Когда Дагфинн уносил обессилевшую от слез и переживаний Ирис в свой отсек, она еще продолжала тихонько всхлипывать. Осторожно усадив ее на край койки, он аккуратно стянул с нее «призрак», обработал рану на лбу и уложил, как ребенка, в постель. Ирис доверчиво прижималась к нему и в этот момент казалась даже ближе, чем когда-либо раньше. Сердце Дагфинна саднило в беспокойстве. Он не хотел признаваться Ирис, но точно разглядел в глазах пиратского главаря этот огонек, что загорается в глазах хитрого хищника, когда его добыча ускользает. Нет, он не остановится. Что бы там ни сказал, он будет действовать. Может, и не решится на похищение, но на то, чтобы отравлять жизнь Ирис ежедневным страхом за свою судьбу и за то, что на самом деле может произойти с детьми, он вполне способен. И даже бледной тени угрозы для Ирис и двойняшек было достаточно для Дагфинна, чтобы понять очень простую вещь: он ни единой секунды не сможет жить спокойно, пока это будет нависать над самыми дорогими
Неделю спустя Федор Соколовский, шаркая ногами, как старик, подошел к двери. Ну, кому, черт возьми, он мог понадобиться в этом гребаном мире? Да еще так сильно, что этот кто-то не внял тому, что звонки он проигнорировал, и теперь настойчиво колотит в дверь. Кто вообще в наше время стучит в дверь? Что за каменный век? – Какого хрена? – Он распахнул дверь и замер, увидев бывшего старого друга. Если и до этого у него болела голова после вчерашних возлияний, то теперь она просто взорвалась жесткой пульсацией, все усиливающейся из-за ускоряющихся ударов сердца.
Полгода спустя – Мама, ты можешь прилететь в академию сегодня к двум? – спросила Зефира. – Конечно могу. А что случилось? – обеспокоенно посмотрела на лицо дочери на экране Ирис. – Папа Федор прилетает и просил возможности увидеться с нами всеми одновременно. – Хорошо, я буду. В пять минут третьего она вошла в зал посещений АСТРА-академии и тут же натолкнулась на суровый взгляд Марко.
Говорят, время лечит. Говорят, время неумолимо. Говорят, время невозможно победить. И все-таки... Может ли время вылечить боль от предательства любимого человека? Может ли неумолимое время стереть память о разлуке с единственно возможной половинкой? Может ли любовь, яркая, как взрыв сверхновой, победить неумолимое время? Пропасть разлуки. Бездна предательства. Черная дыра одиночества. И только глаза любимого в глазах моих детей. Его детей. Наших. Только им можно верить. Только они простят все. Или... Есть надежда?.. Ее глаза преследуют во сне. Ее голос вытаскивает из ада. Ее запах остается наваждением. Ее тело не в моих руках – мой самый страшный кошмар. В котором я живу долгие семнадцать лет. Лишь играя со смертью в прятки – отключаюсь. Слыша хриплые стоны временных подруг – забываюсь. И только мои глаза на лицах ее детей, моих детей, наших дарят надежду.Возрастные ограничения 18+
Въедливый звук зуммера, оповещающего о входящем вызове, отвлек Финна от наблюдения за раздевающейся перед ним красивой женщиной. – Не отвечай! – томно простонала она и посмотрела на него умоляющим взглядом. – Извини, но это невозможно, Рина, – Финну, может, и хотелось скрыть безразличие в голосе к ее просьбе, но, судя по выражению лица партнерши, не особо удалось. А и хрен с этим. Мужчина отвернулся и увидел входящий от Ингмара, специалиста по сетевой защите в Центре. Тут же нахмурившись, Финн моментально забыл о голой женщине прямо перед ним и, резко поднявшись, вышел из отсека. – Проблемы? – резко спросил он, едва на экране появилось худое лицо друга и подчиненного. – И тебе привет, Дагфинн. Спасибо, что спросил, как я поживаю! – оскалился Ингмар. – Между прочим, это ты мне какого-то хрена в такое время
Ирис, кусая губы, подлетала к офису. Она изо всех сил сдерживала слезы с того самого момента, как Эйсон и Зефира, помахав ей, со счастливыми лицами исчезли в посадочном портале корабля. Ее сердце разрывалось от разлуки с детьми и тревоги, а они шли вперед, полные радостных ожиданий. Еще бы – перед ними ведь открывалась абсолютно другая жизнь. Свободная и полная новых знаний и приключений. Кто в их возрасте не мечтает поступить в АСТРА-академию, всенепременно стать разведчиком глубокого космоса и обязательно открыть в одном из полетов нечто потрясающее, что впишет его имя в анналы истории изучения Вселенной навечно? Уж она-то точно мечтала в свое время. Да что там говорить. Наверное, тоска по тому, что так и не случилось в ее жизни, по-прежнему сжимала сердце, когда она ночами смотрела на звезды. Но судьба распорядилась по-другому. Та самая Вселенная, которой она с самого детства мечтала посвятить всю себя, отняла у нее вс
Дагфинн рассчитал все верно. Федор улетел час назад, и Ирис будет в офисе без него. Конечно, долго это не продлится, но для того, чтобы поговорить, не нужно так уж много времени. Он проводил взглядом стройную фигурку Ирис, когда она выбралась из глайдера и вошла в офис. Его тело все накалилось просто от того, как сильно он сдерживал желание нагнать ее прямо на этой парковке и прижать к гладкому боку одной из воздушных машин. Впиться в нее глазами, заключая в клетку своих рук, отрезая все пути к бегству. Его аж потряхивать стало от силы желания, что в нем вызвала только ее походка, за которой он наблюдал издали. Это покачивание бедер причиняло самую настоящую боль ему, как, впрочем, и любому живому мужчине. Когда-то давно, в другой жизни, где он бы
Ирис медленно выплывала из моря боли, в котором тонула. Застонав, она попыталась пошевелиться, но тело было тяжелым и непослушным, словно кости и мышцы стали весить тонны. – Как вы, госпожа Соколовская? – раздался обеспокоенный голос их семейного доктора, Аврама Разумовского. Ирис приоткрыла глаза и осмотрелась, моргая и стараясь вернуть себе резкость зрения. – Где я? – голос не хотел слушаться и скрипел. – Вы дома. В вашей спальне. В полной безопасности, – ответил доктор. – Что случилось со мной? – Ваш муж вызвал меня, сказав, что у вас случился нервный срыв в офисе. Он предполагает, что это из-за того, что вы тяжело переживаете отлет ваших двойняшек в АСТРА-академию. Да, похоже на то. Мысль об отлете детей отозвалась новой болью внутри. Но было еще что-то. Вспышка воспоминания, как жесткий
Дагфинн поймал заинтересованный взгляд женщины за соседним столиком и привычно одарил ее своей раздвигающей ноги улыбочкой. Она была вполне так ничего себе, хотя, не то чтобы его это сейчас на самом деле интересовало. Его тело взбунтовалось от одного только прикосновения и запаха Ирис и мучительно пульсировало в неутолимом голоде по этой и только этой женщине, не желая успокаиваться даже сейчас, спустя час после их мимолетной встречи. Дагфинн сделал большой глоток ледяного пива, нисколько не ощущая вкус, скорее, чтобы пожар внутри хоть чуть-чуть угас. Ну почему, ради всех долбаных пульсаров, Ирис продолжает так на него действовать? Как – всего лишь одним своим взглядом и коротким выдохом при взгляде на него – она умудрилась вывернуть его наизнанку? В один миг скрутила его нестерпимой потребностью ощутить себя снова внутри ее тела любым в
Полгода спустя – Мама, ты можешь прилететь в академию сегодня к двум? – спросила Зефира. – Конечно могу. А что случилось? – обеспокоенно посмотрела на лицо дочери на экране Ирис. – Папа Федор прилетает и просил возможности увидеться с нами всеми одновременно. – Хорошо, я буду. В пять минут третьего она вошла в зал посещений АСТРА-академии и тут же натолкнулась на суровый взгляд Марко.
Неделю спустя Федор Соколовский, шаркая ногами, как старик, подошел к двери. Ну, кому, черт возьми, он мог понадобиться в этом гребаном мире? Да еще так сильно, что этот кто-то не внял тому, что звонки он проигнорировал, и теперь настойчиво колотит в дверь. Кто вообще в наше время стучит в дверь? Что за каменный век? – Какого хрена? – Он распахнул дверь и замер, увидев бывшего старого друга. Если и до этого у него болела голова после вчерашних возлияний, то теперь она просто взорвалась жесткой пульсацией, все усиливающейся из-за ускоряющихся ударов сердца.
Когда Дагфинн уносил обессилевшую от слез и переживаний Ирис в свой отсек, она еще продолжала тихонько всхлипывать. Осторожно усадив ее на край койки, он аккуратно стянул с нее «призрак», обработал рану на лбу и уложил, как ребенка, в постель. Ирис доверчиво прижималась к нему и в этот момент казалась даже ближе, чем когда-либо раньше. Сердце Дагфинна саднило в беспокойстве. Он не хотел признаваться Ирис, но точно разглядел в глазах пиратского главаря этот огонек, что загорается в глазах хитрого хищника, когда его добыча ускользает. Нет, он не остановится. Что бы там ни сказал, он будет действовать. Может, и не решится на похищение, но на то, чтобы отравлять жизнь Ирис ежедневным страхом за свою судьбу и за то, что на самом деле может произойти с детьми, он вполне способен. И даже бледной тени угрозы для Ирис и двойняшек было достаточно для Дагфинна, чтобы понять очень простую вещь: он ни единой секунды не сможет жить спокойно, пока это будет нависать над самыми дорогими
– Я попробую, но сначала я должен убедиться, что ты ни в чем не нуждаешься, и только потом уйду. Потому что делать это здесь, рядом с тобой я не смогу. – Я тебя слишком отвлекаю? – осторожно спросила Ирис. – Ты меня просто офигеть как отвлекаешь, Цветочек. Для попытки мне нужно полностью очистить мозг, а когда я дышу твоим запахом и ощущаю твое тело так близко к моему – это просто невозможно. Как бы я ни пытался, все мои мысли… не о том, в общем. Дагфинн перевернулся и пошарил в поисках своего рюкзака. – Так, смотри, вот тут есть брикеты сублимированной пищи. Не слишком вкусно, но реально питательно и поможет тебе максимально восстановить силы. Вот здесь вода, – он сунул в руку Ирис предмет, сильно смахивающий на небольшую фляжку, которая была удивительно тяжелой для своего размера. – Воду не экономь. Здесь ее достаточно. &nd
Дагфинн не знал, как он сумел вынырнуть из наслаждения, в котором утопал. Ирис, его Цветочек, вздрагивая, лежит под ним. Обвивает его во всех необходимых местах, соприкасаясь так тесно, как только это возможно. Лишь ткань «призраков» разделяет их. Но его изнывающее от похоти тело воспринимает тончайшую преграду как чертову бетонную стену. И именно присутствие этой стены позволило ему вернуть себе хоть какой-то намек на разум, и он отстранился от Ирис. Ощущение от этого было сродни жесточайшей пытке. С каждого сантиметра его кожи, который он был вынужден оторвать от ее тепла, словно срывали кожу, тут же окуная в лютый холод. Дагфинн содрогнулся, переворачиваясь на спину, и не сумел сдержать мучительного стона. Как же это больно – останавливать себя, когда ты нуждаешься так невыносимо сильно. Ирис со всхлипом потянулась за ним, испытывая его так трудно дающееся самообладание на прочность. Но как бы ни скручивало его тело в жестоком вожделении, Да
Эйсон бесшумно выскользнул из отсека сестры. Она долго плакала, но сейчас заснула. О том, что мамин корабль захватили пираты, они узнали больше суток назад, но до последнего момента Эйсон скрывал от сестры главное. То, что все члены экипажа «Стрельца» уже находились в пассажирском транспорте на пути домой. Все, кроме второго пилота Ирис Соколовской. В ее выкупе было отказано, несмотря на огромную сумму, предложенную Федором Соколовским. Информацию старались держать в секрете, но шила в мешке не утаишь в мире, где новости разлетаются со скоростью света. Узнав об этом, Эйсон впервые за все время сам позвонил Федору, втайне от Зефиры. Он хотел подробностей, а не сплетен из новостных выпусков. Набирая его номер, был настроен говорить жестко, но когда увидел бледное и заросшее щетиной лицо человека, бывшего ему отцом столько лет, внутри все противно сжалось от жалости. Было странно назвать его опять «папой», но, глядя в загоревшиеся самой наст
Не смог отпустить? Ирис застыла, не зная, как понять слова Марко. Или она должна теперь даже про себя называть его новым именем? Ее мысли были в смятении. После первой оглушительной радости от появления Марко, она с каждой минутой испытывала все большее разочарование, порождающее грызущую боль внутри. Она видела, что мужчина совсем не рад находиться рядом с ней. Он избегал смотреть на нее больше, чем это требовалось для дела, рычал и даже не скрывал свою злость и досаду. Хотя чего же она ждала? Его взгляд буквально сочился всепоглощающей ненавистью и презрением, когда она видела его в последний раз. С чего бы этому поменяться спустя каких-то несколько недель. Понятно, что он здесь лишь потому, что его просил помочь Федор. Хотя вряд ли Марко стал бы это делать для бывшего друга. Скорее, это из-за детей. Ведь как бы он ни ненавидел лично ее, он не собирался позволять произойти тому, что может причинить боль Эйсону и Зефире.  
Дагфинн смотрел на пораженное лицо Ирис и буквально насиловал собственное тело, вынуждая себя отпустить ее, чтобы она могла как можно скорее переодеться в спецкостюм «призрак». Он находился в доме уже больше двенадцати часов и за это время сумел найти пока лишь одно помещение, не оснащенное видеонаблюдением – эту холодильную кладовую. Преимуществом «призрака» было то, что его не засекали камеры при плавном движении, но звук-то они писали, поэтому поговорить с Ирис в ее комнате не представлялось возможным. Как, впрочем, и позволить ей там переодеться, ведь тогда у захватчиков появилась бы не только инфа об этой новейшей секретной разработке, но и подсказка в их поисках. Дагфинн верил, что Ирис все поймет и сделает правильно, когда найдет передатчик на своей кровати. За тем же, чтобы никто другой не обнаружил это устройст
Проблески света. Какое-то бульканье, которое, если напрячься, начинает напоминать чей-то голос, звучащий словно сквозь толщу воды. Сосредоточившись на звуках, Ирис с трудом, но стала разбирать слова. Рядом двое мужчин яростно спорили, не стесняясь в выражениях. – Да какого же хрена! Делай хоть что-то! Чего ты сидишь тут, как долбаный памятник, и пялишься в свои приборы! Спасай ее, или я удавлю тебя, мать твою! – это рокочущий голос Конрада. – А я тебе в который раз говорю, что она должна быть в сознании, прежде чем я введу нано-реконструкторов, – возражал ему другой мужской голос, мягкий, но при этом полный уверенности в собственной правоте.