда мы говорили в кафе, — соврала Кирстин.
— Да? Я думал, что произвёл на тебя лучшее впечатление.
— Впечатление ты определенно произвёл, — мрачно констатировала Кирстин, и на том разговор угас.
Кирстин чувствовала, как в груди её нарастает страх. Он поднимался от живота вверх, заполняя собой лёгкие, так что становилось трудно дышать.
Кирстин тщетно убеждала себя, что не пробудет здесь долго — все эти самоуверения в
Корпуса, которые Кирстин видела издалека, оказались бараками, носившими официально красивое название «лагеря для беженцев». Люди Торренса эвакуировали оттуда шестьдесят человек, которых планировали продать в Америку, и, судя по наличию внутри зданий специфического оборудования— в качестве доноров для пересадки органов. Обвинения Диего Корресу были предъявлены посмертно, а все, кого успели схватить в оцепленной долине, были представлены к суду по обвинению в пособничестве похищению людей. Торренс ликовал. Даже тот факт, что его старый противник Реймонд Мерсер остался на свободе, не мог испортить ему удовольствия от получения награды и последующего повышения. Полковник Эшвил публично принёс Честеру Торренсу свои извинения и признал его заслуги перед отделом по борьбе с трафиком людей. Человек, обеспечивший ему возвращение в полицию, никак не выразил своего отношения к случившемуся. Какое-то время Торренс ждал, что тот захочет встретиться с ним, но этого т
Снег кружился над городом, медленно оседая на стёкла машин и плечи горожан. Звон рождественских колокольчиков разносился по улицам над головами прохожих, сновавших туда и сюда.Чёрный Ягуар Икс Джей медленно скользил по проезжей части, пробираясь по узким запруженным улочкам. Реймонд Мерсер сидел, положив руку с тонкими пальцами, украшенными двумя старинными перстнями, на внутреннюю сторону стекла. Пальцы другой его руки едва заметно придерживали висок — так, будто опасались помять. Реймонд скучал.— Какого чёрта нас сюда принесло, — поинтересовался он у пустоты салона. Покосившись на него, крупный мужчина в чёрном костюме, сидевший за рулём, произнёс:— Вас интересовал национальный колорит… сэр.— Сэр… — передразнил его Рей и свёл брови к переносице. Затем побарабанил кончиками пальцев свободной руки по стеклу.В самом деле, отыскать то, что ему требовалось, куда проще и быстрее было бы в Париже ил
Обогатившись парой перчаток, на которые ушла половина её заработка за последние четыре месяца — магазин оказался весьма не дёшев, несмотря на обещания тотальных распродаж — Кирстин отправилась к следующей точке своего пути: сестре предполагалось купить зонт. Пересчитав пальцами пачку налички в кармане, Кирстин подумала, что хорошо бы он стоил поменьше, чем первый презент. Улыбка не сходила с её губ с того момента, как она покинула лавку с перчатками. Строгая фигура молодого мужчины с перекинутой через затянутый в дорогое пальто из тонкой шерсти локотьсеребряной рукояткой трости не выходила из головы. А руки… Руки просто свели с ума. Даже сейчас, подумав об этих руках, Кирстин ощутила, как разбегаются волны пламени внизу живота. Тут же появились неуместные мысли о том, как эти руки трогают её, ласкают грудь и живот — и Кирстин поняла, что надо завязывать, иначе до второго магазина она уже не дойдёт. Сделав глубокий вдох, Кирстин заставила себя сосредоточиться на реаль
Прошло две недели с тех пор, как Кирстин отправилась домой.Она кое-как выдержала в отцовском доме пять дней — но сразу же, как только был отпразднован новый год, скинула вещи в рюкзак и направилась в сторону шоссе, убегавшего на восток — туда, где находился Эдинбург.Ездить на автобусе Кирстин не слишком любила — не выносила тесноту и духоту, которые обычно царили внутри. Куда проще и привычнее был автостоп, тем более что приятный внешний вид без признаков распущенности гарантировал, что её легко подберут.Так и произошло.Первая машина остановилась около неё через пятнадцать минут, улыбчивый водитель приоткрыл дверь и впустил путницу внутрь. И уже через полтора часа Кирстин снова раскладывала вещи, накопившиеся в рюкзаке, на свои места.Кампус был почти что абсолютно пуст — кроме неё никто не хотел торчать здесь всё время зимних праздников.Закончив с одеждой, Кирстин сбросила кроссовки и, пинком затолкав их под кро
«Как погода в Эдинбурге?»«У меня весь подоконник в снегу. А ты, стало быть, где-то далеко?»Ответ не приходил с полминуты, так что Кирстин имела возможность насладиться ожиданием по полной программе. Ей казалось, что она наконец-то смогла разузнать о своём визави хоть что-нибудь.Стояли уже первые числа февраля, и они переписывались больше месяца. «Охотник» притягивал её — и вовсе не пафосом своего ника или таинственностью отсутствующего лица. Эти несуразности Кирстин скорее раздражали.Но с ним можно было поболтать, не скрывая ничего, и от него не оставалось неприятного ощущения навязчивости, какое преследовало Кирстин, когда она была с Лоуренсом или кем-то ещё из своих прежних ухажёров.Хотя Кирстин никогда не считала себя замкнутой и не мучилась от того, что у неё мало друзей, по большому счёту на курсе не было никого, с кем ей было бы по-настоящему уютно и хорошо. Она ходила вместе со всеми в кафе, не
«Ты никогда не думала отрастить волосы? Тебе бы очень пошло»Кирстин хмыкнула. Вопрос возник после того, как она добавила с десяток дополнительных фоток — в том числе те, где у неё целый год руки не доходили постричься.Задумка была проста: ей хотелось спровоцировать Охотника сделать то же самое, и фотографии, судя по всему, не остались без внимания — вот только реакция была не совсем та, которой она ожидала.Кирстин убрала телефон.— Ты не собираешься на лекции? — поинтересовался Лоуренс, который как обычно ошивался в её комнате вместо своей.— Меттис заболел. У меня полно времени до десяти часов.Лоуренс хмыкнул.— Везёт. Ладно, но на вечеринку-то ты придёшь?Кирстин лежавшая на кровати у окна, молча перевернулась на другой бок.Стояло четырнадцатое февраля, и весь курс скидывался, чтобы устроить вечеринку в общей гостиной второго этажа — самом большом помещении во
Оставшиеся две недели до назначенной встречи Кирстин провела как на иголках.Она заранее начала откладывать деньги и просмотрела все возможные маршруты.Можно было ехать автостопом, на автобусе или на поезде. Перелёт на самолёте она позволить себе не могла.Экспресс шёл четыре часа, и это было в два раза быстрее, чем поездка на автобусе или вовсе непредсказуемый автостоп — но и билет на него стоил минимум девяносто фунтов, и так вот запросто Кирстин не смогла бы его купить.Был вариант заказать его заранее за половину стоимости и к тому же вернуть себе кэшбэк — но для этого требовалась дисконтная карта железных дорог, а она такой не имела, потому что никогда не ездила на поездах.В конце концов Кирстин решила, что отправится на автовокзал вечером первого числа и там уже решит — автобус или автостоп.Она просмотрела все проспекты относительно намечавшейся выставки, какие только смогла достать.Прошерстила сайт Б
Кирстин начала приходить в себя, когда во сне почувствовала непривычные ощущения, терзавшие тело. К своему ужасу она довольно быстро поняла, что ощущения эти исходят не снаружи, а изнутри.Что-то двигалось в ней, лёгким зудом проходилось по животу и растягивая её. Именно на этой мысли сознание Кирстин прояснилось достаточно, чтобы понять — где именно она растянута сильнее всего.Кирстин закричала в иррациональном ужасе, хотя в ощущении, которое она испытывала, не было боли — даже дискомфорт был достаточно слаб, и болезненное желание усилить их напугало Кирстин сильнее всего.Она попыталась открыть глаза — но ничего не произошло. Вокруг царила темнота — или она попросту ослепла. Даже собственных век ощутить она не могла.Страх стремительно перерастал в ужас, и Кирстин дёрнулась, силясь ощупать лицо — но тугие ремни удержали её. Руки были прочно зафиксированы над головой, а ноги широко разведены, и щиколотки уже начали затекать