Увы, надежда на то, что Дилида тоже казнили, не оправдалась. Страж стоит сейчас передо мной живёхонек, на лице мерзкая ухмылка, в глазах похоть и торжество.
Пытаюсь успокоиться, чтобы использовать свою силу. Не знаю как, но я не дамся этому уроду. Он ещё пожалеет, что подкараулил меня! Но концентрация ускользает, от сильной хватки становится трудно дышать, в глазах темнеет. Остаётся лишь молиться милосердной Гетте…
— Отпусти её.
Кажется, я на грани обморока, раз мерещится голос Сартена.
— Сначала золото, — хмыкает Дилид. — Придётся свалить из этой дыры как можно быстрее.
— Держи!
Меня отпускают, страж ловит звякнувший кошель, а я покачиваюсь, не веря своим глазам.
— Сартен?!
Откуда он здесь, на площадке между разрушенными участками стены, высоко над площадью Ройепина? Не с неба же спустился? Запрокидываю голову, надеясь увидеть лестницу или канат, а мужчины перебрасываются короткими фр
Дверь захлопывается с таким треском, что удивительно, как она не разлетается вдребезги. Вирг бросает меня на кровать и, развернувшись, поспешно отходит к окну. Сжимает кулаки, будто сдерживается, чтобы не придушить меня на месте.— Говори, — приказывает таким тоном, будто даёт мне последнее желание перед смертью.Я слетаю с кровати и осторожно приближаюсь к лорду. Протягиваю руку, но дотронуться не решаюсь.— Я не пыталась сбежать. — Несмотря на то, что ноги дрожат от волнения, голос мой звучит удивительно спокойно. — Это правда. Сартен подкупил Дилида и опоил его зельем. Таким, после которого страж в каждом видел врага. Муж просил меня воспользоваться шумом и сбежать в Айсуг, но я отказалась. Я ведь пообещала, что останусь. И разве я могла бросить девушек? Прошу, поверь…— С чего мне тебе верить? — резко разворачивается он, и я отшатываюсь, замечая сгустившуюся тьму в глазах лорда. — Я твой враг. Тот
Короткие видения оглушают, чередуясь так быстро, что я вскрикиваю и, вскочив, со страхом смотрю в темноту перед собой. Дрожа, протягиваю руку и невероятным усилием вызываю короткую концентрацию. С кончиков пальцев срывается голубоватая молния. Её мертвенный свет на миг вырывает из тьмы просторное полупустое помещение, заваленный бумагами стол, шкуры на кровати. Широкие плечи мужчины…Я в спальне лорда.Комната вновь погружается в темноту, а я обхватываю себя руками. Тело колотит так, что зуб на зуб не попадает. Невероятно яркие сны, что пришли ко мне, и сейчас не отпускают меня из своих цепких когтей.Сартен целует меня в тёмной комнате, его рука на моей груди, пальцы сжимают сосок. Я вырываюсь, наша первая ссора. Его извинения…Никто бы не успел так быстро прибыть из Айсуга в Лувирин, даже на самой быстрой лошади, загнав её до смерти. Невозможно!Слова мужа о друзьях, с которыми он провёл ночь в таверне… А потом яркое воспомин
Я мечтаю вернуться, ещё раз посмотреть на сумку. Открыть её и убедиться, что мне показалось. Но лорд нетерпеливо уводит меня, заботливо помогает одеться. Его огромные ладони касаются меня так осторожно и бережно, будто я сделана из стекла. Благодарно улыбаюсь Виргу, позволяя проявлять заботу к себе.Тейг, получив разрешение впустить незваных гостей, исчезает. Вирг укутывает меня в широкий плащ, придирчиво осматривает и, уловив изменение в настроении, хмурится:— Тебе страшно? — Притягивает меня к себе и, целуя в висок, шепчет: — Ничего не бойся, когда я рядом. Так будет всегда.Я молчу, вдыхая исходящий от мужчины аромат мускуса и соли. Закрываю глаза, воскрешая в памяти сумку, которую видела на брате в нашу последнюю встречу. Быть не может, что это она. Прошло много времени. Просто очень похожа…На площади, когда мы спускаемся, вижу ровную стену застывших стражей, а за ней стройные ряды воинов. Слышны крики птиц, парящих в небе,
Открываю глаза и понимаю, что нахожусь в комнате, где держат гельериек. Потому что девушки, наклонившись надо мной, разглядывают мужскую одежду на мне так пристально, будто она пошита из кожи синего василиска.Я со стоном приподнимаюсь на локтях и тут же ощущаю дурноту. Меня поддерживает множество рук, девушки перешёптываются. Вперёд выступает Деглия.— Орелия, это правда, что отец твоего мужа выкупил нас всех?Она смотрит с сочувствием, но голос её подрагивает от радостной надежды. У меня же всё внутри переворачивается от противоречивых чувств. Лютан жив? Меня же не подводит зрение? Слух? Брат приехал с вельером Таглором, а не с нашим отцом. Что это значит?— Правда, — шепчу и закрываю глаза. По щеке скатывается слезинка. — Он привёз сундук золота. Судя по всему, за каждую заплатили по тысяче золотых.Раздаются возгласы, девушки переговариваются, перебивая друг друга. Я же думаю, почему Вирг отнёс меня сюда, а не в нашу спа
Стоит нам приблизиться к лестнице, я замираю и, опираясь о стену, с ужасом смотрю на разливающееся внизу чёрное море мрака.— Что это?— Всё ещё считаешь, что лорд Вирг прислал меня защищать тебя? — иронизирует Золетта. Кивает на мерцающие тёмной магией ступеньки:— Разве что от него самого.Леденею, отчётливо понимая, как именно «беседует» Вирг с предавшими его воинами. В памяти вновь возникает каменное выражение лица мужчины, абсолютно чёрные глаза и стекающий с рук мрак в тот день, когда произошла трагедия с Лизией. И как его рвало той жижей, когда Сеот обкладывал лорда камнями разрушенного храма. Их теперь нет! Ради меня Вирг снова построил символ веры в Свет. У норзийца осталась лишь одна надежда. Я…Отталкиваюсь от стены и, покачиваясь, бреду к лестнице, но меня перехватывает Золетта:— Жить надоело?!— Ему плохо, — смаргивая слёзы, шепчу я. Кусая губы, смотрю в лицо женщине.
Золетта поддерживает меня под руку, или придерживает, чтобы не бежала к Виргу. И хоть я сгораю от желания сделать это, всё же не спешу. Норзийка сильно хромает, и я сомневаюсь, что она достаточно выздоровела для того, чтобы ходить, но молчу об этом. Воины! Ни капли жалости к другим или себе. В этом они так похожи с лордом Тьмы…Но со мной Вирг может быть другим. Я знаю это. Верю в это. В него верю!— О… Гетта…Дыхание застывает в горле тёмным комком при виде открывшейся картины. Сквозь мутный туман рассеивающегося мрака виднеются коленопреклонённые воины. Один норзиец лежит на спине, и его распахнутые глаза кажутся стеклянными.Мёртв.Лорд Тьмы стоит посредине зала как изваяние: ни единого движения. Будто и не дышит. Словно не жив. Я замираю на миг… Чтобы потом броситься к своему мужчине.— Вирг!Касаюсь его ледяной руки и вздрагиваю. Поднимаю голову и заглядываю в лицо. Глаза норзийца черны, бу
Помогать лорду подниматься по лестнице невероятно тяжело, хоть Вирг и старается не опираться на меня. Но я вижу, как норзийцу плохо, и сама пытаюсь поддерживать мужчину. Тьма медленно тает в его глазах, густой туман тоже рассеивается.В спальню Вирг почти вваливается, не падает лишь потому, что цепляется за дверь.— Прости, — рычит, сжимая свободной рукой моё запястье. — Я должен был подождать, чтобы…—Тс-с, — прижимаю палец к его рту, заставляя молчать. Затем убираю и касаюсь его губ своими. — Я сама хочу этого.— Я нуждаюсь в тебе, Орелия.—Восстановив равновесие, он закрывает дверь и смотрит исподлобья. — Больше, чем в тепле и еде. Сильнее, чем в самом существовании. Стоит мне посмотреть на тебя, и я хочу оказаться в… тебе. Ты моя бесконечная пытка и вечное избавление. Твой голос поднимает меня из глубин мрака, заставляет думать о своих желаниях. О тебе! Понятия не имею, как выживал до
Острое понимание смертельной опасности сжимает моё сердце жутким холодом. Такое уже было и оставило в душе незаживающий след.Помню, как папа обнимал меня, поглаживал по голове и шептал, что мама уехала. Что она скоро вернётся. И на следующий день повторил эти слова… И потом. Я верила и терпеливо сидела у распахнутого окна, высматривая карету до полудня, а после бежала помогать Мине с маленькой Валедией. Мы ждали много подарков, ведь мама так долго не приезжала в Лувирин…Отец волновался за меня, не хотел доставлять боли. Будто это возможно. Уже не вспомнить лицо той женщины, что искренне посочувствовала моей потере. А когда я удивилась, объяснила. Мамы не стало, а её тело предали земле. В следующее мгновение от шока я потеряла сознание. А когда вновь научилась дышать, в груди будто что-то оборвалось. Мир потерял краски, в нём не стало радости.В тот момент я перестала верить отцу. А через некоторое время и брату, который обещал вернуться и не сдер