ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Айонель

Лео и Дик счастливые, что их отпустили с уроков, от души веселились, заражая своею радостью меня.

— Где твоя, прости, наша младшая сестричка? — весело поинтересовался Лео, поправляя на мне плащ. — Думал, что в нашем полку прибыло, а ее все нет.

Подхватив его под локоть, я махнула рассеяно рукой. И, наконец, перевела дух, радуясь, что рядом с Лео и Диком проблемы на время отступили.

— О, ее с нами долго не будет. Пока Лорена разбирается с предметами, а потом ее на выходные заберут родители. Кстати, она и нас всех пригласила. С учителем. — Этот пункт я добавила сквозь силу. Теперь впускать его в свою семью мне не хотелось.

Мы немного прогулялись по магазинам — в академию пришел новый учитель рисования, временно заменивший Заманеля. Я даже посетила два его урока, правда, еще до экзамена по минералогии. Теперь мне тоже понадобились новые кисти, угли и прочие мелочи.

 Лео в соседней лавке купил себе серебряную цепь с кулоном в виде клинка. Практичный Дик, не размениваясь на «глупые мелочи», как он презрительно отозвался о наших с Лео приобретениях, купил себе настоящий клинок.

 — Думаешь, тебе разрешат носить такой в академии? — насмешливо поинтересовался Лео. Я с любопытством посмотрела в сторону второго брата, ожидая, что ответит Дик.

Тот не заставил себя ждать с ответом:

 — А я что дурак, носить его в академии? Я уберу его в сундук. Дракон я или не дракон?! Должен же я с чего-то начать собирать свою сокровищницу? — гордо провозгласил он, погладив свое липовое эльфийское ухо. Но тут же понял, что сболтнул лишнего, и с опаской обернулся к Арминелю.

Но тот остался невозмутим. Словно и не услышал слов Дика.

Я то знала, что дракон все услышал, и была уверена, что он и до этого все знал. И больше всего не хотела, в душе горячо противилась тому, что вдруг Дик решит солгать, чтобы прикрыть, только что сказанную глупость. Потому ожидала его ответа с какой-то болезненностью. Мне очень не хотелось, чтобы Дик оправдывался или выкручивался перед ним!

Но все легко исправил Лео, хлопнув брата по плечу, засмеялся:

 — Хе-хе, на глазах растешь! Помнится, не так давно ты был просто пиратом. И бандана у тебя была розов…

 — Рыжая! — резко прервал его Дик. — Рыжая она была. А если у кого проблемы со зрением... так кто тебе виноват!

Армин слегка прищурился. Потом улыбнулся.

Не узнай я, кто он, очень радовалась бы, что он и братья подружились. Но теперь все иначе. Теперь Армин, скорее всего враг, по моей беспечности прокравшийся в семью! И пока я все силы тратила на то, чтобы изображать радость и беспечность, чтобы все выглядело как раньше. Вроде получилось…

Вот только угрызения совести, что я втянула в это Лео и Дика, мучили меня неотступно.

Игнир

Сюрприз удался. Айонель, которая в последнее время совсем приуныла, явно ожила.

И, как водится, первым делом они отправились за покупками.

Заметив, с каким отвращением Айон рассматривает кисти, Лео насмешливо сказал:

— Полагаю, что несколько занятий живописью стоили твоему бедному учителю нескольких лет жизни, потому он и сбежал от вас.

—Хе-хе-хе, я старалась, как могла, но кто виноват, что у меня руки такие… ну неподходящие, — лукаво ухмыльнулась Айонка.

— Да, видел я, как ты старалась, — хмыкнул я. — Высунув язык, пририсовывая рожки к портрету, который учитель выдал, чтобы вы тренировались срисовывать…

— Что ты сделала? — В распахнутых глазах Дика отразилось удивление, смешанное с ужасом.

— Козлиные рожки пририсовала… — смущенно призналась она, пожав плечами.

— И правильно оттенила, чтобы выглядели, как настоящие… — весело уточнил я, не сводя с драконницы насмешливого взгляда.

Айонка, улыбаясь братьям, прошептала мне сквозь зубы:

— Предатель Армин! — Вызвав мой хохот.

И, обернувшись к братьям, гордо добавила:

— Да! Так все и было! Но стукните меня кто-нибудь, если от этого портрет не улучшился! — Все еще улыбаясь, она посмотрела на свои руки затянутые в тонкие кожаные перчатки, избегая глядеть на меня. Неужели обиделась?

В общем, внешне прогулка получилась как всегда веселая и беззаботная, если бы не настойчивые попытки Айон о чем-то переговорить с братом. Она с самого начала, с момента, как я увидел ее сегодня, была необычайно напряжена, но я списал все на волнение из-за экзаменов, но, судя по всему, что-то произошло, во что меня посвящать не хотят.

Я незаметно с холодным раздражением наблюдал, как она то и дело что-то подходит Лео с беседами. Но, судя по тому, что ее братец эльф никак не проявлял свое волнение, до главного она так и не добралась.

Что это может быть? Что так потрясло Айон, что она в мою сторону даже не смотрит?

Но, несмотря на скрытое напряжение, мы беззаботно прогулялись по парку, заглянули к опустевшему озеру, магически закрытому льдом. Прогулявшись вокруг него, присели в резную деревянную беседку, стоявшую на берегу.

— Итак… идем кататься? Посмотри, как расстроен продавец горячих пирожков. Ранняя весна испортила ему все продажи… — с интересом разглядывая опустевший берег, отозвался Дик.

— Не думаю, что все так плохо, — заметил Лео. — Можно подумать, что ранней весной никто пирожки ни ест, и чаю ни пьет! Это в палатке с санками и большими санями траур, а здесь все нормально. Просто они поменяют горячий чай на ледяной эльфийский лимонад и все. Я как-то был здесь летом с родителями…

Дик выразительно покачал головой, выражая недоверие, словно слышал о наличие ледяного лимонада впервые, но Лео, игнорируя шутовское поведение дракончика, вновь обратился к сестре:

— Пошли кататься! — Эльф весело махнул рукой, этим жестом показывая Айон на палатку с коньками.

— Не хочу… — отчего-то покраснев, отозвалась она, видимо, вспомнив наше последнее «катание». — Давайте чаем и пирожками ограничимся. Только я есть не хочу…

— Нет, так не пойдет! Я категорически против! — возмутился дракончик. — Вы не хотите, зато я есть хочу! И не пирожки и чай, а нормальную еду: мясо, сыр и лепешки, как минимум! И я как раз новую таверну отыскал.

— Когда это ты успел о ней вообще узнать? — удивился Лео, — вроде все время со мной.

— Мне рассказали… — раздраженно буркнул Дик. — Армин, а ты что об этом думаешь? — лукаво поинтересовался юный дракон, явно надеясь на мою помощь.

Едва мы присели сюда, я устроился под таким углом, чтобы на меня падало солнце, и за время их веселой беседы по-настоящему разомлел.

— Пошли в твою таверну… — лениво отозвался я, не меняя позы. Солнечные лучи грели и навевали лень мыслительной деятельности. Даже непонятное поведение Айонель отошло на второй план, покрывшись дымкой ленивой неги.

— Ему и так хорошо, не приставай со своей таверной! — рассмеялся Лео.

Наслаждаясь нежным теплом, я лениво кивнул, не открывая глаз.

— Никогда не видел тебя таким расслабленным, Армин. Как сытый кот на крылечке… — проворчал Дик. — А я вот голоден! И вообще, я расту! Мне есть пора! — нахально заявил он.

Я приоткрыл один глаз, чтобы осадить его раздраженным взглядом, но поймал на себе любопытный взор драконницы и всего лишь мило ей улыбнулся.

И вновь закрыл глаза.

— Хорошо, когда хоть кому-то хорошо… — рассмеялся Лео. — Армин, пошли есть, а то Дик нас сейчас искусает!

— Вот всегда ты так! Я типа обжора вечно голодная, а ты утонченный аристократ! На самом же деле под предлогом сопровождения меня на обед, ты лопаешь так, что за длинными ушами хрум стоит!

Лео стукнул обиженного Дика по плечу и весело согласился:

— Все! Ты расколол меня, брат! Признаюсь! Пошли хрумкать вместе, обед ждет!

Они дружно поднялись, мне пришлось подниматься за ними. Пока братья, веселясь, и постоянно поддевая друг друга, шагали впереди, я догнал Айон и обнял за плечи.

— Проголодалась? — спокойно с благожелательной насмешкой спросил я.

Она распахнула глаза, словно я просил нечто странное и удивительное, и с некоторым запозданием покачала головой.

Хотел спросить напрямую, что случилось, но тут в братьев врезался рыжий чумазый парнишка-человек, лет двенадцати. Дик дернулся от удара, но устоял. Парень, опустив голову, тут же сбежал, а через пару секунд дракончик, вдруг нервно схватившись за пояс, гневно закричал ему вслед:

— Он спер мой кошель с деньгами! Эй ты, вор! А ну стой! — И кинулся за лохматым мальчишкой.

— Дик, остановись! — приказал я и мгновенно накинул на воришку магическую петлю. Дик послушался, с раздражением проводил взглядом шустрого грабителя, и, покачав головой, с досадой сплюнул на землю.

 — Он никуда от нас не денется! Приведет к себе, — спокойно заверил Дика я.

— Да оставьте его в покое! Вам что, денег не хватает?! — Наблюдая за нашими действиями, расстроено отозвалась драконница.

Мы повернулись и быстро пошли по вязовой аллее за мерцающим путеводителем-маячком.

Поднялся холодный ветер, солнце мгновенно спряталось за тучи. Я и не сомневался, что Айон не останется равнодушной. Когда ее глаза встретились с глазами Лео, в них светился вопрос и напряжение. Но Лео ее не поддержал:

— Ты не права. Такое нельзя спускать, иначе он с подобным занятием никогда не покончит, а с воровства дорога только вниз. Его надо остановить именно сейчас, пока он не дошел до крупного грабежа и убийств.

Лицо Айон на миг приняло озадаченное выражение, затем она сухо отозвалась:

— Каждый из вас не хуже меня знает, что воровство, зачастую, вынужденное занятие. Сначала надо выяснить, что толкнуло его этим заняться…

— Если на каждого вора «смотреть» как ты, то с нормальной жизнью ни одного не отыщешь. У всех будут оправдания. И что с того? Чем виноваты те, кого они избрали жертвой? И с нами не сравнивай, нас вынудили выживать работорговцы, что-то я не видел на этом паршивце кандалов! — гневно отозвался Дик, шагая на полшага впереди.

Я видел, каким холодным взглядом одарила его Айонель, что называется, врагу не пожелаешь. Но дракончик делал вид, что ничего не замечает.

Мы миновали два квартала маленьких деревянных домов, когда нас окликнул стражник-человек в форме эльфийских стрелков:

— Господа, кого вы ищите?

Я не видел смысла в посторонней помощи, но Дик тут же ему ответил:

— Мелкого и худого рыжего пацаненка лет двенадцати, с длинными лохматыми волосами в грязной рубашке и теплом платке, перевязанном на груди крест-накрест, и деревянных башмаках на вырост.

— Здесь они все такие… — усмехнулся страж. — Но я могу вас отвести туда, где живет только что пробежавший воришка.

— Ведите! — сурово отозвался Дик, стиснув кулаки.

— Не нужно! — сухо отозвался я, заметив, как побледнела Айонка. И с небрежной щедростью кинул в растопыренные пальцы стражника несколько монет, остановив рвение стражника.

— Мы найдем его сами. Но ты мне позже понадобишься. Жди здесь!

Стражник, тут же признав мое превосходство, низко поклонился и пообещал:

— Я буду ждать, господин!

Я понимающе кивнул, подхватил Айон, которая как-то сразу обмякла, под руку. Драконница опустила голову и стала часто дышать, словно все это время стояла, задержав дыхание...

Волнуется. Дик, в своем праведном гневе, очень разочаровал сестру.

В душе зловонной змейкой проскользнула злорадство, которое я тут же изгнал с раздражением, так как давно заметил, что после подобного, — если принять такую мысль и наслаждаться ею, — темные получают ко мне дополнительный доступ. Чтобы потом избавиться от них, приходиться чуть ли не держаться за Айонель двумя руками.

Мы быстро миновали два кривых строения с забитыми окнами, которыми заканчивался ряд домов этой улицы. Обогнув их, вошли во двор одинокого дома, в состоянии худшем, чем соседние.

Лео с Айон переглянулись.

Навстречу выскочил наш давешний воришка. Я поймал его заклинанием ловушки, не давая покинуть двор. Мальчишка в бешенстве закричал от боли и ярости.

— Ты кое-то забыл вернуть, — спокойно отозвался я, на его сопротивление. — Послушай!.. Я сейчас сниму с тебя заклинание, а ты даже и не пытайся сбежать, на тебе магическая петля. Найду тебя за полминуты.

Парнишка слегка вздрогнул и затем бросил внимательный взгляд на меня, оценивая как главного противника. Присмотревшись к нам, он совсем скис, не предпринимая больше попыток сбежать или скрыться.

— Умный парень… — спокойно отозвался я.

 Краем глаза отмечая, с каким напряженным вопросом в глазах смотрит на меня драконница, продолжил беседу:

— Итак, ты ничего не хочешь нам вернуть?

Паренек-карманник смотрел на меня диковато, исподлобья, недолго раздумывая над ответом.

— У меня нет этих денег… — насупившись, отозвался хриплым голосом он. — Я заплатил долг за дом. Мы задолжали за полгода, хозяин обещался выкинуть нас на улицу.

— О… Слышали мы эти песни, сейчас начнет рассказывать, что у него большая мама и полный дом братьев и сестер! — гневно отозвался Дик, стиснув челюсти в гневе.

Мальчишка, едва услышал дракончика, тут же гневно вспыхнул и замолчал, но очень скоро его взгляд стал отрешенным и равнодушно безучастным.

— Что молчишь, воровайка, а? — все не унимался Дик, делая страшные глаза.

 Я властно поднял руку, чтобы прервать любые препирательства.

— Тихо! — И повернулся к рыжему мальчишке. — Как тебя зовут, глава семейства? — В отличие от Дика, я не сомневался в словах мальчугана, потому в моем голосе не было ни намека на насмешку.

Айонель пока внимательно наблюдала, за происходящим, не вмешиваясь. Лео, едва мы остановили мальчишку, молча прошел в дом, и пока не возвращался.

Маленький вор, сурово измерил меня взглядом исподлобья, затем нехотя отозвался:

— Леандром…

— Итак, Леандр, что случилось с родителями? Почему у тебя болит голова об оплате? Где твой отец?

Мальчишка, взглянув на меня исподлобья, раздраженно отозвался:

— Да кто его знает! Он не появлялся здесь уже две недели. А прошлый раз на месяц пропадал.

— На заработках?

— Куда-там! — мальчишка с отвращением поморщился. — Он придет, заберет, что мама заработала и вновь гулять уходит. А теперь, когда мама заболела, почти не появляется… — Мальчишка стиснул зубы и с досадой махнул рукой.

Я медленно кивнул.

— Дик, приведи сюда стражника.

— Ты что, Армин, неужели ему веришь?.. Он же на жалость дав…— Дик вдруг замолчал, споткнувшись на последнем слове. — Что? Стражника?

Леандр побледнел, но умолять о прощении не кинулся. Гордец.

— Я прошу вас, пощадите его, — с отчаяньем прошептала Айон.

Я поспешил ее успокоить:

— Да, мне нужен стражник в качестве слуги. Пусть наймет нам карету… Леандр… У тебя семья большая?

Перепуганный Леандр сглотнул, потом тихо отозвался:

— Брат и сестра… младшие. И мама… Больная.

— Тогда карету можно не очень большую. Дик, поторопись! Нам надо успеть устроить их до ужина.

Айон с надеждой посмотрела на меня, безмолвно прося так и сделать.

Лео, появившийся из дома, сообщил:

— Там все еще хуже, чем казалось изначально. Холодно, потолок течет, по полу бегают крысы. Двое маленьких детей молча сидят над больной женщиной. — Кажется, из всего увиденного именно неподвижно сидящие молчаливые дети произвели на эльфа самое тяжелое впечатление...

Я повернулся к Леандру и с удивлением спросил:

— Чего стоишь? Иди, собирай вещи…

Мальчишка кинулся в дом. Айон взглянула на меня с благодарностью.

Я обратился к эльфу:

— У вас есть на примете подходящий дом?

Лео кивнул, потом расстроено добавил:

— Да, вот только проблема… Я с собой денег не взял. У Дика теперь их тоже нет, а хозяин, у которого мы жили до поступления в академию, берет плату только вперед.

Айонка опустила руку к поясу с кошельком, но видно тоже вспомнила, что сегодняшняя прогулка, это мой «сюрприз» ей, и собраться, как следует, она не успела. В растерянности, она с досадой прикусила губу, а потом нервно предложила:

— Давайте я быстро сбегаю в академию и все принесу?

Я кинул ей мешочек с золотом. Она, разглядев, что у нее в руке, радостно отозвалась:

— Я сегодня же все верну!

— Ничего возвращать не надо… — вздохнул я. Хотя и сам заметил, что и без того уже проявил несвойственную мне филантропию. Можно даже сказать, дважды, что весьма удивительно.

Очень скоро появился страж с немного облезлой, но довольно крепкой каретой, оббитой красной выгоревшей кожей, в которой лесенка механически выпускалась сама, стоило кому-то открыть двери.

Лео помог мальчишке собрать вещи, Айон подхватила самого младшего на руки, вторую, девочку с лохматой грязной головой как у брата, взяла за ручку и повела в карету. Перенос больной женщины достался мне, за что я был награжден восхищенным взглядом своего проклятья.

Я устроил бессознательную женщину, которую то и дело сотрясал тяжелый кашель, в угол кареты, остальные расселись, как получилось. Стражник сел на козлы к кучеру, только Дик остался стоять во дворе.

Айон через приоткрытую дверь кареты холодно его окликнула:

— Ты садишься… или идешь жаловаться городской страже?

Дик удивленно уставился на нее.

— За кого ты меня принимаешь, Айонка, за дикаря?

Он молча подошел к карете, закрыл дверцу и, запрыгнув на запятки кареты, на манер выездного лакея, приказал кучеру трогаться.

— Давай, несись! Нам к перекрестку Ив!