Робби смотрел с явной неохотой. Он поднял голову и невинно посмотрел на папу. — Папа, я хочу домой. В «Экзьюберант сити», — тихо сказал он. Джей не очень обрадовался, когда увидел умоляющие глаза Робби, хотя и сохранил хладнокровие. — Робби, прадедушка и твои двоюродные дедушки лично приехали, чтобы вернуть тебя домой. Почему бы тебе не поехать со мной в фамильное поместье Аресов на несколько дней? Робби не слишком понравилась эта идея, хотя он и не хотел, чтобы прадедушка считал его грубым маленьким мальчиком. Он неохотно кивнул, но продолжал торговаться с папой. — Самое большее два дня, папа. Через два дня я хочу вернуться в «Экзьюберант сити», несмотря ни на что. Иначе мама будет волноваться. — Ладно, — Джей кивнул и дал обещание. Вот так Робби посадили в машину и отвезли обратно в поместье Турмалин. Поместье Турмалин занимало площадь в несколько тысяч акров. Здания были построены из натурального камня. Они выглядели массивно и респектабельно, а каменная кладка в евр
Прадедушка Арес вздохнул: «Почему вы, молодые люди, так боитесь? Твой прадедушка не свирепый тигр, я тебя не съем! Пойдем, прадедушка приготовил тебе приветственный подарок. Если у тебя не хватит смелости взять его, тогда я передумаю и заберу подарок обратно». Дяди и тети рассмеялись, хотя смех прозвучал довольно неловко, как будто они сделали это из вежливости по отношению к прадедушке. Робби и Дженсон не ответили старику, и он слегка рассердился. — Папа, у этих двух мальчиков такие кроткие взгляды. Они совсем не похожи на своего отца. Разве Джей не был своевольным ребенком, когда был маленьким? — спросил Джон. Эти слова звучали как шутка, но подразумевалось, что эти двое детей на самом деле не были настоящими детьми Джея. В этот момент лицо Джея потемнело. Робби случайно заметил угрюмое выражение лица отца. Он выскользнул из объятий Джозефины, потом с важным видом подошел к прадедушке на своих коротких ножках. — Я не трус, прадедушка. Мне просто не нужны твои деньги, —
Скрюченная рука прадеда тяжело похлопала по толстой пачке банкнот. В его обычно остром и проницательном взгляде мелькнул намек на детское ликование. — Если ты знаешь, что за деньги можно купить так много хороших вещей, то почему ты отверг их? — сказал он с любовью. — Прадедушка знает, что вы с мамой живете в съемной комнате. Робби, на эти деньги ты сможешь купить маме большой дом, и она будет очень-очень счастлива. Малыш Робби поднял голову: «Прадедушка, мы с мамой действительно не так богаты, как ты, но это не значит, что мы можем просто принимать подарки от кого угодно. Мама учила меня, что я должен полагаться на себя. Если я хочу лучшей жизни, я должен больше работать, чтобы достичь всего самостоятельно», — уверенно сказал он прадеду. — Мама еще говорила, что несчастье может прийти от удачи, а удача может прийти от несчастья. Прадедушка, дать мне столько денег, может показаться хорошим поступком, но если хорошенько подумать, то в нем таится большая опасность. Дедушка оценил
Малыш Робби протянул свою милую ручонку и вытащил из пачки шесть банкнот. Он мило улыбнулся: «Прадедушка, шестисот вполне достаточно для приветственного подарка». Все были ошеломлены этим жестом. Другие двоюродные дедушки и бабушки, дяди и тети тоже приготовили свои щедрые приветственные подарки. Теперь, когда прадед не успел одарить мальчика своим долгожданным подарком, они смотрели друг на друга и не знали, что делать. Джон первым сунул красный пакетик обратно в карман. — Если малыш не хочет этого, то мы не должны заставлять его. Ты тоже так думаешь, Джей? — Ничего страшного, если мы пропустим приветственные подарки. В любом случае, у нас нет недостатка в деньгах, — сказал Джей. Прадед махнул рукой в сторону остальных: «Все вы можете покинуть зал. Мне нужно кое-что обсудить с Джеем». Остальные вышли из зала. Джозефина вышла из зала, неся Дженсона на руках и держа Робби за руку. Джей посмотрел на прадеда. Ему стало немного грустно, когда он увидел, что волосы деда
Прадед внимательно изучал красивое, но бесстрастное лицо Джея. Джей был задет, когда было упомянуто имя Розы, хотя оставался бесстрастным, что показывало, что он все еще не принимал ее. Прадед внезапно впал в меланхолию: «Ты, кажется, никогда не забудешь о ней, не так ли?» Почти незаметная, но настойчивая тень появилась на бесстрастном лице Джея. Спустя долгое время он едва заметно кивнул: «Я многим ей обязан. Те слова, которые я сказал ей, когда мы были детьми, она восприняла всерьез. Я не отвечал на ее ухаживания… Если бы я знал, что она так закончит свою жизнь, я бы сказал ей, что данное мной обещание жениться на ней, является самым правдивым и честным обещанием, которое я дал в своей жизни». Прадед кивнул: «Я тебе верю. Ты любил Анжелину от всего сердца. Она была хорошей девушкой, и я тоже думал, что только она с ее умом и красотой могла стать тебе достойной парой. К сожалению, судьба жестока!» При упоминании имени Анжелины Сэвер на холодном лице Джея появилось подобие те
— У тебя есть время? Джей молчал. Тем временем Джозефина привела Дженсона и Робби обратно в «Благоухающий Сосуд». Так назывался дом Джея в Турмалине. В пристройке было уже не так оживленно, как раньше. Большая часть слуг была переведена в другое место, но даже так дом поражал роскошью: шесть смотрителей и два повара, отвечающие соответственно за восточную и западную кухню. Что касается уборщиц и садовников, то они работали одновременно и в других пристройках. При появлении Дженсона и Робби слуги широко распахнули двери. Они встали по обе стороны входа и низко поклонились в заранее отрепетированной церемонии приветствия детей. — Добро пожаловать домой, мистер Арес-младший. Джозефина тяжело дышала после того, как несла Дженсона из зала заседаний. — Ты уже можешь спуститься, Йенс? — спросила она. Дженсон сопротивлялся. Робби протянул руку: «Дженсон, если ты боишься, можешь взять меня за руку. Я буду защищать тебя!» Дженсон тут же соскользнул с рук Джозефины и пожал руки
Джей подошел ко входу в личную крепость Дженсона. Когда слуги увидели Ареса, они съежились и даже не осмеливались дышать слишком громко, как будто он был тираном, который по прихоти мог отправить их на плаху. Была еще одна причина, по которой слуги так боялись Джея. Дженсон был словно рычагом, переключавшим характер Джея. Обычно Арес был ходячим дремлющим вулканом, но если что-то случалось с Дженсоном, дремлющий вулкан начинал бурно извергаться. Два малыша отчаянно сражались, и изнутри доносились звуки разбивающегося стекла и фарфора. Если кто-то из детей будет ранен, сэр Арес взорвется, и для слуг наступит конец света. Джей с мрачным и безжалостным выражением лица поднял руку, чтобы постучать в дверь. Затем раздался оглушительный грохот, за которым последовали отчаянные крики Дженсона: «А-а...» Беспокойство Джея было на пределе. Он снова захлопнул дверь и крикнул: «Робби, Дженсон, откройте дверь!» Очень скоро двое детей открыли дверь. Джей присел на корточки и тщательно ос
Теперь Джей был полностью уверен, что Робби лжет. —Робби, хорошие дети не лгут, — сказал он. Робби невинно моргнул. Он не стал спорить за себя, потому что действительно сделал набедокурил. Он только хотел научить Дженсона боевым искусствам, но случайно пнул мяч на антикварную полку, из-за чего она рухнула. Затем произошла цепная реакция, и одна полка упала на другую, что и привело к таким последствиям. Все, что могло разбиться на этих полках, разбилось вдребезги. Робби однажды случайно разбил вазу в своем предыдущем детском саду. Маме пришлось выполнять обязанности уборщицы в течение трех месяцев, чтобы решить этот вопрос. Теперь, когда Робби сломал столько дорогих предметов антиквариата, что делать маме, если папа попросит ее заплатить? Робби не знал, что делать. — Робби, твое наказание — убрать в комнате, — сердито сказал Джей. Робби не колебался. Он нашел веник и совок и принялся подметать осколки. Глаза Дженсона были прикованы к «Слоновьему глазу» в его крепости.