Они настигли их, когда до ровной земли оставалось не больше 300 чи. В этом месте склоны горы круто уходили вниз и заканчивались отвесной стеной, омываемой водами живописного озера. Чуть ниже той площадки, на которой очутились беглецы из расщелины в камнях бил родник. Тугая наполненная струя низвергалась в озеро, создавая на его поверхности красивый узор белой пены.
Сяо Гуэнь скоро понял, что более пологого спуска к долине здесь нет, что предстоит снова подняться, чтобы найти подходящую тропу, ведущую в подножью. Но гвардейцы командующего Вея уже отрезали им путь. Сначала на уступ спрыгнул один, потом другой, а потом их стало слишком много.- Смотри, Линь Си... Там внизу лотосы, - Четвертый принц указал на почти парящие на зеленой глади белоснежные кувшинки. Распустившиеся подобно крыльям-рукавам лепестки ловили свет послеобеденного солнца. Безмятежно. Бесстрастно.Девушка повернулась к медленно подступающим гвардейцам спиной и подошла к краю обрыва. И долго, не- Прости меня, Гуэнь, - она нежно коснулась пальцами его щеки. – Я чуть не отказалась от своего обещания. Я чуть не отказалась от тебя. Я слабая. Я бесполезная.- Ты любимая… Ты моя…Небо окрасилось цветами красного золота. И солнце сверкало остывающей в облаках отлитой монетой. И лотосы внизу отсвечивали отраженным закатом, и вся поверхность озера мерцала медными всполохами.- Они скоро закроются, - сказал принц. – Нам нужно успеть.-Почему все прошло так быстро, - она прижалась к его груди. – Почему даже лотосы торопят нас.-Когда-нибудь потом у нас будет столько времени, что его хватит не на одну жизнь.- Я знаю. Но все-таки хотелось бы воспользоваться им сейчас.- Мы немножко не успели.- Да. Но мы сделали все что могли, правда?Принц не ответил. Посмотрел в сторону неподвижных гвардейцев. Кивнул. Вей Фен закрыл левый кулак правой ладонью и поклонился. А Линь Си освободила волосы, и, размахнувшись, бросила вниз нефри
Вадим посмотрел на часы. До самолета оставалась еще куча времени и совсем не улыбалось впустую торчать в аэропорту. А значит еще можно просто побродить по городу. Погода к этому располагает. Да и исторический центр с его ухоженными отреставрированными улицами – не самая плохая декорация для прогулки. Он сдал ключи, попрощался с портье и вышел из уютного лобби отеля.Все же май прекрасен. Финал удачной командировки, ясное безоблачное небо, щебет довольных птиц, витающие запахи сирени, открытые ноги женщин и ощущение чего-то нового, свежего, полного жизненных сил… Необъяснимого, трепетного. И даже серая брусчатка мостовой сияет после вчерашнего дождя. Ты легко идешь навстречу цветущей весне. И хочется Быть. Хочется Жить.Он решил пройтись по бульвару до набережной, но привлеченный звуками живой музыки, свернул на местный «арбат» и внезапно завис перед квартетом молодых исполнителей. Они увлеченно, почти не обращая внимания на собравшуюся публику, искусно играли что-то ор
Волосы подобраны в высокий шиньон, сверху скреплены золотой заколкой в форме лотоса, а спереди украшены свисающими бусинами жемчуга. В мочках ушей причудливые серьги. Полные губы подкрашены красным воском. Шелковый ханьфу тончайшей работы. Рисунок точеных пальцев чист и изыскан.- Госпожа сегодня особенно прекрасна, - Мао Цинь закрепила в ее причёске последнюю шпильку. - Его величество наверняка опять укажет на вашу табличку.На безукоризненно отполированном бронзовом диске мелькнула совсем лёгкая улыбка служанки. Тень неуловимой фальши. И в голосе будто лишняя капля патоки. Интересно, подумала Линь Си, чем они купили тебя... Или может напугали. Ведь ты со мной с самого детства.Ей хотелось выдернуть шпильку и вонзить в неверное горло. И смотреть в глаза, наблюдая как вместе с жизнью истончается предательство.Но в зеркале солнечные блики на умащенной коже. И спокойствие.- Его величество должен заботиться о мире во Внутреннем дворце. Его благоскло
На углу дома, бликуя дрожащей амальгамой, отражая тени мостовой, притягивая ломаные лучи солнца, дверью в отраженный мир, сверкало зеркальное окно. Огромное, в два человеческих роста. Чужое, в старом граните исторического проулка. Вызывающее, в низкоэтажном пространстве вычурных стен. Они неслись к нему как к свету. И, поравнявшись, заглянули в мерцающую изнанку.Вадим, не веря, протянул левую руку… Девушка, в лазоревом шелке, тонкая и раскосая, синхронно приблизила белую ладонь. А рядом ахнула Вероника, вписываясь в оскаленного дракона, спиралью вьющегося на груди широкоплечего воина. На какой-то миг зеркало словно схлопнулось, и стало страшно развидеть исчезнувшую картинку, но в отражении соседнего дома проступили акварельные сгустки скального камня и проваливающийся прозрачными струями родник… И два журавля. Совсем рядом. Неслись вниз в зеленую, с белой пеной, воду. Падали.- Нет!!! – закричал он.- Нет!!! – вторила она.И пришлось взмахнуть руками, набира
Вершина растворялась во взбитой белесой мгле. Крутая тропа, кое-где проложенная каменными ступенями, обвивала ее как вена и тоже исчезала, вливаясь в нависшее небо.Четвертый принц подоткнул под пояс полы шелкового платья и, стараясь не думать о предстоящих десяти тысячах шагах, уверенно направился вверх по руслу тропы. Предсказатель ждал его где-то в облаках, в Пагоде Журавля.Первую, более пологую половину пути, Четвертый принц преодолел бодро, даже не сбив дыхания. Но чем ближе к облачному пристанищу мастера Бао, тем тяжелее давался подъем. Пот вместе висящим в воздухе туманом пропитал одежду, и последняя прилипла к телу, неприятно стесняя движения. В шелках хорошо заниматься каллиграфией под тенистыми сводами дворца, но карабкаться по гребню Таошань… А переодеться во что-то более подходящее уже не было возможности. Времени оказалось так мало, что оно уже просачивалось сквозь границы дня. И с каждым шагом Четвертый принц ощущал, как время, загодя набранное в широкие
- Ваше величество! Ваше величество! – знакомый голос супруги казалось был пронизан искренней горечью.Император поморщился. Он только что придумал замечательный ход. Главный евнух Сунь умудрился подстроить ему хитроумную ловушку, и пришлось мобилизовать все свои навыки вкупе с воображением, вспомнить уроки старых мастеров, чтобы не попасть в западню. Император любил играть в го. И ужасно раздражался, когда его отвлекали.Императрица это прекрасно знала. Она униженно распростерлась ниц.- Подданная заслуживает смерти, - запричитала она, не смея поднять голову.Гуэлинь понял, что игру придется отложить. Сунь застыл рядом. Его лицо ничего не выражало. Маска.- Ладно, ладно, - Император сделал разрешающий жест рукой. – Во Внутреннем дворце всегда было спокойно. Что случилось?- Подданная не смеет, - плечи супруги вздрагивали. Гуэлинь нахмурился.- Говори!Синь Хуа наконец решилась чуть оторвать лоб от пола.- Ваше величество
Гуэнь чувствовал погоню. Как тупую ноющую боль, которую можно терпеть, от которой можно отвлечься. Но все равно она как камень в обуви: на каждом шаге приходилось морщиться. А остановиться и вытряхнуть нельзя.А еще он чувствовал себя свободным. И это было важнее погони. И вообще важнее всего. И Линь Си, наконец, рядом. Ее гнедой конь летел по пыльному тракту. И она летела. И шелковая накидка синим крылом неслась за ней. Гуэнь знал, что мать Линь Си - из рода синьзянских кочевников. Но одним этим нельзя было объяснить, откуда в изнеженной наложнице Внутреннего дворца, передвигающейся исключительно в паланкине, такая уверенная, умелая манера держаться в седле. Хищница, воительница… Женщина, ради которой… во имя которой…Линь Си поймала его взгляд и улыбнулась. Она тоже знала о погоне. Но радости в ней было больше чем страха. И любви больше.- До заката нам нужно достичь гор, - Гуэнь постарался сказать это громче перестука копыт.Она кивнула.- Ты пр
Вскоре они достигли границы степи. На пологих подходах к хребту кудрявился лес. Долгая скачка вымотала и животных, и всадников. Пришлось спешиться и на затекших дрожащих ногах препроводить лошадей в чащу, чтобы укрыться за спасительными деревьями. У беглецов было преимущество примерно в четверть дня, и теплилась надежда, что преследователи тоже нуждаются в отдыхе. Скорее всего гвардейцы заночуют в степи. А значит на следующий день будет время пересечь горную цепь.- Нам нельзя разводить огонь, - извиняющимся тоном сказал Гуэнь. – Придется заночевать прямо так…- Это ничего, - тут же отозвалась она. – У подножья еще не холодно. Тем более, нечасто приходится спать, укрывшись открытым небом.Принц снял притороченный к седлу сверток и расстелил войлочное одеяло. Достал тыквенную флягу и узел с провизией. Они уселись рядом и принялись с аппетитом ужинать. Холодный рис, несколько ломтиков сушеного мяса и немножко кислого вина… Скромная трапеза беглецов, потерявших все
На углу дома, бликуя дрожащей амальгамой, отражая тени мостовой, притягивая ломаные лучи солнца, дверью в отраженный мир, сверкало зеркальное окно. Огромное, в два человеческих роста. Чужое, в старом граните исторического проулка. Вызывающее, в низкоэтажном пространстве вычурных стен. Они неслись к нему как к свету. И, поравнявшись, заглянули в мерцающую изнанку.Вадим, не веря, протянул левую руку… Девушка, в лазоревом шелке, тонкая и раскосая, синхронно приблизила белую ладонь. А рядом ахнула Вероника, вписываясь в оскаленного дракона, спиралью вьющегося на груди широкоплечего воина. На какой-то миг зеркало словно схлопнулось, и стало страшно развидеть исчезнувшую картинку, но в отражении соседнего дома проступили акварельные сгустки скального камня и проваливающийся прозрачными струями родник… И два журавля. Совсем рядом. Неслись вниз в зеленую, с белой пеной, воду. Падали.- Нет!!! – закричал он.- Нет!!! – вторила она.И пришлось взмахнуть руками, набира
Волосы подобраны в высокий шиньон, сверху скреплены золотой заколкой в форме лотоса, а спереди украшены свисающими бусинами жемчуга. В мочках ушей причудливые серьги. Полные губы подкрашены красным воском. Шелковый ханьфу тончайшей работы. Рисунок точеных пальцев чист и изыскан.- Госпожа сегодня особенно прекрасна, - Мао Цинь закрепила в ее причёске последнюю шпильку. - Его величество наверняка опять укажет на вашу табличку.На безукоризненно отполированном бронзовом диске мелькнула совсем лёгкая улыбка служанки. Тень неуловимой фальши. И в голосе будто лишняя капля патоки. Интересно, подумала Линь Си, чем они купили тебя... Или может напугали. Ведь ты со мной с самого детства.Ей хотелось выдернуть шпильку и вонзить в неверное горло. И смотреть в глаза, наблюдая как вместе с жизнью истончается предательство.Но в зеркале солнечные блики на умащенной коже. И спокойствие.- Его величество должен заботиться о мире во Внутреннем дворце. Его благоскло
Вадим посмотрел на часы. До самолета оставалась еще куча времени и совсем не улыбалось впустую торчать в аэропорту. А значит еще можно просто побродить по городу. Погода к этому располагает. Да и исторический центр с его ухоженными отреставрированными улицами – не самая плохая декорация для прогулки. Он сдал ключи, попрощался с портье и вышел из уютного лобби отеля.Все же май прекрасен. Финал удачной командировки, ясное безоблачное небо, щебет довольных птиц, витающие запахи сирени, открытые ноги женщин и ощущение чего-то нового, свежего, полного жизненных сил… Необъяснимого, трепетного. И даже серая брусчатка мостовой сияет после вчерашнего дождя. Ты легко идешь навстречу цветущей весне. И хочется Быть. Хочется Жить.Он решил пройтись по бульвару до набережной, но привлеченный звуками живой музыки, свернул на местный «арбат» и внезапно завис перед квартетом молодых исполнителей. Они увлеченно, почти не обращая внимания на собравшуюся публику, искусно играли что-то ор
- Прости меня, Гуэнь, - она нежно коснулась пальцами его щеки. – Я чуть не отказалась от своего обещания. Я чуть не отказалась от тебя. Я слабая. Я бесполезная.- Ты любимая… Ты моя…Небо окрасилось цветами красного золота. И солнце сверкало остывающей в облаках отлитой монетой. И лотосы внизу отсвечивали отраженным закатом, и вся поверхность озера мерцала медными всполохами.- Они скоро закроются, - сказал принц. – Нам нужно успеть.-Почему все прошло так быстро, - она прижалась к его груди. – Почему даже лотосы торопят нас.-Когда-нибудь потом у нас будет столько времени, что его хватит не на одну жизнь.- Я знаю. Но все-таки хотелось бы воспользоваться им сейчас.- Мы немножко не успели.- Да. Но мы сделали все что могли, правда?Принц не ответил. Посмотрел в сторону неподвижных гвардейцев. Кивнул. Вей Фен закрыл левый кулак правой ладонью и поклонился. А Линь Си освободила волосы, и, размахнувшись, бросила вниз нефри
Они настигли их, когда до ровной земли оставалось не больше 300 чи. В этом месте склоны горы круто уходили вниз и заканчивались отвесной стеной, омываемой водами живописного озера. Чуть ниже той площадки, на которой очутились беглецы из расщелины в камнях бил родник. Тугая наполненная струя низвергалась в озеро, создавая на его поверхности красивый узор белой пены.Сяо Гуэнь скоро понял, что более пологого спуска к долине здесь нет, что предстоит снова подняться, чтобы найти подходящую тропу, ведущую в подножью. Но гвардейцы командующего Вея уже отрезали им путь. Сначала на уступ спрыгнул один, потом другой, а потом их стало слишком много.- Смотри, Линь Си... Там внизу лотосы, - Четвертый принц указал на почти парящие на зеленой глади белоснежные кувшинки. Распустившиеся подобно крыльям-рукавам лепестки ловили свет послеобеденного солнца. Безмятежно. Бесстрастно.Девушка повернулась к медленно подступающим гвардейцам спиной и подошла к краю обрыва. И долго, не
Они наскоро перекусили остатками риса, снарядили отдохнувших лошадей. Подступы к хребту еще позволяли ехать верхом, и как только Сяо Гуэнь и Линь Си тронулись, ощущение близкой погони снова завладело ими. Даже казалось, что уже слышен частый тяжелый топот гвардейских скакунов.Но вскоре тропа круто устремилась вверх и пришлось спешиться. Взбираться в седлах по скользкой круче оказалось совершенно невозможно. Даже вести животных под узды было непростой задачей. Они продвигались непростительно медленно, но понукать спотыкающихся коней совсем не хотелось. Слишком многое зависело от их целых ног.А когда туман растворился под набирающим силу солнцем, и над беглецами высоко нависли вершины хребта, стало ясно – лошадей придется оставить. Где-то они свернули не туда, и верховой путь через горы остался в стороне. Возвращаться вниз на его поиски не было времени. Четвертый принц прижался лбом к могучей шее Тайфена и погладил его по густой гриве.- Прости, брат… Дальше наш
Утром она осторожно высвободилась из-под его затекших объятий, потянулась и скользнула по влажной траве в лес. Вокруг мягко двигались стены зябкого мокрого тумана. Она сняла отяжелевшую одежду, развесив ее на низкие ветви. Затем тряхнула тонкое деревце с широкими листьями, и роса дождем щедро низверглась на ее тонкое тело. Она потерла шелковым шарфом зарумянившуюся кожу и толкнула ствол деревца еще раз, чтобы окончательно смыть следы вчерашней дороги и взбодриться для дороги предстоящей.Такой он и увидел ее… Голой, мокрой, с холодными мурашками и покрасневшими следами от шарфа. Она не стала закрываться и отворачиваться. Просто вскинула подбородок и распахнула глаза ему навстречу. И прозрачные капли стекали с ее плечей и волос на грудь… а затем вниз к животу. И Сяо Гуэнь бросился к ней и обнял ее всю… Тонкую, сильную, гибкую. И теперь вместе с каплями по ее трепещущей коже скользили его руки.
Вскоре они достигли границы степи. На пологих подходах к хребту кудрявился лес. Долгая скачка вымотала и животных, и всадников. Пришлось спешиться и на затекших дрожащих ногах препроводить лошадей в чащу, чтобы укрыться за спасительными деревьями. У беглецов было преимущество примерно в четверть дня, и теплилась надежда, что преследователи тоже нуждаются в отдыхе. Скорее всего гвардейцы заночуют в степи. А значит на следующий день будет время пересечь горную цепь.- Нам нельзя разводить огонь, - извиняющимся тоном сказал Гуэнь. – Придется заночевать прямо так…- Это ничего, - тут же отозвалась она. – У подножья еще не холодно. Тем более, нечасто приходится спать, укрывшись открытым небом.Принц снял притороченный к седлу сверток и расстелил войлочное одеяло. Достал тыквенную флягу и узел с провизией. Они уселись рядом и принялись с аппетитом ужинать. Холодный рис, несколько ломтиков сушеного мяса и немножко кислого вина… Скромная трапеза беглецов, потерявших все
Гуэнь чувствовал погоню. Как тупую ноющую боль, которую можно терпеть, от которой можно отвлечься. Но все равно она как камень в обуви: на каждом шаге приходилось морщиться. А остановиться и вытряхнуть нельзя.А еще он чувствовал себя свободным. И это было важнее погони. И вообще важнее всего. И Линь Си, наконец, рядом. Ее гнедой конь летел по пыльному тракту. И она летела. И шелковая накидка синим крылом неслась за ней. Гуэнь знал, что мать Линь Си - из рода синьзянских кочевников. Но одним этим нельзя было объяснить, откуда в изнеженной наложнице Внутреннего дворца, передвигающейся исключительно в паланкине, такая уверенная, умелая манера держаться в седле. Хищница, воительница… Женщина, ради которой… во имя которой…Линь Си поймала его взгляд и улыбнулась. Она тоже знала о погоне. Но радости в ней было больше чем страха. И любви больше.- До заката нам нужно достичь гор, - Гуэнь постарался сказать это громче перестука копыт.Она кивнула.- Ты пр