Ветер с моря дул пронзительно-холодный, несмотря на яркое солнце, зависшее между сизыми тучами. Начало осени в этом году выдалось промозглым. Я натянула рукава куртки из тонкой, хорошо выделанной замши и сжала в руках письмо. Костяшки побелели, но я не могла заставить себя выпустить заветный конверт и спрятать его в перекинутую через плечо сумку.
Никакая погода не способна испортить настроение. Я стояла у причала Грез и вглядывалась вдаль. Туда, где за мутными, неспокойными водами Ривана в молочно-белой дымке возвышались невидимые сейчас шпили Академии Стихийной Магии.
Я мечтала попасть туда с самого детства. Только вот для обычной горожанки это почти нереально. В простых смертных слишком мало магии для обучения в таком престижном учебном заведении. Когда я неделю назад получила письмо со знакомой печатью, даже сердце в груди подпрыгнуло. Хотя я не верила в то, что сумею поступить, все же тайно от родителей и друзей сдала экзамены и вытянула счастливый билет.
Представить не могла, что попытка увенчается успехом. Мой магический потенциал был достаточно высоким для обычной девочки среднего класса, но слишком маленьким для обучения в таком престижном вузе. Я даже с родителями поругалась. Неожиданно выяснилось, что мама против. Она не хотела, чтобы я отказывалась от возможности обучаться в Высшей Школе Магических Ремесел, в которую я тоже потупила, и вообще считала мою одержимость ненормальной.
Но Академия Стихийной Магии была моей путевкой в жизнь. Ее выпускники становились видными политическими деятелями, военными, входили в совет императора, в их руках сосредотачивалась вся магическая мощь империи. Они могли создавать артефакты, управлять погодой, вести войны, предсказывать будущее, и еще многое недоступное пониманию простых обывателей.
Говорят, если хорошо там учиться, можно в несколько раз увеличить свой магический потенциал. Об этом мечтал каждый, наделенный хотя бы крупицами магии! И почему родители не понимают этого? Последние недели дома были тяжелыми, но я отстояла свое право учиться там, где хочу. Мама сдалась. Правда, у меня создалось впечатление, будто она надеется, что я не выдержу нагрузки и сбегу.
На причале постепенно собирался народ. Такие же испуганные парни и девушки, как и я. Многих сопровождали родители. Мои тоже рвались, но я решила попрощаться дома. Я достаточно взрослая и способна добраться до академии сама. А вещей у меня немного — лишь чемодан с самым необходимым и милыми сердцу мелочами. Это было одним из условий. В академии нам выдадут все, включая одежду и учебные принадлежности.
Мы смотрели на воду и с замиранием сердца ждали, когда же начнется новая жизнь. Пытались увидеть неясные контуры среди черных, бушующих волн. Наконец в дымке начал вырисовываться силуэт корабля, больше похожий на мираж. Призрачный, полупрозрачный, с парусами, напоминающими обрывки грозовых облаков.
Корабль приближался, обретая материальные очертания, и скоро пристал к берегу.
Сбившись в кучки, будущие студенты рванули в сторону опустившегося трапа так, будто отставших оставят тут и не позволят насладиться знаниями. Я не спешила, ждала, когда прорвутся самые нетерпеливые. Зашла по трапу одной из самых последних, миновав молчаливого мужчину, который поднялся за мной следом.
Будущие студенты устроились на лавках в огромной гостевой каюте. Свободных мест почти не было, и я замерла, выбирая, к кому бы присесть. Взгляд наткнулся на черноволосую девушку со смуглой кожей, которая задумчиво смотрела в круглое корабельное окошко.
— Можно? — несколько смущаясь, спросила я и получила в ответ неопределенный кивок и легкую улыбку.
Похоже, я не ошиблась, соседка была скромной и достаточно приветливой, но вроде не собиралась изводить меня болтовней. Гладкие волосы, длинный кожаный плащ, на руках массивные серебряные браслеты — она выглядела достаточно обеспеченной. Вряд ли из аристократического рода, скорее, из зажиточных горожан. Сама я принадлежала к интеллигенции: папа врач, мама — преподаватель в пансионе для девочек. Мы не столько богаты, сколько уважаемы в обществе.
Я устроилась на лавочке и достала из сумки связной артефакт — плоскую круглую коробочку, которую легко было перепутать с пудреницей. Внутри находились магические накопители и зеркало для связи с родными и близкими. Можно провести по мутной сейчас поверхности и увидеть знакомое лицо, но это может помешать другим, поэтому я просто вывела пальцем несколько слов. Буквы вспыхивали ярко-зеленым и исчезали, чтобы где-то далеко на таком же устройстве сложиться во фразы. Мне тоже прилетело несколько сообщений. Розовое от подружки Нателлы, нежно-голубое от мамы и фиолетовое с сердечком — от Нисса.
На глаза навернулись слезы. Когда я его увижу? Студентов нечасто отпускали на материк. Особенно первокурсников. Придется учиться любить на расстоянии. Но я верила: наши чувства преодолеют все. Через пару месяцев мы обязательно увидимся. А пока я буду писать ему каждый вечер и устраивать визуальные разговоры, несмотря на то, что для этого требуется немало сил. Ничего, моих хватит на двоих.
В ответ на мое душевное состояние пространство колыхнулось, и мне на колени приземлился Кош (сокращенно от Кошмарик). Демонический кот, существо свободолюбивое и коварное. Кош был из той породы, про которую в народе говорили: «Соседи благодарили судьбу уже за то, что он был не ядовит и не летал».
Правда, по поводу ядовитости я бы поспорила. Мой Кош был страшен, когтист, а его укус обеспечивал как минимум пару часов паралича. Вместе с тем он удивительно тонко чувствовал, когда мне плохо, и приходил, чтобы мурчать на ухо и давать гладить свою теплую шкурку. Демонических котов часто называли лысыми, но это не совсем верно. По мне, они были бархатными.
Народ смотрел на меня заинтересованно. Эти существа — не редкость. Они свободно передвигаются в пространстве и постоянно возникают в совершено неожиданных местах. С ними бесполезно бороться, их нереально приручить. Они сами выбирают себе человека и приходят тогда, когда надо им.
Поэтому я и вызвала любопытство. Не каждому дано быть хозяином (а может, и слугой) демонического кота. Меня Кош нашел, когда я сильно поругалась с Нателлой. Я рыдала в подушку, когда на меня упал маленький черный и лысый котенок. Он больше походил на бескрылую летучую мышь, чем на нормальную кошку. С тех пор началась наша дружба. Звереныш приходил ко мне довольно часто, иногда мог проспать рядом всю ночь, а я держала для него вкусняшки.
Вот и сейчас Кош почувствовал, что я отвлеклась от неприятных мыслей, ткнулся мне в руку теплой мордочкой и, получив кусочек сушеной кошачьей колбаски, растворился в воздухе, чтобы когда-нибудь снова неожиданно оказаться на руках и согреть своей любовью.
От этих мыслей стало теплее на душе, и я отложила связной в сумку.
Корабль швыряло на волнах из стороны в сторону. Стало страшновато, но народ особо не дергался. Кто-то смотрел в окна, кто-то уткнулся в связные и едва заметно улыбался родным и друзьям. Эти артефакты совсем недавно вошли в нашу жизнь, но я даже не представляла, как раньше мы обходились без них. А сейчас, говорят, появились новые усовершенствованные модели с дополнительными функциями. Там можно хранить музыку, слепки заклинаний, карты и многое другое. Правда, стоили они баснословных денег, и позволить их себе могли только очень богатые люди.Но я верила: если хорошо учиться, смогу устроиться на высокооплачиваемую престижную работу и непременно приобрету себе такой. Он станет символом моего успеха.Корабль пристал к берегу. Испуганной толпой студенты высыпали на причал и остановились у массивных кованых ворот академии. Внушительных и мрачноватых. Именно в этом месте закончилась наша старая жизнь и началась новая, которая непременно приведет к успеху.К главному вх
Я удивленно посмотрела на Сильву. Второкурсница, а в комнате одна? Очень странно. Неужели за год не нашла подруг? Или хотя бы приятельниц, с которыми можно жить в одной комнате, готовиться к занятиям и ходить в столовую? Это так странно. Вон мы с Данариной познакомились, пока переплывали на корабле Риван.Я поняла, что отношусь к нашей новой соседке настороженно. Конечно, есть люди-одиночки, которые всю жизнь сами по себе, им не нужна компания, они не стремятся быть в толпе и окружать себя многочисленными приятелями. Но даже они, как правило, имеют парочку близких людей.— Сильва, а у тебя есть парень? — К счастью, этот вопрос задала не я, а Данарина, хотя он вертелся на языке и у меня.Сильва посмотрела на нас так, словно Данарина спросила что-то совсем уж неприличное. Да, согласна, вопрос не самый тактичный, но и ужасного в нем ничего нет.— Нет. А если вы не хотите вылететь, и у вас не будет. Поступая сюда, вы на что рассчитывали? На
Чтобы бестолково и очень долго не блуждать, я подошла к стойке, за которой пряталась маленькая, сморщенная кастелянша. На тонкий нос были надеты очки в роговой оправе. Бабулька увлеченно вязала, имея вполне миролюбивый, хоть и немного отрешенный вид.— Простите, — тихо произнесла я, — а вы не подскажете, как пройти в главный актовый зал?— Я что тебе, справочное бюро? — недовольно проскрипели из-за стойки, и я растерялась. — Каждому, что ли, должна объяснять? Иди направо по коридору, а там для таких как ты везде стрелки нарисованы! Как вы только поступать умудряетесь, бестолочь на бестолочи!— Спасибо... — потрясенно пробормотала я и поспешила уйти. Всегда терялась, слыша хамство в ответ на вежливый вопрос.В коридоре в основном топтались такие же потерянные первокурсники, как и я, или ребята постарше, в домашней одежде. Первые сами не знали куда идти, а вторые даже не собирались. И те, и другие смотрели сло
Я растерялась. Сразу вспомнился парень, умоляющий не говорить о том, что я его видела. И еще один. Тот, первый, ни о чем меня не просил. И вообще, был самым настоящим хамом! Поэтому я сдала его без зазрения совести:— Я видела там одного мага воды.— Темноволосого? — тут же уточнил Риан.— А как ты догадался?— Это Элай. Мой кузен. Он следит за порядком…— Что-то типа дежурства? — уточнила я, а Риан засмеялся.— Можно и так сказать, — заключил он. — А сейчас нужно торопиться. И в следующий раз не отставай от подруг.Риан ухватил меня за руку и потянул за собой. Этот ничего незначащий жест неожиданно смутил меня. Подняв голову, я поймала насмешливый взгляд. Глаза парня снова были цвета молочного шоколада. На губах застыла едва заметная улыбка, от которой замерло дыхание. Чувствуя, как вспыхнули щеки, я вырвала ладонь из его руки и рванула коридору, слыша за спиной смешо
В центре нашего круга вспыхнуло пламя. Один из помощников в наброшенной на плечи в мантии с капюшоном поднес профессору нечто, напоминающее рапиру. Только заканчивалась она не острием, а чем-то, напоминающим печать.Я похолодела, поняв, что нас ждет.Хотелось заорать «нет!» и убежать. Кажется, это желание возникло не только у меня. Многие взволнованно переглядывались.— Это ваш последний шанс, — с кровожадной улыбкой сказал профессор аш Пантос и опустил рапиру в огонь. Металл нагрелся докрасна, а сама печать размером с разменную монетку в пять тьенов начала светиться изумрудным.Как ни странно, не ушел никто. Мы с Данариной стояли недалеко от преподавателя, и начал он именно с нашей стороны.— Вы должны подставить руку.Аш Пантос вытянул свободную руку, раскрыв ладонь. Он ждал, что мы поступим так же.«То есть ожог будет на самом видном месте!», — пронеслось в голове. Но ведь ни у кого и
Щелчок — и появились еще сосуды, сообщающиеся с основным. А потом еще, и еще.— Вот это магия стихии, — сказал преподаватель. — Именно поэтому не все из вас смогут получить отклик сейчас. Когда мы принимаем вас в академию, мы отсекаем все «стопки», но мы не способны определить, что у вас внутри: сообщающийся сосуд или стакан. Это и станет известно сейчас.— То есть человек с большим потенциалом может не стать магом стихии, а человек с меньшим — запросто? — с любопытством спросила Данарина.— Да. Если потенциал очень маленький, маг не станет стихийником, все же потенциал — одно из основных условий. Но даже потенциал выше среднего не всегда гарантирует стихийность. Тут больше влияет наследственный фактор. Если ваши родители стихийные маги, с большей долей вероятности вы сможете последовать по их стопам. Если ваши родители не пробовали открыть стихию, тут пятьдесят на пятьдесят. А вот если ваши родит
На ладони переливался маленький огненный шар. Капля воды Данарины была намного больше моего символа. Но самое главное, у меня была сила! Она потихоньку росла. Сначала она стала с голубиное яйцо, потом с куриное, а потом по огненной скорлупе пошли трещинки, и на моей руке примостилась маленькая огненная птичка с красивым хвостиком — мой тотем. Стихия не просто признала меня, но и обрела форму. Насколько я знала, это очень хорошо.Капля воды Данарины так и осталась каплей воды, хоть и была размером с хорошую дыню. Парень рядом со мной с интересом разглядывал на своей руке снежинку. Его символ тоже не спешил менять форму.Сами сгустки энергий в центре зала сейчас выглядели иначе. Почти не изменился только огонь — он так и остался искрящимся горящим шаром. На месте голубой водной стихии была капля, а магию льда олицетворяла снежинка.Я заозиралась по сторонам и заметила, как магистр подошел к девушке, на руке которой растаяла снежника, а потом и к двум п
— Неприлично везде таскать с собой тотем, — поджав губы, заметила Сильва, обнаружив на моем плече птичку. Мне вообще показалось, что Сильва желала нам провала. Ну, мне — так точно. Взгляд у нее был неодобрительный и немного завистливый.— А у тебя тотем или чистая энергия? — спросила Данарина, плавно переводя разговор в другое русло.— У меня — чистая энергия. И, чтобы вы знали, это не хуже!Сильва вся подобралась и приготовилась защищаться, хотя на нее никто и не думал нападать.— Ну, и у меня чистая энергия, — пожала плечами Данарина. — Я не считаю, что это хуже, а Тея вообще молчит. Поэтому успокойся.— Просто эти …! — Сильва передернула плечами, непонятно кого имея в виду. — Всегда относятся ко мне, как второму сорту. Хотя не у всех из них есть тотемы. У Риана точно нет!— А Риан тут при чем? — удивилась я, но Сильва только нахмурилась.